Везли лошадей

                Рассказ.
               
     Борис Васильевич Каинов, бывший оперуполномоченный уголовного розыска, отдавший лучшие свои годы жизни советской, а затем российской милиции, возвращался из города осенней ночью на своём стареньком жигулёнке, купленном на разборке за две пенсии, но с документами, как положено.
      Ночь была тёмная, на небе не было ни луны, ни единой звёздочки. Трасса была пустынна, она отдыхала от шума и движения, если бы не двигавшийся по ней жигулёнок Каинова, то не было бы и никаких признаков, что в этой местности имеется асфальтированная дорога. Борис Васильевич ехал и думал о плакате, увиденном им недавно в районном отделе, на котором был портрет нынешнего министра Внутренних дел и заголовок «Народная милиция». «Разве сейчас милиция народная?- рассуждал Каинов, - сейчас идёт в милицию работать кто? - и сам же отвечал на свой вопрос - кто желает, кто хочет! В связи с развалом Союза, его экономики, в связи с закрытием и разворовыванием госпредприятий - так называемой в народе "прихватизацией", в следствие чего - появившейся безработицей, работу найти стало трудно. Куда идти? В милицию! Милиции всегда требуются кадры. Раньше, в советские времена, в милицию было тяжело устроиться, нужно было, чтобы коллектив,  где ты работаешь, дал тебе ходатайство или направление, как говорили в те времена, путёвку от партии, или комсомола, или от коллектива. Потом ещё нужны были характеристики с места работы, с места жительства, комсомольская или партийная, рекомендации, поручительства. Придёшь, бывало, в кадры, хоть МВД, хоть КГБ, скажешь: Примите на работу, хочу честно служить! А вас спросят: А вы состоите в партии? - Нет! Я ещё комсомолец! А вам ответят: Вот когда вступите в партию, тогда и приходите! Поворачиваешься и уходишь несолоно хлебавши. Вот с молчаливого согласия или предательства отдельных личностей комитета государственной безопасности и развалили Союз. И за чем он нужен был такой комитет государственный, который не выполнил своей основной задачи, допустил гибель такой страны. А как теперь верить нынешним органам и комитетам? Где гарантия, что они завтра же не предадут свой народ? Тем более, что сейчас захотел и устроился, если образование и здоровье позволяет, и решай свои меркантильные вопросы. Какая она, милиция, народная, если преступники на джипах ездят, а милиция на старых УАЗах.  Какая она милиция народная, если ходят за спонсорской помощью к жуликам и защищают кого? - тех же самых жуликов. Обычно предприниматели, обращаясь с заявлениями в милицию, как бы заинтересовывая милиционеров, говорят, если раскроете преступление, найдёте похищенное, то десять процентов ваши. Так по какому преступлению милиция будет работать?  По краже коровы у крестьянина, который ничего не может дать милиционеру, или по краже у предпринимателя? А если ещё имущее лицо в качестве заявителя, да пообещает начальнику отдела оказать спонсорскую помощь, то сам начальник поставит данное преступление на свой контроль и будет три шкуры драть с подчинённых за плохую работу по раскрытию этого преступления. А у простого крестьянина порой даже денег нет на дорогу, чтобы съездить в район написать заявление. Недавно у соседки украли корову, приехала следственно-оперативная группа на УАЗике. Следы преступников повели в лес, а милиционеры говорят – мы не поедем, у нас всего в баке десять литров бензина. Куда мы на этих десяти литрах уедем? В лес заедем, а из леса пешком идти? Так и не поехали! Так какая у нас сейчас милиция? Народная?».
      Вдалеке показался свет движущихся навстречу автомашин. Когда Борис Васильевич сравнялся с движущимися машинами, то увидел старый ВАЗ третьей модели тёмного цвета. В это же время послышался сильный грохот. Встречный Ваз притормозил, к нему вплотную подъехал грузовик - ГАЗ -53, с высокими нашивками на бортах. В грузовике были лошади, они топали по жестяной платформе кузова, и грохот был слышен далеко на многие километры над пустынными скошенными полями. «Скорее всего, это скотокрады! - подумал бывший оперуполномоченный, - завтра позвоню в отделение милиции и всё узнаю». В это время он увидел задний государственный номерной  знак из трёх букв и трёх цифр. Каинов проехал мимо, не останавливаясь, и, чтобы не забыть госномер проехавшего навстречу с лошадьми автомобиля, периодически повторял его про себя. Когда закончил поездку, достал из кармана записную книжку и на внутренней стороне обложки внёс ручкой из своей памяти госномер грузовика. «Завтра отдам операм, пусть проверяют!» - повторил про себя Каинов.
      На следующий день Борис Васильевич пошел к соседке, так как у него дома телефона не было, чтобы позвонить в отделение милиции. Он подошел к соседской калитке, на крыльце стояла соседка – тётя Маша - розовощёкая с голубыми глазами, ещё довольно крепкая женщина,лет на двадцать старше Каинова.
 - Здравствуйте, тётя Маша! Как здоровье? – начал из далека по старой профессиональной привычке бывший опер.         
- Да ничяго-сь, пайдёть! – засмеялась соседка, глаза её весело заблестели, заискрились.
- Я хотел позвонить… Мне надо! - объяснил цель своего визита Борис Васильевич.
- Так, он чёй-то не работает, тялефон-то. То ли какой  порыв, то ли чё случилось, ня знаю!      Давяча машина с дровами проходила, с чурками, говорят - за три тысячи с половиной отдадуть. Тябе - то ня надо дров? – на якающем говоре, завезённом когда-то в Сибирь из южных районов России, говорила соседка.
- Как не надо? Надо! Только мы себе сами привезём.(Борис Васильевич имел в виду себя и своих сыновей.) Я на днях в лесхоз ездил, выписал на три тысячи вершинок,скоро поедем за дровами, а время будет, может быть, и вам привезём.
Борис Васильевич всем бы помог, если бы время было, здоровье и деньги.Своих дел унего было невпроворот.
- Я уже машину колотых дров взяла, - похвалилась тетя Маша и замолчала, ожидая реакцию собеседника.
- А где они у вас?
- Так я их уже в сарай стаскала,- продолжала удивлять Бориса Васильевича соседка.
- Когда вы всё успеваете?- невольно удивился Каинов.
- А вот! – тётя Маша засмеялась, улыбка расплылась по лицу, - Чё ж мне делать-та, за день потихонечку, полегонечку и стаскала. Зима то большая, прядётся ещё машину подкупить.
- Куда вам столько? –  спросил Каинов, так как у тети Маши вдоль забора были наложены поленицы колотых дров, и берёзовых, и сосновых.
- Это хорошо, если зима нынча будеть не сильно холодная, а то и этих дров будеть мало. Хай ляжать, они ись–пить-та не просять!
- Ну, ладно! Я пошёл, может, вечером ещё зайду, как телефон заработает,- Борис Васильевич не спеша развернулся и степенно зашагал к своим воротам.
 Когда Каинов с семьёй приехал жить в деревню да ещё и к ней по соседству, тетя Маша рада была. «Как мне надоели эти алкаши в деревне, даже поговорить то не с кем! - говорила на радостях она,- «Пьють и пьють её родимую, и ни о чём ня думають. Как так?»   
 Вечером тетя Маша сама прибежала к Борису Васильевичу:
- Иди, Бориска, заработал -то тялефон, иди в хату звони!
Борис Васильевич не торопясь шёл за соседкой. Тетя Маша шла впереди, широко шагая и немного согнувшись.Каинов разулся у порога в сенях, зашёл на кухню, на полу лежали чистые половики, самотканые кругами и магазинные дорожки. На столе, как всегда, было чисто, у окна стоял чёрный кнопочный телефон. Каинов набрал номер территориального отделения милиции и посмотрел на часы, было без пяти минут пять. Трубку долго не брали. Потом – щелчок: - Да! Отделение милиции, слушаю!
Борис Васильевич узнал голос участкового инспектора Пети Захарова. Помнил бывший опер как после армии водителем Захаров начинал службу в милиции.
- Здорово Петя! У вас там, краж лошадей не было? – спросил Каинов, надеясь хотя бы на пятиминутный разговор.
- Нет! – трубку положили. Каинов чуть призадумался: "Не узнал, видать, участковый по голосу бывшего своего наставника и руководителя!", и решил ещё раз набрать номер телефона отделения милиции, но на звонок никто больше не отвечал.
Каинов опять задумался: «Вроде бы взаимоотношения с Захаровым были нормальные.  Хотя кто его знает, может быть, чем-то и не угодил. Чужая душа – потёмки! Захаров, как работник милиции был исполнителен,  прямолинеен и даже с заметным упрямством и упорством. Слабая его сторона: не обладал оперативной информацией по нераскрытым преступлениям, а, может быть, и знал кое-что, да помалкивал!». И сколько Каинов не пытался вспомнить хоть какое-нибудь преступление по линии уголовного розыска, которое бы раскрылось по инициативе участкового, но так и не вспомнил.
Через неделю Каинову принесли записку с просьбой приехать к начальнику ТОМ,не в руки отдали записку, а так - в щелку забора потихоньку подсунули.В записке было написано:"Каинову Б.В. Вам необходимо срочно явиться к начальнику территориального отделения милиции!"
Борис Васильевич зашел в здание ТОМ, где он когда-то работал. Всё как и было при нём, так и осталось, только стены да мебель были грязными и зашарканными. А прошло уже лет десять, как он здесь не работал. Дверь в кабинете начальника ТОМ была открыта. Начальник, Бауэр Эдуард Яковлевич, сидел за столом у окна, откинувшись на спинку крутящегося винтового кресла. Бауэр - мужчина сорокалетнего возраста, крупного телосложения  с гладковыбритым, холёным лицом,  рыжеватыми бровями, с большими  залысинами со лба, переходящими к затылку. Ничего отличительного от других сотрудников милиции кроме физических данных и немецкой порядочности, Каинов в Бауэре не находил. Эдуард Яковлевич когда-то работал участковым в одном из близлежащих сёл и даже некоторое время находился в подчинении у Каинова. Бывало,если Борис Васильевич заезжал к нему в село после 18 часов узнать оперативную обстановку и посмотреть чем же занимается его подчинённый, то обычно находил участкового дома в семейном халате и в тапочках на босу ногу.Каинов же сам уходил с работы домой, когда уже от усталости не мог произносить слова, и вяло шевелил руками и ногами. Работал Каинов, как говорится, на износ и от своих подчинённых требовал того же, хотя,конечно, понимал, что люди не железные. Но его подчинёные сами тянулись к нему, так как с ним было интересно работать. За участие в раскрытии преступления Борис Васильевич в обязательном порядке старался пощрить сотрудников,в первую очередь тех, от кого исходила информация или инициатива.
- О-о! Кого я вижу!-  Эдуард Яковлевич встал из кресла, протянул руки навстречу входящему гостю. Пожав сухую руку бывшего своего начальника, Бауэр предложил ему присесть, указав на стоящий возле стола стул, и как бы с высоты своей должности спросил - Слышал – ты уже на пенсии?
- Да! На пенсии. – Сухо ответил Каинов, не подавая вида, что не понравилось ему такое обращение, на ты, бывшего его подчинённого, к тому же младшего по возрасту лет так на десять-пятнадцать Бориса Васильевича.
- Чем занимаешься?- голосок Эдуарда Яковлевича был с каким-то скрипучим повизгиванием, чем-то напоминал Борису Васильевичу по звуку скрип колеса, движущейся телеги, у которой подшипник ступицы был совсем сухим, без смазки.
- А чем в деревне занимаются? Хозяйство: коровы, свиньи, огород...- как бы смирившись в душе со своим положением, в котором он сейчас находится, произнёс Каинов.
- Поня-атно! А я даже и не знал, что ты у нас здесь живешь. Ты же в городе жил?- тянул начальник ТОМ, возможно, растягивая своё удовольствие ощутить себя выше того, кто когда-то им командовал.
- Шумно в городе, а летом и дышать там нечем от выхлопных газов, вот и перебрался в деревню, а в деревне-то прелесть! Ти-ши-на-а!Свежий воздух! Живи - не хочу! Плохо только то, что скорую помощь не дождёшься, когда плохо станет,- поддерживая разговор, ответил Борис Васильевич и подумал: Вот так начальник, что даже не знает - кто у него на обслуживаемой территории живёт, на которой он должен знать всю оперативную обстановку,какой человек появился - хороший или плохой? Если хороший человек, с положительными качествами, то на него можно и опереться в трудный момент, а если плохой, то нельзя спускать с него глаз, чего-нибудь да натворит - злое-нехорошее, в общем, чтобы был порядок... ! Я бы на его месте промолчал, что не знал! Ишь ты! Не знал он, что я в деревне живу!
- Я  тебя вот по какому вопросу пригласил,- переходя как бы от вступления к основному вопросу, сказал Эдуард Яковлевич,- Говорят, что у тебя есть "Москвич", четыреста двенадцатый, оранжевый, а у нас тут по краже светонулся...
- Нет у меня "Москвича", был два года назад, когда я в деревню только переехал. Продал я его, "Москвича"! - не мудрствуя лукаво, ответил Борис Васильевич.
- Да говорят, что недавно видели возле райотдела?- с некоторым упрямством, перешедшим в растерянность, пытал Бауэр.
- Если и видели, то это было два года назад, - ответил Каинов и подумал про себя,-«Подозревают что-ли в чём-то?» - и так стало на душе у бывшего опера неприятно и обидно за свою жизнь, которую он отдал полностью служению народу - «Его, отработавшего больше двадцати лет в органах, и подозревают в какой-то мелкой, сраной краже!А кто подозревает? Те, которых он учил как нужно работать, которых гонял, как сидоровых коз, заставляя работать засучив рукава, исполнять служебный долг как положено!».
- Да у нас тут по одной краже оранжевый "Москвич" был замечен,- как бы в оправдание за себя и за своих подчинённых, говорил Бауэр, видимо, только сейчас понимая, что зря завел этот разговор про разыскиваемый автомобиль, - Если продал, то продал. Вопросов больше нет! Бауэр захлопнул лежащий перед ним ежедневник.
- Кстати! - произнёс Каинов, вспомнив про случай с лошадьми, и немного оживился,- Недавно...дня три - четыре назад, еду ночью по трассе, смотрю - машины идут, когда ближе подъехал, грохот на всю округу, вижу - лошади в кузове. Я думаю, что это скотокрады. На двух машинах... одна легковая, другая грузовая.Легковушка впереди для разведки идёт, а грузовик с левым грузом - лошадьми, на растоянии держится. Нормальные люди в два - три часа ночи лошадей не повезут, что им дня не хватает, тем более наша трасса глухая, движения никакого, особенно в ночное время. Я на всякий пожарный, чем чёрт не шутит, записал номерок машины.Вдруг на самом деле краденых лошадей везли? Украли у бедных крестьян, а для сельчан это ж большое горе, сам  знаешь!
   -Да! Да! - кивал начальник ТОМ своей огромной головой, искоса поглядывая на Бориса Васильевича.
   - И, представляешь, звоню сюда в отделение, спрашиваю: «Краж лошадей ночью не было?», а они говорят: «Нет!» и трубку бросили, даже разговаривать не стали. Обидно - даже не спросили: что и почём, откуда и как? Вот так вы работаете! - с волнением в груди закончил Борис Васильевич.
 Когда заходил вопрос о работе милиции, Каинов знающий всю поднаготную этого органа, понимающий - почему не раскрываются преступления, не задерживаются преступники, не мог оставаться в разговоре равнодушным.
- Да! Они наши работники сейчас такие - работать не хотят. Что с ними делать?- даже не знаю!-пожаловался Бауэр,- Вот тогда, когда вы работали, тогда, да, действительно, работали!
- Ну ладно, извини - я тут немного погорячился, поехал я, а то ещё чего-нибудь наговорю! Заезжайте в гости, а то уже два года здесь живу, и никто ещё, ни разу не заехал, - с обидой в голосе высказал бывший оперуполномоченный. 
- А когда? Работаем! - поднимаясь из кресла, протягивая на прощание крупную ладошку Каинову, ответил начальник отделения милиции.
- Понятно! – Борис Васильевич, попрощавшись, вышел из отделения, сел в жигулёнка, - Идиотизм!- почти вслух произнёс Каинов, - Надо же... нашли кого подозревать? Другой бы на месте Каинова плюнул со злости в незакрытую ещё дверку автомобиля, но не было привычки у бывшего опера плеваться от злости.
День был солнечный. Обочина трассы усыпана соломой. Сельчане готовились к зиме - возили солому: кто - на тракторах с тележками, кто - на грузовых автомобилях, кто - на легковых - с прицепами, кто - на мотоциклах с самодельными тележками, кто на лошадях. Каинов на своём жигулёнке обгонял возы с соломой, увязанные бастрыками, глянув в сторону скошенного поля, где маленькие золотистые копёшки соломы выстроились в ряд, Борис Васильевич заметил шедшего пожилого мужчину, нёсшего на себе куль набитый овсяной соломой. Бедный, ты, бедный! Наверное, денежек нет, чтобы нанять людей, чтобы привезли соломы, а жить-то надо, видимо, какой-то поросёнок или коза, какая-то животина дома есть, - подумал бывший милиционер про мужика с мешком.  Кто на чём, как мураши!- рассуждал про себя Каинов, - Народ брошен государством на самовыживание, кто как хочет, тот пусть так и выживает! Колхозы, совхозы развалили - работы нет! Кто знал, что доживём до таких времён? И в голове-то никогда таких и мыслей не было!

Через неделю, Борису Васильевичу по необходимости пришлось приехать в районный центр, сделав все свои личные дела, проезжая мимо районного отдела милиции, не смог он проехать мимо. Душу, словно магнитом, тянет в райотдел. «Дай-ка, я зайду в отдел, всё-таки начинал здесь службу!» - подумал Каинов.  Лишний раз заходить в отдел было неприятно, понаставили решёток, нужно было стоять возле окна дежурного, унижаться – просить, чтобы пропустили. «А говорят - милиция народная! Когда она была народная, можно было свободно заходить!» - рассуждал бывший опер.
Борис Васильевич зашел в фойе, к окну дежурного: «Мне бы пройти к начальнику криминальной милиции!»
- Кто вы? Как вас представить? - спросил, дежуривший у пульта, молодой майор.
- Моя фамилия... Каинов! Борис Васильевич.
- Где-то я уже слышал вашу фамилию? - включая кнопки на пульте, спросил дежурный РОВД.
- Я в этом отделе работал.- ответил немного с гордостью бывший сыщик.
«Александр Юрьевич! К вам на приём просится Борис Васильевич Каинов», - слышна была речь дежурного.
- Нет! Александр Юрьевич вас принять не может, он занят.- сообщил дежурный бывшему работнику этого отдела.
- Всё понятно! - ответил Каинов и подумал: Тоже, наверное, обиду на меня держит, когда в УВД работал, учил как раскрывать преступления, указывал на недостатки, а кому это понравится, когда носом тычут, как слепых и маленьких котят. Вот он для молодых милиционеров наглядный и живой пример приемственности в рядах российской милиции, они, молодые, всё видят, всё замечают, как относятся к пенсионерам, бывшим сотрудникам органов внутренних дел. И, когда руководители, воспитывая молодёжь, говорят о премственности в милиции, молодые сотрудники смеются с издёвкой им в глаза, понимая, что им на уши лапшу вешают. Ну, тогда хотя бы в слух не кричали о преемственности! Борис Васильевич повернулся уходить, но его окликнул знакомый голос.
- Борис Васильевич!
Каинов обернулся и увидел Иванова - начальника РОВД, с которым они вместе работали операми в этом отделе. Иванов был в форме, такой же, как и был: высокий, стройный, только голова была вся седая, да полковничьи погоны.
- Заходи сюда! – посмеиваясь с грудным «кхы-кхы», пригласил Бориса Васильевича начальник отдела, - Дежурный! Откройте дверь!
Бывшие опера обменялись крепкими рукопожатиями. Начальник отдела, улыбаясь, спросил,
- Каким ветром? Где сейчас? Слышал, что ты уже на пенсии.
- Да! Пенсионер. Живу в деревне, где и раньше жил, купил избушку, две комнатки.
- Я даже и не знал, что ты у нас в районе живёшь! Что не заходишь?
- Как к вам зайдёшь? Везде решётки, да и не пускают.- с обидой ответил Каинов.
- Да ты что! Заходи - давай, заходи! Вот тебе и моя визитка!- Иванов достал из кармана визитку и подал Каинову, - Там, в визитке и сотовый телефон, если что – звони!
- Вы-то здесь как? Как работается?  - кладя визитку в записную книжку, продолжал Борис Васильевич.
- Воюем с личным составом, народ сегодня совсем не тот в милиции работает, что раньше был. Не хотят работать! – начал жаловаться полковник.
- О-о! Да! Вспомнил! – начал Каинов свой рассказ, - представляешь, Анатолий Геннадьевич? Недавно еду ночью, в два-три часа ночи. Вижу - идёт машина грузовая, а в кузове - лошади. Грузовую машину сопровождает жигулёнок. Я номер машины той и записал. Звоню в ваше поселковое отделение милиции, думаю - милиционеры сейчас обрадуются, услышав мою информацию, ещё и спасибо скажут! Что ты думаешь? Взяли трубку. Я спрашиваю: «У вас краж лошадей не было?»  Они ответили: «Нет!» и трубку бросили, даже разговаривать не стали. Хоть бы спросили: А что и почему? Вот это отношение к населению, своему народу!
- Да! Всё правильно. Не хотят работать, я бы сейчас за двух-трёх советских оперов весь свой уголовный розыск, всё отделение обменял!
- Слушай дальше! Через неделю приезжаю в отделение милиции, к начальнику. Ему всё это же рассказываю. Он мне тоже и также, как ты сейчас, извини , пожалуйста, что я с тобой на ты разговариваю!
-Да ну что ты! Всё нормально. - успокоил Каинова начальник райотдела.
 -Так вот начальник ТОМ говорит мне: Да! Они, подчинённые работать сегодня не хотят. Вот такие дела! А вся суть дела-то знаешь в чём? Для чего я тебе, Геннадьич, это сейчас всё рассказываю?
- Нет! – ответил полковник, задумался и улыбнулся доброй улыбкой, - И в чём суть-то дела? Говори!
- Суть дела в том, что из сотрудников милиции, кому бы я ни рассказывал о том, что я видел, как везли ночью лошадей, возможно, краденых, в том числе и вам - вот сейчас, никто не спросил у меня номер машины, который я записал в записную книжецу. А это потому, что номер машины,  никому не нужен! А почему не нужен? Потому что никто работать не хочет и не будет, так как это никому не надо! А почему это никому не надо? А потому что нет интереса! А почему нет интереса? Потому что вы не заинтересовываете своих подчинённых. А вот если бы за каждое раскрытое преступление вы своим работникам премии давали, или ещё как-нибудь поощряли, они бы работали. Хотя вспомни, как мы раньше работали! Искали свидетелей, чтобы узнать ну хоть бы несколько букв или цифр номера, марку автомобиля, а потом, когда узнавали, ехали в ГАИ и в ручную лопатили всю картотеку автомототранспорта, искали похожие автомобили по номерам и приметам. Сейчас, в настоящее время, всё автоматизировано, компьютеризировано, а работать не хотят. А почему не хотят? А потому, что нет идеи! Раньше всё было народное, работали для счастья народного, чтобы советским людям жилось спокойно. Раньше те, которые не работали, пьянствовали, воровали, были паразитами общества. Помнишь жулика по кличке «Чёрный»? Мы с тобой его по убийству примеряли. А он нам сказал: «Парни! Мне западло за деньги человека убивать!». Сейчас свобода: хочешь работать – работай, хочешь пьянствовать – пьянствуй. Если ты вор – так говорят сейчас - воры богом даны. Умеешь воровать – воруй, только не попадайся. Откуда-то взялись киллеры? Сейчас общество, в котором мы живём, стало антагонистическим, общество бедных и богатых. Ограбили торгаша-предпринимателя, раньше мы их называли спекулянтами, люди довольны и говорят: "Так ему и надо!»
Раньше человек помог задержать преступника, ему ценный подарок, премию выписывали, официально вручали, а сейчас, если какие-то деньги и выделяются государством для этих целей, то они до народа не доходят, их сами работники милиции - руководители подразделений разворовывают. Я работал в городе, как-то прихожу к начальнику с рапортом и соответствующими бумагами, чтобы поросить денег для пощрения гражданина за раскрытое преступление, а начальник открывает свой сейф и говорит мне: Смотри, Борис Васильевич! А денег-то нет! Кто-то украл. Я повернулся и пошёл, а он горит: А бумаги-то оставь, как я буду свою кражу перекрывать? А этот начальник каждый год новые машины себе покупал...И, представляешь, я сейчас на пенсии, а он до сих пор работает! Поэтому откуда будет раскрываемость, когда всё продаётся и покупается. Если я раньше приезжал в командировку в другой город, в другой отдел, то с операми мог свободно делиться информацией и на девяносто девять процентов был уверен, что меня не сдадут жуликам. Сейчас сотрудникам милиции даже довериться некому, нет никакой гарантии, что свои же сотрудники тебе же в спину не выстрелят.
- Да! Васильевич, ты в чём-то, наверное, прав! Я тебе визитку дал, звони!
Попрощавшись с начальником  райотдела, Каинов вышел из здания. Начал накрапывать мелкий осенний дождь. Не зря люди торопились возить солому!», - подумал бывший оперуполномоченный, сейчас дождь, а за дождями снег, глядишь, и зима не за горами.