На китобойной флотилии

           На китобойной флотилии, работающей в Северном полушарии Тихого океана, жизнь шла своим чередом вдали от берегов, настолько далеко, что не работали ни радио, ни телевидение.
            Кроме китобазы, во флотилию входило не менее пятнадцати китобойных судов, которые с помощью вертолёта вели охоту за китами.

            Своеобразным материком для этих китобойцев была китобаза – огромное океанское судно, задачей которой была переработка китов.
           Китобойная флотилия жила своей особой жизнью. Здесь большое производство, о котором можно  много рассказать интересного, но об этом как-нибудь в другой раз.

            Китобойные суда разбегались далеко от китобазы в поисках китов, а к вечеру возвращались с прикрепленными к бортам за хвост китами.
            Киты, гигантские исполины океана, накаченные воздухом для плавучести, плыли рядом с китобойцами, как огромные серо-голубые шары, возвышаясь над поверхностью тёмно-синей воды океана.

            Не пришвартовываясь к китобазе, китобойные суда сдавали китов через слип, необычным способом, на этих моментах  интересно остановиться, но не в данном  рассказе.
            На корме китобазы, на верхней палубе была вертолётная площадка и ангар для вертолёта.

            Когда ангар был пустым, в нём устраивали тир, где проводили соревнования по стрельбе. Даже я принимала участие, правда, не в соревнованиях, а, просто,  в стрельбе, зато научилась почти метко стрелять.

            В это время наш красненький вертолёт находился на вертолётной площадке или в полёте.
           Утром вертолёт поднимался в небо, а возвращался к обеду или поздно вечером. Его задачей было высматривать в океанских просторах китов по светлым фонтанам, которые они выпускали на фоне синего моря.

           Когда вертолёт обнаруживал скопление китов, то сообщал по радио координаты этого места, скорость и направление движения.
           Тогда те китобойцы, которые находились ближе, снимались со своего места и, развивая скорость до восемнадцати узлов, спешили на охоту.
          В это время и китобаза вместе с остальными китобойцами направлялась в новый район промысла.

           Однажды, во время завтрака в кают-компании вертолётчик Володя, энергичный молодой человек, сообщил нам, что летит на берег:

         - Сразу после завтрака, можете представить, я лечу на берег.

         - А что где-то поблизости есть берег?  - задал вопрос, намазывая масло на хлеб, мой коллега Петр Николаевич, преподаватель литературы, уже не молодой, добродушный мужчина.

          - Я бы не сказал, что близко, но получил приказ – надо лететь, кстати, никому ничего не нужно, а то могу купить, - отвечая на заданный вопрос, предложил Володя.
 
          - Неужели там есть и магазины? – очевидно, чтобы поддержать разговор, задал вопрос, сидящий напротив меня, руководитель научной группы Виктор, который, между прочим, иногда любил играть на скрипке, скрашивающей ему досуг.

            - Если говорить о магазинах, то их нет, но один точно есть, и, вроде бы, как я знаю, в нём есть всё, - допивая свой кофе, сказал вертолётчик.

            - В таком случае, Володя, купите мне помаду, любую, - не растерявшись, попросила я.

            - Замечательная просьба, я обязательно куплю,- сказал он, поспешно убегая.

             Всё, казалось, было так просто и буднично.
             После завтрака не успела я войти в свою каюту, как услышала по спикеру объявление:
            - Судовому врачу срочно явиться на разделочную палубу!

              Такие объявления всегда тревожны. Ведь на разделочную палубу вообще вход запрещён. Это главная палуба, где обычно идёт разделка китов. И выходить на неё разрешается только во время переходов, когда нет китов, и она чисто вымыта.

             В данный период производство было в полном  разгаре.

           - Почему вызван врач на палубу?- встревожилась я,  как, наверное, и каждый из нас на нашем судне.

            Оказалось, что в это утро произошла трагедия. У вертолёта, поднявшегося в небо с вертолётной площадки, перестали работать лопасти, и он камнем упал в воду.
Воздушные надувные баллоны, которые должны смягчать удар в случае падения вертолёта и удерживать его на плаву какое-то время, сразу лопнули.

             Была весна. В северных широтах Тихого океана было холодно, ещё плавал лёд, но море уже бурлило, и волновалось.
            При падении вертолёта в воду механик сразу смог выбраться из машины, а вертолётчика, при резком падении, приборы ударили по голове так, что он потерял сознание.
         
            В это время на разделочной палубе работали, одетые в большие и неуклюжие комбинезоны, в резиновых, длинных фартуках и огромных резиновых сапогах, с большими флейшерными ножами раздельщики китов.

            Двое из них, не раздумывая, мгновенно прыгнули в холодную воду с очень высокого борта китобазы во всем своем снаряжении,  в считанные секунды подплыли к вертолёту и только успели вытащить вертолётчика из кабины, как наш красавец – вертолёт мгновенно ушёл под воду. Всё это произошло в считанные мгновения.

            В этот холодный мартовский день погода была ветреная. Вертолётчика подняли на палубу в шоковом состоянии. Он так и не пришёл в сознание, когда позже  был отправлен на материк.

            Какие смелые и отважные люди работают в море, подумала я. Поступок этих мужчин, работающих на разделке китов, поистине героический. Они не думали о своем здоровье и жизни, когда в тяжелой экипировке с высокого борта китобазы прыгали в холодную, с плавающим льдом воду. Они думали о тех людях, которые гибли и погибли бы, если бы не их решительность и смелость.

             О дальнейшей судьбе вертолетчика Володи я так ничего и не знала.
 
             Прошло пять лет.
             За это время я поработала  на другой -  уже антарктической китобойной флотилии в Индийском океане и  в Антарктике.      
             И когда я работала  уже на ледоколе "Москва"  в северных широтах Тихого океана, у меня  произошла удивительная и неожиданная встреча.

             К нашему ледоколу пришвартовался ледокол "Ленинград", где  вертолётчиком работал Володя, тот самый молодой человек, который пять лет назад упал вместе с вертолётом  в ледяную воду Тихого океана, взлетев с вертолётной площадки китобазы "Дальний Восток".

            Когда мы увидели друг друга, то были удивлены и обрадованы нашей встрече.
            Я рада была, что он жив, но очень удивилась, что после такого трагического потрясения, он снова вернулся к лётной работе.

           - Два месяца после аварии я не приходил в сознание, - сообщил Володя.
             И рассказал мне, как он лечился и как долго пролежал в больнице.

           - Когда я учился ходить заново, то не мог пройти по прямой доске деревянного пола. Мне казалось, что я сейчас упаду куда-то вниз и неизвестно куда… - Володя продолжал говорить, а я слушала с волнением и восхищением его рассказ, который он закончил словами:
            - Да, я пролежал в больнице долго, лечился года два, но все силы приложил, чтобы преодолеть страх высоты, потому что хотел снова летать, во что бы то ни стало.

              Он произнёс эти слова, а я подумала, какие удивительные, смелые и мужественные есть люди, которые, преодолевая себя, делают свою жизнь яркой и красивой, и, поистине, героической.


                СОНЕТ  О  МОРЕ

               Я знаю, что море сурово,
               В нём волны бушуют всегда,
               Но в рейс собираюсь я снова,
               Хоть море боюсь иногда.

               Когда катят волны шальные,
               Смывая на палубе всё,
               То нервы должны быть стальные,
               К тому ж и качает ещё.

               Танцует Медведица в небе,
               В присядку на Млечном пути.
               И в шторм в океане кто не был –
               Тому не понять сей строки.

               А море, как край Бытия…
               О! Боже, была там и я.


Рисунок  автора.

Книга  "Роза ветров моих",  издательство  "Русаки",  Москва,  2007г.