Песней по проклятию

Встречи с неведомым

 


  Новый 1981 год Галина надеялась встретить дома, с мужем и крохотной дочкой, которой еще и месяца не исполнилось. Дело шло на поправку, и врач обещал… Но 31 декабря в чем-то засомневался и – оставил в больничной палате. А для поддержания бодрости в праздничную ночь принес чуточку коньячка – так, на самом донышке. Только потом он осознал, а она узнала, что при сепсисе (заражении крови) малейшая доза алкоголя – опаснейший яд.
  Короче, к утру – температура под 41, проливной пот, учащенный пульс и, главное, сильнейшее кровотечение. Успела заметить, как засуетились срочно созванные врачи, и потеряла сознание. Не ощущала себя, собственного тела, но … удивительным образом все вокруг видела и слышала. Как один доктор обреченно подносил зеркало к ее холодеющим губам, другой поднимал ей веко в надежде уловить хоть какой-то признак жизни, третий говорил про исчезающий пульс… А из коридора донесся дикий вскрик мужа: «Боже, что вы с ней сделали?!»
  Потом…
  И ныне, полжизни спустя, Галина Владимировна смутно представляет себе современные теории о духе как части человеческой души, переселяющейся в иные тела, не читала книг о жизни после смерти Камиля Фламмариона и Раймонда Моуди. В те же годы о таких понятиях в нашей стране вообще мало кто слышал. Но происходило с ней все почти так, как описано в знаменитой «Жизни после смерти».
  - Я не помню себя под потолком, но видела, как лежу в палате, рядом врачи. Потом… Все как будто наяву… - отвечает Галина на мои настойчивые расспросы, -
стало поразительно светло, откуда-то появился очень высокий человек с добрыми мягкими глазами. Диалога не было - говорила она. О том, что нельзя ей «туда» - на кого дочка останется?! Тот, видимо, понял и согласился: Галина очнулась и начала медленно поправляться.
  Что изменилось в ней, в ее интересах и способностях? Ничего определенного. Хотя, если подумать… гораздо мягче и добрее стала.
- Такое не забыть. С этим в душе начинаешь больше любить Жизнь. И людей, -  говорит.
  Отчего, однако, прежде она так тяжко болела? А  родная сестра живет без одного легкого – рак (сложнейшая операция длилась шесть часов). У ее сына сахарный диабет в сильнейшей форме. Как и у их отца, кстати. Гены виноваты? Но тогда одна напасть на всех была бы. Но внук сестры родился с пороком сердца… Не слишком ли много для одного рода?
  И вдруг молнией в памяти всплыли рассказы отца про своего родителя, их деда. В  глухом украинском селе не последним человеком был: помощник старосты, глашатай, в обязанности которого входило в том числе громким зычным голосом созывать людей на общие собрания – вече. Не любили его, однако, селяне – за грубость, жесткость, подчас даже жестокость.
  А многих, как говорится, должен бояться тот, кого многие боятся. Сделать ничего не решались, зато не одно проклятие раздавалось за его спиной. В его адрес и рода его. И враждебные мыслеформы, сопровождаемые сильным негативным эмоциональным зарядом, начинали жить в биополе, высасывая жизненные силы, разрушая защитную ауру – не только его, но и будущих детей и внуков.
  Что же в таком случае, подумалось мне, в отличие от других родственников, многие годы будто оберегает от напастей Галину и ее детей?
   Понял: оптимизм ее, активность и, конечно, доброта. А еще ее большая любовь к песням.
  Нет в ее душе места страху, унынию и печали, неосознаваемо провоцирующих, вызывающих магическую процедуру «заказа» беды себе и близким. Любое проклятие бессильно перед человеком всегда спокойным и радостным, не дающим почвы и питания злым сущностям нижнего астрала…