Похороны

ПОХОРОНЫ.

Как только мне передали, сразу позвонил туда. Поднял трубку Алик.
- Что-то случилось?
- Да.
- Что?
- Дедушка умер…
Я приехал. Он лежал в дальней комнате. Я обнял его и плакал. Сколько времени прошло не знаю. Горя не существовало: мы были вместе. Потом я успокоился, вышел. Он остался один.
Мы сидели в соседней комнате. Был разговор, а потом пришли люди. Они заворачивали его так, будто в теле никогда не было жизни. Я сидел, прикованный к стулу и ничего не говорил. Эти люди были страшны, но не потому, что они оттуда. Нет. Они отсюда, из самого мрачного отсюда. Алик дал им деньги.
В четверг мы его хоронили, День выдался погожий. В серебре Невы отражалось золотое солнце. По городу ехал старый автобус и, петляя в закоулках Петроградской стороны, выбрался на набережную. За городом автобус остановился.
Опустевшие поля зияли вывороченными пластами земли, обнажая чёрное нутро. В молодом лесу, где деревья тянули к небу ветви, плотно прижавшись, друг к другу, стояли кресты, надгробья с пятиконечными и шестиконечными звёздами. Небо было синим, вбирающим всё и вся. Казалось вот-вот, деревья выпрыгнут из земли, чтобы исчезнуть в нём.
Гроб спрятали глубоко, где не корни, а уже корешки. Потихоньку, с неохотой, шли к автобусу. Земля была гулкой. Каждый шаг звучал. Вот он, этот звук, - весомый – плоть и кровь. Вот он остался там, за спиной. С грохотом закрылась дверь автобуса. Поехали. Позади ещё две машины. Кругом поля. Где-то там остался и затерялся лесок. Я посмотрел назад в окно. В поле, уже теперь у горизонта, увидел серую лошадь. Это было как видение, нельзя было понять, что она там делала. Было уже далеко.