Вечная тьма. Главы 9-12

Глава 9

Она не такая, какой я ее себе представлял. Она совсем другая. Независимая и хо-лодная. Но это внешне. Я же хочу узнать, какая она внутри.
А еще я хочу узнать, о чем она думает. Она наблюдательна, и обо всем делает свои выводы. Жаль, что я не умею читать мысли.
– Ты еще здесь? – за раздумьями я и не заметил, как подошла Вика.
– Как видишь.
Она присела на краешек дивана. Вика выглядела, как всегда спокойно, но глаза у нее были какие-то обеспокоенные.
– Что случилось? – спросил я.
– Ничего, – она подняла голову. Невероятно! Маска на глазах – это что-то!
– Я же вижу. Ты привыкла прятать свои чувства, – сказал я. – Ты никого не посвя-щаешь в свои проблемы. Ты выглядишь недоступной и опасной.
– Не важно, – по слогам сказала она и на секунду закрыла глаза. Длинные ресницы немного подрагивали. – Почему это так тебя волнует?
– Изучаю скучающих девушек.
– Да уж, – фыркнула она. – Очень интересное занятие.
– Интересное, – я улыбнулся ей. Прямо и открыто. – А заодно можно и творить добро: утешить, успокоить, ободрить.
– Хм. Добро, – Вика задумалась. – Но ты же сам не добро!
– Забавно. И откуда такие выводы?
– Ты зло. Ладно, проехали. Это просто пьяные бредни, – отмахнулась она.
Я ничего не ответил. Она уже что-то заподозрила. Или... или ей помогли.
– Вик, расслабься, – тихо сказал я. – Ты сегодня королева. Но ты слишком грустная королева. Ты должна веселиться.
Главное не поддаться соблазну применить внушение. Я должен к ней присмотреть-ся. А там уже дело техники.
– А ты веришь в любовь? – спросил я.
– С первого взгляда? – усмехнулась она.
– Не обязательно. С первого взгляда – ты точно не веришь. Это заметно. А вообще в любовь?
Вика задумалась.
– Не-а. Только меня удивило, что ты спросил об этом. Ты же сам не веришь в лю-бовь? И вообще у нас слишком глупый разговор для вечеринки.
– Я бы не назвал его глупым. А уж банальным тем более.
– Да уж. Совсем не банально. Обыкновенный подкат.
Я усмехнулся. Девушка не промах.
– А о чем ты хочешь поговорить? – поинтересовался я.
– Я уже ничего не хочу, – вздохнула она, все так же сохраняя спокойный вид. – Мне уже все надоело. Хотя, постой. Какое у тебя сложилось впечатление обо мне? – она с интересом взглянула на меня, надолго задержав взгляд.
– Тебе как: честно или нет?
– Честно.
– Ну ладно. Только не обижайся, ладно?
– Да уж. Ну, давай!
– Ты избалована. Привыкла, когда все тебе подчиняются. Никогда не показываешь истинных чувств. Предпочитаешь не говорить, а слушать. Окружающие часто меняют о тебе мнение, и меняют кардинально. Учишься на чужих ошибках, но решения принима-ешь экспромтом. Если есть возможность, принимаешь позицию наблюдателя. Веришь только самым близким людям.
– Да уж. Как у тебя это получилось? – она была поражена, но это выдавали только глаза и чуть нахмуренные брови.
– Я же говорил, что изучаю скучающих девушек.
– Да уж. И что, они все одинаковы?
– Нет. Но наблюдательность развивается здорово.
– Я хочу спать, – неожиданно сказала Вика.
– А что тебе мешает?
– Ничего. Ты не мог бы тут посидеть? Ну, чтобы никто не буянил. Ладно?
– Хорошо. Спокойной ночи.
Ну что же, доверие я уже заслужил. Это радует. Первый шаг в любых отношениях: дружеских, романтических, родственных – это доверие. Без него больше не будет ничего. Ну, бывают, конечно же, исключения, но очень редко. Завоевав доверие, завоевать сердце уже не составит особого труда.
– Добрый вечер! – громко поздоровалась со мной какая-то девушка. Русая, длин-ные волосы, добрые наивные глаза, но очень недовольное лицо. Что-то ей не нравится.
– Привет, – улыбнулся я. – Присаживайся.
– Где Вика?
– Спать пошла.
– Ясно. Слушай, не лезь к ней! – возмущенно произнесла она.
– Девушка, а кто вы вообще такая? – довольно дружелюбно спросил я.
– Я Василиса. Я подруга Вики. А ты так нагло к ней клеишься!
– Василисонька, родная моя! Она твоя подруга, а не я. Ты ей это сама скажи, хоро-шо?
– Она этого не поймет. А вот ты, – она сделала паузу и с негодованием посмотрела на меня большими ясными глазами, – поймешь. Ты темный.
– Можно подумать, я не знаю. А ты, стало быть, светлая.
– Да, – кивнула Василиса. – И я не отдам тебе Вику.
– Я не собираюсь ее у тебя отбирать, это последнее дело. Она сама пойдет за мной.
– Нет! – воскликнула Василиса. – Я ей это не позволю!
– Конечно, не позволишь. Это твоя работа.
– Нет, она не должна скатиться вслед за тобой.
– Конечно, не должна. Тьма – дело такое. Никто никому ничего не должен. Все аб-солютно добровольно.
– Ты гад!
– А вот это уже моя работа.
– Нет, все же я с ней поговорю! Я это просто так не оставлю!
– Ну да. Удачи тебе! – усмехнулся я вслед уходящей Василисе.
Шикарно. Светлые тут как тут. Хотя, Вику наверняка охраняют с самого рождения. Я сразу почувствовал, что она особенная. И любой ценой она достанется мне.
Часа в три ночи уставшие гости начали разбредаться по свободным комнатам. Официанты немного переквалифицировались, и теперь раздавали спальные мешки. Я то-же взял себе один. Но спать пока рано. Надо разрулить ситуацию со светлыми.
Когда все уже мирно спали, я поднялся на второй этаж. Дом совсем незнакомый. Радует только, что в темноте я вижу так же, как и при свете дня.
Подходя к каждой двери, я прислушивался. Где-то должна быть Виктория. Нет, храп не ее. Я пошел дальше. Полная тишина. Вполне вероятно, что эта та дверь, которая мне нужна.
Я бесшумно толкнул дверь. Она поддалась. Да, на кровати спит Вика. В одном кресле устроилась Василиса, в другом – какой-то парень. Парень спит, а Василиса, как кошка, наблюдает за комнатой из-под опущенных ресниц.
– Зачем ты пришел? – прошептала она. – Уходи! Ты один, нас двое!
– Я не уйду. Все равно вы ничего не сделаете мне, не разбудив Вику.
– Он прав, – проснулся тот парень. – Лишний шум нам не нужен. Да и шансов на победу почти...
– Тихо! – шепнула ему Василиса. – Евгений, я говорила тебе, оставь ее в покое!
– И зачем ты говорила? – встрепенулся парень. – Он бы поигрался и кинул, а те-перь не отступит!
– Ты прав, – усмехнулся я.
– Откуда я знала! – возмутилась девушка.
– А спросить у меня не могла? – резонно спросил парень. – Как всегда разводишь самодеятельность.
– А ты чего с Викой разговаривал? Я говорила, что не надо!
– Она не поверила. Решила, что я пьян, – буркнул он.
– Евгений, уходи! – повторила Василиса. – Ты не должен с ней общаться!
– Да уж, – раздался голос с кровати. – Да уж. Вася, может, я сама буду решать, с кем мне общаться? Женя, ты завтра, а точнее сегодня, свободен?
– Для тебя свободен, – улыбнулся я и подмигнул Василисе. Она кипела от возму-щения.
– Отлично, – продолжала Вика. – И ты, естественно, не против прогуляться, – ут-вердительно сказала она.
– Естественно. Ну, я наверно пойду. Приятных снов, – я вышел за дверь.
Все складывается лучше, чем я предполагал. Она сама плывет ко мне в сети. И ее милые светлые друзья мне только помогают. Все-таки они совсем еще дилетанты. А Вася вообще даже в простейшей психологии не разбирается. Ну, завтра все точно станет понят-но. И теперь, наконец-то, можно поспать.
Я спустился на почти уже свой диванчик, просто накрылся спальным мешком и за-снул. Здоровым крепким сном.
Такое ощущение, будто бы только что лег спать. А нет, уже пять часов утра. Я по-тянулся. Вроде выспался. Сегодня будет вполне интересный день. А возможно, что даже и великий.
– Ха! Спящий красавец уже проснулся!
Ну, конечно же, это Оля. Уже сидит на краешке дивана, и во все свои красные гла-за смотрит на меня.
– Ты хоть поела? – сразу спросил я.
– Ага, – самодовольно отозвалась она. – Только что с охоты!
– Это радует.
– И чем же это тебя так радует? – она слегка прищурился, и я почувствовал, как мое тело похолодело.
– Олька, не чуди!
– Ладно, – холод отпустил. – А что, есть причины откусить тебе голову?
– Тебе виднее.
– Ага! Опять мне изменяешь? – она грозно нахмурилась.
– А ты, Оленька, как всегда проницательна, – я встал с дивана. – Принеси мне чего-нибудь поесть, а?
– Евгений Владиславович! А вы, случайно, не охамели?
– Случайностей не бывает.
– Ха! Тоже мне, барин! А у самого ножки отвалятся, в другой конец комнаты дой-ти?
– Точно. Отвалятся.
– Могу устроить, – пообещала Оля. – И не только ножки отвалятся!
– Спасибо, добрая душа.
– Всегда пожалуйста!
Я сам пошел к накрытому с вечера столу. Все блюда были хоть немного, но трону-ты. Кое-как я откопал чистую тарелку, положил в нее салата, и вернулся на диван.
– Приятного аппетита, – хмыкнула Оля. – Может, и мне чего-нибудь такого съесть? Ай, я лучше вообще пойду! Адьес!
Оу, сегодня же снова в школу. Радует только, что пятница.
– О, ты уже не спишь? – со второго этажа спустилась Вика. Она уже была не в пла-тье, а в джинсах и клетчатой рубашке. А на ногах все те же красные лодочки. Она выгля-дела сонной и измученной, но в целом довольно милой.
– Не сплю. Салатики доедаю, – усмехнулся я.
– А-а-а, – протянула Вика, и, спотыкаясь, пошла к столу.
Набрала всего понемногу, и плюхнулась рядом со мной.
– Голова болит, – пожаловалась она.
– Много пила?
– Не. Вася с Костиком совсем меня загрузили. Ты им совсем не нравишься, – пожа-ла плесами она. – Ну, Косте-то ладно. Но вот почему ты не нравишься Ваське, я не знаю.
«Ну что, что мы представляем враждующие организации. Ну и что, что я достав-ляю ей массу проблем с ее работой, это же совсем не важно. Ну и что, что я обхаживаю ее лучшую подругу. Это ведь совсем не повод для антипатии», – подумал я про себя. Инте-ресно, они догадались подчистить Викины воспоминания о вчерашнем дне? Я решил это осторожненько проверить.
– Ты русские народные сказки читала? – спросил я.
– Конечно. А чего такие странные вопросы? – нахмурилась она.
– Ты же не признаешь банальных вопросов. А я так, проверяю общий уровень об-разования.
– Да уж.
– И как ты относишься к главному правилу «добро побеждает зло»?
– Отрицательно. Это тупо, – на полном серьезе произнесла она. Никакого подозре-ния в глазах не было. Одно из двух: либо Василиса провела серьезную беседу, либо неко-торые воспоминания действительно стерты. А от этого как раз и может возникнуть голов-ная боль.
– Ну и почему это тупо? Так же и должно быть, – немного подыграл я.
– Нет. Должно быть по-честному. И добро должно оставаться добром. А если оно начинает прижигать раскаленным утюгом уши злу – это уже не добро.
– А если нет другого выхода? – продолжал я.
– Другой выход есть всегда. По крайней мере, менее садистский.
– Тоже верно.
– Ой, телефон, – Вика запустила руку в карман джинсов. – О, привет... Нет, я уже не сплю... Ну, наверно... Да уж. Конечно, все спят... Зачем? Мы и сами справимся... Про-сто прекрасно... Да уж, мама! Не начинай! Все хорошо... Да, конечно... И я тебя... Пока, – она спрятала телефон. – Мама беспокоится, чтобы мы не опоздали в школу. Надо всех бу-дить. Поможешь? – она невинно посмотрела на меня.
– Ладно.
Я пошел вдоль диванов, легонько тормоша спящих. Они недовольно бухтели, пы-тались отбиться, но вставили. И сразу шли к столу. За первыми начали просыпаться и ос-тальные, догадываясь, что если еще немного вздремнуть – еды не останется вовсе.
– Иди сюда, – меня подозвал тот светлый, Костя. Он выглядел обеспокоенным.
– Ну?
– Я тебя прошу не как врага, а как человека, – начал он. – Береги ее.
Он хотел сказать еще что-то, а потом махнул рукой и пошел прочь. В окно я видел, как он идет по дорожке возле дома, а потом сворачивает за угол. Но я понял, что Вика ему дорога. Ну что ж, постараюсь не обмануть его надежд.
– О, вроде все, – тихо сказала Вика. – Будем считать, что день рождения удался.
– А что, разве нет? – поинтересовался я.
– Ну, не особо, – призналась Вика. – Особого удовлетворения я не испытываю. Бы-ло довольно скучно.
– Не переживай. Все еще можно исправить. Ты же не забыла, что сама пригласила меня на свидание? – усмехнулся я.
– Да уж. Не забыла, конечно же.
– И не передумала?
– Нет.
Отлично. Об этом она помнит.
Если все пойдет хорошо, то она забудет обо всех своих предубеждениях насчет любви. Это я уже вряд ли смогу изменить свои принципы. А она человек. Тем более де-вушка.
– Женя! Ты хоть в школу собираешься? – воскликнула Ева.
– Да, сестренка. А ты?
– Ну да, вроде. Мы же домой зайдем, да?
– Ага.
– Мама волнуется. Она двое суток тебя не видела! Уже ждет не дождется!
– Ну, как всегда!
Через пять минут подъехал автобус, и уставшие, но довольные гости неровными рядами заползали в него. Многие явно надеялись немного вздремнуть в пути.
Я сел рядом с Викой. Василиса намеренно нас игнорировала. Костя, может, и хотел что-нибудь сказать, да только не решался. Он с горечью смотрел на Вику и только крепче сжимал зубы. А она всю дорогу молчала, заткнув уши наушниками и глядя в окно.

Глава 10

Новый день. Новый год в моей жизни. Такое ощущение, будто бы я заново роди-лась.
Головная боль уже прошла. Видимо, помогла музыка.
Автобус подъехал к самой школе, где меня уже ждала мама. Она была совсем не выспавшейся, но, увидев меня, ее лицо расплылось в улыбке. Я пошла к ней навстречу.
– Еще увидимся, – сказал мне вслед Евгений.
Я улыбнулась ему в ответ.
– Ну, как? – сразу же спросила мама. – Все хорошо?
– Да, – тихо произнесла я. – Поехали.
Мама передумала меня расспрашивать. Наверно, почувствовала мое непонятное настроение. Я и сама хотела бы разобраться в себе. Почему-то мне кажется, что уже ниче-го не будет как прежде, что вчерашняя вечеринка все изменила. На душе легко и радостно, но вместе с этим и как-то пусто. Будто бы какая-то частичка меня осталась в прошлом.
– Солнышко, я поеду на дачу, – сказала мама, когда я вышла из машины. – Не за-будь про школу!
– Да уж, – отозвалась я. – Про такое забудешь.
Я поднялась в свою квартиру. Странно, папа еще на работе. Ах, точно, еще же только шесть часов утра.
В моей комнате было тихо и одиноко. Все еще пахло лаком для ногтей, и я открыла окно. Молодой утренний ветер лениво теребил тонкие занавески, а ясное солнце мягким светом освещало всю спальню. Оно было еще очень раннее, и его свет не слепил, а согре-вал. Приятно было смотреть на начало осеннего дня. И природа даже и не задумывалась, что совсем скоро начнутся дожди, слякоть, и, в конце концов, наступит зима.
Я решила не переодеваться, джинсы и рубашка – вполне нормальная одежда. А вот переобуться следует, туфли на высоченной шпильке немного некстати. Я еле-еле нашла в гардеробной кеды. Но, отыскав их, с удовольствием нацепила на ноги.
Да уж, я же вчера совсем забыла про домашнее задание. А сегодня, наверно, весь класс будет таким же «подготовленным». Без особого рвения я собрала сумку и медленно спустилась на кухню. Все равно нечего делать, можно пока чего-нибудь перекусить.
На столе стояли свежеиспеченные пирожки. М-м-м, вкусно пахнут! Когда это мама успела их испечь? Я сварила себе кофе и в одиночестве села за стол.
Нет, влюбиться я не могу. Просто я на это не способна. Любовь – слишком при-зрачное чувство. И от него нет никакого толку. Я же привыкла ничего не делать без выго-ды для себя. Ни одного лишнего шага, ни одного жеста, ни одного взгляда. И вечна маска на лице. В любви же нужно быть искренней. Не скрывать своих чувств. А я так не могу. Я уже отвыкла от этого. Я всегда одинаково спокойна и уверенна в себе. И неважно, что твориться на душе. Я не открываю этого ни перед кем.
Я люблю только себя. Искренне. Но, опять таки, чувств своих никак не выражаю. Я не целую свое отражение в зеркале, я не говорю себе «ах, какая я красивая, ах, какие глаз-ки, ах, какие губки». Я просто себя люблю, тихо и незаметно..
А полюбить кого-то другого. Нет, это не реально. А если и реально, то я все равно не раскрою своих чувств. А чувствам нужны эмоции, как огню воздух. А своей маской я просто перекрываю этот воздух. И чувства рано или поздно потухают.
Да, Женя заставил меня задуматься о любви. Когда-то я просто исключила это сло-во из своего словаря. Видимо, не было достойных претендентов на мое сердце. Хотя, я бы и Женю не назвала достойным. Слишком самоуверенный и легкомысленный. Но вместе с этим и жутко привлекательный. И он меня раскусил в два счета. Очень точно описал мой характер. Он меня понял.
И я не жалею, что позвала его на свидание. Ну и что, что я сделала это назло Васе. Она, конечно, моя подруга, но решать за меня не имеет права. Может, она беспокоится обо мне, может, просто ревнует, неважно. Я хочу получше узнать Женю. К сожалению, я не такая наблюдательная, как он. Ну ничего, это только вопрос времени.
А вот что я сейчас могу сказать о нем? Он довольно остроумный, абсолютно не стеснительный, очень наблюдательный, легкомысленный, непостоянный, знает себе цену, достаточно скрытный, ведь я о нем пока что ничего не знаю. На девяносто девять процен-тов уверена, что он умный. И все сто, что он ловелас.
Ну что ж, на первый взгляд очень даже заманчиво. Плюс внешность. Думаю, сего-дня я окончательно определюсь на его счет.
Я немного перекусила. А потом на кухню пришел папа.
– Доброе утро, Виктория, – улыбнулся он и сел за стол. – Ну, раз ты тут сидишь, может, приготовишь кофейку?
– Привет, папа, – ответила я. – Ладно, все равно нечего делать.
Я сварила кофе и папе, и себе. Можно позволить еще чашечку ароматного напитка с мягкой свежей булочкой.
– Ну, как повеселились? – поинтересовался папа.
– Неплохо, – просто сказала я.
– Неплохо – это как?
– Неплохо – это не плохо.
– Но и не хорошо?
– Да уж. Верно подмечено, – кивнула я.
– А что не так? – продолжал папа.
– Да нет, все так. Просто мне было скучно. Но ты не думай, всем очень понрави-лось. Кстати, спасибо за нетбук.
– Виктория, Виктория. Ты как всегда пытаешься увести беседу в другое русло, – вздохнул папа. – Я просто не пойму, почему тебе не нравятся все эти шумные вечеринки?
– Я не люблю толпу.
– Пары-тройки друзей тебе более чем достаточно. Но так нельзя.
– Папа, можно. Я прекрасно чувствую себя в одиночестве. Я уже, – я немного зап-нулась, – привыкла.
– Виктория, это очень плохо. Нельзя привыкать к одиночеству. Тебе уже шестна-дцать. Многие девочки в твоем возрасте мечтают не вылезать из клубов, а ты проводишь вечера дома.
– Папа, никто не мешает им ходить по клубам.
– Нет, Виктория. Они не имеют того, что имеешь ты. Я говорю про материальное состояние. Мы с мамой избаловали тебя, а ты выросла одиночкой.
– Папа, ты же знаешь, что я не люблю подхалимаж!
– Виктория, таких людей не так уж и много. Ты просто не знакомишься с новыми людьми. Ты заранее ожидаешь чего-то плохого. Ты не настроена на общение. Скажи че-стно, сколько у тебя друзей?
– Трое, – я немного покривила душой, причисляя к ним Ольгу.
– А приятелей?
– Приятелей у меня нет.
– Это плохо. Кроме друзей, ты больше ни с кем не общаешься. Ты ограничила свой круг общения до предела. Это неправильно.
– Да уж. Ты же знаешь, что меня уже не переделаешь, – покачала головой я.
– Ты рано повзрослела. Но меня беспокоит один вопрос, Виктория, – папа замолчал и посмотрел на меня.
– Ну?
– Ты замуж собираешься?
– Да уж, – я чуть не поперхнулась булочкой. – Я пока не думала об этом.
– А зря. Ты еще ни о чем не думала. Ты не думала о своей будущей профессии, не думала о замужестве. О своей дальнейшей жизни ты тоже не думала? – с горечью спросил папа.
– Давай потом об этом поговорим. Мне еще надо в школу.
– Хорошо, Виктория. Но подумай над моими словами. Мама и папа не всю жизнь будут тебе помогать. Ты должна стать самостоятельной, поставить перед собой какие-то цели. Ты должна четко представлять себе свое будущее.
– Да уж, – буркнула я. – Может, мне еще к гадалке сходить?
– Виктория, это не игрушки. Наших денег не хватит тебе на всю жизнь. Сейчас ты имеешь очень много. И ты должна построить свою жизнь так, чтобы ты смогла и в буду-щем ни в сем себе не отказывать. Спасибо за кофе, я на работу.
Папа резко встал и вышел из кухни. А я осталась сидеть за столом с надкусанной булочкой в руке.
Он прав. Я действительно совсем не знаю, что буду делать. Я не планировала свою жизнь. А папа меня поднапряг. Я привыкла к роскоши, и совсем не думала, что когда-нибудь родители уже не смогут меня обеспечивать. И в самом деле, мне осталось от силы полтора года, чтобы определиться в профессиональном плане. И тут мне уже никто не по-может – это будет только моим решением.
В задумчивости я вымыла и поставила на место чашки. Можно уже понемногу со-бираться в школу.
Я расчесалась, поправила макияж и вышла из дома.
Погода была довольно приятная – тепло и солнечно, но время от времени налетал холодный ветер, якобы говорящий «не расслабляться, скоро похолодает». Все ловили по-следние погожие деньки, и я не была исключением. Все-таки, пока есть возможность, нужно наслаждаться.
Василиса поджидала меня на крыльце школы. Ее длинные русые волосы размета-лись по плечам, взгляд карих глаз пылал негодованием. Она почему-то злилась.
– Привет, – поздоровалась я.
– Вика! Ты не должна идти на это свидание! – налетела она на меня. Да уж, день начинается не лучшим образом.
– Вася, я понимаю, что ты заботишься обо мне, – спокойно ответила я. – Но я сама хочу пойти на это свидание.
– Вика, не надо! Он не пара тебе! И у него уже есть девушка!
– А это не мои проблемы
– Как так не твои? – воскликнула подруга. – Это очень даже твои проблемы! Он те-бе не пара!
– Очень ты разбираешься, – фыркнула я. – Вася, ты меня не переубедишь!
– Не важно! Но я против!
– Хорошо.
Василиса больше не приставала. Мое холодное равнодушие остудило ее пыл. Но я знала, что в голове она прокручивает планы, как бы еще можно на меня повлиять.
Но уже сидя на математике, я сама вернулась к этому разговору.
– Чем он тебе так не нравится?
– Мне? – Вася округлила глаза. – А чем он может мне нравиться? – делая ударение на каждое слово, спросила она. – В нем нет абсолютно ничего хорошего! Он эгоист, циник и самовлюбленный павлин.
– Да уж, прямо-таки ничего хорошего, – возразила я. – А внешность?
– Ну, это да, – осторожно согласилась подруга. – Но это же не самое важное.
– Кому как.
– На первых порах, возможно. А потом это уже не имеет никакого значения.
– Вась, не философствуй. И объясни мне наконец, почему мы не должны встре-чаться?
– Вик, это все… Ты моя подруга, – резко сказала она. – И я не хочу, чтобы твой па-рень был подонком.
– Вася, ты самая лучшая подруга, и ты это знаешь, – проговорила я. – Но я очень сомневаюсь, что между мной и Женей будет что-то серьезное. Что может быть между дву-мя людьми, не верящими в любовь?
– Наверно, ты права, – грустно кивнула Вася. – А ты честно не веришь в любовь? Ты никогда раньше не затрагивала эту тему.
– Не верю, – усмехнулась я. – Как можно верить в то, чего по сути дела нет.
– А вот сейчас ты не права. Но я все равно не смогу тебя переубедить. Надеюсь, ты сама это поймешь. Главное, чтобы не с Евгением.
Учительница вызвала Васю к доске. Я в одиночестве осталась за своей партой.
А ведь Василиса права, я никогда раньше не заводила с ней разговора о любви. Мы очень близкие подруги, но как я могла говорить с ней о том, чего не знаю? В чем уже дав-ным-давно разочаровалась.
Когда-то у меня были парни. Но надолго они не задерживались. У меня были слишком высокие требования, и дальше конфетно-букетного периода дело не доходило. Я быстро разочаровывалась в каждом из них, недостатки начинали бросаться в глаза. И то-гда я просто динамила. Но, в конце концов, бросала. Я легко принимала предложения встречаться, и так же легко посылала очередного ухажера на все четыре стороны. И ника-ких высоких чувств я так и не испытала. Да, приятно. Да, тешится самолюбие. Да, есть какая-то гордость за себя. Но не более. Все они пролетали, как фанера над Парижем.
А потом это все прекратилось. На некоторое время, в классе восьмом, я просто пе-рестала заводить новые знакомства. У меня были два друга – Василиса и Костик. Я обща-лась только с ними, и больше ни с кем. Меня начали побаиваться – считали недоступной и дерзкой. Да я и не особо рвалась. Все эти бессмысленные отношения порядком надоели мне. Я была почти одинока. Но эти двое друзей стали для меня всем. Они делили мои ра-дости и горести, они всегда были рядом со мной. Они пытались мне не завидовать, они не плели интриг и шептались за спиной. Они настоящие друзья. Я им благодарна.
Прозвенел звонок. Следующий урок физкультура. Я уже собралась была войти в раздевалку, но меня подозвал Костик.
– Викуль, не встречайся с ним, – нерешительно сказал он.
– И ты туда же? – я внимательно посмотрела в его теплые карие глаза. Какой же он высокий! Сегодня я была без каблуков, и приходилось высоко задирать голову.
– Вот видишь, Вика! – сзади подошла Вася. – Не слушаешь меня, послушай Костю!
– Вася, не лезь, – тихо произнес Костик. – Вик, я хочу кое-что сказать тебе.
– Да говори уже быстрее! – поторопила подруга.
– Пойдем, – Костик потянул меня за руку. – Вася, останься, и скажи учителю, что мы отсутствуем по уважительной причине.
Он вел меня по лестнице, потом через фойе. Мы вышли на улицу.
– Куда ты меня тянешь? – я не пыталась сопротивляться, но любопытства сдержать не могла.
– Увидишь, – коротко ответил он.
Костя уверенно шел впереди меня быстрым шагом. Я еле успевала за ним, и время от времени переходила на бег.
– Да куда ты так торопишься?! – наконец не выдержала я.
– Не отставай, – кинул он.
Мы уже шли по мосту. Куда это он, интересно, собрался?
Я была несказанно рада, что сегодня обула кеды. По всей видимости, мы направля-лись парк.
– Э, постой, – я вцепилась в рукав Косте. – Не спеши.
– Вик, не тормози, – но он все же немного замедлился.
Он вел меня в самую глубь парка. И не на ту сторону, где стоят аттракционы и по-стоянно гуляют толпы народа, а в другую – заброшенную и безлюдную.
– Костик, я больше не могу, – он очень сильно ускорился, а я уже тяжело дышала. – Мы дошли до парка минуты за три. Обычно я иду минут пятнадцать-двадцать.
– Вик, нет смысла останавливаться.
– Я больше не могу, = я села под старую сосну, согнув ноги в коленях. – Говори.
– Ладно.
Сидя на земле, он казался мне еще большим. Снизу вверх я смотрела на Костика, а он, как назло отвернулся. Он смотрел на солнце и молчал.
– Не тяни... – осторожно поторопила я.
Он все так же стоял спиной. Жаль, что я не могу видеть его лица.
– Я знаю тебя очень давно, – начал он. – И до определенного момента ты была мо-им другом. Самым лучшим другом, – он снова замолчал, потом вздохнул и продолжил. – Дружбы может стать любовью, любовь дружбой – никогда. Я тебя люблю.
Он, наконец, посмотрел на меня. Лицо было виноватое, карие глаза смотрели с го-речью. На щеках играл румянец, сам же он неуверенно кусал губы.
А я и не знала, что сказать. Нет, неожиданностью это не было. Я никогда не ис-ключала такой вариант. Но... он все-таки признался. И у меня был какой-то легкий шок. И чувство вины.
– Костик... – я поднялась с земли и подошла к нему. Он слегка наклонил голову. – Прости. Ты же понимаешь, для меня ты навсегда останешься другом.
– Ты, как всегда, выглядишь равнодушной, – медленно проговорил он.
– Да, выгляжу, – согласилась я. – Но ты же не можешь видеть, что творится у меня в душе.
– Ты ошибаешься, – он улыбнулся одними глазами. – Я могу все это видеть.
– Как? – я недоверчиво нахмурилась.
– Я не человек, – сказал, как будто сообщает самую обычную вещь. – Что я буду объяснять? Сейчас сама все увидишь.
Вот зачем он привел меня в эти дебри.
Не отрывая взгляда от моих глаз, он стянул пиджак, потом начал расстегивать ру-башку.
– Что ты делаешь? – удивилась я.
– Не бойся. Сейчас сама все увидишь.
Тонкая голубая рубашка упала на землю. Во все глаза я смотрела на своего друга. Хм, красивый. Я разглядывала его, пока меня не ослепил яркий белый свет.
Я инстинктивно зажмурилась. Но это сияние проникало даже сквозь веки.
– Ты чуть не убил меня! – воскликнула я, медленно открывая глаза. – Оу!..
Оказалось, что этот свет исходил от Костика. Он был весь, как энергосберегающая лампочка. Светилось лицо, тело, руки. Светились... крылья. Большие, метра в длину, ши-рокие и ослепительно белые. Каждое перышко излучало это сверхъестественное сияние.
– Крылья?.. – только и спросила я. Я знала, что мое лицо оставалось спокойным, но я чуть не рухнула в обморок.
– Да. Теперь ты поняла, кто я? – он стоял, как светящаяся скала, твердый и неру-шимый, с мужественным лицом и справедливым взглядом.
– Ты... ангел?
– Да. И Василиса ангел. Мы несем свет.
– И каково ваше предназначение?
– Защищать людей. И в данный момент мы защищаем тебя.
– А что, мне что-то угрожает? – я была поражена.
– Не что-то, а кто-то. В твоей душе уже царит тьма. И с каждым днем ее становится все больше и больше. Ты наплевала на свою душу. И я очень боюсь, что тебе уже нельзя исправиться.
– Что ты такое говоришь? – я пыталась спорить, но в душе знала, что это правда.
– Так и есть. Надеюсь, теперь ты поймешь, почему не должна встречаться с Евге-нием.
– Ага...
Если он свет, значит, Женя тьма.
И все равно я сделаю по-своему.

Глава 11

– Ты не должен встречаться с ней! – Ольга беспокойно ходила по кухне.
– Оленька, а это разве твое дело? – я спокойно наблюдал за ней, поедая макароны.
– Очень даже мое! Ну, ты вообще блин!
– Олька, успокойся. Я уже все решил.
– Ха! Решил он все!
– Ты что, считаешь, что вправе распоряжаться мною?
Ольга со злостью посмотрела на меня. А потом отвернулась и вновь начала ходить по кухне.
– Ты свинья! – резко сказала она.
– Забавно, – отозвался я. – Я уже и козел, и блин, и свинья. Что дальше будет?
– Не зли меня! А то уши откушу! – пригрозила Оля.
– Боюсь.
– Ай, иди ты, – Оля аккуратно переставила герань с подоконника на стол. Открыла окно, высунула наружу голову. – Прощайте, молодой человек! Но помните, что я вам жизнь спасла! – она ласточкой нырнула вниз. Красиво нырнула.
Я подошел закрыть окно. Ольга сидела на рябине напротив окна и наблюдала за мной. Потом показала мне язык, спрыгнула с дерева и побежала прочь. Я же остался один на один со своими воспоминаниями.
Помню все, как сейчас.

Обычный сентябрьский день. Я сидел дома и, как ни странно, делал домашнее за-дание. На столе – тарелка с бутербродами, компьютер подключен к Интернету, в наушни-ках музыка. Нормально.
Зашевелились занавески. Странно, форточка вроде закрыта. Я подошел к окну, отодвинул плотную штору. В окно ударил яркий свет заходящего солнца. Оно отражалось в сотнях окон, и золотые лучи здорово били по глазам. Никогда не любил яркого света.
Я подергал шпингалет. Нет, все нормально. Черт, наушник зацепился за кактус. Аккуратно, чтобы не поколоться, я распутал провод, задвинул штору, и хотел было уже вернуться за уроки. Но не тут то было. В центре ковра стоял мужчина. Немолодой, груз-ный, с густыми черными бровями, бородкой с проседью, большим орлиным носом и ко-лючими маленькими черными глазами. Одет он был во все черное – черные массивные ботинки, черные джинсы, черная кожаная куртка с воротником-стойкой.
– Евгений, – произнес он хриплым басом.
– Здрасте, – ответил я. Как он попал в квартиру, вопрос конечно интересный. Толь-ко вот задавать его у меня не было никакого желания.
– Евгений, – повторил незнакомец. – Кхм-кхм. Собирайся.
– Куда?
– Говорят тебе, собирайся, значит собирайся. И не задавай лишних вопросов, – ско-мандовал он.
Я вытянул из шкафа спортивную сумку и наспех покидал в нее все самое необхо-димое. Паспорт, кошелек, немного одежды, зубная щетка, ноутбук, моток самых необхо-димых проводов: для ноутбука, мобильного телефона, плеера.
– Быстрее! – гаркнул он.
Я торопливо застегнул сумку и повесил на плечо.
– Я готов.
– Иди сюда.
Мужчина накинул на меня какой-то серный плащ.
– Проверь, чтобы ничего не торчало из-под мантии, – велел он.
– Ага.
– Все. Поехали.
Я почувствовал, как плащ резко сужается. Как будто из него выкачали весь воздух, он съежился и теперь полностью облегал мое тело. Но процесс на этом не прекратился. Он сжался еще немного, мне стало тяжело дышать. А потом я почувствовал, что сам умень-шаюсь под этим плащом. Это не больно, скорее просто неприятно. А когда я стал разме-ром с атом, вокруг все закрутился. Вокруг меня смешивались все цвета радуги, но они по-степенно темнели и тускнели. И постоянное движение на огромной скорости.
Движение прекратилось. Плащ слетел с меня, а затем и тело стало возвращаться к привычному размеру. Меня немного шатало, осталось легкое головокружение.
– Ну, как ощущения? – насмешливо спросил мужчина.
– Превосходно, – буркнул я.
– А вот грубить не надо.
Я стоял в тускло освещенном помещении. Стены из камня, пол из камня, сводча-тый потолок тоже из камня. Потрескавшийся серый камень выглядел обшарпанным и ис-тертым. Лежало несколько ветхих ковриков, сквозь дырки в которых проглядывался этот ужасный пол. На стенах висели старинные канделябры, в которых стояли жутковатые черные свечи. Их прозрачное белое пламя горело робко и осторожно. Временами какой-нибудь отчаянный язычок норовил подняться выше своих собратьев, но испуганно воз-вращался в уютное медное гнездышко. На потолке в центре висела огромная медная люс-тра. Половина свечей уже сгорели, и время от времени на старый ковер капал горячий черный воск. Вдоль стен были расставлены бархатные, цвета засохшей крови диваны. В дальнем углу размещался массивный стол черного дерева, заваленный мятыми бумагами и разными диковинными штуковинами. Над столом висели оленьи рога и несколько охот-ничьих кинжалов.
У меня не было никакого желания надолго застревать в этом странном месте. Все здесь было каким-то чужим и интуитивно опасным.
– Ну, как тебе мой кабинет? – поинтересовался мужчина.
– Скромно и со вкусом, – просто ответил я.
Мужчина хмыкнул.
– Кстати, забыл представиться. Меня зовут Иван.
– Сомневаюсь, – сказал я. Ну и что, что это может стоить мне жизни.
– Ты прав. На самом деле я Чернобог. Но чтобы не пугать бедных людишек, я взял себе простое русское имя.
– Ясно.
– А ты, я посмотрю, не особо осведомлен в славянской мифологии. Чернобог – по-велитель тьмы, как бы м-м-м... пафосно это не звучало. Бог смерти и зла.
– Забавно. И зачем я вам понадобился?
– Ты будешь моим учеником, – самым обыденным голосом ответил Иван-Чернобог.
– Какая прелесть. А если я откажусь? – я сел на ближайший диван.
– Ты не откажешься, – уверенно сказал мой будущий наставник.
– Допустим. И что я должен буду делать?
– Я всему тебя научу, и ты будешь работать в нашей организации.
– А что за организация?
– Ад. Пекло. Мир мертвых. Называй как хочешь, – он внимательно наблюдал за моей реакцией.
– Ах, ад. Забавно, – притворно вздохнул я. – А тут не так уж и страшно. Значит, вы начальник пекла?
– Да, парень. Ты точно создан для нашего уютного учреждения. Наглости = хоть отбавляй. И хоть бы капля страха – нет же. Спокоен как слон. Значит, ты согласен.
Он не спросил, а просто констатировал факт. Твердой походкой он направился к столу, отодвинул массивной деревянное кресло, чем-то смахивающее на трон. Из ящика вытянул какой-то желтоватый конверт, вынул из него лист бумаги.
– Ну, молодой человек. Подходите, будем оформлять регистрацию, – подозвал ме-ня он. – Паспорт с собой?
– Ага, – я вытянул синюю книжечку из сумки. – А если я в аду, значит, я уже мертв?
– Нет. Оживленцы в моем кабинете никогда не появляются. Ты очень даже живой и готовый к труду на благо аду молодой человек.
– Хм, спасибо.
Высокая и узкая деревянная дверь скрипнула. В помещение зашла женщина, высо-кая, подтянутая, в черном платье с корсетом и богато лежащими на плечах черными куд-рями. У нее было властное лицо, огромные черные глаза с невероятной длины ресницами. Губы были накрашены кроваво-красной помадой, в ушах серьги с огромными темными рубинами. Камни ловили свет от свечей, и отбрасывали на стены комнаты неясные багро-вые блики.
– О, Морана, дорогая! – хрипло поприветствовал женщину Чернобог. – Для не-знающих: Морана – богиня зимы и смерти, воплощение нечистых сил, да и просто краси-вая женщина.
– Кого я вижу, – глубоким грудным голосом пропела она. – Сам Евгений. Просве-щенные давно предсказывали твое появление. Зови меня Марией, если тебе так проще.
– Морана, если хочешь, присядь, но помолчи, – довольно мягко посоветовал Чер-нобог. – Нам надо разобраться со всеми этими бумажками.
– О, Чернобог, – Морана плавно подошла к столу. – Лучше ты отдохни. Я знаю, как тебе надоела вся эта писанина. Я справлюсь в два раза быстрее тебя.
Иван грузно поднялся из-за стола, а Мария юркой лисичкой скользнула в кресло.
– Так... – себе под нос говорила она. – Чернобог, ты не поправим! Я знаю, что не ты придумал письменность, но за столько лет мог бы уже и орфографический словарь наи-зусть выучить! – выдохнула она. – Евгений Владиславович Смольский. О, тебе только ше-стнадцать? Хотя, я удивляюсь, что тебя не забрали еще раньше. Так... Распишись вот тут, – она ткнула длинным красным ногтем в пустую клеточку на исписанном мелким почер-ком листе. – И тут, – она подсунула еще один лист. – А теперь, заполни вот эту анкету и ознакомься с нашим уставом, – она протянула мне два листа бумаги и ручку. – Вперед!
Я углубился в бумаги. Забавно. Первый лист «Анкета о личных предпочтениях со-трудника №13027513 Всенародной Загробной Организации», а второй «Общие правила и порядки, утвержденные во Всенародной Загробной Организации от 23 января 1923 года».
В анкете были вопросы о личных взглядах на жизнь, привычках, убеждениях, ре-лигии. О любимых блюдах, напитках и так далее. О том, что я ненавижу. А вот «Общие правила и порядки» меня позабавили. Необходимо беспрекословно слушаться власть. Нельзя покидать чистилище без письменного разрешения уполномоченных органов. Нельзя раскрывать тайну своей сущности живым людям. Все действия, направленные на изменение привычного уклада жизни необходимо согласовывать с начальством. Недопус-тимо оскорбление вышестоящих в иерархии мрака персон, наказуемо по «Уголовному ко-дексу ВЗО от 13 марта 2001 года».
Главный закон – свобода. Только часто эта свобода является смертью.
– Забавно. И зачем же вам знать о моих вкусах? – поинтересовался я.
– Потому что все остальное мы и так о тебе знаем, – с милой улыбкой ответила Морана.
Языческие боги всегда представлялись мне чем-то жутким. Твердым и непоколе-бимым. А оказалось, что они почти как люди.
– Ну-ну, это ты уже хватанул, – улыбнулась богиня. – Мы не люди, и даже никогда не были людьми. Мы существовали, тогда когда здесь были льды и вечная мерзлота. Лю-ди появились намного позже.
– А откуда они вообще взялись? – мне был интересен этот странный разговор. Ни за что бы не подумал, что этой милой молодой женщине многие тысячи лет.
– Я не всегда была такой. Да-да, я читаю мысли, расслабься. Я действительно раньше была злобной фурией, какой меня описывали в преданиях. Но уж теперь то я дру-гая. Я довольна своей жизнью.
– Морана, а что я должен буду делать?
– Пока что учись. А потом будешь полноценным демоном.
– Демоном? Забавно.
– Очень. Но учись старательно. Только тогда сбудутся древние обеты.
– Марусь, не начинай, – раскуривая толстую сигару отозвался Чернобог. – Евгений не должен пока ничего знать об этом.
– Ладно, ладно. Молчу, – поспешно произнесла Морана. – Ваня, я знаю, что наста-нет тот час, когда он все узнает. И тогда я тебе не позавидую.
А потом начались долгие месяцы обучения. Мне выделили комнату, довольно уютную, если не считать развешенных по стенам мрачных картин. Но человек ко всему быстро привыкает. Каждый день в час дня начинались занятия. Радовало только то, что это были не нудные школьные предметы. Я изучал историю мистического мира, мифоло-гию, боевые искусства, риторику, латынь, и общую магию. И это, кстати, самое интерес-ное. Именно на общей магии я научился внушению, а это я считаю очень полезным уме-нием. Моим наставником был Чернобог, но часто занятия проводила Морана. Изредка по-являлись какие-то другие учителя, но надолго они не оставались.
Подходил к концу седьмой месяц моего пребывания в аду. Я свыкся с общей атмо-сферой и уже частенько выходил побродить по бескрайним просторам пекла. Я уже сам мог контролировать температуру вокруг себя, и адские лед и пламя не были мне страшны.
Я медленно прогуливался по огненной пустыне. Воздух был сдавленным, сильно пахло паленым. Изредка встречались довольно раскидистые деревья, с листочками из ме-талла. Я услышал знакомые голоса: Морана и Чернобог. Это был странный разговор. Я притаился за одним из деревьев.
– Иван! Он должен об этом знать! – громко говорила Морана.
– Маша, не надо. Загробный совет обозлиться, – тихо отвечал Чернобог.
– Иван, я сама все ему расскажу, если тебе сложно!
– Ладно. Но это останется на твоей совести. Хотя ее у тебя нет. Значит, ты просто понесешь за него ответственность.
– Идет. Евгений, я же знаю, что ты здесь! – крикнула она. – Выходи!
Я вышел к Моране. Она слегка улыбалась, и ее внимательные черные глаза были прикованы ко мне.
– Ты наверняка хочешь знать, почему сам Его Величество Чернобог явился за то-бой в мир смертных? – начала она интригующим голосом. – Ты же еще не знаешь, на-сколько важной персоной являешься.
– Я вас слушаю, – негромко и учтиво сказал я.
– Тебя нам давно предсказывали просвещенные. Ты создан для лидерства. Именно ты займешь пост Властителя Ада через пару десятков лет.
– А разве не Чернобог Властитель Ада?
– Нет, ну что ты, – Морана улыбнулась уголками ярко-алых губ. Иван всего лишь наместник. Властитель – Сатана. Я и Чернобог – древние языческие боги, но мы лишь подчиняемся сатане. Хотя он и непривередливый руководитель. Демоны – как ты уже зна-ешь, служащие из числа подходящих людей. Всякую нечисть даже трогать не будем, все эти аспиды, бадзулы и водяные уже порядком надоели. Анчутки и бесы – наши слуги. Но все мы подчиняемся Властителю Ада. Но он лишь дух. Тебя пророчат на его места – те-лесного демона. Все необходимые качества у тебя есть: ум, настойчивость, упрямство, ло-яльность, гибкость. У тебя правильные взгляды на жизнь. Но ты должен еще учиться. И знай: мало кому по душе твоя кандидатура. Напыщенные столетние Оживленцы не при-дут в восторг от перспективы находиться под началом юноши. Так что тебе нужно всего добиваться самому. И уже сейчас начинай работать на свой авторитет.
А после этого и началась самая веселая жизнь. На все пекло было объявлено о предсказании пророков. Молоденькие демонессы во мне души не чаяли. Чуть ли не в оче-редь ко мне выстраивались. Старые и умудреные жизненным опытом демоны одобри-тельно хмыкали, мол, дерзай. Напыщенные чиновники голубых кровей свысока смотрели на меня. Ворчливые оживлецы сыпали вслед проклятьями. Черти и прочая нечисть во всю пресмыкалась. А мои дорогие языческие боги искренне радовались успехам и с усиленной тщательностью обучали меня всем темным штучкам.
Теперь я имел все, о чем только можно мечтать. Меня научили материализации, и все мои желания исполнялись в мгновение ока. Что касаемо отношений, мое внушений не действует только на богов и оживленцев, а этого я и не хотел.
А потом один член Загробного Совета высказался против меня. Создал какую-то комиссию в поддержку бестелесного Властителя. Они поковырялись в архивах, и, со-славшись на возраст, выдвинули мне обвинение. А так как тюрем в аду не предусмотрено, мне грозила только казнь. Мне приписали оскорбление личности путем применения вну-шения, злоупотребление служебными полномочиями, некорректное отношение относи-тельно старших по званию и еще кучу всякой дребедени. Я отправился в следственный изолятор.
Ужаснейшее место. Не обычные для чистилища сумерки, а невыносимое для глаз темных созданий солнце. Круглосуточно. Хорошо, что хоть следствие длилось только три дня. Затем меня сопроводили в Зал Суда.
Большой круглый темный зал. Вдоль темных стен расставлены скамьи. С другой стороны от входа массивная конторка. В центре возвышение, на нем стоит круглый ме-таллический табурет. На высоте метра в три над табуретом цепями закреплена огромная клетка.
Стражники отвели меня на это возвышение. Как только я сел на табурет, цепи со скрежетом дернулись, и клетка опустилась на пол. Теперь я смотрел на зал сквозь ржавые прутья.
Зал Суда понемногу наполнялся людьми. Хотя, людьми были совсем немногие. Они рассаживались на скамьи. По залу волнами проносился легкий шумок.
Наконец, за конторку стал мужчина, чей возраст определить было довольно про-блематично. Он окинул присутствующих властным взглядом и заговорил твердым, но за-гадочным голосом.
– Друзья мои, – начал он, – сегодня необычный день. Сегодня суд над самым моло-дым преступником в пекле, – он зачитал обвинение. – Материалы дела всем понятны? Ма-териалы дела понятны. Кто-нибудь хочет высказаться? Никто не хочет. Прекрасно. При-сяжные заседатели удаляются в астрал для вынесения вердикта.
Судья закрыл глаза и застыл с поднятыми руками. Его лицо выглядело странно от-решенным. В зале воцарилась полная тишина. Было слышно, как колышется воздух. Я не боялся. Я знал, что ад – место несправедливое. И надеялся на удачу.
И она пришла. В лице Ольги. Девушка опоздала к началу заседания.
– Ха! Вы тут без меня начали! – громко заявила она.
Присяжные один за другим выходили из астрала. По залу прокатился недовольный шум. Глава вернулся последним и недовольно посмотрел на Олю.
– А вы, собственно, кто? – он чуть наклонил голову.
– Я его подруга, – быстро проговорила она и кивнула в мою сторону. Неважно, что я увидел ее впервые.
Зал недовольно гудел.
– Ах, значит подруга, – умиленно сказал судья. – Как это трогательно!
– И ничего трогательного я тут не вижу. Кого хотите трогайте, но в другое время в другом месте! – рявкнула она. – Да замолчите вы все!
Ее глаза грозно сверкнули, и присутствующие, в прямом смысле этого слова, за-мерли.
– Недурно, – произнес присяжный. Его Ольга пощадила.
– Отпустите его! – громко сказала она. – Немедленно!
– Конечно. Только какие гарантии вы нам дадите?
– А какие вам надо?
– Что он не будет претендовать на место властителя ада. Поручись за него! – велел глава присяжных.
– Да пожалуйста! Не нужна ему эта  сомнительная власть. Он будет хорошим маль-чиком. Все. Отпускайте.
Клетка медленно поднялась. Я свободно встал с табурета и отправился к выходу. Вот она – моя удача.

Глава 12

В спешке я бегала по комнате. И почему я так волнуюсь перед этим свиданием?
Я уже была одета и собрана, но постоянно забывала о каких важных мелочах. То телефон, то пудра, то ключи. Потом заметила, что надо подкрасить глаза. Когда все уже было готово, и я спустилась в холл, я вспомнила, что не взяла Васино зеркальце. При-шлось снова подниматься и искать его в сумке.
Наконец зеркало в серебряной оправе оказалось в моем клатче и я вышла из квар-тиры. Светило мягкое осеннее солнце. Оно пробивалось сквозь желтоватые верхушки де-ревьев, согревая все живое.
Сегодняшнее происшествие с Костиком все не давало мне покоя. Ну как Костик, такой привычный и надежный оказался ангелом? Он же был нормальным человеком, хо-рошим конечно, но абсолютно обычным. Я никогда не замечала за ним никаких странно-стей.
Меня волновала его сущность, а про признание я как-то подзабыла. Это не так уж и важно. Не он первый, не он последний. Женя беспокоит меня гораздо больше.
Он уже ждал меня возле фонтана. Стоял, прислонившись к бортику, и улыбался.
– Привет, – сказала я.
– Привет. Прекрасно выглядишь, – ответил он и обворожительно улыбнулся.
Мы пошли в расположенное неподалеку кафе.
Немного перекусили. Поговорили о погоде, об увлечениях и всякой всячине. Он то и дело будто бы ненароком дотрагивался до моей руки. А я, как дурочка, смотрела на не-го. Он просто невероятно красив. И так улыбается… И очень красивые глаза – серые, хо-лодные и очень выразительные.
В окно кафе светило солнце, и он сидел слегка прищурившись. Я нервно облизыва-ла губы и не отрывала от него взгляда. Мне очень хотелось самой спросить его о тьме, но у меня не хватало духу. Я сидела, как на иголках, и всеми силами сдерживала себя.
– Ты в порядке? – тихо спросил он, через столик наклоняясь ко мне.
– Да, – спокойно ответила я. И неважно, что сердце выпрыгивало из грудной клет-ки.
Я не должна влюбляться. Я не должна влюбляться. Я не должна влюбляться.
– Может, пойдем?
– Да, – коротко сказала я.
Я не должна влюбляться. Я не должна влюбляться. Я не должна влюбляться.
Официантка принесла счет, Женя оставил деньги и мы вышли из кафе на улицу.
Я старалась оставаться, как всегда, спокойной и уравновешенной. Старалась со-хранить холод в глазах. Но чувствуя на себе насмешливый взгляд Жени, я понимала, что у меня не совсем получается.
Несколько минут мы шли в полном молчании.
– Что тебя тревожит? – он остановился и почти вплотную приблизился ко мне. Я чувствовала его свежее дыхание, видела прищуренные внимательные глаза, видела, как от ветра шевелятся его волосы.
– Я не уверена, что должна говорить об этом с тобой, – осторожно сказала я, вды-хая его запах.
– Ты можешь говорить со мной обо всем, – низким властным голосом произнес он.
И я почувствовала, что он прав. Что я действительно должна поделиться с ним сво-ими опасениями.
– Кто ты?
– Светлые не умолчали? – вопросом на вопрос ответил он, улыбнувшись на одну сторону.
– Да, – кивнула я.
– Я не думаю, что тебе понравится правда. Поэтому я только скажу тебе, что я тем-ный, – он наблюдал за моей реакцией.
Я  немного нахмурилась.
– Ты больше ничего не хочешь узнать, – утвердительно произнес Женя, заглядывая мне в глаза.
Да, я больше ни о чем не буду спрашивать. Разве это так важно?
Из сумочки раздался звук, оповещающий о новом sms. Я достала телефон. «На ваш счет зачислено 10000 рублей. Благодарим вас». А потом телефон отключился – села бата-рея. Я положила телефон обратно, а моих пальцев коснулось что-то холодное. Зеркальце Василисы.
Стоп. Почему я больше не хочу допрашивать Женю? Я же еще ничего толком не узнала. Что со мной творится? Не выпуская зеркала из руки, я спросила:
– Кто ты?
– Что у тебя в руке? – он взял мою ладонь, с зажатым между пальцев зеркальцем. Раздвинул пальцы, и, не касаясь зеркала, сказал. – Хм. Артефакт света.
– Что? – переспросила я. – Артефакт света?
– А ты думала, что они оставят тебя без защиты от коварного мрака? – иронично поинтересовался он.
– Коварный мрак – это ты?
– Браво! Как вы догадались? – он насмешливо посмотрел на меня. – Ты уверена, что хочешь знать правду?
– Уверена, – буркнула я. Милое у нас первое свидание получается.
– Я демон.
– А я Филипп Киркоров.
– Значит, в ангелов ты веришь, а в демонов – нет.
– Если видишь крылья, то сложно не поверить. А чем ты докажешь? – я чуть на-клонила голову и надолго задержала на нем свой взгляд.
– Рожек и хвоста у меня нет. Демоны познаются в действии. И я сомневаюсь, что тебе это будет приятно увидеть.
– Я готова, – слишком быстро сказала я.
Улица опустела. Многие прохожие перешли на бег. Женя за руку оттянул меня в ближайший двор. Во дворе тоже было пусто. Под натянутыми на деревья веревками стоял тазик с постиранным бельем, и женщина в цветастом синем халате отважно старалась его повесить. То и дело она оглядывалась по сторонам, руки ее дрожали. Она хотела бежать, но долг домохозяйки держал ее.
И хоть нас разделяло метров двадцать, Женя мгновенно приблизился к ней и резко стукнул ребром ладони по шее. Я не успела уследить за всеми и движениями, и воображе-ние услужливо дорисовывало мне незамеченные детали. А потом как в кино, грузное тело женщины сначала замирает, а потом медленно падает. И вокруг такая тишина, что слышен даже самый легкий вздох ветра.
– Пошли отсюда, – Женя приблизился ко мне, взял за руку и потянул от этого зло-получного места.
Ноги не слушались меня. Я, как вкопанная, стояла на одном месте, глядя на подра-гивающее тело женщины.
– Пошли, – поторопил меня Женя. А потом подхватил на руки и быстро… перемес-тился. Не пошел, не побежал, нет. А просто секунду назад мы были там, а теперь уже в дворе моего дома. Таком же пустом, как и тот.
Он осторожно опустил меня на ноги.
– Ты убил ее? – с привычным спокойствием спросила я. Смысл моих слов доходил до меня быстрее, чем смысл увиденного там, во дворе. – Ты убил ее? – срывающимся го-лосом повторила я и опустилась на стоящую рядом лавочку.
– Ты хотела доказательств, – равнодушно ответил он.
Я ничего не сказала. Он ясно дал понять, что ее смерть на моей совести.
– Теперь веришь? – он присел на скамейку рядом со мной.
Я кивнула.
– И что теперь будет? – прошептала я. Меня всю трясло. Только что на моих глазах по моей же вине убили человека. И кто убил. Тот, в кого я почти влюбилась.
– Ничего. Спишут на хулиганов. Свидетелей же нет, – он пожал плечами а потом неожиданно улыбнулся мне. – Не переживай.
– Что? – слабым голосом спросила. – Ты только что убил человека, – запинаясь на каждом слове, проговорила я, – и говоришь, что бы я не переживала? Ты в своем уме?
– Да. Я всего лишь демон.
Он демон. Человеческая жизнь для него ничего не стоит.
Но я ведь тоже не белая и пушистая!
Эта мысль заставила меня собраться. Я расправила плечи и уже ясным взглядом посмотрела на Евгения.
– Тебя не обнаружат? – спросила я. Мой голос уже звучал гораздо лучше.
– Нет, конечно, – ухмыльнулся он.
– Вот и отлично. Предлагаю продолжить нашу прогулку, – я решительно встала с лавки, поправила платье и мимолетом взглянула на свои окна. Из окна кухни выглядывало любопытное мамино лицо. – Пойдем.
Женя посмотрел на меня с видом победителя.
Я больше не затрагивала опасную тему. Возможно, я смирилась слишком быстро. Но все равно уже ничего не поделаешь. Он демон навсегда.
Мы еще долго гуляли, и я успела полностью попасть под его очарование. Он бе-зумно мне нравился. Как все самые притягательные качества могут сочетаться в одном человеке? Он как раз такой, как мне всегда хотелось. Не надоедливый, понимающий с по-луслова, независимый. Возможно, излишне самоуверенный. Рядом с ним хочется быть слабой. И он это понимает. И ведет себя как настоящий джентльмен.
Когда мы подошли к моему дому, уже наступили глубокие сумерки. Возле подъез-да стояла не только мамина, но и папина машина.
– Спасибо за вечер, – тихо сказала я. – Мне все очень понравилось.
Я видела, как в полумраке двора сверкают его серые глаза, отражающие свет луны. Он слегка улыбался. А потом мягко привлек меня к себе. Его руки обхватили мою спину, и сквозь тонкое платье я чувствовала их тепло. И он поцеловал меня в губы.
Я не ожидала от него этой нежности и мягкости. Он не был настойчив. Если бы я хотела, могла бы легко отстранить его. Но я не хотела. Я знала, что Вася меня просто убь-ет. Знала, что Костик с горечью посмотрит на меня. Я не могла отказать себе в удовольст-вии. Я никогда ни в чем себе не отказываю.
Но я оторвалась от его притягательных губ. Я была уверена, что это не последний наш поцелуй. Я же всегда добиваюсь своего.
– Я могу рассчитывать на вашу благосклонность? – старомодно поинтересовался Евгений и обворожительно улыбнулся.
– Возможно, – ответила я и облизала губы, еще сохранявшие его вкус.
– Да завтра, – он растворился в ночной тишине.
– До завтра, – шепнула я в темную пустоту.
Внутри все пело. Я поднималась по лестнице, чуть ли не пританцовывая. Мне было так хорошо, как не было уже очень-очень давно. Я знала, что нарушаю все запреты. Знала, что веду себя как наивная дурочка. И ведь я была уверена, что не попадусь в его сети! Бы-ла уверена, что не могу полюбить. Я ошиблась. Я ошиблась! И я счастлива.
В квартире было странно тихо, и я, скинув с ног туфли, прошла на кухню.
Было включено только освещение над мойкой, и лица сидящих за столом родите-лей были скрыты сумраком. Пахло табачным дымом – папа нервно курил. Мама то и дело вскакивала и подходила к окну. Они не заметили, как я вошла.
– Привет, мам, привет, пап, – сказала я.
– Господи! Ты пришла, слава Богу! – воскликнула мама.
– И где тебя носило? – спросил папа, и затушил сигарету.
– Тише, – прошептала мама. – Викуля, у тебя все в порядке?
– Да уж. Разве не заметно? – ответила я.
– Раз вы разберетесь без меня, я пойду, – сказал папа и встал из-за стола. Выкинул окурок, сполоснул пепельницу и вышел из кухни.
– Ты знаешь, что произошло? – срывающимся шепотом лепетала мама.
Я покачала головой. Я же и в самом деле не должна ни о чем догадываться.
– Недалеко от нас убита женщина, – прошептала мама. – При загадочных обстоя-тельствах. Это было сегодня днем, но нет ни одного свидетеля. Слава Богу, ты жива!
– Ты думаешь, в городе завелся маньяк? – спросила я,  напуская на лицо встрево-женное выражение. Вот уж чего-чего, а страха я не чувствовала.
– Я не знаю… Никто не знает.
– Да уж. А что произошло?
– Сильный удар по шее. Убийца задел сонную артерию, и она потеряла сознание. Упала и ударилась головой, – мама чуть слышно всхлипнула. – Я видела тебя в окно. Кто этот парень?
– Женя, – спокойно сказала я
– Господи, я так испугалась, когда услышала по телевизору новость! Даже папу с работы сорвала! Что с твоим телефоном?
– Разрядился.
– Боже мой, Викуля! Я себе места не находила!
– Мам, я знаю. Можно я пойду спать?
– Иди, дорогая. И не забудь положить на подзарядку мобильный.
– Хорошо. Спокойной ночи, мам.
Я поднялась к себе, положила заряжаться телефон, и, не раздеваясь, рухнула на кровать. Сегодня был тяжелый день. Так много всего пережить.
Мои мысли были заняты Женей. Раз за разом я прокручивала в голове нашу сего-дняшнюю встречу. Конечно же, все было не как у людей. Нормальные люди на первом свидании обычно никого не убивают. Зато необычно. И уж точно надолго запомнится.
Я уверена на сто процентов, что скоро влюблюсь. Я уже это чувствую. Не знаю по-ка, сколько для этого потребуется времени, но скоро. Может завтра, может через неделю. А может, еще раньше. Хотя как раньше, если до полуночи осталось часа три и я очень скоро засну?
Я уже дремала, когда услышала звонок мобильного. А, это всего лишь sms-ка. Ни-чего, никуда она не убежит, завтра прочитаю.
Я нашаривала под кроватью тапочки, и думала, что sms – это не важно. Когда я нащупывала рукой телефон на столике, я знала, что только зря вставала. Наверняка это кто-то ошибся.
Я отключила мобильник от розетки и снова вернулась в постель. Улеглась поудоб-нее, обняла подушку и только теперь открыла сообщение.
«Чем занимаешься? Женя»
«Откуда ты узнал мой номер?» – написала я.
« Ты забыла, кто я?»
«Да уж. Я обнимаю подушку»
«Пытаешься заснуть?» – надо же, какой проницательный!
«Да»
«Спокойной ночи. Я завтра позвоню тебе»
Я уже ничего не отвечала. Это лишь несколько sms-ок. Мелочь, а приятно. И все-таки я успела влюбиться сегодня.
Спала я тревожно. Снов вроде бы не было, хотя кто его знает? Я часто просыпа-лась, вставала, подходила к окну. Это не центр города, и было темно и тихо. Где-то далеко горели ночные фонари. Время от времени по улице, осторожно шурша шинами, проноси-лись машины. Я снова ложилась, и снова проваливалась в обрывистый сон.
Вот теперь мне что-то снилось. Я шла по темной улице, фонари не горели. Шел проливной дождь. В луже отразились яркие фары огромного незнакомого джипа. Я обер-нулась. Он ехал прямо на меня, бесшумно и уверенно. А на водительском сидении сидел он, тот кого я уже успела полюбить. Он как всегда улыбался на одну сторону, и серые гла-за с интересом смотрели на меня. Я верила, что он успеет остановиться. Но он демон.
И я проснулась. Села на кровати. Потянулась за телефоном, который должен был лежать под подушкой. Но наткнулась на что-то горячее. Я втайне надеялась, что это сон. Я боялась обернуться и посмотреть, что это на моей кровати. Или кто?.. Я осторожно ощупывала это нечто. Рука. А потом вздохнула и все же обернулась.