Замкнутый виток

Замкнутый виток.


Гиперсветовой скутер завис между верандой и воротами, едва заметно вибрируя на холостом ходу. Он уже долго так стоял, двор вокруг него покрылся тонким налетом инея, почти неощутимые токи воздуха явственней обозначили свое направление. Мелкая дрожь корпуса на расстоянии передавалась тонким стенам и полу веранды.

И тишина. Нарушаемая только шелестом листвы на верхушках тополей где-то высоко в небе и далеким, будто из другого измерения, щебетом птиц.

Лаура стоит спиной к входной двери, ее пальцы гладят лепестки роз, черные волнистые волосы тяжелыми локонами спадают ниже плеч. Она кутается в теплый байковый халат, потому что дверь открыта, и холодный утренний воздух уже вытеснил тепло и розовые ароматы летней ночи. В дверях стоит Фернандо в серебристом «термосе», держа в левой руке шлем; на его плече висит большая дорожная сумка и ноутбук. Непреодолимое ощущение дежа-вю сковало его мысли, не давая завершить начатое движение через порог.

Как десять лет назад. Но тогда было наоборот – он входил, а сейчас выходит. С тех пор они много раз входили и выходили вместе и поодиночке, но эти действия имели иной смысл.

Десять лет назад было то же ощущение, хотя он был здесь впервые. И тоже в «термосе», со шлемом в левой руке и сумкой на правом плече. Переступая порог, замер, как громом пораженный.

Как будто его сознание двигалось по спирали Судьбы, и когда-то на очередном витке он мельком успел разглядеть соседний из будущего.

Фернандо знал, что такого не бывает, и быстро отогнал видение. На вопрос Лауры – «Надолго?» -- он ответил:

-- Навсегда.

-- Никогда не обещай такого. Вечность не в твоей власти.

-- Моя Судьба в моей власти.

Она не оборачивалась, он сбросил сумку и шлем на пол и стремительно приблизился к ней. Ее волосы были мягкими и шелковистыми, они обволокли его лицо и закрыли собой весь остальной Мир; тепло ее тела сквозь плотную байку и непроницаемую ни для чего извне синтетику «термоса» проникло в сердце, которое тут же растаяло и расплылось по венам, превратилось в горячий эфир, гейзером ударивший в мозг…

«Это не я,» -- мелькали обрывки последних мыслей.

«Этого не может быть, потому что уже было, хотя никогда не было. Это сон.»

…И теплой ртутью, серебрясь в тон скафандру, разлилось по телу…

Его рука в серебристой перчатке отодвигает тяжелый локон, и губы прикасаются к опаловой коже… и тогда она начинает оборачиваться.

«Это не я. Я стану самим собой, когда все кончится. Только бы этот миг никогда не кончался. Только бы она не обернулась совсем.»

Она обернулась. Он поймал ее взгляд и перестал существовать для всей остальной Вселенной.



…Фернандо не может сделать ни одного движения, одна его нога еще внутри, другая – уже снаружи, изображение вокруг будто подернуто дымкой, хотя никакого тумана этим утром не было… но сознание неестественно ясно, и он даже видит глупость, которую произносит мгновение спустя.

-- Может, полетим вместе?

В ее голосе усталость.

-- Где мы только не были. Но всегда возвращались сюда. Хорошо там, где нас нет.

Она говорит, не оборачиваясь. Глухое раздражение, годами бродившее в темных глубинах его души начинает бросаться в мозг серой пеной.

-- ТАМ мы еще не были!

-- Что ты ЕЩЕ хочешь ТАМ найти?

Тогда он резко поворачивается, не вписываясь в дверной проем, и в этот момент солнце будто становится ярче… Веранда гудит и звенит стеклом от удара, но он уже бросил свое барахло внутрь скутера и сам протискивается сквозь люк в тесную кабину.



Все системы этого аппарата управлялись непосредственно мозгом пилота. Фернандо вжался затылком в подголовник, который мягко обволок его голову, сомкнувшись перед глазами. В сознании возникла объемная карта Галактики.

Кассиопея… Обман зрения. Существует только при наблюдении с Земли.

Денеб… Нечего там делать.

Сириус… Все облетано вдоль и поперек.

Альтаир… Алголь… Старые звезды философствующих идиотов.

…И скучно, и пусто…

Где-то далеко, на другом конце Галактики, яркой точкой вспыхнула какая-то Сверхновая, и в этот момент пол кабины медленно уплывает из-под ног.

«Я вернусь..?»



Опять он не долетел. В который уж раз что-то ломалось – или в его транспорте, или в нем самом. На этот раз все вместе. Тело не выдерживало длительного анабиоза, и медико-диагностическая система постоянно возвращала его к активной жизни. А «мнемонавигация» сошла с ума. Ощущение времени и пространства было утеряно безвозвратно. В ручном режиме он кое-как нащупал координаты ближайшей обитаемой планеты и выставил курс.

…Без нейроэлектроники скутер был просто грудой металла и синтетики. Фернандо двинул ногой по люку, но тот даже не соизволил закрыться. Подобрав сумку и шлем, он пошел через рощу.

Дом появился внезапно. Вековые стволы будто сами расступились, и он возник, два шага назад совершенно непредставимый в этой глуши. Небольшой, одноэтажный, с двускатной крышей и деревянной верандой. От низких ворот с калиткой уходила вглубь леса заросшая колея.

Он не стал никого звать, просто прошел в калитку, через двор и толкнул дверь. И замер на пороге.



Она стояла спиной к входу у дальней от двери стены, проводя пальцами по лепесткам розы, росшей в кадке на полу. Ее черные волнистые волосы тяжелыми локонами спускались ниже плеч. На ней был теплый байковый халат, потому что холод утра легко проникал сквозь тонкое стекло и доски пристройки.

Она молчала, хотя знала – он знал – что он стоит на пороге.

…Сумка и шлем беззвучно падают на пол, он стремительно на подгибающихся ногах приближается к ней…

«Опять… Но этого же не может быть, потому что уже было… Только бы она не обернулась совсем…»

Но ее тело уже вполоборота, он видит, как дрогнула ее ресница…

«Возможно, это какая-то часть моего сознания, но не весь я. Потом, когда это кончится, я соберусь…»

Но ее взгляд уже затмил всю Вселенную вокруг них. Он проникал в самую душу, отогревая ее от Космического Холода.

«…А если не кончится… ну и ладно.»


                февр. 2006