Линия огня на линии жизни-1

 
           К 65-летию Великой Победы.
           Моим маме и папе ПОСВЯЩАЕТСЯ

       
        Моя мама родилась в 1910 году пятым и последним ребёнком в семье, и нарекли её Пелагеей. А спустя несколько дней умерла её бабушка Ирина, ворожея и ясновидящая, которую люди называли Ариной.
        Арина жила отдельным домом от сына Васи, до рождения внучки долго болела и очень хотела дождаться и увидеть наследницу. Знала ли Арина, что должна появиться на свет девочка? Конечно, знала. Наконец, ей принесли новорожденную Полю - так звали дочку счастливые родители. Арина велела распеленать ребёнка и поднести к ней. Она внимательно осмотрела Полю, ощупала её голое тельце, много крестила сухими пальцами, поцеловала в лобик и произнесла: "Будет красавицей, - и, помедлив, добавила: - и великомученицей  - вся в меня".

        Что такое знала и умела Арина, если за ней тянулась большая слава и мою родню и сейчас кличут в народе Ариношкины? Наверное, многое... Но я могу поведать то, что поняла сама из скупых рассказов моих старших родственников.
      
        К Арине обращались молодые девицы на выданье, чтобы погадать на будущих женихов. Приходили солдатки и вдовы узнать свою горькую судьбу. Ехали к ней крестьяне, у которых пропала скотина (в густых хвойных лесах, пойменных озёрах и болотах реки Воронеж сгинуло её бесчисленно).
        Несчастным хозяевам она говорила: "Иди туда-то, только поспешай, там застряла в болоте твоя корова".
        А иногда и такое: "Опоздал ты, нечего уже искать: остались от коровы рожки да ножки".

        Но никогда Арина не занималась тем, что сегодня называют любовной магией. Она говорила, что это наказуемо и противоестественно, и противоречит самой природе человека. А женщине, которая об этом просила, она отвечала: "Ты должна завоевать мужчину открытой душой и сердцем, а по-другому - получается как воровство. Я не стану насиловать природу. Каждый человек имеет в полной мере то, что заслуживает, а всё лишнее - от нечистого. Люди, заботьтесь не о теле бренном, а о чистоте души и помыслов".

        Моя бабушка Елена была белошвейкой и шила из батиста тонкое мужское бельё на заказ. У неё были две швейные машинки немецкой фирмы "Зингер". Елена умерла в 1916 году совсем молодой - в возрасте 43 лет. У неё случилось опущение матки, и от этого она долго страдала. Для современной медицины это заболевание является не сложным. А тогда всё было иначе. Елена легла в земскую больницу, но, став очевидицей смерти женщины от подобной болезни, испугалась и отказалась от операции.

        Мой дедушка Вася был художником, у него имелась своя артель, с которой он расписывал храмы. Не каждый художник может писать иконы и изображать святых угодников: тут нужно благословение свыше. У Васи был талант от Бога. Наш Успенский храм, который после перестройки возродили из руин, тоже в своё время украшал росписью мой дед. Ещё живы сегодня люди, которые видели своими глазами, как огромное изображение, написанное на внешней стене храма, выходившей на бывший Сталинский, а ныне Ленинский проспект, где Георгий Победоносец пронзает копьём змею, а пролетающий архангел Гавриил наблюдает за этим с небес, большевики заливали краской, замазывали известью, но ничего не получалось. Как только пройдёт дождь, картина проявлялась свежими красками. Пришлось развалить стену. Вот какие были художники!
       
        Вася пережил свою любимую жену на один год. С ним случился апоплексический удар: уж больно он горевал и тосковал по своей подруге. Вышел как-то вечером в огород позвать домой белую болонку и упал на землю.

        А я думаю, не только смерть жены явились причиной кончины моего деда, но и роковые события 1917 года. Было от чего умереть такому художнику, как Вася. После революции всё пошло прахом. Семи лет от роду моя мать осталась круглой сиротой. Её взяла к себе сестра Катя, которая была старше мамы на шестнадцать лет и уже замужем. Мама лишь сумела окончить четыре класса церковноприходской школы, и Катя полностью сделала её, ещё девочку, нянькой для своих детей.

        Дом Арины с постоялым двором и запустевшим трактиром национализировала советская власть. Кольца с камнями, золотые серьги и браслеты были сданы в Торгсин за муку и пшено. Наша семья вместе с советским народом скатилась в безнадёжную нищету. Две сестры, Катя и Поля, поделили между собой швейные машинки Елены: Катя взяла себе лучшую, а старенькую отдала младшей. А их средняя сестра Нюрушка умерла от тифа в 1916 году. Катя не сшила за всю жизнь ни одного платья, а Поля стала универсальной портнихой, и машинка "Зингер" верно служила ей до самой смерти.

        С моим отцом мама познакомилась в 1932 году. В это время она жила в своём родительском доме, разделяя его со старшим братом Колей, и работала на швейной фабрике "Работница". Мама шила быстро и качественно, потому её поставили "первой рукой" на поточной линии.

        Миша был упрямым, твердолобым, чёрствым и  скупым на ласки бутурлиновским хохлом, но уж очень он был красивым. А красота есть огромная сила, и моя мама, и её сестра Катя перед ней капитулировали безоговорочно. Отец имел мелкие женственные черты лица, чёрные глаза и жуковые с синим отливом, как воронье крыло , волосы. Он работал на заводе "Синтетический каучук" и учился на рабфаке, потому всегда приходил на свидания с тетрадками. У Поли и раньше были женихи, но до свадьбы дело не доходило: Катя отказывала всем претендентам на руку младшей сестрёнки. А тут Катя согласилась: "А муж и должен быть красивым. Зачем плодить посредственное потомство?" - рассуждала она.

        Коля стал противиться заселению в дом пришлого, невесть откуда, чужака. Но Катя на правах главы семьи заявила: "Поля будет жить здесь. Поделите дом пополам, и места хватит всем".

        К их счастью, брат Алёша, который был моложе Коли на два года, перед тем женился на "поповской дочке" Шурочке, как называла её Катя, и ушёл жить к жене.

        Вот в этом самом доме, в котором жила прабабушка Арина и все мои предки, живу сейчас и я. Правда, сам дом давно выстроен заново, и остались прежними земля и место. Всё равно я знаю, что дух моих предков остался здесь, в их родовом пристанище: я очень чутко ощущаю связь времён. Сейчас дом поделён на четверых хозяев и густо населён. Он числится 40 лет в зоне сноса, его кольцом окружили высотные многоэтажки, но дом стоит. Это мой родной дом.

        В 1933 году родился у моих родителей первенец. Его назвали Борисом в честь святых Бориса и Глеба. Дар живописца Васи передался в полной мере ему. Но признанным художником мой брат не стал, он делал скульптуры и рисовал картины только для себя, они и сейчас украшают его стены. При советской власти редко кому удалось самореализоваться, многие так и закопали свой талант. Это я сейчас пытаюсь вскочить на ходу в проносящийся мимо поезд. Я верю, что у меня это получится.


         Свой магический дар Полина ярко раскрыла во время войны - это и понятно. Подобные исключительные способности у человека дремлют долго, пока ни произойдут экстремальные события, когда необходимо выворачивать все кладовые души наизнанку и включать весь энергетический запас, чтобы выжить.

         Когда уже шла война, мама родила пятого ребёнка 31 июля 1941 года. У отца была бронь на заводе. Но в 1942 году, когда немец от Москвы пошёл к Сталинграду, а русская армия была обескровлена и частью взята в плен, стали призывать и с бронью и больных. Весной 1942 года немцы, двигаясь на Курском направлении, подступили к Воронежу. Авиационный завод эвакуировался в Куйбышев. С ним уехал Коля, оставив жену Дусю с маленьким сыном. Перед отправкой на фронт отец выпросил на работе подводу с лошадью, чтобы отвезти семью на станцию к поезду. Шла массовая эвакуация гражданского населения.

         Полина закопала чугунный станок от ножной машинки "Зингер" под порогом, а саму машинку погрузила на телегу. Посадили детей и бросили мешки с одеждой.
         - Ты скипятила мне воду в дорогу? - вдруг спросил Миша.
         - Я не успела, но я налила горячей...
         - Ты же знаешь, что от сырой воды у меня болит язва! - вскричал отец. - Как же так? Нет, без воды я никуда не поеду.
         Миша слез с телеги. Он стоял растерянный посреди улицы и смотрел на жену.
         - Давай вернёмся в дом и скипятим воду, - произнёс он и готов был расплакаться.
         Они вернулись и скипятили воду. Но дело было не столько в сырой воде. Они покидали родной кров, где были счастливы много лет. Они покидали друг друга. Встретятся ли они снова? Они оттягивали последнюю минуту расставания как могли. И не напрасно. Когда они наконец тронулись и преодолели часть пути, навстречу им двигались пешие и на телегах люди, тянувшиеся со станции.
         - Куда вы едете? Возвращайтесь назад: там, на станции, такая мясорубка... Немцы всю станцию расстреляли, живого места не оставили! - сообщили беженцы.

         Чтобы помешать эвакуации завода, немецкая артиллерия была нацелена на станцию Придача в районе стратегического объекта. Мои родители вернулись в дом или, точнее, туда, где проходила линия обороны. Во дворе прятались солдатские землянки, а огород изрыли ходы сообщения. В пятидесяти метрах от дома, в небольшом хвойном лесочке, притаились четыре зенитных орудия.

         Поля и Миша провели вместе последнюю бессонную ночь, а на рассвете отец на этой же подводе уехал на призывной пункт, в кармане у него лежала повестка. Позже Поля узнала о судьбе своих родственников, тех, которые уехали на станцию прошлым утром.


              ПРОДОЛЖЕНИЕ  СЛЕДУЕТ...