Конец июля 1944 г. медсанбат эшелон Ленинград

  Из воспоминаний.
  13 июля я был ранен в спину осколками разорвавшейся на дереве бомбы. Дело было так. Я играл с товарищем в шахматы. В это время началась бомбежка, самолетов 30 зашло на нас, и мы  прыгнули вдвоем  в одну «могилку».
     На Карельском Перешейке прошел ледник, и слой земли  всего сантиметров 70,  дальше гладкий отполированный гранит.  Докапывались до этого гранита - дальше некуда. Сверху клали жердочки, потом землей все это забрасывали, точнее зернистым песком с гравием.
   Втиснулись мы в «могилку» с трудом, потому, что  рассчитана она не на двоих. Слышу, бомбы рядом падают. И одна бомба разорвалась на дереве прямо над нами. Осколком товарищу перебило позвоночник. А мне попало по мягким частям спины, пробило их насквозь. И плюс к тому, когда осколки пробивали то, что было насыпано сверху, то по дороге увлекали за собой мелкие камешки, и мне еще штук 50 дырок наделало в спине. Большую часть камней  вытащили в медсанбате, а более мелкие после войны сами выходили несколько лет.
   До этого я довольно равнодушно относился к бомбежкам. Ну, бомбят и бомбят. Ложился на спину, чтобы стрелять в самолеты. Охамел, как говорится. Но после этого ранения, чуть слышу издалека гул немецких самолетов,  «начинают на сердце кошки скрести».

   Письмо.
   Здравствуйте!
   Решил дать вам весточку проездом из Ленинграда. Сразу же после того, как я оказался разбомбленным, мы снялись и отправились назад уже не маршем, а по ж.д. Эшелон, в котором я еду, -  последний из эшелонов дивизии. Поэтому 3 дня просидели на станции в ожидании своей очереди. Накануне отправки меня чуть было не отправили из санбата в госпиталь. Упросил с большим трудом оставить до прибытия на новое место. Сейчас, как мне кажется, врачи смягчились, и, может быть, удастся остаться. Большую роль, конечно, в этом имела кампания, которую я провел: упрашивал все встречаемое  мной в эти дни начальство ходатайствовать о моем оставлении. Из-за чего я хлопочу вам, надеюсь, понятно: уйди я в госпиталь –  не попаду назад, и все мои «интриги» пойдут прахом.
    Проезжал на автомобиле Выборг. Красивый город! Сильно разрушенных зданий мало, но почти все стекла выбиты взрывами и даже вручную. Следов осколков на стенах зданий нет. Следовательно, разрушения произведены не боями, а подрывом. Перед Выборгом идет неоконченная линия обороны. Доты только начаты.
    Поезд скоро отходит, поэтому особо много написать вам не имею возможности.
    Рана на спине заживает вполне благополучно. Царапины на спине тоже совсем зажили, т.ч. о моем состоянии не беспокойтесь.
    Писем от вас пока не имею. Чем это объяснить, я не знаю. «Курс метеорологии» тоже не пришел.
    Напишите, какие мои письма получили и были ли в них марки, как обстоит дело с переездом, как поживают огороды, как обстоят дела у Юрки, Витьки, продолжает ли работать мама и т.д.
    Всего наилучшего!
    Валентин.