Хозяюшка с норовом

     Нынче рано зима полноправною хозяйкою в наши края пришла. Уже с
  первых чисел ноября захороводились метели. Снег беспрестанно сыпал
  из небесного сита то мелкой пыльцой, то из-за пушистых хлопьев в
  десяти шагах ничего не разглядеть. Ночью морозец прижимал закрепляя пуховые шарфики на ветках уснувших деревьев. Наступивший день
  хмурился низкими тучами. Бледный солнечный лик проглянет сквозь
  мутную пелену и в задумчивости спрячется за серым рукавом несговорчивой тучи.
     Наконец погода установилась, и тогда всем ясно стало, что снега
  легли до весны. С автобусных окон до самого апреля глядеть мы будем
  чёрно-белое кино. Сгладились канавки и ухабы. Пуховыми подушками
  дремлют пригорки. Вдоль дорожных обочин, по пояс в снегу, клонят
  метёлки высохшие травы. Бесспорная хозяйка-зима убрала всё по-своему,
  заглянула в каждый уголок и, довольная собой, открыла небесное окно.
  Хлынули в него солнечные лучики, заискрились снега, приободрились,
  запосвистывали птички. Дворы наполнились ребячьими голосами. Потянулись за полозьями саночек две чёткие полоски. Это первые строчки
  на чистом листе начатой повести с таким старым названием "Зима", но
  с каждым годом обновляет сюжет, с новыми
  актёрами, с еле приметной улыбкой всё обещающего будущего.
     Не терпящий однообразия ветерок гонит по заснеженным газонам
  высохшую листву, похожую на пожелтевшую, свернувшуюся в трубочки,
  папиросную бумагу. Словно мошкара с расправленными крылышками лежат
  на белом покрывале семена берёзы. Ясеневолистые клёны доверчиво отдают
  на руки ветров своих деток - крылатых непосед, а тот, рассоединив
  их крылышки, раскидал по пустырям.
     Сердится хозяйка-зима на расшалившихся сыновей-ветров внесших
  беспорядок в её чисто выбеленные хоромы, а они пожимают плечами и
  обвиняют во всём птичек, перелетающих с ветки на ветку, роняющих
  семена и оставляющих множество следов на белой мягкой простыне. И опять
  метут снега. Не терпящая беспорядка Зима протяжно стонет и жалобно
  плачет в тёмной ночи. К утру уставшая затихнет, заглядевшись на снегирей клюющих дикие яблочки. "До чего же красивые эти красногрудые птички!"
  - думается ей. Хоть и дальней роднёй им приходится тётушка Зима, а
  всё же следуют за нею красавцы племяши.
     Застрекотала завистливая Сорока. Дескать, и я красивая. "Обратите
  внимание на мой наряд! Я будто новогодняя игрушка, сделанная детскими руками. На большое белое яйцо приклеили аккуратненькую головку,
  крылья и длинный хвост из черной глянцевой бумаги. К лапкам прикрепили пружинку и вот я, Сорока-белобока! Всем на диво шустрая и проворная,
  большая и, конечно же, красивая!"
     - Красивая-красивая! Помолчи хоть минутку, - сердится Зима. - Дай
  полюбоваться на снегириную стаю...
     Только не унимается Сорока. Прыгает с ветки на ветку, трещит без
  умолку, накликая гнев Студёного Ветра. И опять завьюжило, занепогодило.
  С норовом Зима-матушка. Гулять гуляй, а варежки не забывай.

                9 ноября 2003 г.