Новый роман 19 глава

Дни шли за днями. Наступил май, зацвели фруктовые деревья в саду. Душа на-полнялась радостью, непреодолимым желанием жить, радоваться жизни и пред-стоящему лету.
Барон Дарл всё ещё гостил в Берге, а вот советник маркграфа барон Гердис от-просился в свои земли, проведать жену и сыновей, и Ниард отпустил его, всё больше и больше сближаясь с дядей своей жены. Вместе с бароном Дарлом они занимались делами по строительству крепостей, следили за работой мастеров. По-сетили замки баронов и мелких рыцарей в землях Берга, проверяя, готовы ли вас-салы маркграфа к предстоящей войне, если, конечно, опасения подтвердятся. Иг-рали в шахматы, устраивали выезды на охоту.
Чем больше времени проводили они вместе, тем более доверительными стано-вились их отношения. Барон Дарл не торопился уезжать, получая удовольствие от времени, проведённом в коллективе с этим молодым, но не глупым парнем. А маркграф видел в лице барона старшего наставника, родственника, и относился к нему, как к старшему брату. 
Но внимательный и наблюдательный барон видел не только то, что ему пока-зывали, годы общения с другими людьми и жизненный опыт научили его видеть значительно больше, замечать детали в поведении, в словах, в поступках.
Он и сам не мог точно сказать, с какого момента, он вдруг заподозрил, что в отношениях между молодыми людьми не всё гладко, как кажется на первый взгляд. Может быть, после того, когда, уезжая на несколько дней по землям васса-лов, молодой маркграф растерялся на предложение барона поцеловать супругу на прощание. Может быть, опытный взгляд советника заметил холодность и робость в глазах племянницы, когда она смотрела в лицо своего мужа за столом. Как избе-гает она прикосновений его рук, как уклоняется от случайных прикосновений его плеча, колена у камина, как настороженно следит за движениями супруга.
Нет, что-то здесь было нечисто.
Барон Дарл пытался вызвать племянницу на откровенный разговор. Он боялся, что терпеливый и спокойный на вид молодой маркграф бывает груб с женой, под-нимает на неё руку или творит насилие. Но крестница не подтвердила его опасе-ний, напротив, она смотрела на дядю такими глазами и защищала супруга, что ба-рон начал сомневаться в себе самом и своём жизненном опыте.
- Что вы, дядя Дарл, он ни разу не поднял на меня руку! Я даже представить се-бе не могу, что он может это когда-нибудь сделать...
- А как мужчина он не бывает груб с тобой?
Она растерялась, сглотнула и шепнула:
- Как это?..
- В моменты близости он не делает тебе больно? Он думает о тебе?
Она отрицательно мотала головой, а сама быстро моргала в растерянности, чем только настораживала барона ещё больше.
- Нет, что вы?..
- Ты не лжёшь мне?
Она опустила глаза, пряча взгляд,- первый признак, что не говорила всей прав-ды, но больше не сказала ни слова, несмотря на все старания барона.
Дальше ему предстояло добиваться правды уже от самого маркграфа. Тот тоже на все вопросы удивлённо вскидывал брови и отвечал отрицательно. Нет, он не бил её, не унижал, не творил насилия, одним словом, образцовый супруг.
- Нет, я, конечно, принимаю во внимание обстоятельства вашей свадьбы, ты теперь прекрасно знаешь, что у неё до тебя был мужчина. И что, это никак не по-влияло на твоё отношение к ней?
- Не понимаю я вас...- Конечно, молодой человек был застигнут врасплох со-держанием такого разговора. Чего это вдруг всегда понятный, внимательный ба-рон начал интересоваться интимными подробностями семейной жизни своего по-допечного? Этот разговор давался ему с трудом, он хотел прекратить его.
- Обычно в таких случаях мужья мстят своим жёнам, вымещают на них свою злость и обиду, что не они первые...- Но договорить барон Дарл не успел. Моло-дой маркграф перебил нетерпеливо:
- Ну, я же сказал вам, что я не бью её! Что я не трогаю её!
- Почему?!
Маркграф растерялся, выдохнул, опуская плечи.
- Что, почему? Почему я не бью её? А я должен, да? Мне надо обязательно бить её, да?
Барон внимательно следил за его лицом, глазами, замечал, как дрожат его губы и подбородок, словно он вот-вот и расплачется. Это этот-то парень, с его выдерж-кой и терпением?
- Так поступил бы любой другой... Я же был при твоём разговоре с графом, ты помнишь?- Барон даже перешёл на «ты», лишая разговор официальности, желая стать ближе.- Он унизил тебя. Он тебя обидел. И что, ты даже не попытался отом-стить ему через его дочь? Ты ни разу не сделал ей больно?
Маркграф устало прикрыл глаза, стискивая пальцы на обеих ладонях в кулаки.
- Ниард, мальчик мой, я же вижу, что что-то не так...
- Это она вам сказала, да?- Он разозлился. Что ж, когда защищаешься, реакция, может быть и такой.- Я не хочу об этом говорить! Это моё, понимаете? Только моё! Я и так сделал для неё всё, что мог! Я дал ей больше, чем должен был! Чем дал любой бы другой на моём месте, а она...
Барон взял его за плечи, больно впился пальцами.
- Она не при чём...
Маркграф вдруг сник, понимая, что сказал больше, чем следовало, и начнутся новые вопросы. Барон прошептал мягко, доверительно:
- Что-то не так ведь, верно?- Мягко встряхнул за плечи, заглядывая в лицо. Но Ниард дёрнулся, пытаясь сбросить с себя руки барона, зло глянул снизу вверх че-рез изогнутую чёрную бровь.
- Отпустите меня! Я не хочу говорить об этом...
Но руки барона сбросить ему не удалось, наоборот, пальцы ещё сильнее впи-лись в плечи, больно.
- Что ты скрываешь? Ниард?
- Спросите у неё...
- Она никогда не скажет, я уже пробовал... Ты же взял с неё слово, верно?
- Я не хочу!- Он дёрнулся всем телом и рывком поднялся на ноги, теперь гля-дел на барона сверху, он был выше его, но барона Дарла это нисколько не смуща-ло. Маркграф отвернулся и, помолчав немного, добавил:
- Я много лет жил с этим и буду жить дальше. Вы приедете и уедете, а я оста-нусь. Я никому никогда не говорил и не скажу.- Резко обернулся и добавил к уже сказанному:- Это – моё! Только моё!
- А если я смогу помочь?
Ниард вдруг рассмеялся холодно, обидно.
- Не надо, барон... Мне никто не поможет, кроме меня самого, а я не хочу. Меня устраивает моя жизнь...- Барон перебил его:
- Ты болен?
- Нет! Конечно, нет... Не пытайтесь, пожалуйста. Я понимаю, что вы радеете за неё, но, поверьте мне, её устраивает жизнь со мной. Мы живём по обоюдному со-гласию.- Он усмехнулся.- Как вы думаете, что должна испытывать девушка после того, как пережила насилие? Как она должна относиться к мужчинам? Ко всем мужчинам... Вы пробовали поставить себя на её место? Что она пережила, понесла от насильника, и никто не захотел её понять, даже родной отец...
- Подожди!- Барон Дарл перебил его.- Ты ведь не спишь с ней, правда?- Марк-граф промолчал на этот вопрос.- Ты не трогаешь её, а как же ты?.. У тебя есть лю-бовница? Здесь, в Берге? Кто она?- Он нахмурился, вспоминая всех женщин в замке – одни служанки, но со всеми господин был официально сдержан.- Как же ты...
- Не утруждайте себя, пожалуйста!- Теперь настала очередь Ниарда перебить его.- Хватит! Я не хочу больше об этом говорить... Уже поздно...
- Подожди!- Барон понимал, что если сейчас он не услышит всей правды, то не услышит её уже никогда.- Ниард! Это же не всё!
- Что? Что вам ещё от меня надо? Да, я не сплю с вашей племянницей, потому что она сама об этом попросила, потому что она боится мужчин. Да, возможно, у неё никогда не будет детей, можете так и передать своему сеньору, её отцу...
- А ты? Ты же можешь развестись и жениться заново! Тебе нужна полноценная жена и наследники, тебе нужны сыновья. 
- А вашу племянницу выставить на улицу?
- Она могла бы уйти в монастырь.
- Граф не допустит этого.
- Ты можешь сам отпустить её...
Стоп! Об этом Ниард не думал, конечно, он ведь мог сам после развода отпус-тить её в монастырь, но он никогда не думал об этом, и слова барона вызвали раз-дражение. Барон спросил мягко:
- Ты сам прикрываешься ею? Так? Тебя вполне устраивает то, как вы живёте? Ты скрываешь свою любовницу? Кто она? Это какая-то влиятельная дама?- Ниард поморщился, как от сильной головной боли.- Она замужем, да? Ты боишься на-звать её имя? Боишься гнева её мужа? Вы где-то тайно встречаетесь? Кто об этом ещё знает? Ты знаешь, как это опасно?
Ниард всердцах вскинул руки и стиснул запястьями виски, силясь хоть как-то остановить это безумие, прекратить то, что слышал, зашептал:
- Нет... Нет... Нет... Нет у меня никакой любовницы...
- Конечно, ты слишком молод, чтобы иметь влиятельную любовницу.- Барон помолчал.- Если это не женщина, то...- Глаза барона Дарла стали больше в два раза.- Мужчина? Ты связан порочной связью с мужчиной? Содомский грех! Боже мой! Ниард!- Сказать, что барон был удивлён – ничего не сказать!- Кто это? Это барон Гердис?
- Да нет же! Господи!- Ниард взорвался, сверкая глазами.- Вы с ума сошли! Нет! Нет у меня никаких мужчин и женщин нет!
Барон Дарл долго молчал, глядя в лицо молодого человека, пытаясь понять, что у него на душе, что в голове. Осторожно спросил:
- У тебя ни разу не было женщины?
Ниард вскинулся и гневно глянул исподлобья.
- Это легко исправить. Надо найти нормальную взрослую женщину, чистую и...
- Нет!- нервно перебил маркграф, сверкнув в полумраке белой полоской зубов.- Хватит! Никого мне не надо! Вы слышите меня? Никого!
- Ты боишься? Все боятся... Ничего в этом страшного нет. В первый раз всегда так...
- Нет! Никогда! Никогда больше...
- Больше?- Барон нахмурился.- Ну-ка, рассказывай. Ты отсюда не выйдешь, по-ка всё не расскажешь. Понятно тебе?
- Нет! Я никому и никогда этого не расскажу...
Барон подошёл к двери маленького кабинета и, сложив руки на груди, встал, прислонившись плечом к косяку, без единого слова дав понять этим, что, в самом деле, не выпустит из комнаты.
- Я подожду. Сегодня ночь откровений. Можешь сесть на стул ко мне спиной, представь, что меня вообще здесь нет.- Но Ниард глядел барону в лицо и отрица-тельно медленно качал головой из стороны в сторону, словно говоря: «Никогда... Никогда... Никогда...»- Ниард, ты всё равно должен когда-нибудь всё рассказать. Поверь мне, тебе станет легче. Я не буду смеяться и никому не расскажу.
Он мучился, метался по всей комнате туда-сюда, пинал стулья и швырял какие-то бумаги на столе, нервно рылся кочергой в камине, но барон Дарл даже не ше-лохнулся в дверях, только следил глазами за его перемещениями.
Наконец, маркграф сел на стул и устало запустил пальцы в волосы на затылке, с отчаянием поглядел исподлобья на своего «мучителя».
- Она была женой моего старшего брата...- Замолчал, будто ждал осуждений, но молчание барона подстегнуло его говорить дальше.- Мне было четырнадцать, а она была старше меня на восемь лет... Она была красивая... Очень...- Он говорил, говорил и говорил. Говорил так, как не говорил, наверное, ни с кем в своей жизни. Сначала короткими обрывистыми фразами, потом всё полнее, рассказывал о своих чувствах, о том, что переживал, о чём думал, обо всех своих попытках близких отношений с женщинами, об их насмешках и непонимании, о своей боли и о своём отчаянии.
И чем больше барон Дарл слушал его, тем больше понимал, что всего его жизненного опыта, всей его мудрости не хватит для того, чтобы исправить всё то, что было сделано много лет назад.
Чем он мог помочь этому парню? Что он мог сделать? Если бы он попросил его о чём-нибудь другом: написать письмо королю, провести торжественный приём, заключить торговый договор – пожалуйста! – он бы справился. Но он не женщина, чтобы суметь помочь в этом случае. Что можно здесь сделать?
- И ты решил больше всю жизнь не пытаться?- только и спросил. Маркграф по-смотрел на него и ничего не ответил.- Господи, Ниард, тебе было четырнадцать лет, ты ничего из себя не представлял и был никем, сейчас ты маркграф, зять гра-фа, хозяин замка и сеньор, и из-за какой-то дуры ты ставишь на себе крест? Когда-нибудь всё изменится. Ты встретишь нормальную женщину, и она поймёт тебя...
- Не надо, пожалуйста!- Ниард перебил его, выставив ладонь, поднялся на ноги и подошёл к барону. Упрямо смотрел сверху вниз на смущённого взрослого муж-чину, который годился ему пусть и не в отцы, так в дяди.- Теперь вы пропустите меня?
Барон сделал шаг в сторону и пропустил молодого маркграфа в дверь, сам ос-тался стоять на месте, долго глядел в какую-то точку на полу. Потом тяжело и медленно вздохнул. За витражным окном начал заниматься рассвет.
Впервые в жизни барон Дарл почувствовал себя беспомощным, как мальчишка, как когда-то в детстве.

                *     *     *     *     *

Ниард нашёл её в саду под старой грушей, так ему указали служанки. Оказыва-ется, Вэллия очень часто бывала тут, читала молитвенник на свежем воздухе. Осо-бенно сейчас, когда цвела старая груша, и корявые ветки, эти тонкие страшные пальцы, покрылись белыми нежными цветами. Большинство деревьев в саду уже отцвели и осыпались, а груша ещё держалась. Это дерево, видно, было очень ста-рым, замшелый ствол уже скрутило, и, искривлённый, он продолжал расти и цве-сти каждую весну.
Именно здесь, под цветущей грушей, на маленькой лавочке очень часто с на-ступлением весны и проводила время маркграфиня Вэллия. Ниард нашёл её и встал рядом, положив ладонь на ствол груши почти у самого лица. Шершавая кора громко скрипнула под пальцами, и Вэллия обернулась, закрыла молитвенник не глядя, заложив палец там, где читала, со вздохом опустила плечи.
- Не бойся, это я.- Он понял, что напугал её своим появлением.- Я искал тебя.
- Что-нибудь случилось?- Вэллия смотрела ему в лицо снизу вверх.
- Я хотел поговорить. Твой дядя подал мне хорошую мысль, я обдумал её за не-сколько дней...- Вэллия поджала губы, понимая, что всё будет касаться её, но не промолвила ни слова.- Я подумал, если ты хочешь, если всё ещё хочешь, я могу развестись с тобой и сам отпустить тебя в монастырь. Может быть, конечно, я не смогу дать за тебя столько земель и денег, как дал бы твой отец, но, если ты всё ещё этого хочешь, это можно устроить...
- Ты собрался снова жениться?
Он немного растерялся от её вопроса и повёл подбородком.
- Нет...
- Я мешаю, да? Если планируется свадьба, если нужна другая хозяйка и мать, я всё понимаю...- Она почувствовала, как начали дрожать пальцы и подбородок. Господи, за эти месяцы она уже успела привыкнуть к этому замку, к этому окру-жению, неужели всё опять менять?- Конечно, тебе нужна другая женщина и же-на... Я всё понимаю, нужны наследники, сыновья... Давно уже пора было.
Ниард слушал её, нахмуриваясь с каждым словом её всё больше и больше.
- Нет! Всё зависит от тебя! Если ты больше не настаиваешь и больше не хо-чешь уходить в монастырь, я не заставляю. Мне ты не мешаешь.
Вэллия пожала плечами, словно бы спрашивая: «А что тогда?»
Ниард продолжил:
- Устраивает ли тебя жизнь здесь? Со мной? Может быть, я не могу дать тебе то, что надо, что ты хочешь... Жениться я не собираюсь...- Вэллия вдруг перебила его, чего никогда не делала:
- Она умерла?
- Кто?- Он на мгновение замешкался с ответом и, не поняв, переспросил озада-ченно. Вэллия поднялась ему навстречу и закрыла молитвенник, стиснув его паль-цами обеих рук. Прошептала:
- Та, кого ты любил...- Он нахмурился при её словах.- Другая женщина, она ос-тавила большой след, из-за любви к ней тяжело полюбить другую. Я понимаю... Это, наверное, какая-то клятва, верность ей, да? Ты никогда не женишься...
Он, удивлённо вскинув брови, смотрел ей в лицо. Она думала так? Так?
А что из её слов неправда? Ведь любил же эту Эльзу, и оставила она после себя на сердце такое, что... И умерла... Только вместо клятвы в любви перед смертью с её губ слетали проклятья... И другую он никогда не полюбит... Всё правильно. Всё верно.
Он покачал головой и подтвердил её слова:
- Не женюсь...
- Я уйду в монастырь, если ты сам этого хочешь, если настаиваешь... Но это по-лучится только после развода, а развод – это тень на отца и на меня...
- Можно было бы придумать другую причину развода...
- Какую?
- Значит, ты не хочешь?
- Я уже привыкла жить так, но я всегда соглашусь уйти, если появится другая, та, которую ты полюбишь...
Он как-то медленно и холодно улыбнулся с насмешкой, не веря её словам, слов-но она говорила о чём-то несбыточном, и он это знал.
- Бывают люди однолюбы, я знаю,- продолжила она.- Наверное, это тяжело, лю-бить всю жизнь и знать, что увидеться сможешь только там...- Она подняла глаза к небу, указывая на него. Но Ниард усмехнулся вдруг, словно она говорила глупо-сти, и Вэллия растерянно пожала плечами.
- Вот вы где!- По тропинке подошёл барон Дарл.- А я ищу, ищу... Спрятались?
Вэллия улыбнулась крёстному.
- Надо проверить обед. Извините меня.- Ушла. Барон и маркграф проводили её глазами, а потом барон перевёл взгляд на лицо Ниарда, спросил:
- Избегаешь меня?
Маркграф удивился, вскинув тёмные брови.
- Почему?
- Не знаю. Я прихожу, ты уходишь, я туда, ты – обратно. Бегаешь от меня?- Ни-ард отвёл взгляд.- Ты что, думаешь, я по-другому начну к тебе относиться, если узнал, что ты девственник?- Ниард поморщился, как от внезапной зубной боли, это слово невыносимо резало слух.- Да-да, так и есть! Что бы ты себе ни навооб-ражал, в чём бы ты себя ни убедил, ты просто девственник, как бы тебе это не нравилось. Через это проходят все, кто-то позже, кто-то раньше. Наступит момент, когда и ты станешь нормальным мужчиной, и прекрати это ребячество!- Его по-кровительственный тон взрослого опытного человека угнетал Ниарда, лишал сил.
- Вас послушать, так проблема и яйца выеденного не стоит...
- Конечно! Какая это проблема? Это ты создал эту проблему! Только ты и никто больше... И вылечить себя сможешь только ты сам... Пока будешь вести себя вот так, ничего не изменится...
- Как? Что должно измениться?- Ниард всеми силами хотел перевести разговор на другую тему, хотел бы уйти, чтоб его оставили в покое, но второго такого на-стойчивого и упрямого, как барон, ещё поискать.
- Если ты будешь прятаться, избегать женщин, жить в жалости к самому себе, ты так и умрёшь монахом.
- Ну и что? Какое кому до этого дело? Может быть, я действительно уйду в мо-настырь...
Барон Дарл усмехнулся, сверкнув тёмными глазами.
- Вы и так живёте с ней, как два монаха! Куда уж больше!
- Меня это устраивает.
- Вряд ли это может кого-то устроить.
- Начнётся война, и я уйду на войну...
- Да,- барон согласно качал головой,- и погибну там, да? Молодец! А зачем жить? Можно же умереть, как герой. Зачем земли, титул, замок? Зачем это всё, конечно...
- Я не хотел этого всего, я хотел просто стать рыцарем, а это всё принадлежало Роналду... моему брату... и земли... и титул...
- Только его уже нет, а ты есть, и всё это теперь твоё. Так уж получилось, брата больше нет. Сколько лет ты уже здесь маркграфом? Помолись Богу и берись за дело. Хватит жалеть себя...
- Я не жалею!- он перебил нетерпеливо.- Я уже смирился...
- Конечно, ты смирился, а что тебе ещё делать? Так же проще...
Ниард аж побелел от возмущения. Тон барона, его слова раздражали его, а, мо-жет быть, барон этого и хотел.
- Посмотри на меня!- Барон Дарл разбросал в стороны руки, раскрыл ладони, до этого сложенные на груди.- Посмотри внимательно. Я родился калекой, млад-шим ребёнком в семье, мой брат получил все земли отца, я не получил ни лье зем-ли, ни замка, а титул достался мне от матери. У меня нет господина, который за-ботился бы обо мне, дал бы мне земли и службу. Калека не нужен никому. Какой из меня воин? Я живу из милости сначала своей сестры, теперь её мужа. В любой момент он вышвырнет меня на улицу и будет прав.
Я вообще никогда не женюсь, потому что ни одна знатная дама не пойдёт за меня замуж. Я – калека, ты это понимаешь?- Он перешёл на шёпот, но сила его слов ударяла по сердцу больше, чем любой крик.- Но я не пал духом, я живу и благодарю Бога за то, что у меня есть... Я не жалею себя и не отгораживаюсь от жизни. У меня была любовь, и я терял близких, и я не знаю, где я встречу свою старость. Не смотри на то, что волосы у меня седые, я старше тебя всего лет на пятнадцать...
Хватит, Ниард!- Он повысил голос.- Хватит жалеть себя! Подавай на развод и ищи себе подходящую жену, тебе нужны дети, наследники. У тебя есть земли и замок, у тебя есть сеньор...
- Я не хочу разводиться...- упрямо перебил его Ниард негромко, но твёрдо.
- Попроси её уйти в монастырь, она этого хотела, она просила об этом...
- Она не хочет, я говорил с ней...
- Хорошо, я сам поговорю с ней!- Барон Дарл развернулся, чтобы идти, но Ни-ард преградил ему путь.
- Постойте! Не надо! Прошу вас... Умоляю...- он с крика перешёл на еле слыш-ный шёпот и смотрел в глаза барона Дарла с мольбой.- Не надо этого... Я всё рав-но не женюсь... пока...- добавил для чего-то. Помолчал и продолжил:- Она же ваша племянница, она – ваша крестница...
Барон Дарл тряхнул длинными чуть седыми волосами и ответил:
- Я знаю. И я люблю её. Мне её жалко. Но я не хочу, чтобы из-за неё ты сломал себе жизнь. Она сама хотела уйти в монастырь, она просила графа об этом...
Ниард поморщился, как от боли. Разве это она ломала ему жизнь? Она наобо-рот тянула на себе всё хозяйство в замке, вон, что наделала в саду! И живёт тихо, никому не мешает, его не трогает. Разве можно её вот так? Да и если б ему это на-до было, ведь всё равно – всё пустое! Не женится он никогда...
- Не надо, пожалуйста... Мне всё равно это не надо. Я не хочу искать чего-то другого. Поверьте мне. Я не хочу, чтобы все узнали, я не знаю, и какая будет дру-гая – неизвестно. Я не хочу, чтобы надо мной опять смеялись или обсуждали... Не надо её в монастырь, пожалуйста...- Он растерянно не знал, что сказать.
- Ты так и будешь всю жизнь прятаться за неё... Она слабая, а ты ещё слабее...
Ниард ничего не ответил, опустил голову и упёрся взглядом в землю под нога-ми. Над головой зашумел ветер в листьях старой груши, посыпались белые лепе-стки. Барон Дарл, прихрамывая, пошёл по тропинке. Ниард так и остался стоять, боясь пошевельнуться. «Слабак... Конечно, слабак... Спрятался за женскую юбку... Что уж говорить...»
                *     *     *     *     *

  В июне, на десятый день после Троицы, пришли с границы плохие вести. Граф Доранн Лионский вторгся в земли Берга, точнее, в земли баронов и рыцарей – вас-салов маркграфа Ниарда, но это уже было неважно. Это была война, и она несла всё, что несёт любая война, где и когда бы она ни начиналась.
    Целыми днями  шли с границ вести от вассалов, засевших в своих замках. Ехали из конца в конец марки гонцы с письмами. С земель снимались крестьяне, и по дорогам в сторону Бергского замка тянулись друг за другом возы со скарбом, шли люди и скот. Все надеялись спрятаться в Берге, ведь давно было всем известно, что замок этот неприступен.
    Сотни людей, наполненных страхом и тревогой, с огромными испуганными гла-зами, плачущими детьми и ревущим скотом заполонили дороги. А следом их на-стигали новости о том, что граф Доранн занял то один замок, то другой, о со-жжённых деревнях и сёлах.
    В Бергском замке все эти дни было тревожно. Не вернулся со своих земель ба-рон Гердис, его замок с первых же дней оказался в окружении. Барон Дарл, всё ещё гостивший в Берге, отказался покинуть земли и решил остаться. В Дарн графу Вольдейну полетели гонцы с письмами-просьбами о военной помощи. Конечно же, Ниард понимал, что самому ему земли свои не удержать, без помощи сеньора ему не справиться. Если граф Вольдейн поторопится собрать свои войска, быстро призовёт в Дарн своих вассалов и их рыцарей, то они сумеют выйти на помощь Бергу дней через десять-пятнадцать. Если, конечно, Берг ещё нужен графу, а он нужен, ведь для чего-то граф отдал за маркграфа свою дочь, значит, дорожит эти-ми землями. Иначе и быть не может.
    Им надо продержаться это время, тем более, что граф Лионский ещё ходит за горами, там, за перевалом, он берёт замки вассалов Ниарда. Где-то там барон Гер-дис... На это у него уйдёт ещё несколько дней, а потом он преодолеет перевал. Ко-нечно, не все крепости успели достроить, две почти целиком, две доделывали уже впопыхах, а одна осталась почти в фундаменте... Сейчас на ней идут экстренные работы, но за два-три дня всё равно не успеешь. Может быть, эти крепости и по-сты на них сумеют задержать продвижение лионских рыцарей хоть на несколько дней, а там, Бог даст, подоспеет и граф Вольдейн с войсками.
    Конечно, Берг может продержаться, в хрониках пишут, что его ни разу не смог-ли взять вражеские войска, но испытывать судьбу и стены замка на прочность не хотелось. Тем более, когда это было, самого Ниарда здесь не было, и в Берге ему ещё ни разу не приходилось держать осаду. Он даже не знал, есть ли тут секрет-ные подземные ходы, есть ли возможность тайно покинуть замок.
Хорошо хоть, что рядом был барон Дарл. Когда рядом есть кто-то старше, с кем можно посоветоваться, всегда легче. И Ниард был рад, что барон не вернулся в земли графа Вольдейна, а решил остаться рядом с племянницей. Может быть, хотя бы это будет ещё одним аргументом к тому, чтобы заставить графа Вольдей-на поторопиться. Барон Дарл – брат его жены, советник, а Вэллия – единственная дочь. Ладно уж, сам Ниард – не лучший зять...
В Берге готовились к осаде. Проверяли колодцы, запасы пищи, чистили и гото-вили оружие, заготовили брёвна для палисадов и ворот, строили хорды на стенах замка, подтягивали войска из равнинного Берга. Отец Валериан проводил службу за службой, прося у Господа помощи в предстоящей осаде. Совсем скоро в замок хлынут беженцы из-за перевала, всех их надо будет разместить, найти крышу над головой. Может быть, кто-то из вассалов маркграфа будет искать убежища в сто-лице, Берг тоже должен будет принять их и их семьи.
Самая тяжёлая обстановка складывалась с продуктами. Лето только началось, в равнинном Берге уже колосились озимые, но ещё как минимум месяц, пока крестьяне начнут первую жатву. А за зиму и весну все запасы уже подобрали, да-же в замке маркграфа запасов хватит на неделю. А если придут беженцы и подой-дут войска? Маркграф Ниард объявил экстренный сбор налогов, занизив их по сравнению с осенними, в надежде, что кто-то  из зажиточных крестьян сможет расплатиться заранее. Такие, конечно, будут, но их будет немного. И их хлеб – это только капля в море...
Через два дня в Берг прибыло семейство барона Гердиса – жена и двое детей. Сам барон остался в своих землях оборонять родовой замок, а жену и детей ещё раньше отправил под защиту сеньора. Несколько дней напуганная женщина и ма-ленькие дети под охраной всего двух рыцарей пробирались лесом через перевал, не имея возможности передохнуть, разжечь костёр, остановиться хоть где-то.
Конечно же, Вэллия приняла их в Берге со всем возможным радушием. Бежен-цев отмыли, накормили, им выделили комнату и няню для детей. А сама Вэллия с тревогой слушала сбивчивые рассказы баронессы Лоран о горящих замках, уби-тых крестьянах, разорённых сёлах. Сама Вэллия, живя в Дарне всю жизнь, ни разу не видела подобного, земли графа Вольдейна находились далеко от границ, и на них никто не нападал, вокруг – лишь лояльные вассалы. И никто никогда на её памяти не брал замок в осаду.
Появление в Берге женщины равного происхождения немного успокоило Вэл-лию, рядом был кто-то старше и опытнее, с кем можно было посоветоваться, кому можно довериться. И хотя баронесса была старше всего на пять лет, Вэллия при-вязалась к ней и её детям. Мальчики были погодками, трёх и четырёх лет, посто-янно требовали присмотра и внимания. Бергская няня только-только успевала управляться с ними. А молодые женщины часто встречались, доверяли друг другу и многим делились.
Вэллия замечала, что Лоран тоскует по мужу, боится и молится за него, и это немного удивляло её. Барона Гердиса она недолюбливала, вспоминала его хмурый взгляд из-под бровей, чёрные внимательные глаза. Разве можно любить такого? Бояться за него? Переживать?
Хотя мальчишки с Лоран были у них хорошенькие. С затаённой болью в душе Вэллия помогала баронессе с детьми, читала им, пела, рассказывала сказки и ис-тории, понимала, что у самой у неё таких не будет. А ей очень хотелось ребёнка, хотелось заботиться о нём, баловать, одевать его в яркие платья, видеть, как он растёт, меняется. В такие минуты она очень жалела о своём потерянном ребёнке.
Маркграф Ниард сейчас был занят другими делами, они с бароном Дарлом всё что-то обсуждали, постоянно были где-то во дворе замка и в округе его. Следили за подготовкой к обороне, как укрепляют стены, как надстраивают хорды на баш-нях и стенах, готовят оружие и брёвна для палисадов. Забот хватало всем.
Они встречались, бывало, за общим столом. Обедали или ужинали. Потом маркграф и барон Дарл уходили, а женщины оставались у камина или уходили к детям.
Однажды баронесса после ужина доверительным шёпотом сказала Вэллии:
- Дорогая, у вас такой симпатичный супруг, молодой...
Вэллия удивлённо подняла брови, шепнула:
- Вы находите?
- У вас будут красивые дети. Когда была ваша свадьба? Зимой?- Она мечта-тельно прищурила зелёные глаза.
- Какие дети?- Вэллия пожала плечами.- Война идёт...
- Она идёт и пройдёт, вот увидите, а дети рождаются по воле Господа, это не от нас зависит. У вас с таким супругом дети должны быть очень хорошенькие, по-верьте мне.- Она коснулась пальцами плеча Вэллии.- Ваш супруг очень молодой и симпатичный. Меня Гердис старше на пятнадцать лет, но после свадьбы он весь светился, он ни на шаг от меня не отходил. А уж ваш-то маркграф, о-о,- она про-тянула с улыбкой, прищуривая глаза.
- Какое там,- отмахнулась Вэллия,- он сейчас так занят, куда ему...
- Да вы что! Мужчина никогда не бывает слишком занят, поверьте мне. У них всегда есть время. А уж для этого... У меня есть подарок для вас, он сведёт с ума любого мужчину. Сейчас я уложу детей, и я подарю вам его, вы оцените его си-лу...- Она улыбалась, а глаза её сверкали.- Пойдёмте.
Вэллия шла за ней следом и думала. Баронесса привезла с собой совсем немно-го вещей, дорога была тяжёлой, но это не мешало ей каждый день выглядеть хо-рошо. Всегда аккуратная, чистая одежда, причёска, убранная под вуаль, и вимпл – платок, закрывающий шею. Она даже за ужином выглядела торжественно, как гостья, а не беженка, нашедшая убежище из-за войны. Конечно, вокруг были чу-жие мужчины, и поведение этой женщины делало честь её мужу – барону. Она всегда думала об этом. И никто бы никогда её не упрекнул в том, что она бросает тень на своего супруга. Это восхищало Вэллию. Молодая женщина, она всё время помнила своё место, свой титул, помнила о своём муже и его чести.
Вэллия могла позволить себе в своём замке не прятать волосы под вуаль, не но-сить вимпл на шее, который, казалось ей, душил её. На праздник она могла надеть лишь барбет – узкую ленту на подбородок, она потом прикалывалась к волосам и пряталась под вуаль. Вот и всё. Зачем нужна эта лишняя роскошь.
Вэллия помогла баронессе переодеть мальчиков в ночные рубашки, умыть и уложить в постель. Няню они отпустили поужинать и остались в детской комнате одни. Когда дети заснули, Лоран неторопливо отколола вуаль и сняла вимпл, от-крыв шею и светлые очень красивые волосы, уложенные косами на затылке. Ка-кую красоту она прятала! Вэллия не могла похвастаться такими длинными, и не смогла сдержать еле слышного вздоха.
- Я ещё почитаю перед сном...- Указала глазами на молитвенник на маленьком столике со свечой. Вэллия согласно кивнула и добавила:
- Я тоже обычно читаю перед сном...
- Ах да, подарок для вас,- баронесса сделала вид, что забыла о нём, но она только интриговала Вэллию специально.
Из сундука Лоран достала свёрток из холста и аккуратно развернула его на по-стели, где спала сама. Вэллия ахнула. Какая красота! Переложенная лепестками роза и лаванды предстала перед ней великолепная ночная рубашка. Тонкий доро-гущий шёлк, ручная вышивка и ажурные кружева из мягких тонких ниток.
Сколько ж стоила эта шикарная вещь! Целое состояние! Никак не меньше!
Баронесса, заметив изумление в глазах маркграфини, зашептала:
- Моя бабушка была женой герцога, пока он не погиб, она потом вышла замуж второй раз. Её герцог привёз  из заморского похода... Теперь она ваша.
Вэллия покачала головой отрицательно.
- Я не могу, это очень дорогой подарок... Так нельзя.
Убегая из своего замка с детьми, собирая самое необходимое, баронесса взяла с собой эту дорогую для памяти рубашку. Как можно сейчас взять её у неё, это – преступление, кощунство!
- Мне очень хочется сделать вам подарок. Вэллия, милая, что бы я делала без вас? Прошу вас, не обижайте меня... Умоляю. Я так хочу, чтобы у вас с мужем было всё хорошо...- Вэллия нахмурилась при этих словах.- Да-да, я очень хочу, чтобы Бог подарил вам детей, чтобы вы были счастливы. Я буду рада, если при-ложу к этому руку. Поверьте мне...- Она аккуратно завернула рубашку в холстину и вложила свёрток в руки Вэллии.
- Бегите, примеряйте...- Улыбнулась так тепло и ласково, что сердце Вэллии дрогнуло. Она понимала, что никогда не наденет этой рубашки для Ниарда, что никогда не будет у них детей, но отказаться, обидеть эту молодую женщину она не могла.
- Спасибо. Большое спасибо,- зашептала быстро.
- Спокойной ночи.
Когда Вэллия оказалась в спальне, она аккуратно развернула дорогой подарок, разложила его по всей длине, разровняла рукава, подол, чувствуя под пальцами тончайшее кружево, шёлковую ткань. Боже! Это бесценная вещь, недаром её пе-редают от поколения к поколению и надевают, верно, только по очень редким случаям. Например, в брачную ночь или на праздник, на годовщину свадьбы... Ох-хо-хо...
Вздохнув, Вэллия стала убирать засушенные лепестки розы и лаванды. Она бе-регла её, а всё равно подарила. Вэллия осторожно присела на постель рядом с ночной рубашкой. Лоран считает его симпатичным. Хотя, он, по сути-то, и правда симпатичный и добрый. Ни разу за всё время не сказал ей грубого слова. Он воспитан и аккуратен, когда приезжают чужие люди в замок, он представляет её как свою жену, всегда рядом она чувствует его плечо, его поддержку. А когда гости-мужчины нескромно разглядывают её, Ниард заслоняет её собой. Он хороший хо-зяин, и в него легко можно было бы влюбиться. Вэллия уже привыкла к нему как к родному, как привыкают к брату, например, но полюбить его... Нет, она, наверное, не смогла бы...
Жаль, что такая роскошная вещь пропадёт даром. Вэллия костяшками согнутых пальцев провела по дорогой ткани сорочки. Какое мягкое кружево, оно даже не будет раздражать кожу, и как интересно оно сделано: по рукавам, по горловине, по груди и вниз, полосой до подола.
Она же может померить её! Ниард всё равно ещё не придёт, они с дядей Дар-лом досиживаются допоздна в последние эти дни. Конечно! Она успеет...
Вэллия принялась быстро снимать одежду. Помочь ей было некому и она про-возилась дольше. На голое тело через голову надела дорогой подарок и осторож-но, словно боясь порвать, разгладила шёлковую ткань на животе, ногах. Здорово! Как же льнёт она к телу, как приятна она на ощупь, как ласкает кожу. Конечно, бабушка баронессы была чуточку покрупнее, и сорочка свободно сидела на пле-чах, не стесняя движений, а, может быть, она была такой свободной специально.
А как хорошо мастерица угадала с кружевом. Всё неслучайно. Конечно. Шёл-ковая ткань при свете свечи просвечивалась насквозь и там, в тех местах, где тело надо было скрыть от глаз и были сделаны искусные кружева. Они были достаточно плотными и одновременно мягкими на ощупь. Здорово! Как здорово! Как раз на груди и вниз...
- Ничего себе...- услышала она за спиной и резко обернулась. Господи, Боже мой! Ниард! Она даже не слышала, как он вошёл... Быстро закрылась руками от его глаз и не могла отвести взгляда от его изумлённого лица.
- Ой! Отвернись, пожалуйста, Ниард...
Он отвернулся, но даже этих мгновений ему хватило увидеть всё, что можно было, а, что не увидел, дополнила фантазия. Во рту пересохло и дыхание перехва-тило. Что она делает с ним? Что делает?
- Закрываться надо, если...- прошептал сухими губами.
- Извини, я не думала, что ты так быстро придёшь,- Вэллия оправдывалась, впопыхах переодевалась в свою обычную сорочку, а дорогой подарок оставила пока на кровати,- обычно ты приходил позже... Прости...
- Завтра утром мы планировали выехать пораньше...- Он говорил шёпотом, всё ещё помня её такой, какой увидел при свете свеч, так и стояла в глазах её спина, тонкий шёлк и кружева.- Где ты взяла это?..
- Что? А... Это мне Лоран сейчас буквально подарила. Это её бабушки... Она была герцогиней, представляешь?
- Дорогой подарок...
- Да, я говорила ей, но она хотела для тебя...- Осеклась, поняла, что проболта-лась, что обидит его.- Я же не могла сказать ей, что мы...- добавила, хотя и понимала, что этими словами может сделать только хуже.
Ниард обернулся к ней, чуть нахмурив брови.
- Прости меня...- Вэллия опустила взгляд и глянула исподлобья, но Ниард теперь смотрел не на неё, а на ночную рубашку, оставленную на постели.- Я уберу... Если хочешь, я верну её обратно? Завтра же...- Вэллия торопливо стала сворачивать подарок, запихивая разбросанные по покрывалу постели лепестки цветов. Ниард молчал, наблюдая за ней, а сейчас жена его была в сильно свободной бесформенной рубашке с глухим воротом и длинными рукавами. Есть с чем сравнить.
Вэллия под его взглядом забралась под одеяло, от смущения покусывая губы. Как глупо получилось... Как глупо.
- Гаси свет, я приду позже...- Ушёл.
Вэллия задула свечу. Сегодня почитать Молитвенник не получится, она почи-тает молитвы про себя. Что это он? Он ведь пришёл ложиться спать, завтра рано вставать собирался, а сам? Передумал... Конечно, где ему теперь заснуть после такого... 
Завтра же верну её обратно... Извинюсь и обязательно верну...