***

                КУКИШ  В  КАРМАНЕ
                - Ты, знаешь, дорогая, - говорит он, входя вечером в квартиру,
                - сегодня я таки жестоко отомстил вчерашнему жандарму!
                - Да? – говорит жена, - и как же ты это сделал?
                - Х-х-а, как я это сделал? – я показал ему кукиш в кармане!

Несколько лет мне пришлось прожить в небольшом подмосковном городке со странным названием не то Хавлинск, не то Хвалинск. Жители этого городка очень им гордились: ведь когда-то, в давние времена, этот городок прославился на всю страну, если не на весь мир тем, что в нем было создано что-то впервые в мире, одним словом, что-то особенное. И хотя прошло много лет и события того времени давно утратили актуальность, жители по-прежнему жевали одно и тоже – наш город первый и единственный в своем роде. Может быть, потому город и назвали Хавлинском, что жители все время говорили о какой-то халве – словно от этого во рту становилось слаще. Одно время даже ходил слух, что город превратят в аналог американской «Силиконовой долины. Но после того, как президент распорядился собрать осколки российской науки в подмосковном Сколково, у кого–то возникла идея сделать город инноградом, т.е.  городом, где будут созданы рабочие структуры для продвижения инноваций и высоких технологий.
Как в любом провинциальном городишке в нем издавалось множество  мелких газет, некоторые из них чуть ли не в формате  информационного листка. Вся местная пресса была, естественно, как бы это мягче сказать, стерильна, т.е. в большей степени сервильна. Основную  часть печатного пространства этих изданий занимала реклама, а остальная часть во многом  напоминала школьную стенную газету: те же поздравления с днем рождения, мелкие новости, мелкие сплетни, ну и какие-то официальные сообщения местной власти.
В одном из этих изданий под рубрикой «Час досуга» достаточно регулярно появлялась информация о новых книгах – фамилия автора, название книги, фотография  обложки и аннотация. Вот с этих аннотаций все и началось. Под аннотацией мы привыкли понимать краткую характеристику книги, раскрывающую ее содержание, идейную направленность и другие особенности. А эти аннотации были совсем другого свойства – это было что-то броское, с какой-то долей эпатажа, были использованы все атрибуты рекламы, иногда достаточно навязчивой, чем-то напоминающей рекламу публичного дома, иногда резкие высказывания, касающиеся некоторых ныне живущих персон. В качестве примера приведу кусочек аннотации к книге Джона Бриджеса, и Брайан Кертис «Джентльмен»: «P.S. Как сходу определить, джентльмен перед вами или нет? Довольно просто: «Джентльмен никогда не наденет на руку более одного кольца. Обручальное кольцо не в счет». Читая эти строки, я случайно взглянул в телевизор, где Никита Михалков давал интервью – на правую руку кинорежиссера было нанизано два кольца с бриллиантами. Ага. Я стал вспоминать сколько колец носит… Вспоминал, вспоминал, да так и не вспомнил. Вопрос остался открытым». Или, такое к книге Сергея Жадана «Красный Элвис»: «У каждого своя революция. И каждый революционер  свое прошлое старается сделать более героическим, придав похабным, в общем-то, поступкам благородные черты. Так, однажды, телеведущий Владимир Соловьев вспоминал, как в начале 90-х «они с ребятами» толкали сникерсы фурами. И чем такое воспоминание отличается от воспоминаний бандита Кабана из фильма «Жмурки: «А помнишь, как мы Белозерских завалили!!!» По сути ничем.
Иногда эти аннотации чуть ли не превращались в рефераты. Временами эти аннотации отмечал блестящий стиль. А иногда и  читать не хотелось. Вел эту рубрику некто Мирон Шортов.
Как-то, после прочтения одной несколько занудной  аннотации, я узнал в редакции телефон Шортова и спросил его: - Зачем Вы это пишете, неужели будущие читатели сами не разберутся, что к чему?
- Я пишу это для того, чтобы пробудить интерес к этим книгам и повысить спрос на них. Кроме этого, мне самому интересно.
Уже позже я узнал, что он регулярно обходил книжные лавки, знакомился с новинками и предлагал владельцам этих лавок свои услуги, естественно за денежное вознаграждение, Сейчас я уже не помню, что способствовало нашему личному знакомству. Мирон Шортов оказался уроженцем этих мест. Это был худощавый парень лет сорока. Я так и не узнал, имеет ли он какое-то специальное образование, но, похоже, он  регулярно пробавлялся  литподенщиной, так как в разговоре обронил фразу, что помог какому-то научному работнику литературно обработать его воспоминания. В целом выяснилось, что, несмотря на разницу в возрасте, мы разделяем весьма сходные скептические взгляды на нашу действительность. И это на сблизило.
Однажды, в одном из местных изданий появилась шуточная история города Хавлинска. Ее автором оказался Мирон Шортов. Естественно, что это был клон книги М.Е. Салтыкова-Щедрина «История одного города», но временами достаточно остроумная пародия на местные особенности и нравы. Я поздравил его с этим начинанием.
Представьте себе, однако, мое изумление, когда в областном официозе  я читаю статью под весьма претенциозным названием, в которой автор чуть ли не облизывает городскую администрацию, особо выделяя заслуги мера города. Под статьей стояла подпись Мирона Шортова.
Я пишу ему по электронной почте, что эта статья по стилю и исполнению почти Ухудшанский из И.Ильфа и Е.Петрова и что мне представляется, что свое перо Мирон мог бы употребить с большей пользой для написания книг сатирического плана с выходом на более широкую аудиторию. В ответ я получаю сообщение о том, мер города чрезвычайно доволен этой статьей и что он, Мирон, ни в коей мере не намерен подвергать нынешнюю администрацию города какой-либо критике. Некоторое время спустя в местной прессе стали появляться статьи Шортова по самым приземленным вопросам. Похоже, наш герой приобрел аккредитацию местных властей. В ответ на мое недоумение, я получил ответ: «Человек не должен нести ответственности за издержки своей профессии. Мишель Монтень».
Скорее всего, я язва, но, тем не менее, я не смог удержаться от того, чтобы не побить эту карту Френсисом Бэконом «Каждый человек, по моему разумению, является должником профессии».
Похоже, смелости у нашего героя хватало на то, чтобы показывать жало только в аннотациях. У меня же пропал всякий интерес к этому знакомству.