Армейские воспоминания в дембельский альбом

         Я уже Вам расказывал, как я попал в армию. Просто после окончания института попрощался с супругой и дочкой, пошёл в воєнкомат и заявил, чтобы немедленно забирали в армию, а то могу передумать. На самом деле  у нас в роду мужики всегда служили Отечеству и я не хотел быть исключением. Грустно было раставаться со своми родненькими девочками на полтора года.

        Как вы знаете, что служить в учебку я попал вместе со своим одноклассником Вотей Троценко в Хабаровский край. Это очень далеко от Украины. Есть там такая шизонутая учебка в Князе – Волконке. Но учебки наверное везде такие. Везде показуха, подхалимство, всё как – то не естествено и нам, конечно, не привычно это видеть после бурной студенческой жизни. Но что делать, родина решила из нас сделать командиров боевой машины пехоты (БМП). Ну ладно мы, с высшим образованием, но в армию, как оказалось, брали очень больных ребят, был один инвалид детсва – забрали. Натурально инвалид по нескольким диагнозам и заболеваниям. Мы его оберегали от всего армейского безумия, подкармливали. Часто задавали сами себе вопрос, а кому же ещё: «… что наша великая Родина не могла не отправить в СА такого больного парня?». На самом деле на него было жутко смотреть, можете спросить у моего друга Воти Троценко.

       Так вот мы с Володей вместе, попали в один полк, в один батальйон, роту, взвод – кровати стояли рядом. Так началась наша армейская жизнь. Конечно сначала нужно было привикнуть к тому, что квадратное в армии катят, а круглое несут. Что зубы в армии рвут через задницу, а из лекарства в санчасти только зелёнка. Проверено – приходилось обращаться по-началу службы, это был тот первый и последний раз. Дико было и то, что из нормальних продуктов в учебке готовили такую мутотень, что есть это без привички нельзя! Потом, через месяц, когда вес уменьшился ровно на пуд, мы решили, что нужно в этой бурде хоть ковыряться и что - то находить там съедобное.  Ничего страшного и это пережили. В армии быстро ко всему привикают и приспосабливаются. На самом деле человек очень сильный, такой имеет потенциал, я до этого и не думал о возможностях человеческого организма. Далее подробней расскажу, что оказывается можно не спать двое суток и при этом оставатися в тонусе.

       Особое отношение офицеров ко всем мелочам, что обычно не влияет ни на что. Или если кто-то завтра приедет в полк, то сегодня ночью нужно перемывать совершенно чистый паркет, потом драить его стёклышком, потом варить мастику, покрывать и полировать его заново. Под самое утро часов в пять был отбой, а в шесть подъём. Естествено проверки никакой не было. А утром бегом на полегон с ящиками патронов в руках. Махнув так 10 км по болотистой месности стрелять не хотелось. А пустые машины ехали за нами. На полигоне никто не собирался обустраиваться, ставить палатки и питаться по распорядку. Сразу поделили всех на группы и отправили заниматься настоящим делом! У офицеров начался сезон заготовок. Мы с Володей собирали грибы. Грибников было человек 6-8, только те, кто разбирался в них. Другие парни собирали корзинами, ящиками лещину – лесной орех. Ох уж этого добра на Дальнем Востоке столько, что я таких плантаций и не видел. А остальные бойцы, по парам, собирали ягоды: одни голубику, другие чернику, третьи клюкву. Этого добра в тайге много.  Особых спецов посылали на Амур на рыбалку. Тоже не плохо. Сами же офицеры заряжали по пять – шесть рожков патронами калибра 5.45, брали автоматы (у нас были тогда АК-74) и отправлялись в тайгу на охоту. Вся живность потом превращалась в солонину. Так мы занимались с неделю, потом сутки изнурительной стрельбы, и днём и ночью.

       Доходило до того, чтобы менше ночью стрелять, просто топили в болоте цинки с патронами (учёта никакого не было), в ведомости написали, что отстреляли к примеру  два млн. патронов, и всё. Те кто и неважно стрелял, получали хорошие оценки.  Из всего этого безобразия запоминалась больше всего красота этого необыкновенного края. Это просто и описывать сложно, такой симбиоз в тайге, что и глазам не вертися величие земной красоты. А ещё один вечер мы с Володей, оставив для себя десятка два огромных белых и подберёзовиков, устроили просто шикарнейший ужин. Вечерний паёк мы с друзями по отделению не ели – была говяжья тушёнка. Заначили хлеб. У повара попросили лук и немного картофеля. Возле палатки после отбоя установили котёл, обжарили грибы с луком, добавили тушёнку и картофель. Через час ресторанный запах вкусностей стелился по тайге, а бойцы вволю поели нормальной пищи. Часто потом ребята вспоминали нас с Вотей о том чудном ужине в тайге. Было ведь.

       Вспоминаю один случай. Жара под 40;, влажность в тайге под 100 % и нас выгнали на дорогу к нашему полковому полигону, что бы мы её поровняли. Это киломиетров за пять от расположения. Бегом с лопатами, спешим и радуемся. Обычно по этой дороге ходять только танки и БМП, а в этот раз какой – то полковник побрезговал ехать на броне и решил поехать на Волге. Нам поставили задачу, что бы дорога была лучше асфальтированной! Но как это сделать одной лопатой? Делали. Одно, полковнику по-барабану, он даже не догадался отправить для 100 солдат питьевую воду. Офицеры – непосредственные командиры не дали указания взять фляги с водой. Только потом ходили и гоняли, что бы бойцы не пили воду из болота, а то умрут от страшной болезни. И лишь только вечером нам привезли завтрак. Но все отказывались, хотели только чай, а когда открыли контейнеры, там оказался густой кисель.  Ну не безобразне это? Дорогу мы, конечно, сделали идеальную, но сразу после полковницкой Волги пошли танки и БМП. А может так и нужно? Может это и влияло на нашу обороноспособность. Но как?

       И вот близится окончание ученого процесса в Князе – Волконке и мы с Володей попадаем участвовать в параде к праднику Великой Октябрьской революции в Хабаровске. Парад огромный, как и весь Дальневосточный округ. Программа подготовки к параду такая же, как к параду на Красной площади в Москве. Готовились больше месяца. Целыми днями строевая подготовка, вот уж тогда мы намаршировались. Володя говорил, что нужно это запомнить, это ведь на всю дальнейшую жизнь натопались мы тогда.  Тренировки были дневные сначала, долго и изнурительно. А за неделю до парада стали проводить и ночные тренажи. Выезжали в Хабаровск, и реально в час ночи имитировали парад, несколько проходов, потом генеральная с техникой. А холодина уже такая была. Морозы в октябре ночью давали нам жизни. Одно спасало, часа в два ночи нас дополнительно кормили, подвозили прямо на площадь горячий сладкий чай, кусок чёрного хлеба с саломи и кусок белого хлеба с маслом. Дополнительный ночной паёк, конечно, придавал сил и согревал. Перед парадом нам выдали новенькую форму, новые сапоги, аксельбанд. Мы такими молодцами были, стройные и красиве. Жаль, что фоток не осталось. В учебке иметь фотик могли штатные сержанты и то под особым грифом секретности. У них даже дембельских альбомов не было, они фотки через гражданських домой отсылали. Там такой досмотр был, вскрывали все письма 100%, а фотки все подряд рвали. Можно было послать домой только портретное фото и то без нарушений формы одежды.

      И вот после парада через пару дней нас с Володей разлучили. Сказали, что разделят нас на две команды по алфавиту. Мы конечно обрадовались, так как и по фамилиям в списке были рядом. Оглашают список, который заканчивается на фамилию Троценко, а следующая команда начинается с меня – Устинова. Так нас разделили. Вотя поехал служить в Амурскую область, а я в Спасск – Дальний Приморского края. Но растояние и время нас не разделило, мы очень часто писали друг другу письма. И если из Украины письмо шло дней десять, то мы весточки армейские получали через 2-3 дня.

       Служить я попал не в самый Спасск – Дальний, а в гарнизон расположеный в украинском посёлке Красный Кут. Почти половина населения были бывшие переселенцы из Украины, которые искали лучшей жизни. В принципе село расположено на широте, что и Украина. Идёшь по посёлку и видно, где живут украинцы: домик побелен, в саду вишни, улики стоят, расписные ставни на окнах, возле дома красивый колодец, лавочка и море цветов. Прелесть, идёшь, смотришь на всё это и душа в Украине уже.
Это чётко отличает от дальневосточных жителев, тоже переселенцев. Похоже что из бувших зк. Дома мрачные, ни забора, ни огорода, во дворе злая голодная собака бегает вокруг акации и срывается с цепи.

       В войсках интереснее, попал я в кадрированный полк, т.е. офицеров столько же, сколько и солдат, а полк развернётся только на случай войны.
Вот нас было в полку болем 100 человек, а в первом батальне 25 бойцов. Я сразу стал старшиной бальона, во-первых из учебки пришёл целый сержант, во-вторых – с высшим образованием. Отношения с офицерами сразу сложились хорошие, а с бойцами притирались по ходу дела. Многим не понравилось, что только пришёл, а на дембель менее, чем через год. Второе - я сразу сказал, что будем забывать о дедовщине. Не всем это понравилось, проверяли на сколько меня хватит, были подставы. А я не сдавался, цель поставлена – нужен конечный результат. И вот он первый пример. Указание – вечером отполировать полы, т.к. утром проверка. Я убеждаю:
- Если полы будут мыть и полировать только молодые узбеки, то я эту работу прийму только в 5.30 утра. Раньше спать никто не ляжет из «дедов», я это обещаю на все 100!
- А варианты есть?
- Есть. Полы приводим в поряок все вместе и я тоже участвую и через час отбой. Вы мне верите?
- Попробуем поверить.
Через час все, кроме меня спали. Стоило мне убедить бойцов, что я смогу сдержать слово – дедовщина отпала. Но некоторым офицерам это не нравилось. Начали уже они на меня бурчать, но я им отвечал, а вы прикажите мне сделать наоборот «под козырёк». Понятное дело это делать никто не рисковал. С того времени караульную ведомость писал не «дедушка» и не офицер, а я. Это было справедливо, появился и рычаг, чтобы поощрять солдата. Вот как пригодилась институтская наука «управление». Нормальные дружеские отношения в армии это очень важно. Мы ведь по сути разные, а жить нам вместе. Тут психологию каждого нужно знать не менее, чем космонавтам при длительном полёте.

       Так вот случай был. Батальон в наряде, на хозяйстве двое дневальных, да 1-2 человека, кто не попал в наряд. Проверка вечерняя, пора бы и спать. Разрешил, кому положено, а сам смотрю телик. Там – то и смотреть нечего, два канала, остальное глушили, что бы западная да восточная идеология нас не портила, не совращали наши умы. И тут приходит молодой офицер, на пару лет младший меня, лейтенант сегодня помощник дежурного по полку. Сделав замечание, что я сижу в штабе батальона и пью чай:
- Слушай, сержант, разбуди молодого, пусть отнесёт в штаб полка постель – нужно подремать часа три. Да смотри тут, прекращай эти чаи.
- Замечания, товариш лейтенант принимаю на счёт чая, а вот постель не дам, да Вам и не положено на постели. В Уставе записано, что можно отдыхать, но не на постели, да и как старшина, не разрешу из расположения тянуть имущество.
- Сержант, ты что страх потерял?
- Ничего я не терял, а только не положено.
- Оборзел?
- Сам оборзел, - нахамил ему я.
- Ты что? Хочешь, чтобы я поднял бучу?
Смотрю, что лейтенанта несёт, а настроения лезть на рожон не было. Поднял бойца, а сказал, чтобы отнёс в штаб постель. Немного посидев, допил чай тоже лёг спать. Проснулся в пять утра. Поднял Абдулу:
- Слушай, сходи в штаб и скажи что я велел забрать постель.
- Сделаю, - без обид сказал Абдула.
Пошёл поставил чайник, и тут прибегает Абдула и заносит мне кобуру:
- Старшина, я не украл, когда развернул постель – увидел там пистолет.
Лейтенант перед сном снял кобуру с пистолетом и под подушку, а когда его разбудили, вероятно за неё забыл. Но так, как в шесть часов уже ему нужно было встречать командира полка, то он естественно не мог отлучиться. А я поставил пистолет на предохранитель, поместил его в кобуру, а кобуру одел на свой пояс. И тут на тебе – комбат. Доложил всё по уставу, а он мне?
- Старшина, что за форма, почему кобура?
- А это, Анатолий Митрофанович, пистолет молодого лейтенанта. Больно уж борзый не по-годам.
- Ладно, Устинов, я знаю, что это проблемный лейтенант, но у него могут быть неприятности, отнеси ему.
- Никогда, товариш майор, даже из моего уважения к Вам, пусть сам подойдёт – отдам без слов.
- Ладно, Олег, проучим его.
Через минут 15 подошёл ко мне летёха.
- Я был не прав.
 Я ничего не сказал, кобуру с пистолетом медленно снял со своего пояса и   
 ему вернул.
- Я после наряда к тебе зайду, ты когда будешь свободен?
- Тоже после наряда, когда прийму оружие и уложу пацанов спать.

        Как и договорились, после наряда он зашёл ко мне в батальон. Переговорили. Но тут комбат, вероятно разгадал замыслы. Я сам подошёл к Мирофанычу и сказал, что летёха пригласил на вечернюю встречу. Комбат ничего против не сказал, но предупредил, что бы не уходил из расположения пока все не заснут, и чтобы завтра на подъёме был, как огурец.
- Не подведу.
        Костя (лейтенант) оказался нормальным парнем, посидели у него в комнате за бутылочкой коньяка и забыли за вчерашний конфликт, потом он сбегал в ресторан ещё за одной. Сидели часов до двух ночи. На утро он мне положил в пакет бутерброд, бутылочку пепси и лимон. Подъём, как обычно,  был в шесть. Я был, как огурец – помог лимончик с чаем. Только комбат улыбнулся и спросил:
- Старшина, порядок?
- Так точно, товарищ, майор!


      1984 г