Сон из далекого прошлого

                Посвящается Светлане Мель

     Алёша любил, когда к нему приходила бабушка. Рассказывал ей свежие
  новости, показывал игрушки и, конечно же, свой альбом с рисунками. И в этот
  раз бабушка с интересом рассматривала рисунок за рисунком.
     - А я ему говорила: нарисовал бы ты что-нибудь другое, а то всё танки и
  самолёты рисует. Что в них красивого? – подсев к бабушке рассказывала мама.
     - Танки красивые! Да-а! Правда, бабушка? Ты мне расскажешь сказку о
  танке?
     - Ну-у, ты, брат, хватил! - развела руками мама.
     - Солнце моё, может и есть такая сказка, только я её не знаю.
     - В далёкие времена лошади заменяли машины. На них верхом скакали и
  в плуг запрягали, - объяснила мама.
     - А что тогда лошади и летать умели?
     - Им и на земле дел хватало, - рассердилась мама и ушла на кухню.
     - Кони очень красивые, сильные и умные животные. Крестьянин-труженик братом коня называл. Что пахать-боронить, что ворога рубить, на коне
  сподручнее было. Хочешь, я тебе сказку о лошади расскажу? - предложила
  бабушка.
     - Конечно, хочу! - торопливо усаживаясь на диване рядом с бабушкой
  обрадовался Алёша.
     - Тогда слушай. В одном небольшом городке, вроде нашего, в школе училась девочка. Александрой её звали, а бабушка Сашенькой кликала. Жили они
  на центральной улице, в светлом доме, на восьмом этаже. Жили и жили себе,
  как все добрые люди. Девочка хорошо училась, была аккуратненькая и очень
  старательная ученица. Бабушка гордилась своей воспитанницей, ходила на
  родительские собрания, но от расспросов о родителях девочки всячески
  уклонялась. Соседи поговаривали, будто бы у Елены Николаевны вовсе детей не было. До детей ли ей было, она и замужем не была. Работала на каком-то секретном предприятии и так была увлечена своим делом, что больше
  ничего её не занимало. Но слухи слухами, а женщиной она была хорошей, приветливой и все её любили и уважали.
     Вот, где-то в классе седьмом, Сашенька всё чаще стала задумываться, да
  так, что окликнет бабушка, а она и не услышит. К тому же, странное дело,
  лошадей рисовать начала. И до этого много рисовала. Хвалили её в школе.
  Бабушка даже водила в кружок "Маленькие художники". Но с некоторых пор
  девочку будто подменили. Только возьмёт в руки карандаш и уже совладать
  с собой не может. Сама-собой вырисовывается конская голова.
     Однажды, уже в восьмом классе, к какому-то празднику стали оформлять
  выставку рисунков и очень удивились, что Саша не принесла свою работу.
  Сказали учительнице. А та, прямо таки приказала ей: "Срочно сдать рисунок".
  Сашенька пожала плечами и, тут же, вырвала листок из тетради по математике, вынула из портфеля мелки и за пару минут нарисовала бегущих по
  чистому полю лошадей. Отдала рисунок и ушла себе домой. Только потом узнала, что её рисунок очень понравился тёте Свете, матери подруги, известной в городе поэтессе, которая во время празднества, под гитару пропела песню
  "Нарисованные кони". Послушали люди, похлопали в ладоши, поблагодарили  автора  за хорошую песню и стали слушать других исполнителей. А Сашеньке занозой  застряла в голове эта песня. Куда б не пошла, что бы не делала ей слышались слова идущие из самого сердца разбавленные напевной мелодией.
     Ходят в поле
                нарисованные кони
     Без уздечек,
                и не скованны движенья.
     Нежный ветер
                теплой розовой ладонью
     Треплет гривы
                цвета лунного свеченья.
     Вот, бабушка смотрела, смотрела на неё и решила поговорить, так сказать,
  по душам. Обняла девушку за плечи и говорит:
     - Вижу я что-то гнетёт тебя. Случилось ли чего, или обидел кто? Расскажи
  мне, черемушка ты моя задумчивая.
     Долго молчала Александра, а потом призналась.
     - Сны мне снятся. Каждую ночь одно и то же снится. Будто бы по широкому
  полю табун лошадей скачет. Вольные кони, дикие. Сперва мне так страшно было.
  Земля от топота дрожит. Кони скачут, гривы по ветру вьются. Прямо на меня
  бегут. Вот-вот затопчут. Много раз я в холодном поту просыпалась. Потом решила для себя: будь, что будет! Сжала зубы и жду. Всего в нескольких шагах
  от меня табун свернул в сторону, только тучей пыль из-под копыт. Понемногу
  унялся и страх во мне. Уже безбоязненно стояла среди поля, поджидая табун.
  В какой-то момент поняла, что непросто кони скачут, а ведёт тот табун красавец-конь, серый в яблоках. И глядит он на меня так пристально, будто
  спросить что-то хочет. А в последнюю неделю табун он стороной направляет,
  сам же в мою сторону сворачивает. Остановится невдалеке и прямо мне
  в глаза смотрит. Минувшей ночью я сама решилась к нему подойти. Только шаг
  ступила, а он мотнул головой, как бы поклонился мне и, чуть попятившись назад, нехотя побежал табун догонять. Вот я всё думаю о нём. Пытаюсь понять,
  что же ему надо от меня? Был бы он человеком я б спросила его, а то уже
  не знаю, что и думать.
     Выслушала Сашино признание бабушка, вздохнула и с укоризной так попеняла ей:
     - Неподходящее занятие ты нашла. Скоро конец года, экзамены, а ты о призрачном коне думаешь. Выбрось всё из головы и садись за уроки, черёмушка ты моя.
     Смутилась девушка, потупилась и, правда, села за книги. А у бабушки с того
  дня всё в душе перевернулось. Вспомнила, как ездила к старшей сестре, как в
  лес пошла и заблудилась. Проплутала весь день и только на закате услышала хлопок. Будто выстрелил кто. Побежала в ту сторону. Думала людей встретить,
  дорогу домой расспросить, а наткнулась на привязанную к дереву девочку,
  этак лет трёх. Дитё как дитё, только платьице на ней по старинному фасону сшито.
  Полотно тонкое, но явно ручного ткачества. Платьице с искусной вышивкой по
  рукавам и без ворота.
     Нет, не плакала девчушка. Глядела на незнакомую тётю доверчиво и что-то
  там говорила. А что? Никак не разобрать. Тут я, не мешкая, отвязала её, а
  потом и пяти минут не прошло, как на тропинке оказалась. К ночи уже в деревне были. В те годы ещё бабушка моя жива была. Послушала она девчушку и
  умилилась.
     - А дитятко так лопочет, будто вместях мы с нею, в давние годы, в золе
  ямки копали. Словечки молвит старинные. Теперешние дети так не говорят.
     Стали мы с сестрой думать-гадать, что с девчушкой делать. А бабушка
  своё твердит:
     - Увозить её отсюда надо! Неспроста всё это. Искать её будут.
     - Кто ж искать будет?
     - Кто смерти её пожелал тот и будет искать.
     - Кому помешало дитё невинное?
     - А я почём знаю? Увози её Ленка! Сей же час, увози!
     Утром проводила меня с Сашенькой сестра на вокзал и побожилась никому
  об этом не рассказывать. На второй день, едучи в вагоне, я что-то в сумочке искала. Глядь, там конверт, а в конверте документы на имя Александры Григорьевны, будто бы внучки моей. При въезде в наш городок к
  контрольному пункту подъезжаем, оказывается, что и пропуск на неё уже
  кем-то заказан. Кто и когда о ней похлопотал я по сей день не знаю.
     Стали мы жить с Сашенькой вдвоём. Ни с того ни с сего посылочка на
  наш адрес придёт или денежки, и не малые, кто-то нам вышлет. Вроде бы
  подспорье, а всё как-то боязно. Гнетёт неизвестность. Сколько раз
  хотела в милицию заявить, да будто чья-то невидимая рука отводит меня.
  А денёчки торопятся, так и выросла Саша. В её возрасте о будущем надо
  мечтать, а тут, оказывается, прошлое не отпускает. Как уберечь её -
  ей-ей не знаю. Жалко, душой к ней прикипела... Что ж теперь будет?
     Закончила школу Саша. Вечером подсела к бабушке и стала совета
  спрашивать, что ей дальше делать.
     - Учись, черемушка моя. Пока я жива, чем смогу, помогу. А там жизнь покажет.
     Подумала Саша и решила в девятый класс идти. Пока учиться будет
  может какая из профессий приглянется.
     Однажды бабушка на садовый участок поехала. Саша, тем временем,
  пошла по магазинам уздечку искать. Дивятся продавцы. "Зачем
  модно одетой девушке уздечка?" Только Саша не из тех людей, которые
  делятся своим сокровенным с первым встречным. Просто тихо вздохнёт и
  дальше идет. Всю базарную площадь обошла, а нужной вещицы не нашла. Уставшая зашла в библиотеку. Долго листала старые журналы, пока не наткнулась
  на небольшую статью о лошадиной збруе. Попросила выписать журнал и отправилась с ним домой.
     Сидя в кресле, поджав под себя ноги, рассматривала картинку на журнальном листе. Чтоб понять, что да как, достала бабушкин клубок шерстяных
  ниток и начала из них уздечку мастерить.
     Вернулась бабушка из огорода и очень удивилась Сашиной затее. Про себя
  же подумала: "Что-то истинно её, кровное, из глубины памяти прорывается
  да время туманом прикрыло. Ничего, поиграется и забудется».
     А с Сашей и в самом деле творилось неладное. Всё казалось ей, что забыла что-то очень важное. Осматривала чисто убранную комнату в надежде,
  что какая-то вещь напомнит об утерянном воспоминании, но все попытки были
  тщетны. Даже во сне некая растерянность, недосказанность тенью ходила за
  ней. Глядя на красавца-коня, иной раз казалось ей, будто разгадка близко,
  всего-то рукой подать. Табун в очередной раз скакал по степи, дрожала
  земля, клубилась пыль из-под копыт, а тайна оставалась не разгаданной.
     Вечером, перед тем как лечь спать, Саша сделанную из ниток уздечку
  затолкала себе под подушку. Только забылась - сон повторился. Конь в яблоках отделился от табуна, подошёл к ней и, встряхнув головой, потянулся мордой к её рукам. Только теперь девушка заметила, что держит уздечку.
     - Ты хочешь примерять? - робко спросила она.
     Конь понимающе мотнул головой.
     - Давай попробуем. Прими!
     Саша вспоминая короткое наставление из журнальной статьи, неумело взнуздала коня и, удовлетворённая сделанным, поцеловала любимца в звездочку на лбу. В это самое мгновенье ей показалось, что конь взглянул на неё человеческими  глазами. Но виденье было столь коротким, что не поверила самой себе.
  "Не может того быть! Почудилось это мне..." - думала так взволнованная девушка успокаивая себя.
     Весь день Саша ходила задумчивой, на бабушкины вопросы отвечала невпопад,
  всё валилось из рук и, от этого ещё больше расстраивалась пока вовсе не расплакалась. Она то корила себя, что не сумела приглядеться к коню, то упрекала.
  "Глупая ты, девчонка! Мерещится всякое, а ты веришь. Правильно бабушка говорит.  Надо, и в самом деле, всё выбросить из головы и заняться чем нибудь стоящим". Но мысли, как назойливые комары, зудели над головой, больно жалили совестливую  девушку. Бедняжку знобило, кружилась голова, мир казался серым и неприютным.
     Бабушка укрыла её одеялом и вышла на кухню, надеясь, что вскорости
  всё забудется и пойдёт своим чередом. Но девушка решила, что ей никто не поможет и замкнулась сама в себе. В конце концов, Саша не на шутку расхворалась.
  В бреду бормотала непонятные слова, звала маму, чем немало встревожила бабушку. Вызывать врача старушка не решилась. "Как бы не ославили девушку, вроде как умом тронулась", - думала она. Но хуже всего боялась Елена Николаевна,
  что придётся объяснять чужим людям: кто её родители и как она тут оказалась.
  Ночи напролёт сидела у кровати больной и, впервые в жизни сожалела, что не   знает ни одной молитвы.
     Саше же чудилось, будто стоит она среди знойного поля, где нет ни деревца,
  ни даже малого кустика и ждёт кого-то. А кого ждёт - никак вспомнить не может,
  хотя разгадка где-то тут, рядом. Очень хочет пить. От горячего ветра пересохло в горле, стало трудно дышать. Одна-одинёшенька среди знойного поля. Просить помощи не у кого. Понимая это страх и отчаяние нарастали с каждой минутой.
  На глаза наворачивались слёзы. "У меня же должна быть мама. Где она? Почему
  не поможет в такую горькую минуту?.." - подумалось ей.
     Вдруг послышался звук, будто конь топнул копытом. Саша отняла ладони от
  лица, вытерла мокрые щёки рукавом и в изумлении оглянулась. Стояла она в
  красиво обставленной комнате. Такое убранство однажды уже видела, только в
  музее и в какой-то исторической книге.
     Дверь тихо отворилась и вошла женщина в накинутом на голову белом шёлковом платке.
     - Мама! - невольно вырвалось из уст.
     А потом было то, что до этой минуты она так долго не могла вспомнить.
  Женщина обняла её, ещё совсем маленькую девочку, и прошептала: "Александра,
  следуй за Судьбой своей и не протився ей, ибо жизнь каждого человека - это
  лишь одна ступень на пути вечности. Не тревожься за будущее своё. Оно прекрасно. Будь смелее. Я всегда рядом с тобою буду. А теперь испей молока от
  Звездной Кобылицы. Это придаст тебе крепости духа".
     Молоко оказалось очень вкусным и запашистым. Жажда отступила, сердце
  забилось ровно, головная боль улеглась. Покой и сон сгладили терзавшие тревоги. Всё теперь было простым и понятным. Опять она стояла в чистом поле.
  Табун лошадей скакал навстречу, но уже не было страшно. Красавец-конь, ещё
  издали призывно заржал, а подойдя поближе, поклонился. Девушка взнуздала
  его, погладила и взглянула в глаза. Всего на какой-то миг лошадиная морда
  преобразилась в человеческое лицо с карими глазами. Но Саша уже знала, что
  это ей не мерещится. "Надо следовать за Судьбой", - вспомнились слова матери.
  А в том, что женщина в белом платке была её матерью, она нисколько не сомневалась.
     - Ты пришёл за мной? - спокойно спросила Саша.
     - Нет. Твоя душа подобна незрелому яблоку. Будем ждать.
     Конь встряхнул гривой и ускакал в степь. Саша смотрела ему вслед и пыталась понять его слова. Но разгадка, как та рыбёшка в пруду, плеснула
  хвостом и ушла на глубину. Дескать, «поймай меня, если сможешь".
     Девушка открыла глаза, посмотрела на заплаканную бабушку и краешками губ
  улыбнулась.
     - Всё будет хорошо. Честное слово, бабушка.
     - Конечно-конечно, Черёмушка моя. По-другому и быть не может, - согла-
  силась Елена Николаевна.
     Больная впервые попросила есть. С аппетитом съела омлет и попила чаю.
  Потом откинулась на подушку и как-то обыденно сказала:
     - Я маму видела.
     Бабушка от услышанного так и села.
     - Где ж ты видеть её могла, когда в беспамятстве трое суток металась?
     Саша рассказала всё, что ей снилось, и облегченно вздохнула.
     - Бабушка, а почему конь сказал, что у меня душа похожа на незрелое яблоко?
     - Видимо ты чего-то не понимаешь. Разумение твоё ещё не созрело, - помолчав, ответила старушка и надолго задумалась. "А я, было, думала, что её из
  какой-то глухой деревушки в чащу лесную отнесли. Оказывается Черёмушку мою
  из далёкого прошлого в век нынешний закинули. Вот и выходит, что неспроста
  я тогда целый день плутала по лесу. Нянюшкой меня малышке избрали те, у кого
  сила такая, которая позволяет из века в век, как с камушка на камушек, перепрыгивать.
     Если судить по её рассказу, то не из простого рода дитятко. А что если
  назад захотят её вернуть? Жалко... И удержать - не удержишь, коли Судьба
  за руку ведёт. Тут не отвертишься. Эх, знать бы, что за конь к ней во сне
  приходит... Может отец, а может жених Богом суженый, а может ещё кто. Душа
  в нём человеческая раз рассуждает да ещё погодить велит. Умён.
     А я, сколько себя помню, всё твердила, будто бы чудес на свете не бывает.
  Теперь признайся кому, так, точно, в психушку упрячут. Нет уж, буду молчать,
  а там - будь что будет".
     Здоровье у Саши медленно, но всё же шло на поправку. Ни у кого ничего не
  спрашивала, много читала, засыпала над книгой, а проснувшись опять начинала
  читать. Только однажды, разглядывая в зеркале своё исхудавшее лицо, проронила:
     - В ранешнее время девушек моих лет уже замуж выдавали.
     - И сейчас, в иной семье, что в аду, а по тем временам и того хуже. Не
  думай об этом. Тебе учиться надо.
     Саша кивнула головой и углубилась в чтение.
     Прошёл месяц. Девушка поправилась и целыми днями пропадала в библиотеке.
  Вечером охотно обсуждала с бабушкой всё прочитанное. В особенности её интересовала история разных народов. О снах больше не упоминала. Елена Николаевна,  глядя на неё подумала: "В бреду ей что-то померещилось. Теперь здоровенькая, всё позади". Но как себя не утешала, а приходилось признать, что перемена, и немалая, произошла с её воспитанницей. Саша заметно повзрослела, молчаливей  стала. Но тут же находила этому оправдание. "Читает много, осмысливает. Подружки перед зеркалом вертятся да на танцульки бегают, а она в библиотеку, как  на работу ходит".
     Не желая огорчать бабушку, Саша скрывала, что на душе было так тревожно,
  как никогда. Она догадывалась, что пришла из другого мира и скоро наступит
  та минута, когда нужно будет вернуться обратно. Бабушку, Елену Николаевну,
  она очень любила и, до поры до времени, оберегала от лишних тревог, сама   украдкой плакала. Теперь не только ночью, но в любой час, стоило
  прикрыть глаза и вот уже красавец-конь перед нею стоит. Девушка заплетает
  гриву в косы. Обняв его за шею прислушивается к себе самой, пытаясь понять,
  что кроется за всей этой таинственностью.
     Однажды, когда Саша прощаясь, как всегда поцеловала в лоб, из больших
  карих глаз коня покатились слёзы.
     - В этот раз мы прощаемся навсегда, - услышала девушка грустный голос
  любимца.
     - Почему? Я так привыкла к тебе. Мне без тебя будет очень одиноко.
  Нет-нет, я не отпущу тебя!
     - Сегодня наша последняя встреча. Утром я стану просто серой глиной.
     Саша заплакала и, сквозь слёзы, прошептала:
     - Я полюбила тебя. Всю жизнь бы не расставалась с тобой.
     Опять ей на мгновение лошадиная морда показалась человечьим лицом и,
  в эту самую минуту она услышала слова матери: "Александра, следуй за
  Судьбой своей! Будущее твоё прекрасно. Будь смелее..."
     - Я пойду с тобой! - твердо сказала девушка.
     - Тогда садись на меня и держись крепче.
     Конь приклонил колени. Саша робко забралась ему на спину, обняла за
  шею и, когда он стал подниматься на ноги, от страха закрыла глаза.
     Путь был долгим. Наконец копыта простучали по каменной мостовой и
  остановились. Девушка открыла глаза и удивилась. Перед ними возвышались
  кованные ворота. Воротины отворились и по ковровой дорожке конь подошёл
  к высокому крыльцу. Трижды топнул передним левым копытом. В тот же миг
  дворец рухнул, а когда пыль улеглась, на том месте оказалась старая покосившаяся изба. К крыльцу тяжёлой железной цепью была прикована древняя
  старуха.
     Ударил конь правым копытом и цепь рассыпалась ржавым железом. Старушка
  кряхтя, подошла к коню, погладила по морде и, что-то прошептав, плюнула
  ему под ноги. Закачались небо и земля. Саша опять испуганно закрыла глаза,
  а когда открыла, то оказалось, что сидит она не верхом на коне, а держит
  её на сильных руках добрый молодец.
      - Не исчезай. Дай мне насмотреться на тебя, - попросила девушка.
      - Теперь мы до веку будем любоваться друг на друга, - улыбаясь, молвил он в ответ.
     Смутилась Александра, опустила глаза и, только теперь заметила, что на
  ней свадебный наряд. "В былые времена девушки рано замуж выходили, - мелькнула мысль, следом за нею вторая набежала. - Почему в былые? Это и есть
  моё время. Я вернулась в своё время..."
     "Не противься Судьбе!" - опять послышался голос матери.
     - А как же бабушка? - поспешно слетели слова из Сашиных уст.
     "О ней не тревожься. Я позабочусь о ней", - словно эхо из глубины сознания послышался тот же голос.
     - Мы будем жить в этой избушке? - несмело спросила невеста.
     - Нет, милая, мы будем жить во дворце. Только сперва попросим батюшку
  с матушкой благословить нас.
     Парень осторожно опустил девушку на землю и вместе с нею направился
  к колодцу. Зачерпнул ладонями чистой воды, умылся. Второй раз зачерпнул и
  протянул Саше. Она попила с его ладоней и, вытирая губы, доверчиво улыбнулась. Третий раз зачерпнул ладонями студеную воду молодец и, скороговоркой
  что-то прошептав, плеснул на древнюю старушку. Та охнула и в ту же минуту
  оборотилась женщиной в накинутом на голову белом шелковом платке.
     - Теперь ты, доченька, зачерпни водицы и плесни на порог избушки.
     Саша выполнила материну просьбу и в испуге отступила назад. Когда первая
  капля коснулась стен, старая избушка начала рушиться, а когда пыль рассеялась, оказалось, что перед ними стоит сам царь-батюшка. Молодые приклонили
  колени и в один голос попросили:
     - Благословите нас батюшка с матушкой!
     Царь посмотрел на молодых, улыбнулся, потом взглянул на матушку и приосанясь, взял её за руку. Вместе посмотрели на солнце, тем самым призвав Его
  в свидетели. Заиграли радостно солнечные лучи и все четверо громко чихнули.
  Враз всё вокруг заволокло туманом. Ждать пришлось долго пока туман рассеется.
  А как это случилось, то оказалось, что стоят они в богато убранной светлице.
  Той самой, которая привиделась Саше во сне. За окнами широко раскинулся стольный град с высокими теремами и золочёными куполами церквей. Дружно ударили колокола на  звонницах, малиновым звоном запели колокольцы. На широкую площадь собирался народ. Великая радость светилась на лицах людей, мужики кидали шапки вверх,  а молодухи вытирали слёзы и счастливо улыбаясь прижимали к груди деток.
     - Как понять такое? - тихо спросила Александра жениха.
     - О-о, это долгая история! Ещё до того, как я появился на свет, было два
  царства-госудасрства. В одном сидели на высоком столе мои батюшка с матушкой,
  в другом - твои. В разное время и по разным причинам преставилась моя мать
  и твой отец. Через какое-то время посватался мой батюшка к твоей матушке.
  Молодыми они ещё были, видать сердцем потянулись друг к дружке. Уже готовились к весёлой свадьбе, только всё случилось по-другому. Ненасытные вороги   хотели завоевать оба царства-государства и никак не хотели допустить, чтоб  сила народная удвоилась. Надумали они спознаться с силой тёмною, колдовскою. Пускай, мол, потешится старая колдунья над людишками. А во дворце
  твоей матушки жила старушка Божья. Предугадывать Судьбу умела. Она-то и
  надоумила твою матушку как беду отвести.
     Предсказательница, ещё, когда мы были совсем маленькими, предрекла жить
  нам супружеской парой, а сын наш будет таким сильным и мудрым правителем,
  что возьмёт под свою руку все близ лежащие государства. Но, сперва, нужно
  выждать срок, чтобы дать нам время вырасти.
     Злая колдунья тоже знала это пророчество и положила себе на ум извести
  нас ещё в младенчестве. Тогда-то и оборотила меня старушка, что жила у
  твоей матушки, в жеребёнка, а тебя, только ей ведомой тропой унесла в
  будущее время, куда злым силам дорога заказана. Умная старушка всё так
  устроила, чтоб ты могла в покое и достатке вырасти и грамоте обучиться.
  Ибо сказано было, что матушка могущественного государя "зело умна и прозорлива".
     Дети были надёжно спрятаны, а через какое-то время злая колдунья прознала, что её опередили. Рассерчала чертовка. Решила выместить свою ненависть на моём батюшке и твоей матушке. Оба царства песком засыпала и в
  пустыню превратила.
     А тем временем мы подрастали. Но, вот беда, встречаться 
  мы могли только во сне. А чтоб сбылось пророчество, непременно невеста
  должна была полюбить жениха таким, каков он есть. Неволить её в выборе
  или советом пособить, не позволялось никому. К тому же ежели до положенного
  срока не исполнится намеченное, то после уже никогда не возродятся оба царства-государства. Так и будет на их обширных землях вольный ветер кружить
  песчаные вихри. Эта ноченька была последней.
     Услышала эти слова Александра, залилась слезами и тихо попросила родителей:
     - Благословите нас именем Господа нашего, ибо я полюбила царевича и вверяю
 в руки его судьбу свою.
     Все исполнили по вековому обряду. А через положенный срок у молодых родился сын. Всё, что было предсказано доброй старушкой, исполнилось.

     Ранним утром Елена Николаевна подошла к Сашиной кровати. Но вместо девушки   на подушке лежала рыженькая кошечка. Погладила её мягкую шёрстку, а про себя  подумала: "Всё случилось так, как и должно было случиться. У каждого своя  дорога жизни. А мне надлежит жить и надеяться, что хоть во сне встречусь
  со своей Черёмушкой".
     В эту ночь случилось ещё нечто необъяснимое, чего Елена Николаевна уж
  никак не могла предположить. Из всех её альбомов исчезли фотографии Сашеньки. В старых школьных журналах вдруг выцвели чернила, где была написана фамилия Александры. Более того, из памяти всех, кто когда-либо встречался с девушкой, стёрлось её лицо и всё, что было связано с именем её.
  Единственное, что осталось - это картина в простой потемневшей рамочке,
  прибитая на стене у бабушки. На тетрадном листе в клеточку мчались кони
  нарисованные мелом. А в уголочке мелким почерком было написано:
          Там за далью
                дали новые маячат,
          Вспышки радуг,
                ветры дивные и воля...
          Как взметнутся
                и куда они поскачут
          Там, за краем
                нарисованного поля...
     Елена Николаевна жила ещё долго в уютной квартире вместе с рыженькой
  кошечкой, разговаривала с нею и считала свою любимицу самым умным существом в целом мире. А когда старушке вышел срок, в ту же минуту исчезла
  и кошечка. И никто на свете не мог поручиться, что это всё было на самом деле. Только в сердцах самых добрых людей теплится надежда, что
  чудеса случаются и в наши дни.

                3 июня 2004 г.
                В сказке использованы стихи Светланы Мель,
                ставшие песней.