Анекдот из студенческой жизни

Анекдот из студенческой жизни

   У Шуры была смешная фамилия –Глазиков. Но она ему совершенно не соответствовала: во-первых, он был  высок и  строен,  как и полагается бывшему спортсмену. Во-вторых, он  отслужил в армии, что особенно ценили в парткоме , в-третьих, он был аспирант  солидного медицинского института.

Жизнь Шуры была очень упорядоченной. С утра он пропадал в клинике вместе со своим научным руководителем, потом шел в виварий- резать крыс, потом заходил в читалку, ну, а вечером в своей маленькой  аспирантской комнате  отдыхал и иногда принимал девушек. Девушки Шуру любили, да и чего бы им его не любить- красив, широк, не жмот, в комнате всегда порядок. Кстати порядок не только в комнате, а вообще, Шура очень уважал.  В армии, на флоте его научили  в одно касание драить медяшки, и вбили в голову  корабельной заклепкой закон , т.е. накрепко- жизнь украшает чистота и порядок. А тем матросикам,  кто это сразу понял, чтобы уж закрепить  рефлекс, корабельный кок за вечерним чаем давал  грызть мослы.  Это, между прочим, для молодого организма, да на флоте- находка.

Один у него был недостаток- крепкие выражения. Но, господа, какой русский не любит быстрой езды и крепкого выражения? Да, никакой.

И вот, перед  приходом очередной барышни, Шура выдраивал свою комнатушку,  покупал сухого винца (62 копейки бутылка, даже не верится, что были такие цены на сухое крымское вино), включал магнитофон, он любил недавно вышедший альбом «По волне моей памяти», и  , разумеется, жертва таяла.  Почему, вы скажете жертва, а жениться в Шурины планы вовсе не входило. Покувыркаться в койке- милое дело, а Загс, в его далеко идущие планы, не входил.

Иногда приходилось переживать сцены и  девичьи слезы, но угрозы о беременности на Шуру не действовали.   Да кто поверит:  барышня выучила все методы контрацепции, а теперь  будет впаривать о ребенке.  Не держите меня за  болвана в старом польском преферансе, как-то так.

И все шло хорошо. Начался новый учебный и аспирантский год.  Шевчук (ДДТ) спел моряцкие песни- «Варяг», «Раскинулось море широко» и др. Шура   (флотский старшина в прошлом) с удовольствием вечерами слушал дорогие его душе песни в своей милой, чистой, теплой комнатке. Если бы Шура почитал Достоевского, он еще больше любил свое жилище, но  о гении русской литературы он знал по -наслышке. А почитал бы о квартирке Сонечки Мармеладовой, так еще больше бы ценил свое уютное гнездо.

Впрочем,  о жилье лучше всего писали Булгаков и Зощенко. Ну это и понятно- поживи в квартире вместе с Пыляевой Аннушкой, или в ванной, или в трамвае-волком взвоешь.

И вот такая идет непруха- в одном из общежитий ломается отопление, в комнатах становится прохладно. В Крыму холодно  не бывает. Но, тем не менее, ректорат, принимает решение – расселить  иностранных студентов, где только возможно. Шурина комната  тоже попадает под это решение.   Караул! Как же так?  А  вот так! И никаких возражений.

Поселяется в его комнате  студент из Марокко, черный, как ночь, с расплющенным носом и тостыми губами. Фу, еще и со своим специфическим запахом. Еще и косоглазый- один глаз как-то вывернут непонятно и смотрит не  прямо, а не много вкось, и главное, вверх. Оттого и кличка этого  студента- Звездочет, хотя у него было самое обычное арабское имя – Валид.  Ну, просто какое-то - лихо одноглазое.

Валида-Звездочета Шура возненавидел сразу и навсегда. Глаза бы его, черта косого не видели! Да его и понять можно. Вы живете, не тужите, а вам на голову сваливается какая-то черная нечисть. Это ж как! Издевательство. Пытка.

Шура служил на флоте вместе с парнем из Львова, потому хорошо изучил ругательства на западно-украинском диалекте, ими  он отводил душу.
Валид прилично знал русский, арабы, вообще, способны к языкам. Многие  уже убедились, как они отлично тарахтят по –русски в Египте,  ОАЭ и др.  туристических странах. Но  украинский он, разумеется, не понимал. Вот только придет с занятий, а Шура ему сразу
-Най би шляк тебе трафив, курва твоя мама, зьявився. Дідько (черт) кудлате. Та провалився би ти деінде. Так би і дав тобі в дупу  (место ниже спины) барздо, шоб аж до Африки мчав. 

Звездочет, бедолага, только моргает и слушает, а Шура ему дальше гонит
-Рило афріканське, под три чорти  звідси!-  и все это с улыбкой.
А тот, ничего не подозревая, скалит свои белоснежные зубы и  отвечает

- О кей, о кей, Шура.
-Було б  о кей, шоб шторм бы на море, та тебе об скалу б еб…нуло,  то б я зрадів.

И все в таком духе. Но толку –то мало. И в комнате нет уже такого порядка, и девушку не приведешь. Короче,   жизнь  померкла. Романсик- Свой уголок я убрала цветами, неуместен! Уголок испоганен, мечты поруганы, планы растоптаны! Вот как-то так.

И Шура придумал другую фишку- как выжить незадачливого соседа из комнаты.

Студенческий сон крепок. Особенно утром. Студенты, аспиранты спать ложатся поздно, а, .. нет, не «а»,  потому что встают тоже поздно, буквально перед занятиями. Вскочить, сполоснуть лицо, на ходу побриться и айда-бегом.

А Шура ровно в 5.45  утра (!) стал будить Валида

-Вставай, Валид,  по стойке смирно- гимн моей  страны играют. Давай, давай поднимайся. Я -патриот. А ты не у себя дома.

Шура вставал сам, становился в стойку, заставлял такую же манипуляцию проделать своего соседа, и они, сонные, толком не проснувшись,  слушали сначала гимн Украины «Реве та стогне Днепр широкий»,  потом обзор украинских новостей, а ровно в 6.00 – гимн «Союз нерушимый республик свободных» .

И так каждый день.  В душе у Шуры  все-таки жила надежда- надоест Валиду вставать, и он отправится в деканат с просьбой о переселении. А фиг! Каждое утро добросовестный  марокканец поднимался, вытягивался в струнку, и слушал гимны. И ни тпру, ни ну. Похоже, ему даже стало нравиться- в оставшееся время он успевал толком собраться  да и повторить чего-нибудь.

Человек- такая скотина, что ко всему привыкает, вот он и привык. Рассказов Варлама Шаламова тогда еще не было, если бы Шура их почитал, он бы понял, что! и как! человек может вынести. Впрочем, я уже  упоминала- читать художественную литературу Шура не любил. А зря, сами понимаете.

 Дни становились все короче, по утрам уже было темно, часто дождь стучал в окно, под него так хорошо спится, и Шуре надоело первому. Он понял, что в этой схватке он проиграл, ну, и стал спать по утрам, как прежде, до последней минутки.

А Валид добросовестно поднимался. Он уважал обычаи чужой страны. Стоит бедняга, а Шура храпит.

-Шура, вставай, гимн твоей страны!
-Пошел на  фиг!
-Ты сам говориль! Надо вставать, а иначе- никакк!
-Да отвали, блин!- и бросал книгой в стоявшего, как оловянный солдатик, соседа.

Валид был неглуп.
-Как же так?- спросил он себя, -Я встаю, он спит, а говориль- патриот? Значит, он враль!
Врать нехорошо- каждый знает, и Валид пошел в партком.

Сейчас приннято изображать коммунистов какими-то монстрами, но, уверяю, это были обычные люди. Многие из них- весьма достойные. Вот такие были и в парткоме института. Они внимательно выслушали Валида, поулыбались, пообещали принять меры к такому  нерадивому аспиранту, который, оказывается, и не патриот, и не интернационалист. Похохотали, после его ухода.

А потом позвонили в комитет комсомола и приказали разобраться, потому- мало ли что придет этому Валиду в голову.

Секретарем комитета был Шурин приятель  Игорь Полюх. Они за кружкой пива обсудили проблему, поржали как кони (извините, но такая устойчивая идиома), на  последующем заседании записали Шуре на вид. На какой вид никому до сих пор  неизвестно. Но мучения Шурины вскоре закончились. Общежитие отремонтировали, плюс пришла весна, а  Крымская весна особенно пленительна, потому что она очень ранняя. Зацвели абрикосы и миндаль. В  институтском парке  засиял  солнечным цветом дрок, и, самое главное, Валида отселили назад.
 
В Шуриной жизни- это была лучшая весна.    15.04.10. Ольга Голубь.