Мантия дьявола 5

Мы стали встречаться, проводить вместе каждую ночь, наслаждаясь друг другом. Так прошло два месяца. Однажды Ира сказала мне:
       - Гена, я беременна, с тобой хочет поговорить мой отец.
       «Две новости – одна хорошая, другая плохая».
Павел Алексеевич меня ничем не удивил, не сказал ничего нового. Он коротко и просто сообщил мне, что очень хочет сохранить внука, что Ирине не везло в жизни, что нам надо расписаться. Я молчал и кивал головой, зная, что не имею выбора.
       - Хорошо, - сказал я, - я люблю Иру и готов жениться и жить с ней всю жизнь.
Последнюю неделю я жил в доме Иры и не приходил к Елизавете Александровне. Я хорошо запомнил тот вечер. Стрелки часов приближались к двенадцати ночи. Мы приехали на машине моего будущего тестя, и я зашёл в квартиру своей бывшей хозяйки, чтобы забрать свои вещи, поблагодарить её за гостеприимство, и, конечно же, пригласить на свадьбу. В квартире было тихо, я проскользнул в свою комнату, собрал вещи в небольшой саквояж, а потом постучал в комнату Витиной мамы. В ответ услышал едва различимый плач. Я тихо приоткрыл дверь и спросил:
       - Елизавета Александровна, что случилось?
Лицо женщины не было похожим на человеческое. Это были сплошные синяки от слёз, размазанная тушь, взъерошенные волосы и дрожащее тело.
       - Геночка, я только что от Вити. Его сильно избили, сейчас он в больнице. Там что-то произошло, я не поняла, что. Мне дали понять, что его всё равно убьют.
       Пришёл мой звёздный час, и я сказал:
       - Елизавета Александровна, давайте так, я поговорю с нужными людьми, а вы прекратите плакать, возьмёте себя в руки и приведёте в нормальный вид. Идёт?
       - Геночка, это система, из которой нет выхода, это стена, которую нам не разбить.
       - Так, успокойтесь, безвыходных ситуаций нет, через час я позвоню вам.
       В машине я не проронил ни слова. Джип нёсся с приличной скоростью, я смотрел на силуэты деревьев и обдумывал, как лучше приподнести эту просьбу моим будущим родственникам. Дома я сразу сказал Ире:
       - У меня есть большая просьба. Не знаю, как лучше объяснить это тебе. Это по твоей части..
       - Консультация юриста?
       - Нет. Мой хороший знакомый отбывает срок, его подставили и засудили. На зоне над ним издеваются, вчера чуть не убили.
       «Сейчас начнётся, типа скажи мне кто твой друг..»
       - Хорошо, я сейчас же поговорю с отцом.
Действительно, когда Павел Алексеевич выслушал мой рассказ, отреагировал незамедлительно:
       - Гена, без предисловий. Тебе не надо знать всей этой кухни, надо просто двадцать тысяч евро.
       - И его сразу выпустят?
       - Нет, не сразу. Твоего друга сразу переведут в другую, «нашу» колонию, а там вскоре, по УДО отпустят.
       - Где же ей взять такую сумму?
       - Гена, эти деньги нужно отдать всем людям в этой цепи. Это единственный путь, так как решение суда не изменить, а государство никогда не признает свои ошибки.
       «А кто есть государство? Ты и твоя дочь».
       На следующий день я всё рассказал Елизавете Александровне. На молчаливый вопрос о такой сумме я, опустив глаза, сказал:
       - Это всё, что я смог сделать.

       Через неделю она позвонила и сказала, что переехала в Подмосковье с доплатой и что деньги есть.
       Включился в действие самый главный закон Конституции – коррупционный. Деньги – это детонатор, запал гранаты, который приводит к молниеносному действию все ингредиенты взрывной начинки – ФСИН, СКП, администрацию зоны и другие ключевые звенья цепи. На этот закон не действуют сроки исполнения, это самый быстрый и надёжный способ улаживания разногласий между людьми.
       «Надо обязательно принять этот закон в первом чтении, так как только он может реально двигать экономику страны вперёд и, при желании, вывести её в передовые страны мира. Можно даже не называть его обидным словом «коррупционный», а, например, назвать «законом о передовых технологиях».
       Различные чиновничьи бумаги идут от инстанции до инстанции, по месяцу оставаясь на столах людей в галстуках и погонах, а вот с помощью денежной купюры бумага приобретает скорость света и притягивает все планеты, заставляя их вращаться по другой орбите.
       Действительно, Витю скоро выписали и прямо из больницы перевезли в другую зону, а уже через несколько месяцев Витя оказался на вольном поселении. Он даже женился там и через год привёз домой жену с годовалым ребёнком.
       «Вот, что такое ВЗЯТКА. Не будь её, получила бы Елизавета Алексеевна цинковый гроб с телом сына, а не невестку с внуком».
       Вскоре я женился на Ирине, а через несколько месяцев счастье улыбнулось и нам – жена родила сына. Назвали его Степаном. Папа купил нам хорошую квартиру в Москве, и зажили мы хорошей, счастливой жизнью, - Ира сажала невиновных людей в тюрьмы, а папа покрывал её.
       Я со временем приобрёл мебельный комбинат.

       Так прошло восемнадцать лет счастливой жизни. Как говорится «Всё хорошее когда-нибудь кончается» и у нас тоже кончилось. Однажды моего тестя нашли мёртвым в своём доме. Кто и почему убил его, мы так и не узнали. На похороны пришла вся знать города, нам соболезновали, как всегда обещали помогать, отомстить убийцам. Мы кивали, соглашались с ними.
       Ирина лишилась своего покровителя. Кто-то написал на неё жалобу в квалификационную комиссию, и Ирину лишили статуса судьи, завели уголовное дело, но мы откупились, продав загородный дом. Никто из папиных друзей не помог. Мой комбинат вскоре разорили конкуренты, а бандиты обложили данью. Через неделю-другую я потерял всё.
       Но главный удар пришёл оттуда, откуда мы совсем не ожидали его – Степана обвинили в торговле наркотиками. Он, конечно, отказывался от показаний, требовал адвоката. Как мы не старались, дело дошло до суда, и сторона обвинения требовала пять лет. Ирина, естественно, знала подноготную всей этой кухни, но как мы не пытались как либо воздействовать на процесс, система сработала быстро и беспощадно – нашему сыну прибавили причинение вреда с тяжкими последствиями и в совокупности дел приговорили к девяти годам с отбыванием в колонии строгого режима. Следуя указаниям нужных людей, мы заложили банку свою квартиру и получив необходимую сумму, выехали к человеку, от которого зависела судьба нашего сына.
       Лет десять назад я выучился на водителя, приобрёл хорошую иномарку, и вот сегодня она несла нас с Ириной к нашему Степану. Погода стояла хорошая. Я поймал музыкальную волну, разогнался до 140 и сказал жене:
       - Не переживай, всё будет хорошо.
Но она не услышала моих слов. После нескольких бессонных ночей, месяцев судов, нервотрёпки, она, наконец, уснула. В этот утренний час шоссе было почти пустым и я, посмотрев на часы, увеличил скорость. Вдруг, из-за деревьев на центр дороги резко выскочил большегрузный трактор «Кировец» с прицепом. Я нажал на педаль тормоза, машину развернуло и выкинуло на обочину. От сильного удара в дерево иномарка загорелась. Я потерял сознание, но быстро пришёл в себя и успел выползти из машины до того, как её полностью обхватило пламенем. Огонь лизал моё лицо, тело жгло. Я не смог спасти Ирину – раздался взрыв. Я вызвал все службы, но до того, как они приехали, от машины остался один обгоревший кузов и мумия жены.

       Прошло ещё два десятка лет. Я состарился. Тогда Степан отсидел весь срок, но на свободе он пробыл недолго. Его арестовали, «повесили» всю ту же наркоту и, как рецидивиста, упрятали уже надолго. Я приезжал к нему, но сын ни о чём не хотел говорить со мной, кроме денег.

       Одно лишь обстоятельство аварии и смерти Ирины так и остались непонятны и неосознанны мной – рядом с обгоревшим трупом жены лежала совершенно целая, нетронутая огнём, чёрная мантия судьи.