Снежный мостик

     Зима нынче выдалась снежная. И всё подсыпают снежку щедрые небеса,
  как мучицы разносортной. То хлопьями валит снег, будто застывшая пена
  падает из большого корыта, где матушка-Туча стирает холсты. То отец-
  Мороз, пропустив лёд через жернова, сеет по ветру колючую пыль, засыпая
  ею все следы и канавки. Даже в морозный ясный денёк летят снежные
  пылинки, как толчёное стекло, и искрятся тысячами фонариков, которые
  только на секундочку вспыхивают и тут же гаснут, повернувшись к нам
  тыльной стороной.
     Погода балует, чудит строптивой невестой: то ласково улыбнётся, то
  капризно надует губки, то подмигнёт, то расплачется. А снег, присыпая
  каждый её каприз, делает большой слоёный пирог, из которого выглядывают
  серенькими мимозами кустики полыни. Зима, чередуя оттепели и морозы,
  уплотняет снежный пирог настолько, что даже птичьих следов не видать.
     Каждый день хожу я по протоптанной среди нетронутого снега тропинке.
  Кутаюсь в высокий воротник, щурясь от холодного ветра, цепко выхватываю что-то новое, будто собираю урожай нынешнего дня, новые события на меняющемся снежном блюде. Снежной большущей лапищей качнула старая сосна.  Слежавшийся снег шлепками падает на тропинку. Это проснувшиеся вороны разминают крылья. Воробьиная стайка уселась на покачивающемся
  репейнике. А юркая синичка ухватилась лапками сбоку за торчащую из
  снега веточку полыни, пригнула её и, как ловкий циркач, повиснув вниз
  головой, высматривает что-то зоркими глазками-бусинками.
     Заглядевшись на синичку, я сошла с протоптанной тропинки, как со снежного мостика и тут же по колено провалилась в снег. Испуганная синичка
  перелетела на сгорбленный кустик засохшей лебеды, стряхнув с него снег,
  начала внимательно обследовать каждую веточку. Я же, чертыхаясь и отряхивая полы длинной шубы, выбралась на тропинку.
     - Нет, милая, - выговаривала я себе, - простору много, но ходить ты
  можешь только по снежному мостику. И так всю зиму. Даже когда снег
  на обочине растает, затвердевший мостик, хоть и шаткий, раскалывающийся
  на льдинки, до последней минуты будет тебе верным поводырём.
     Выходит так, что попираем мы ногами узкую тропинку, а сойдя с неё,
  барахтаемся в снежном месиве, беспомощно и суетливо высматриваем средь
  белизны синеватую путеводную нить. Оказывается, есть у нас неприметные друзья, которые, не требуя благодарности, каждый день помогают нам.
  А мы, принимая это как должное, само собой разумеющееся, не замечаем
  их доброты.
     Уже нет. Теперь-то, проходя тропинкой, средь разных мыслей, которые,
  сменяя друг друга, проносятся в моей голове, промелькнёт, может быть,
  очень коротенькая мыслишка благодарности. А может, и не раз ещё про себя  прошепчу: "Спасибо тебе, тропинка, за то, что хранишь меня от бед
  и неприятных неожиданностей. Спасибо, неунывающие воробушки, что уводили меня от грустных мыслей, спасибо синички-сестрички, крылатые мои
  веселушки. И тебе спасибо, сорока-белобока. Хоть и глупое ты хвостатое создание, а всё же не покинула меня среди снегов и вьюг. Спасибо
  матушка-полынь за напоминание о жарком лете. Теперь уже кажется мне,
  что не позёмка метёт впереди меня, а прыгают весёлые кузнечики. Спасибо вам, мои терпеливые соседи, и простите меня, что, погружённая в свои
  мысли, проходила мимо, не удостаивая вас даже взглядом..."
     А все-таки, как хорошо, однажды прозрев, увидеть в обыденном нечто
  такое, что затронет в душе крохотный хрустальный колокольчик.
  Станет мир чуточку прекраснее и хоть на одну улыбку богаче.

                29 дек 2000г