Семиделихи

  Натка Надыкта была абсолютным трудоголиком . Это не оспаривалось, как абсолютный вакуум или абсолютный и холодный ноль космической температуры. Её даже и не уговаривали пойти в отпуск, потому что это было бесполезно. А если и выталкивали иногда, то она бежала устраиваться на время отпуска на соседний кирпичный завод подсобником.
  - Людк,  а Людк!
  Стучит с утра в ставни Натка.
  - Орехи поспели на заброшенной ферме! Полный подъём! Пока конкуренты не проснулись, крутим педалями! 
  Делаю сначала частичный подъём – сбрасываю ноги на пол,  голова ещё на подушке, глаза ещё закрыты. Дрыхну бессовестным образом, изображая трудовой порыв и абсолютный «энтузизизм» с закрытыми глазами. Да, уж, куда уж там. От Натки - так просто не отделаться!
  - Подъём! Подъём! Страна зовёт!
  Громко напевает Наталья, стаскивая одеяло.
  - Пошла чайник ставить!
  Поёт: - Утром – чай, в обед – чаёк, вечером – чаище! Чем не еда! Наедим шею, как бычий хвост!
  - Совсем баба сдурела! Пять часов утра – она горланит, не даёт трудовому человеку в свой честно заработанный выходной отоспаться!
  - Время побыть без движения у тебя ещё представится! Жизнь проспишь!
  Подкачиваю колёса и вперёд-вперёд – по грибы, а то Натка прогул поставит. По её мнению, каждый день должен быть плодотворным и  принести что-нибудь полезное для дома, для хозяйства.
  Непонятно только, почему трудоголики на селе живут не очень богато. Потому что пытаются всё своим трудом заработать? Времени на обдумывание, как обдурить других не прикладывая для этого собственных усилий, не хватает.
Своим собственным трудом быстро можно заработать только грыжу. Ну, горб, худо-бедно. Это я себе под нос бурчу беззлобно и с тоскою, понимая, что ехать придётся-таки.
  - А пого-о-о-ода-то шепчет! Эх! Догоняй! 
  Катим по пустынной в это время раннего утра трассе!
  Туман ещё клубится на полях, с тихим неудовольствием, угрюмо и неохотно заползая в лесопосадки, которые его с удовольствием выпивают. Втягивают, как коктейль из трубочки. Запасаются деревья влагой. На небе солнце пытается с переменным успехом погасить луну. Та ещё сопротивляется, но тщетно, бледнеет от злости и тает на глазах  огромной  бусиной из вспененного хрусталя.
  Воздух в лёгких от обилия кислорода  закипает и кружит голову.
  - А ну-ка песню нам пропой весёлый ветер!
  Совсем просыпаюсь я и из озорства, качусь змейкой или кругами. Сил и дури хватает на троих, бодрость так и выпирает изо всех щелей организма. Подрезаю Натку, та – меня, едем спаркой некоторое время.
  - А вот и ореховая роща! Люськ, а Люськ! А ведь всех надурили – мы сегодня – первые! – спрыгивает с велика Натка-Хымка.
  - Ну, орехи, держ-ж-ж-житесь!   
  Шебурша листьями, начинаем поиски орехов-хитрованов, которые заранее попрятались от нас, зарывшись в листву. Часа  три, находясь в «раковой позе», ползаем в поисках грецких орехов, продираясь в зарослях кустов и бурьяна, со всё более возрастающим азартом охотничьих собак.
  Ну и вот! Котомки и торбочки набиты, можно возвращаться домой! Нагруженные под завязку, трудовыми пчёлками жужжим домой, стараясь удерживать велик в равновесии. Иногда приходится спрыгивать и тащить велосипед руками, но своя ноша – не тянет.
  - Привет! ЗолОтенькие!
  Здороваемся со встречными знакомыми, которые выспавшись, тоже потянулись по орехи.
  - Вы нам-то хоть чуть-чуть оставили?
  -Проспали всё царствие небесное!Да так, пройдитесь по обОрышкам – на два зубика может и хватит!
  Улыбается во весь рот Наталья.
  - Кто рано встаёт – тому Бог даёт! А вообще-то их там – уйма! –
  - Но самые лучшие мы уже собрали! 
  Прибрёхиваю я и мы обе заливаемся  хохотом.
  – Мы же – СЕМИДЕЛИХИ!*

* семидЕлихи – простореч. Делающие семь дел одновременно.