Шипы неправильной любви

   Токио. Шум улиц пропитывал пространство едким зловонием обрывочных разговоров и резких созвучий повседневного общего гомона: машин, людей, животных, даже ветра. Молодой паренек медленно брел по тротуару, не заботясь о направлении и не помня, казалось, времени. В ушах оглушительно отдавались привычные аккорды японской рок-группы, а мысли парили за серой пеленой облаков, быть может, даже выше звезд.
   Нам зачастую кажется, что жесткий удар судьбы, одним махом опустивший нас на колени перед реальностью, будет последним в жизни – нам никогда не подняться и не пережить загубленные чувства, утраченные стремления, разбитые надежды и мечты. Однако же, проходит время: часы, дни, месяцы, годы, - и все остается в прошлом, полузабытое, вызывающее смех и презрение к собственной былой слабости и наивности.
   Тойа (а именно так звали упомянутого выше юношу) как раз находился в начале очередного витка судьбы: на распутье, когда собственные желания еще не стыкуются с рассудком и образуют пока лишь расплывчатый образ. Ночь была поистине невообразима и лишена всякого здравого смысла – да и излишен он в такого рода «развлечениях» - а по наступлению дня голова готова была расколоться от тяжести совершенных поступков, необдуманных, дерзких, нещадных. Для кого-то, быть может, они покажутся ужасающими или неприятными, какой-нибудь слушатель непременно усмехнется по завершению описания, а может, найдутся и те, кто смерит грустным взором опыта и морали. Но для самого парнишки это являлось фактом – тяжелым, пока еще не до конца принятым, но уже неисправимым и, посему, вызывающим неподражаемый трепет, возможный лишь по совершению чего-либо и ожиданию своего приговора.
   Тойа уже осознал, что умудрился воспылать не только страстью, возникшей еще с неделю назад и не покидающей теперь обретенного хозяина, но и более нежными чувствами к… молодому мужчине. Красивому, статному, загадочному и буквально околдовывающему своим спокойствием и знанием, опытом. Да, что уж мелочиться, парнишка был по уши влюблен в практически незнакомого человека, что еще больше устрашало его и вводило в замешательство.
   «Что же делать? Как жить дальше? А будет ли жизнь после? А вдруг кто-либо узнает?» - типичный ход мыслей, струйкой вливающихся в пространство сознания и, через некоторое время, заполняющих все выделенное место и вытесняющих остальное на второй план. Паника. Смятение. Покорность.
   Никто не знает, чем закончится зыбкий роман этого юноши. Выберет ли он целомудрие после совершенных «ошибок»? Окажется ли брошенным в один из будущих дней? Свернет ли окончательно с избранного обществом «правильного» пути? В любом случае, прошлого не вернуть.