Глава II. Эдельвейс

       Сколько бы ни существовал этот город, столько же эта жемчужина Черного моря будет оставаться излюбленным местом охоты Амура. Попадая сюда, тебе кажется, что каждый камень мостовой может рассказать неизвестную, удивительную, полную чувств и эмоций прекрасную историю любви, которую ему удалось подсмотреть за долгое время пребывания в этих местах. Узенькие улицы, карабкающиеся в горы, вдоль которых теснятся старые дома, напоминают ванты фрегата. Если пробираться по ним все выше и выше, то можно дотянуться до небес, а если спуститься, то обязательно попадешь к изумительному, ласковому морю, залитому солнечным светом. Миниатюрные, тенистые переулки, создают впечатление какой-то таинственности, интимности. Здесь отсутствует суета. Время течет свободно и не торопливо.
       Когда я выбираюсь в Ялос, греческое название Ялты, я стараюсь побродить по этим улочкам и переулкам.
       Складывается впечатление что набережная и весь остальной город живут разными, совершенно непохожими жизнями.
       На набережной «жизнь бьет ключом». Даже в полуденный зной здесь многолюдно. Уличные актеры, под безжалостно палящим солнцем, стараются удивить своим искусством и особенно выдержкой, туристов, важно, с чувством собственного достоинства, проходящих мимо. Как-то я попробовал постоять вот так, как они, под солнцепеком, пару десятков минут и после этого мое уважение к творцам эмоций резко возросло. Но для туриста это одна из деталей декорации шоу-программы, под названием, Ялта.
     Если набережная это сцена грандиозного спектакля, то соседние переулки это «гламурный рай». Не помню, как давно это произошло, кажется, что очень давно, но в один из таких же заурядный «сезонов» один из очень известных модельеров с мировым именем решил, в плане эксперимента, открыть в одном из таких прилегающих к набережной Ялты улочек, свой бутик. Он выставил самую последнюю свою коллекцию одежды. О, я помню, сколько было пересудов тогда по этому поводу. «Эксцентричный чудак. Он решил, что Ялта это что-то вроде Милана», «Да уж теперь Европа будет ломиться за шмотками в Ялту», «Да ничего у него не выйдет. Достаточно осведомиться в какую цену обойдется брючный ремень и химическая завивка обеспечена на целых два месяца», «Может наши сверхпредприимчивые аборигены напоили его так, что он дал свое согласие, и отправили беднягу пока тот не пришел в сознание?» Но как бы там ни было, бутик заработал, да так, что к следующему сезону, рядышком возникли бутики не менее почтенных в мире имен. Ну а там где появляются «кошельки» за определенными вещами, грех не предложить весь спектр товаров и услуг. Ювелирные, обувные, галантерейные и прочие магазинчики встали в плотные ряды за кусочками шуршащих бумажек, исправно осыпающих этот район на протяжении всего мимолетного сезона, да и после него. Кстати, большим плюсом оказался и тот факт, что от этих улиц веет какой-то конфиденциальностью и в непосредственной близости от набережной. Как не крути, но эта публика не очень-то любит многолюдные места и ажиотаж. Больше всех, возникновение такого фешенебельного квартала, пришлась по душе как раз мужской половине элитарной публики. Прекрасно, что можно полдня побыть в спокойной обстановке без своих обожаемых половинок. Хотя сильная половина человечества все же присутствовала на улицах этого района, но в большинстве случаев это были, так сказать, «зоркий глаз и крепкие руки», то есть всевозможные телохранители, секретари или просто службы безопасностей частного характера. Но как не называй все равно выходит дорогостоящий носильщик.
     Вот и в тот день я медленно прогуливался по этим узким улочкам, как и всегда, наслаждаясь тишиной и безмятежностью летнего Ялоса. Полуденный зной уже пошел на убыль, и я решил потихоньку перебраться на набережную в ряды торговцев сувенирами и прочими полезно-бесполезными безделушками, создающими мимолетную радость и плавно опустошающими твои карманы. Хотя это не совсем так. Среди тотального присутствия всевозможных изделий из «родного» Китая, причем с видами, атрибутикой и названиями крымских мест, попадаются и изделия местных мастеров ручной работы. И чем больше разрастается ассортимент, поставляемый из-за рубежа, тем более оригинальные работы превосходного качества приходится создавать местным мастерам. И вот за этими работами я вел охоту. Я не могу назвать себя большим ценителем искусства. Тем более терпеть не могу поголовное челобитье новомодным гениям. Да когда еще видишь в глазах «ценителя» полное непонимания того, что он восхваляет, мне приходится всеми силами сдерживать неприличные приступы смеха.
       Я спускался по улице выводящей меня как раз к тем самым рядам с сувенирами. Медленно и вальяжно мимо меня проплыл новенький Lexus и остановился в полутора метрах. Из распахнувшейся передней двери водителя выскочило квадратообразное существо. Слегка подпрыгивая, будто любовь к скакалке в боксерском зале осталась у него навсегда, «крепкие руки» обогнул машину сзади и чинно, в полупоклоне, приоткрыл заднюю дверцу super-car, предоставив возможность всем желающим, в моем лице, оценить великолепие кожаной обивки салона. «Сейчас будет разворачиваться мизансцена с эффектным появлением «солнечных очков и дорогого каблучка»» -  подумал я. И решив лишить «актеров» зрительских симпатий, отвернулся, направив свой взгляд на фасад дома, напротив, через дорогу. Конечно, мне было любопытно, кто же выплывет из машины. И мое боковое зрение, естественно, наблюдало за всем происходящим. Но ему пришлось еще больше напрячься после того, как мой мозг стал сопоставлять образ этой женщины с уже покоящимся в глубине сознания образом давно забытым. Я сглотнул ком подступивший к горлу, дабы не крикнуть вслед. Сомнений не было. Русалочка? Движения, походка, силуэт, удаляющийся от меня, правда, не так далеко, как три года назад, идентичны тем, что врезались в мою память, не давая жить все это время. Я не ошибся на счет очков и каблуков, но это была она. Та, которая приходила во снах. Та, которая не давала свободно дышать. Та, по которой безумно скучает мой «берег души и иллюзий».
     Я почувствовал как холодный пот, собравшийся на затылке, медленно стекает по спине, а грудь стал распирать невыносимый жар. Я не знал что делать.  Забежать в тот магазин, куда скрылась самая желанная? Остаться здесь и дождаться, когда она выйдет? И то и другое крайне глупо. Если она меня сейчас увидит, какой бы не была ее реакция, но этот со скакалкой, наверное,  не все время проводил в спортзале. Школа в его биографии все же имеется, оставившая, как рубец, пару извилин на его почти идеально гладком сером веществе. Эти рубцы и направят его, перемолвится с хозяином о странном поведении суженой. А так, как она в последний раз говорила о неминуемости ее судьбы с тем самым, то вряд ли стоит, прямо сейчас, возникать в форме большого сюрприза, способного ввести в глубокий ступор.
       В течение двух, трех минут я стоял, не зная как поступить. В голове роем метались всевозможные мысли и даже фантастические. К примеру, постараться вырубить каким-то сверхъестественным способом этого «руки, ноги, колобок» и, вскочив в машину, увести долгожданную. Но лучшего способа, чем вернутся и ждать, все равно не было. Так я и поступил. Я бросился назад к своей припаркованной, в паре кварталах отсюда, машине. На бегу я соображал о том, что нужно проследить, где же она остановилась и сделать это нужно незаметно. Хорошо сказано! Особенно притом, что таких машин как у меня пруд пруди в Ялосе. И так частенько замечаешь, как нас с монстриком оценивают, а тут мы – незаметные шпионы. Но где же выход?
     Вот он! Я остановился как вкопанный, не веря в свою удачу. Ко мне на встречу, выворачивая с набережной, с семьей и двумя огромными арбузами под мышками, шел мой друг. Не совсем друг, конечно. Точнее друг моего приятеля. В общем, пару раз мы принимали вместе «на грудь». Но, к счастью, меня с ним видела его жена. И шапочное знакомство кое-какое у нас все-таки имеется.
     Я сменил галоп на быстрый шаг и направился в сторону семейства. Друг моего приятеля – человек крупной комплекции, невысокий, с короткой стрижкой, пивным животом и симпатичными складками на затылке. В общем, можно понять по комплекции очень веселый и добродушный человек. Надеюсь, его добродушие продержится еще минут пятнадцать.
Я судорожно вспоминал, как же его зовут. Михаил, Анатолий, Леонид…, короче, Епифаний. Так и не вспомнив и не подобрав ничего похожего, я растянул американскую улыбку от во восьмерки до восьмерки и распахнул свои объятия.
- Как приятно вас снова видеть. Да еще на курорте. В таком замечательном городе. Вы в отпуске?
Было крайне удачно, что и отец семейства и его супруга меня вспомнили и так же расплылись в улыбке.
-  Да, - затянул он. - Но мы приехали в Ялту на один день. Уже собираемся с трофеем назад – покосившись на арбузы, гордо заулыбался он.
- Можно тебя на минутку, - виновато взглянул я в сторону семейства, слегка взяв его под локоть и развернув чуть в сторону, придавая ситуации некую конфиденциальность.
Он немного наклонил голову в мою сторону и подставил ухо поближе к моему рту.   
- Конфиденциальность -  дело серьезное, - пробормотал он.
- Ты извини меня, что отрываю тебя, но у меня дело жизни и смерти и без твоей помощи не обойтись.
В этот момент, добродушный глава семейств выпрямился, еще больше напрягая слух, и сдвинул брови к переносице.
Проявление уважения - подумал я. Это мне уже нравится. И надеявшись на благополучный исход дела, продолжил.
- Дело в том, что мне надо проследить за одним человеком, - начал я, как тут наш толстячек расплылся в широченной улыбке.
- Человек женского пола? – посмотрев мне в глаза лукавым взглядом, поинтересовался он.
Откуда они все, всё знают. У меня что, на лбу написано?
- Ну, у тебя и прозорливость! – подыграл я. А что оставалось делать?
- Да, я такие вещи чувствую нюхом, - надо было видеть, какая гордость воцарилась на его лице. Хотя я был уверен, измени он жене и чувство вины его просто сожрало бы. Но в данную минуту мне надо от него только одно. И чем больше я смогу его расположить к себе, тем лучше.
- И в чем тебе нужно помощь?
- Одолжи мне свою машину на пару часов. И я растянулся в улыбке, насколько хватало моих мышц.
Первый раз в жизни я видел такую реакцию.  Точнее не реакцию, а мимику лица. Глаза, любителя арбузов, просили о пощаде и умоляли не подтверждать то, что ненароком услышали уши. Брови стали собираться в кучку, пытаясь заставить продуктивно поработать мозги, которые всецело были под властью приятных мыслей об воображаемых интрижках. А рот просто раскрылся, скорее всего для того, что бы не перегрелись все остальные, напряженно работающие, механизмы.
- Но мы собрались домой, - с трудом выдавил он.
- Может, еще немного погуляете, по набережной, - как бы размышляя, настаивал я. – Я постараюсь как можно быстрее. Возьми, на всякий случай ключи от моей машины.
Это я зря сделал. Его глаза округлились, и на лице выступил неподдельный страх.
- А что это за всякий случай?
- Да нет ни какого случая. Просто, тебе будет так спокойнее, - всеми силами постарался приободрить я и аккуратно сунул ключи ему в карман.
Тут, неожиданно, включился его мозг. Вероятно, мысли-интрижки закончились.
- Но мы уже собрались домой. Ты же знаешь, я тебе отказать не могу, но вот она, - он покосился в сторону жены. – Что я ей скажу? – посмотрел он на меня с лицом от Шуры Балаганова.
- Я ей сам все объясню, - подбодрил я и пока он не передумал, поинтересовался, где ключи.
Он махнул ключами из-под арбуза.
Когда, долгожданные ключи упали в мою руку, я вздохнул с облегчением. Основную часть оперы мы отыграли, теперь осталась увертюра.
Мы развернулись к «последнему бастиону». Полушепотом я поинтересовался об имени многоуважаемой супруги.
- Лариса Степановна, - ответил Епифаний.
Мы оба расплылись в дурацких улыбках, явно свидетельствующих о какой-то малоприятной для её ушей просьбе.
- Лариса Степановна, дело в том, что мне очень нужно передать директору вашего мужа важные документы, но, к сожалению, я должен сегодня остаться здесь. Ваш муж любезно согласился подождать полчаса, пока я не привезу бумаги, и отвести их в Симфи (аборигенское название Симферополя), - все это было выпалено мною с напускной серьезностью.
Лариса Степановна прожгла глазами собственного мужа. Все что он мог ответить, это скопировать все ту же удивленно-идиотскую гримасу а-ля Шура Балаганов. Она перевела взгляд на меня, уже совершенно не опасный, т.к. все молнии угодили в рядом стоящий громоотвод с арбузами.
 - Мы, конечно, с удовольствием поможем Вам, но вот дети так устали…, - и она погладила по голове старшенькую дочь.
Что за семья «стрелочников». Каждый старается переложить на другого ответственность. Теперь вот, пожалуйста, еще маленький «бастиончик».
Я присел на корточки.
 – Здравствуй, очаровательная Белоснежка, - замурлыкал я.
- Я не Белоснежка. Я Верочка – выпалил, с уточнениями, ребенок.
- Ты просто такая красивая, что я подумал: «Вот настоящая Белоснежка». Ты была на аттракционе компьютерных горок? Он там, в конце набережной.
- Нет, - и у ребенка уже загорелись глаза.
Тут в разговор вклинилась Степановна: «Мы стараемся оградить по возможности наших детей от компьютеров». Но Боги меня уже услышали. Верочка моментально начала ныть с просьбой о компьютерных горках. И Степановна смерилась с мыслью пробыть еще на набережной около часа. С чувством полного удовлетворения от гениально провернутой аферы, я повернул к машине и краем уха услышал последние фразы семейства.
- Мама, ты будешь меня называть Белоснежкой?
- Ага. А твоего папу - семью гномами. Или кто там у нас приходит на помощь?
- Чип и Дейл! Восторженно, в один голос, подсказали дети.

*  *  *
      
     Найти авто моего нерешительного спасителя было совсем не сложно. Я вспомнил как друзья, рассказывая новый анекдот с упоминанием о старом автомобиле,  частенько ссылались на авто Паши. Ну, точно, его зовут Павел! Достаточно было вспомнить об автомобиле и имя хозяина, как из параллельного мира, всплыло в памяти. Когда я вынырнул на улицу, то среди аккуратно припаркованных машин лишь одна не вписывалась в стройные ряды. Хотя в этом месте могло бы поместиться три машины, и даже значительных размеров, но на деле красовалась лишь одна. Она стояла ни параллельно, ни перпендикулярно бордюра. Даже не «ёлочкой»! Уверен, что каждый, кто пытался поместиться рядом с ней, восклицал в сторону колхозника сумевшего отвоевать на подступах к Сталинграду столь вольготные условия VIP-зоны. Я заулыбался, наблюдая за маневрами очередного «кошелька» недоумевающего о том, что мир крутится не только для него и ему подобных. Вот наглядное пособие прелести социализма. Так и не придумав достойного решения для этой геометрической загадки, ни с чем, он медленно проплыл в поисках земли обетованной.
       Я направился к временнообретённой шпионской технике. Передо мной красовалось гениальное произведение московских зодчих автомобилестроения. Вот именно. Техническое совершенство всех дачников. Легендарный «Москвич». И что особо приятно, цвет. Нейтральный такой, зеленый цвет. Может Паша, действительно, дачник? Такой цвет, молодой зелени, может вдохновлять его владельца, даже когда на дачных грядках все сохнет и не растет. Я сильно удивился, если бы ключи не подошли именно к этому «варягу». Но все нормально. Запрыгнув в машину и повернув ключ зажигания, я приоткрыл окно, прислушиваясь к звуку глушителя. Мне показалось, что звук железного коня немного превышает допустимые нормы. Но, вероятно, я забыл, как должен звучать настоящий властелин грядок. Выбраться было совершенно просто. Еще бы! Я набрал скорость по направлению к заветному переулку. Главное не опоздать.
       Два квартала пролетели как мгновение. Вывернув на тенистую улочку, я увидел тот самый Lexus медленно отплывающий от переулка вернувшего мне надежду. На мою удачу, водитель кожаного салона вел свою яхту на колесах очень умеренно. С одной стороны, и не мудрено по таким узким улицам, но с другой, уникумы, любители продемонстрировать мощь мотора,  на улицах Ялоса присутствуют в изобилии. Я плавно пристроился за VIP-ом, с надеждой еще раз рассмотреть хотя бы силуэт, сидящей на заднем сидении, Русалочки. Но тонировка не оставляла мне ни единого шанса. Так мы двигались, в незримой связке, выбираясь из миниатюрных улочек на главную артерию Ялты.  Выбраться в связке на основную магистраль не так то и просто. На самом деле центральная дорога Ялоса не слишком отличается, от прилегающих улиц, своей шириной. Две полосы в одну и другую сторону. А если учитывать тот факт, что парковка во всех мыслимых и не мыслимых местах, дело совершенно обыденное, то при любом раскладе двигаться приходится в одном спасительном ряду.
     Чего я боялся, то и произошло. Еще раз убеждаешься, что дурные мысли воплощаются в жизнь с завидным постоянством и значительно чаще, чем добрые. Я не смог вырулить на главную сразу же за Lexus-ом. Добродушные водители пропустили его, едва черный капот показался из-за поворота. Ну а меня, как настоящего ценителя огурцов, помидоров и картошки просто не заметили. Пришлось доказывать всем свое пролетарское происхождение. Нагло, но крайне эффективно.
     К сожалению, как я не старался, но нас постоянно разделяли шесть, семь машин. И это расстояние ни как не хотело сокращаться. Впереди замаячило последнее препятствие свободного движения. Трехглазый светофор. Я прикидывал время переключения его разноцветных глаз. Мои расчеты были достаточно точны. Я понимал, что на желтый я все же успею проскочить и продолжить мое вынужденное преследование. Но какое же разочарование меня ждало. Кожаный салон, как и полагается, спокойно проехал на зеленый сигнал светофора. Загорается желтый, под который проезжают еще пару аборигенов, даже не сомневающихся в своем статусе хозяев дорог. А передо мной загораются задние стоп-сигналы такого же, как и мой «Москвич», хозяина огородов. Какого чёрта! Я готов был съесть свой руль и при этом растоптать все грядки Крыма. Вот повезло, так повезло. Я как только мог, сдерживал себя, чтобы не рвануть в объезд колхозника прямо на медленно переходящих дорогу пешеходов. Было больно наблюдать, как черный, мощный корабль набирает обороты и исчезает за поворотом, уходя прямиком на трассу.
     В следующие секунды я почувствовал себя гонщиком на старте очередного Гран-при. Теперь я точно знаю, желтый сигнал светофора самый долгий. Казалось, что светофор просто заснул или ему просто нравилось меня дразнить мигающим желтым светом.
- Да включай же ты зеленый, - проорал я.
Две секунды потребовалось мне, что бы вывернуть руль и сорваться с места в объезд грядкочёса. Я разгонялся, переключая скорость, и пытаясь раскочегарить «Москвича», который уже явно забыл, что с ним могут происходить такие вещи. Вылетая на трассу, пришлось решать в какую сторону двигаться. Вправо или влево. Интуитивно повернул налево. Я улыбнулся, подумав, куда же еще меня могло бросить интуитивно.  Куда угодно, но обязательно влево.
     Как я ни старался, но след Lexus-а был потерян. Проехав еще километров десять, я ни с чем повернул запыхавшегося старенького коня в Ялос. Безвыходных ситуаций не бывает. Должно быть какое-то решение.
       Вернувшись, я нашел заточенное в набережных  радостях семейство. Я передал Павлу папку с пустыми листами, приобретенную в ближайшем канцелярском лотке. Выражение моего лица было деловитым. А добряк Павлуша терялся между серьезностью переданных ему бумаг и жгучим желанием узнать подробности моей погони. Понимая, что его зубы с трудом удерживают язык, я уточнил, что некоторые бумаги я не успел собрать. Спасибо тебе Паша, ты можешь быть настоящим другом. Надо было видеть какое неподдельное разочарование и сожаление проступило на его вспотевшем лице. Он, действительно, расстроился, что моя погоня закончилась неудачей. Покосившись в сторону своего Фердинанда, жестом показал: «Не машина его стала причиной неудачи?». Я бросил в ответ красноречивый жест: «Машина – класс».
     Пожелав, приятной поездки семейной паре я побрел вдоль набережной, пытаясь найти какое-нибудь удобоваримое решение в сложившейся ситуации.
     Мой путь лежал к тем самым рядам с сувенирной продукцией. Как не развивались события сегодняшнего дня, все равно пришел я к той же цели, которую поставил себе полтора часа назад. Я медленно плелся вдоль ресторанчиков набережной Ялоса. Хотя жара уже пошла на убыль, все же солнце достаточно изрядно припекало. В такие моменты тебя может накрыть волна горечи и отчаяния. Но как бы ты не рвал свои нервы на кусочки, как бы не терзал свою душу, эти переживания делу не помогут. Самый лучший вариант сейчас просто отвлечься и занять себя любыми мало-мальски положительными эмоциями.
       Проходя рядом с причалами, я увидел толпу зевак образовавших круг, в центре которого клоун устраивал представление. «Клоун, детство, положительные эмоции – вот что нужно» - подумал я.  Пробравшись в первые ряды, я еще раз поразился выдержке артиста. От палящего солнца по щекам творца эмоций стекал пот, но он как заведенный продолжал выступление не обращая на эти обстоятельства ни малейшего внимания. Как бы не было тяжело, но артист должен оставаться артистом. И шоу должно продолжаться. Прямо как в жизни.
       Номер творца заключался, собственно, в блестящем жонглировании небольшими красными шарами. Клоун замирал и после того, как в его шляпу падала монетка, красные шары взмывали в высь, описывая круги невообразимой сложности. Спустя какое-то время шары также незаметно исчезали в руках жонглера.       Наблюдая за зрелищем с почтенного расстояния, можно было заявить легковерным туристам, что это новая модель японского робота-жонглера.
      Странно, но сейчас наблюдая за парящими шарами мне как-то легче было соображать. И поэтому, когда клоун в очередной раз замер, как вкопанный, я, машинально, достал деньги из кармана и опустил в шляпу моего генератора мыслей. Но действо не начиналось. Небольшое замешательство метателя шаров? Я проследил направление его взгляда. Он смотрел в собственную шляпу и не двигался. Тут только до меня дошло. Сумма, небрежно брошенная мной, была достаточно велика. Но я не делал никаких действий, а значит шоу должно продолжаться.
       На этот раз из жонглера струилась такая энергия, что даже в моем сером веществе стали проявляться какие-то мысли. Надо ему еще подкинуть, промелькнуло в моей голове, так как мне показалось, что я уже нащупал заветную мысль. Представление продолжалось раза в три дольше. Когда же он все-таки остановился, я направился к шляпе подбросить немного деньжат. Укротителю шариков ничего не оставалось делать, как только продолжить свое представление, с тем же энергетическим зарядом.
       В этот раз он продержался чуть меньше, но все же достаточно долго, чтобы я еще раз поразился его физической подготовке. Но в моей голове пока мысли не предстали в стройные шеренги. И я двинулся в центр с очередной порцией искусителей.
- Не надо! -  сквозь зубы выдавил клоун.
Я поднял голову, желая посмотреть ему в лицо. Он очень тяжело дышал и выглядел крайне изможденным. На расстоянии этого совершенно незаметно.
- Это Вам, - перебивая дыхание произнес он, и протянул мне красный шар.
     Я взял шар в руки. Он оказался полым и внутри что-то болталось. Но когда я его вскрыл, меня охватил ступор. Все мысли в голове сразу же приняли кристаллические очертания. Внутри шара лежало кольцо. Простенькое такое из белого металла. Но насколько дорога была для меня эта подсказка. Я растянулся в лучезарной улыбке и не раздумывая рванул к переулку своей надежды.

*   *   *

     Пробежав квартал, я свернул в тот самый переулок и остановился перед дверью салона, открывающего мне дорогу в небеса.
     Переведя дыхание, я вошел внутрь. Внутренний интерьер выглядел так же презентабельно, как и внешний. Преобладание пастельных тонов и дорогого отделочного материала, все это умиротворяло и настраивало на положительные эмоции. По восприятию можно было сравнить с живописнейшей, дикой бухтой залитой ослепительным солнечным светом. Местом напоминающим земной рай. Местом приходящим в самых желанных снах. И только единственная деталь создавала диссонанс – ледяная, сводящая мышцы вода. Такая картинка крайне точно отражает суть вещей. Проработанный до мелочей интерьер, мягкое освещение, улыбающийся персонал, но из каждого уголка этого великолепия веяло холодом. Холодом, который способны создать только деньги. Если захочешь пройти через материальный лакмус, то это одно из таких мест, где стоимость улыбки персонала эквивалентно сумме потраченных денег. И чем лучше нюх продавца, тем выше его квалификация. Время – деньги. Как же точно подходит это выражение вот к таким местам.
     Я остановился около входа, пытаясь выловить глазами управляющую магазина. Посетителей не было и, естественно, взгляды хранительниц храма pr;t-;-porter сфокусировались на моей скромной персоне. Меня оценивали. Терпеть не могу эту экзекуцию, но что я мог поделать. Таковы правила этой игры.  Я молчал, ожидая, что ко мне подойдут. Не буду же я общаться со всем залом.
       Развернувшись на носках, в мою сторону направилась сама грация, без преувеличений. Ее деловой костюм настолько идеально облегал фигуру, что были заметны малейшие детали плавных движений. Искушенный женской красотой, я не мог не отметить, что дефиле, вероятно, также является частью ее профессии.     Она остановившись в двух шагах. И меня ничуть не удивило отсутствие на ее лице даже намека на улыбку. Ну правильно, я же только зашел. Одновременно с восхищением, меня терзали мысли о том, что её я уже где-то видел. Но где и когда?
       Сложив ладони лодочкой, она слегка, чуть заметно приподняла брови. Округлившиеся глаза стали еще более выразительны и красивы.
- Чем могу помочь? – все так же без улыбки поинтересовалась она.
- Не найдется ли у Вас немного воды? – начал я. - Я так любовался Вашей грациозной походкой, что теперь не могу продолжить разговор, - тут я перешел на наигранный хрип, - в горле пересохло, - и я прихватил рукой свое горло.
А кто-то говорит, что в мире решают все деньги. Она очень мило мне улыбнулась. При этом я еще не за что не заплатил.
- Вы, случайно, не преподаете дефиле. Я бы с удовольствием поучился, - продолжал я наращивать обороты.
Вот теперь я был награжден живой, искренней, настоящей улыбкой от сердца.
- А серьезно? – не переставая светится, поинтересовалась она.
- Серьезно? Пару часов назад к вам заходила женщина в молочно-кофейном брючном костюме.
- В босоножках Gianmarco Lorenzi, приехавшая на Lexus черного цвета? - продолжила она, и в ее глазах проблеснул огонек.
- Насчет босоножек не скажу, а вот Lexus был точно.
- Да, конечно помню. Это одна из постоянных наших клиенток.
«Постоянных» мне нравится это слово.
- И чем я могу помочь? Ей или Вам? - и она еще раз взглянула на мою правую кисть. Первый раз она посмотрела как только приблизилась ко мне.
- Дело в том, что у нее совсем скоро день рождения, - стал лукавить я, - и мне хотелось бы предоставить ее подарок сюрпризом. Просьба заключается в том, что когда она следующий раз что-нибудь купит у вас, Вы незаметно положили бы маленький довесок к ее покупке.
Она стала прикидывать о невинности моей затеи. Я смотрел на нее и нервничал. Ее согласие мне нужно было как воздух. Секунды ее раздумий невероятным образом превращались в часы моего нетерпения.
- И где довесок? – протянув руку ладонью вверх, поинтересовалась она.
- Сейчас будет – не веря в свою удачу, я уже рванул через дорогу.
       Влетев в ювелирный магазин, я бросился к прилавкам, рыща глазами в поисках чего-нибудь оригинального.
- Молодой человек, не ужели опять на нас напал российский дефолт?
Я перевел взгляд на человека, стоявшего за прилавком. Передо мной стоял пожилой еврей в таких старинных нарукавниках, как у часовых мастеров. На идеально выбритом лице проступали очертания еле заметной, слегка ехидной улыбки.
- Вы так ворвались, что в моей голове лишь две мысли. Либо дефолт, либо одиночное ограбление. Иначе я просто отказываюсь понимать людей. Выбор драгоценностей, да еще для прекрасной дамы не может проходить в такой спешке. Даже цветы покупают в более спокойном темпе. А тут… - и он занял недоумевающую позу разведя руки в стороны, толи обращаясь ко мне, толи прося Бога избавить его от таких клиентов.
- Мне нужно кольцо, способное выразить мои чувства… - не давая возможности долго причитать, объяснился я.
- А как Вы догадались, что я ищу подарок для дамы?
- А по-Вашему на такой скорости выбирают что-то для себя? Как же изменился мир – продолжал не унимаясь причитать он.
– Неужели сердце одной из очаровательнейших нимф из магазина напротив уже занято? – как бы невзначай поинтересовался он и хитро прищурил глаза.   
-  Нет. Я их сердца уж точно не украду.
- А жаль – немного расстроившись, промолвил он, – Знайте, такие милые девушки.
Погладив свой подбородок, как бы произнося мысли вслух, но только так чтобы я услышал, он добавил: «Значит, речь идет о той эффектной даме». И при этом его отрешенный взгляд опять искал небо.
- Простите? – пытался вернуть его я во вменяемое состояние.
- Молодой человек, милиция потеряла в моем лице ценного сотрудника. Это я Вам говорю – и наконец-то я увидел его широкую хитрющую, но одновременно добродушную улыбку.
- Я видел Вас в боковое оконце - он указал на небольшое окошко, скрытое от глаз посетителей, за огромной витриной.
Я был лишен дара речи. Все-таки неистребимо у нашего народа взращённая Союзом бдительность. А хранитель пещеры сорока разбойников решил, не дожидаясь ответа, продемонстрировать свой профессионализм.
- И на какую сумму Вы рассчитываете?
- Я…
- Хотя вспоминая Ваше лицо, пару часов назад, думаю сумма не имеет особого значения – стараясь окончательно добить меня, продолжал состарившийся тимуровец.
- Молодой человек, кто-кто а Яков Семенович в делах сердечных кое-что, но понимает.
Он направился в дальний угол торгового зала. Достав из сейфа одну единственную, небольшую коробочку черного матового цвета. Он так бережно нёс этот куб, что меня стали донимать сомнения о своей платежеспособности. Я чувствовал, что я попал и искусный шантажист не давал мне сомнения в правоте моих предчувствий.
     Подойдя к прилавку он двумя пальцами очень осторожно снял верхнюю крышку. Я поддался вперед пытаясь рассмотреть сокровище Аладдина. Внутри коробочка была выложена черным бархатом. По началу, когда я заглянул внутрь я не мог разобрать, что именно там хранилось. На насыщенном черном фоне виднелись четыре бриллианта. Конечно, бриллианты поражали своей красотой. Они были достаточно крупные, более точно сказать не могу, т.к. я в бриллиантах мало что понимаю. Но даже такой профан по части друзей блондинок как я, был заворожен их великолепием. Понимая, что я не вижу всей прелести изделия или просто выжидая момент для более эффектного представления, дядюшка Скрудж изучал мою реакцию и молчал.
- Подойдет – промолвил я, даже не удосужившись взять коробочку в свои руки.
Лицо Якова Семеновича светилось. Казалось, что мое непонимание сути вещей его крайне забавляло.
- Вы уверены, что ЭТО вам подойдет? – лукаво переспросил представитель Антверпена.
- Конечно – без доли сомнения в голосе ответил я, хотя сомнение, как туман, уже укутало меня с головой.
- Молодой человек, пройдемте поближе к свету – предложил он и жестом руки указал направление.
     Мы подошли как раз к тому предательскому окошку. Солнечный луч проходя через окно, фокусировался на прилавке. Влюбленный в свое дело чародей достал из-под прилавка фланелевую салфетку насыщенного зеленого цвета, расстелил ее как раз под солнечным лучом и очень осторожно подцепил пальцами кольцо из заветной коробочки. Поднеся к тщательно приготовленной сцене, он опустил королеву четко под луч.
- Посмотрите поближе, - предложил он, ничуть не сомневаясь в моей реакции.
Я склонился над прилавком и обомлел. Я, человек, не разбирающийся в ювелирных изделиях, просто стаял, разинув рот. В кольце из черного материала искуснейшим образом утопали семь великолепнейших бриллиантов, отбрасывающих ярко зеленые лучи. Я аккуратно взял кольца. Черный, как ночное небо материал, на ощупь напоминал камень. Непосредственно под бриллиантами камень было прозрачным, как капля росы. Это создавало оптический обман. Казалось, что бриллианты просто застыли в воздухе. Просто восьмое чудо света! Я не мог ни оторвать взгляд, ни положить кольцо на место. Оно притягивало к себе каким-то магическим способом.
Опомниться мне удалось лишь тогда, когда я услышал голос своего ювелирного Колумба.
- Вы курите? – поинтересовался он, продолжая наслаждаться моей реакцией.
- Да, - недоумевая, произнес я.
- Ради такого случая, молодой человек, я разрешу Вам закурить прямо здесь.
       Все-таки, какой великодушный человек Яков Семенович. Я по началу недолюбливал его, а он, понимая какой стресс я пережил, любезно разрешил мне прийти в согласие со своим разумом и успокоить нервы с помощью сигареты. Я достал сигарету подкурил и втянул, заполняя все легкие сладковатым, дурманящим дымом. Затянувшись, первый раз вместо просветления, моя голова еще больше погрузилась в эмоции пережитые секундой раньше.
- Молодой человек, выпустите дым так, чтобы кольцо полностью погрузилось в сигаретный дым – раздался его таинственный шепот.
Я насторожился. Значит мои потрясения не закончились? Но машинально выполнил его просьбу. Дым медленно окутывал кольцо и мои глаза расширялись, не веря в происходящее. В матовом дыму прямо над бриллиантами стали проступать слабые, но все же заметные лучи. Все семь камней образовывали корону, двухмерную корону галлов. Мой разум отказывался в это верить. Я посмотрел на ювелира ошалевшим взглядом, пытаясь как-то отреагировать, но понимал, что со словами я сейчас не дружен.
     Он сиял ощущая себя величайшим магом всех времен и народов. Он торжествовал над моим сознанием.
- Вы уверены, что ЭТО вам подойдет? – еще раз переспросил он и добавил, - даже шейх способен выразить свои чувства через ЭТО, Вы так не считаете?
- Угу – уж простите, все что мог из себя выдавить.
- А сигаретку можете уже потушить и выбросить в урну – улыбаясь попросил он.
     Мне нужна была в этот момент моторика. Это хоть как-то могло меня вернуть в реальный мир. Пройдясь до дверей и обратно я более менее пришел в себя и продолжил разговор о нашей сделке.
- И сколько же ЭТО стоит? - уж честно признаюсь, эту цифру я слышать не хотел.
- Не переживайте, молодой человек, я смогу Вам продать в кредит. Вы как расплачиваться собирайтесь? Карточкой?
Опять подковырнул. Не ужели он не заметил, я входил без кейса, наполненного купюрами.
- Карточкой, - полез на амбразуру я. Вот еще, кредит. Я лучше потом буду долго разбираться с банком, чем наблюдать каждый раз его ехидную улыбочку.
       Когда деньги уже были сняты, меня прошиб пот от того, что я забыл вовремя спросить о самом важном, подойдет ли кольцо, ведь уж точно другого размера у этого мошенника не найдется.
- Поверьте моему опыту, молодой человек. Если я ошибся, заберу его обратно.
Это меня успокоило. Ну надо же так четко определить на глаз размер! Фантастика!
- А не могли бы Вы, на внутренней стороне кольца выгравировать кое-какие слова?
Он на секунду задумался, наверное прикидывая что именно я могу добавить к этому произведению искусства.
- И какие же слова могут дополнить ЭТО?
- Напишите «Берег души и иллюзий».
Он опять стал общаться с Нирваной.
- Вы знаете, эти слова могут дополнить это кольцо. Сейчас сделаю – и он исчез в соседней комнате.
Пока он отсутствовал, я достал маленький лист бумаги написал номер своего телефона, и спрятал записку в коробочку под подкладку, в надежде, что долгожданная принцесса ее отыщет.
       На полусогнутых, выбравшись из магазина, после такого шоу, меня встретил свежий ветер и хорошенечко взбодрил. Я нес кольцо и при этом мне так хотелось еще раз взглянуть на него. Но я боялся увидеть его еще раз. Возможно после этого я не смогу с ним расстаться. Хотя увидеть его на руке моей принцессы – высшее наслаждение.
     Медленно дойдя до салона, я бросил взгляд на часы. О, чёрт! Я опоздал! Опоздал минут на двадцать. Вероятно, они уже закрыли свой храм, но, заглянув через стеклянную дверь, я удивился, нимфы, как выражался Яков Семенович, задержались на работе, все до единой. Толкнув дверь, я вошел и направился к очаровательной Грации, с которой у меня был уговор.
- Пожалуйста, вот сюрприз – гордо произнес я и протянул ей черную, матовую коробочку.
- Яков Семенович, наконец-то расстался со своим сокровищем – удивленно сказала она, даже не заглядывая вовнутрь. - Чем же Вы его смогли так подкупить? – спросила она с любопытством. И очередной раз оценила меня с головы до ног.
- Не знаю – с лукавой улыбкой и гордостью ответил я. – И как я могу отблагодарить Вас за столь деликатную просьбу?
- Цветы, шампанское и ресторан – с очаровательной улыбкой на устах отреагировала она.
Только я стал прикидывать в голове возможный ответ, как она произнесла:
- Шучу, шучу я.
А потом немного подалась вперед и прошептала мне на ухо:
- В следующий раз, когда будете проходить мимо балетного зала, не стойте около окна, заходите. Я научу Вас … может дефиле, а может танцевать танго.
Как это прозвучало не трудно  догадаться. «Держи себя в руках» прошумело в голове, причем голосом моей возлюбленной. Честно сказать, очень отрезвляюще. Я не ответил, но многозначительно улыбнулся. Еле заметно поклонившись, я направился к выходу. Выйдя из магазина, через витрину, я бросил последний взгляд в торговый зал. Все феи уже склонились над моим подарком и лишь она провожала меня взглядом. Не встретил бы я ту, опалившую мое сердце, кто знает, как бы я повел себя сейчас.

*   *   *

       Всю неделю я не находил себе места. Работа вызывала раздражение. По ночам я не мог уснуть. Каждые полчаса я проверял свой электронный ящик, ища среди горы спама одно лишь письмо. Заветную весточку. Но каждый раз меня ждало разочарование. Я с нетерпением ждал выходных. В обычной обстановке я терпеть не могу выходные. Я жду понедельника, как умалишенный. Узнавая о такой моей причуде, меня за глаза чистенько так и называли. А тут выходные, как будто обиделись на меня за такое неуважение в течение всех этих лет. Но все же наступила суббота и я рванул в Ялос, к заветному магазину.
       Я медленно проехал по улице чуть дальше, ставшего уже родным для меня, поворота, в надежде увидеть в переулке знакомый Lexus. Но меня опять ждало разочарование. Вообще ощущение разочарования меня преследовало с самого утра. Вначале пришлось вернуться в дом (ох уж эти старинные русские приметы), потом нескончаемые пробки на дорогах, небольшая поломка на трассе, все как бы предвещало неудачу. Так что когда я медленно проезжал мимо переулка, то даже не сомневался в несбыточности моих ожиданий.
     Припарковавшись я спустился к салону и сделав глубокий вдох-выдох вошел. На этот раз в магазине были посетители. Я нашел глазами мою невольную помощницу и когда она поймала мой взгляд, вышел на улицу и закурил возле прозрачной витрины. Она вышла через пару минут улыбаясь мне, как старому приятелю.
- Привет. Была твоя именинница. Мы сделали все так как ты просил. А на следующий день, она опять приехала, - тут она прервалась, определяя мою реакцию.
- И … - подталкивал я ее. Странно, как мы незаметно перешли на «ты».
- Просила описать тебя. Я описала, как могла – и ее улыбка стала еще шире, – а потом она уехала и больше пока не появлялась.
- Спасибо тебе – немного расстроенным голосом поблагодарил я.
Она пожала плечами, как бы объясняя, что это не стоит благодарности.
- Ну как учиться еще не надумал?
Я заглянул в ее синие, как море, глаза. Я мог прочесть в них то, что отказывалось принимать мое сердце.
- В процессе, - отшутился я.
- Буду ждать, - произнесла она смотря мне прямо в глаза. Потом развернувшись она исчезла в дверях магазина. 
Я отошел от салона и облокотился на прохладную стену дома. Мне нужно было отдышаться. Мне нужно было проглотить разочарование и горечь. Я опять закурил и закрыв глаза подставил лицо южному солнцу.
       Тишину накрывшую меня на короткое время прервал уже знакомый голос.
- Молодой человек, получилось Вам выразить свои чувства?
Я открыл глаза. Как раз в такой момент меньше всего хотелось видеть именно этого человека. Но скрывать от него свою неудачу, да еще при таких уникальных способностях раскрывать людей, как у него, мне не было смысла. Вспоминая окошко, я был уверен, что «зорких глаз и чуткий слух» вероятно был посвящен в мой разговор, состоявшийся пару минут назад. И мне оставалось только повторить то, что уловили его уши чуть ранее.
- Не знаю. Ответа я пока не получил – с неохотой  отреагировал я.
Старик приподнял руки вверх, развернув ладонями ко мне и произнес:
- Я уверен, что Анастасии Павловне кольцо обязательно понравится – он закачал головой так, будто это истина неподлежащая сомнению.
В эту секунду меня пробило током. Я услышал ее имя первый раз в жизни! Это такое странное ощущение любить человека и не знать его имени. Это дикость, о которой нельзя было признаться даже друзьям. А сейчас этот лис делает мне царский подарок! Откровение! Ее имя! Радуясь такому открытию я на секунду погрузился в себя. В голове пульсировало имя «Анастасия». Но через секунду ярость, как извержение вулкана, вернула меня в реальность. Этот старикашка все это время знал за кем я гоняюсь и при этом молчал. Я моментально спрятал руки в карманы, сжимая кулаки и точа когти. Благо что он находился на другой стороне улицы. Но этот пробел я тут же исправил.
- Вы знаете ее имя?- спросил я, подходя к нему и скрепя  зубами.
- Конечно. Если бы Вы спросили, я бы сразу ответил – отвечая он даже слегка испугался. Наверное мое лицо не могло сейчас замаскировать эмоции бурлящие внутри.
Не желая дразнить льва, ювелир продолжил:
- Семейство Лукьяновых у меня часто покупают и берут в прокат украшения – пытаясь сбить мой пыл, продолжал убийца моих нервных клеток.
- Адрес? – почти приказным тоном процедил я.
- Мелас, Шалфейная, 12. – как на экзамене отрапортовал старик, - простите, сейчас этот поселок называется Санаторное.
- Спасибо – я позволил себе растянуться в ехиднейшей на вид улыбочке.
- Молодой человек, Вам достаточно было намекнуть… Я же всегда пожалуйста – изображая искусственно-наигранное недоумение оправдывался невинный агнец.
Как же мне хотелось сломя голову рвануть к машине, но я решил удалиться медленно. Какой гений, думал я. Определяет на глаз размер кольца! Вот плут! Молодой человек, поверьте моему опыту... Это уж точно. Мошенник!
Все равно я ему благодарен. Еще одно таинственное звено разорвано.




*   *   *

       Я мчался по трассе связывающей Ялту с Санаторным, а еще чуть дальше с моим родным «берегом души и иллюзий».
     Меллас – один из поселков недалеко от Фороса. В этой стороне Крыма еще с советских времен располагались дачи высшего государственного аппарата. Я прикидывал, чуть дальше, в Форосе, дачи политиков и прочих публичных людей. Меллас и Парковое места более уединенные, облюбованные людьми деловых кругов. В основном эти люди не любят излишней оживленности вокруг своих семей. И эти места лучше других подходят к данному сословию.
- Значит г-н Лукьянов бизнесмен? Возможно это как-то объясняет судьбоносность решения Насти. А быть может, есть какая-то более глубокая причина? – размышлял я.
У меня не было ни злости ни зависти к г-н Лукьянову. По крайней мере, если мы любим одну и ту же женщину, то наши вкусы схожи. И эта маленькая деталь вызывает уважение и настраивает на готовность к серьезной схватке. Любовь совсем не простая штука и на этих полях всегда были и будут идти сражения. Я мог сомневаться в исходе битвы, но об отступлении не могло быть речи.
       Я свернул с трассы под дорожным указателем «Меллас». Дорога, спускающаяся к поселку, ничуть не уступала, ни по качеству, ни по живописности самой трассе. Для бывшего Союза это большая редкость. Как правило, чуть в сторону от артерии и цивилизация становится пустым звуком. Но надо не забывать, кто селился в этих местах.
       Спускаясь, я отметил, что по живописности немного ошибся. Красота открывающаяся с каждым поворотом все больше и больше поражала. Вдоль дороги стояли свечки кипарисов, четко очерчивая границы дороги. Они напоминали природную стражу, а я вроде как спускался к дворцу. Попав в сам поселок, конечно, дворца я не нашел, но все вокруг напоминало маленькую Швейцарию. Я медленно проезжал мимо дач и особняков. Вдали виднелись многоэтажные постройки возведенные здесь совершенно недавно. Но мое нутро подсказывало мне, что искать нужно как раз здесь. Выбрав одну и туже женщину, скорее всего мы бы выбрали и похожие места для жилья, с одной лишь разницей – мне нравятся более дикие.
       Я ловил себя на мысли, что совершенно невольно, я анализирую своего противника. Я составляю его психологический портрет. А значит внутри я себя уже готовлю к будущим событиям. Ища окно любимой, я осознавал, что кроме розы, возможно, придется прямо сейчас встретиться и с шипами, в лице ее мужа. Поэтому все романтические эмоции отошли на второй план. А на первый вышла полная концентрация и сосредоточенность.
       Мои глаза выхватили табличку на одном из домов «Шалфейная, 8». Вот я и добрался. Оставив машину возле этого дома, я медленно пошел в сторону 12-го.
       Это был особняк, в котором не менее искусно, чем в моем «Береге…», сочетались великолепие постройки былых зодчих и новые архитектурные решения. Браво г-н Лукьянов, я не ошибся в Вашем вкусе. Витринные окна создавали прекрасную обзорность и, видимо, естественный свет в течение всего солнечного дня разливался внутри, подчеркивая тепло и уют. Но больше всего запал в душу небольшой парк, если так можно выразиться, окутавший дом по периметру. Когда мои глаза застыли на розах, в самом центре этой ландшафтной идиллии, в сердце что-то ёкнуло. Перед глазами возник образ. Её ночной образ. Я чувствовал, что её руками создан этот маленький Эдем. Иначе быть не могло.
       Я стоял возле ворот, восхищаясь этим садом. Но никаких признаков, присутствия в доме людей я не заметил.
- Может мне стоит покараулить до вечера, тем более что не так много времени уже осталось? – размышлял я.
Я взглянул на часы и стал озираться по сторонам. И в этот момент я услышал голос:
- Молодой человек, Вы к Сергею Брониславовичу?
Я повернулся на голос. В соседней калитке стоял пожилой человек, худощавого телосложения, в старом, наверно еще советском, спортивном костюме.
- Да, мне надо было ему кое-что передать – с этими словами я подошел к нему поближе.
- Они уехали вчера. Домой в Ниццу – на секунду он задумался, приложив указательный палец к своему рту и легонечко постукивая по губам.
 – Хотя у меня где-то есть номер его прямого телефона.
- Прямой? В Ницце? – с уточнением переспросил я.
- Ой, простите, старая привычка. Сейчас говорят мобильный. Но я сторонник чистого русского языка. Поэтому говорю – прямой. Хотя это уже не первый казус, произошедший из-за неверного толкования. – Так мне поискать номер?
Конечно, мне этот номер, как мертвому припарка, но чтобы снять все подозрения я согласился.
- Пройдемте в дом, – любезно пригласил он, - я сейчас найду телефончик.
       Прохода по дорожке к старой деревянной веранде, я обратил внимание на розы. Я даже на мгновение остановился. Они были точно такие же, как и в палисаднике моей возлюбленной. Это еле заметное замешательство не ускользнуло от хозяина усадьбы.
- После смерти моей жены, Анастасия Павловна помогает поддерживать оранжерею в хорошем состоянии. Это исключительно ее заслуга.
При упоминании ее имени я невольно вздрогнул. Я чувствовал, что выдаю себя, но не мог с собой ничего поделать.
       Мы вошли в дом. Оглядев интерьер, я поймал себя на мысли: вероятно, хозяин либо военный в отставке, либо чекист. Вся обстановка была почти что аскетическая. Мебель, еще 70-х годов прошлого века, но только необходимая. Все предельно скромно. Современный дизайнер интерьеров здесь мог бы почерпнуть гармонию смеси стиля 70-х и современного минимализма. В подтверждение теории о секретности его бывшей профессии так же говорило небольшое количество фотографии на стенах. Я стал вспоминать, что раньше в этих местах располагались дачи знаменитого 9-го отдела КГБ. Они всегда были обособленны, т.к. этот отдел практически не контактировала с остальным могучим аппаратом госбезопасности. Везет же мне на интересных людей.
- Немного коньяку? – поинтересовался гостеприимный хозяин,  – у меня есть настоящий армянский коньяк, еще с тех времен, – с таким смаком, аж причмокнув, соблазнил меня он,  – или машина припаркованная около соседнего дома Ваша?
«Опять маленькое окошко?» - с иронией подумал я. Точно чекист. Хотя старики все крайне любопытны.
- С удовольствием выпью коньяку, несмотря на то, что это моя машина припаркована возле соседнего дома – не желая притворяться, подтвердил я.
- Сразу видно «наш человек» - усмехнулся он и побрел на кухню.
Я уселся в кресло рядом с журнальным столиком и продолжил свой анализ касательно бывшей профессии владельца.
- И крепкий черный кофе? – чуть громче из-за стены добавил он.
- Не откажусь.
Пока он готовил кофе,  я окончательно пришел к выводу, что имею дело с чекистом. С настоящим чекистом еще той формации. Я размышлял, как же могли появиться вот такие люди. Кристально чистые, честные, порядочные до глубины души, преданные до мозга костей своей стране. И даже к старости они не растеряли себя. Наверное, смена государственного строя больнее всего отразилась на них. В одночасье потерять все во что верил. Выдержать это и сохранить все свои лучшие качества. Остается только восхищаться мужеством, да, да, мужеством этих людей.
- Вас, простите, как зовут? – раздался голос из кухни.
- Дмитрий.
- А, по батюшки?
Еще одно, практически забытое выражение. Хорошо, что у нас еще сохраняются отчества.
- Александрович – чуть громче ответил я.
- Очень приятно. Петр Иванович – представился он и продолжил, - Дмитрий Александрович, помогите мне отнести все в гостиную.
Я поднялся, зашел в кухню и помог перенести наш скромный фуршет в зал. Коньяк, кофе, сыр на тарелочке. Похоже, в этих вещах он разбирался превосходно.
Я долго сомневался спрашивать или нет, но после глотка коньяку  осмелел:
- Петр Иванович, простите за нескромный вопрос, Вы работали в 9-ом отделе?
Старик просто засветился от гордости.
- Вы крайне наблюдательны. Приятно общаться с таким собеседником. Да, я работал именно там и за жизнь повидал достаточно многое.
       Наш разговор склонился в сторону воспоминаний его былых дней. Не знаю, снят ли гриф секретности с тех историй или нет, вероятно, да, но, не зная точно, я опущу детали нашего ностальгического разговора.
     Мы проговорили до вечера и спохватились, когда сумерки украдкой наполнили гостиную привычным синеватым отливом света.
- Ну, мне пора – немного извиняясь, сказал я.
- Да, конечно. Было крайне приятно с Вами познакомиться. Заезжайте ко мне, а то меня мое одиночество немного раздражает. И тут он вспомнил причину, по которой я оказался в его мире.
- Сейчас принесу номер. Он удалился в боковую комнату.
     Через минуту он вышел и протянул мне листок бумаги. На лице его блуждала еле заметная улыбка.
- Большое спасибо, – поблагодарил я, даже не удосужившись взглянуть на бумагу.
- Достаточно разборчиво написано? – произнес он, заставляя меня все же взглянуть на лист.
Я раскрыл листок сложенный пополам и … начал читать вслух «Ницца, Променад дэ …». На бумаге был написан только адрес. Я опешил. Не знаю, что меня дернуло спросить за номер телефона, толи из-за желания скрыть уже раскрытую цель моего визита в эти окрестности, толи желание получить правдивые объяснения.
- Дмитрий Александрович, я понял об истинной Вашей цели визита еще, когда Вы остановились возле роз. Я упомянул имя Анастасии Павловны, и Вы моментально изменились в лице. В дальнейшем мои наблюдения только усиливали мою догадку.  Я чту семейные традиции, но  конкретный случай, исключение. Настенька очень мне напоминает мою ушедшую из жизни жену. Поэтому я отношусь к ней как к своей собственной дочери, тем более, что у нас с женой так и не было своих детей. Я видел все это время в ее глазах тоску. Она практически незаметна. Но, мне старику, была видна. Сергей Брониславович, неплохой человек, но я хотел бы видеть Настеньку счастливой. Я плохо сплю по ночам, сами понимаете старость. Так вот, последнюю неделю я слышу плачь. Ее плачь. И сейчас я, похоже, догадываюсь о причинах этих слез. Мне очень больно это слышать.
Мне всегда Анастасия напоминала - эдельвейс. Знаете такой цветок? Чтобы добраться до него требуется большое мужество и отвага, так как путь наверх, к прекрасному, граничит с риском для жизни. И добравшись, не стоит его срывать. Можно остаться там - на вершине мира и разделить все счастье на двоих. Я многое видел в жизни и неплохо разбираюсь в людях. Мне достаточно было пообщаться с Вами эти пару часов, что бы убедиться в Ваших чистых помыслах. Я уверен, что Анастасия Павловна будет счастлива с Вами. Вот поэтому я пошел против своих принципов. Хотя к старости становишься мудрее и понимаешь, что принципы это обычные заблуждения готовые тешить твое эго.
       Я слушал этого пожилого человека и, с каждым его словом, во мне взрастала благодарность и уважение. Я не сказал ни слова об Анастасии во время нашей беседы, а он так чутко смог распознать мои чувства к ней. Я благодарен ему за то, что он сделал свой выбор в мою сторону и постараюсь сделать все возможное, что бы его ожидания сбылись.
Я поблагодарил его и вышел за калитку. Он по-отцовски похлопал меня по плечу и добавил:
- Не останавливайся. Верь в свои силы. И борись. Да и помни, я всегда буду рад видеть тебя в своем доме. А вас двоих тем более.
       Сумерки уже уступали свои права теплой южной ночи, когда я завел мотор и выехал на трассу в сторону своего «Берега…». Впереди еще один день выходных и мне надо поразмыслить над планом возвращения моей принцессы, носящей такое прекрасное имя – Анастасия.