В гостях у великого софиста - Сергие-Вакхов храм

Бывший константинопольский храм святых мучеников Сергия и Вакха, ныне мечеть, турки и путеводители часто называют «малой Святой Софией», что не очень-то соответствует действительности — на Великую церковь этот храм не особенно похож. Он был построен святыми Юстинианом Великим и Феодорой в 527 году, незадолго до Святой Софии, рядом с дворцом Ормизды, в котором император жил до воцарения. Рядом когда-то стоял еще один храм, в честь апостолов Петра и Павла, оба храма были смежными и имели один двор. Позже, но тоже в царствование Юстиниана, при храме устроили мужской монастырь, который просуществовал до самого взятия Константинополя турками. Теперь там мечеть, вход свободный с утра и до вечера во все дни, кроме пятницы, хотя во время намаза, бывающего пять раз в день, лучше все же туда не заходить.

Монастырь находился у самых морских стен Города, которые на этом участке почти полностью сломали, чтобы построить дорогу для «восточного экспресса», и теперь поезда идут по насыпи прямо на уровне окон храмовых галерей. Когда спускаешься по улице под горку к Сергие-Вакхову храму, впереди за его куполом видно синие-синее море.

Снаружи храм не особенно впечатляет, даже выглядит как-то неказисто, особенно из-за очень низкого, почти плоского купола. Древний кирпич, полу-заложенные боковые окна — когда-то арки, теперь просто прямоугольники, — розоватая покраска стен под куполом, невысокий минарет, кирпичная стена, окружающая двор, — все просто и даже сурово.

Но как только входишь под своды храма, попадаешь словно в какое-то волшебное место. Сразу обступают тишина и покой — такие густые, что кажется, будто окунаешься в них, как в море. Их не нарушает ничто — ни приглушенные голоса редких туристов, ни звуки проходящего за окном поезда, ни бормотание служителя, который иногда принимается распевать вслух какие-то мусульманские песнопения. Это не та тишина, которая бывает в отсутствие звуков, — это покой вечности.

Кажется, что проваливаешься сквозь толщу веков, и весь окружающий мир куда-то исчезает. Не важно, что в алтаре сделан мусульманский михраб; не важно, что не сохранилось никаких мозаик, а стены покрыты белой краской и серо-сине-красным турецким орнаментом; не важно, что пол закрыт ковром, как везде в мечетях. Мраморные колонны с чудесными резными капителями все так же, как полторы тысячи лет назад, поддерживают своды, свет все так же струится в окна, создавая удивительное мягкое освещение, как будто матово светится сам воздух храма, по фризу все так же идет греческая надпись, прославляющая державных строителей храма, а акустика все так же изумительна — голос служителя, тихо читающего то ли молитвы, то ли Коран, сидя у входа в храм, прекрасно слышен на галереях, но это не мешает — легко представить, что на пороге сидит какой-нибудь византийский монах и нараспев читает псалмы на древнегреческом…

Впрочем, храм когда-то знавал куда более шумные времена — рядом находился большой городской ипподром, и можно себе представить, что там должно было твориться во время бегов... Впрочем, вряд ли жизнь этого монастыря была слишком строгой — обитель считалась придворной, и там постригались в основном лица из знатных семей, а священнослужители монастыря приписывались к клиру Большого Дворца византийских императоров.

Конечно, лучше всего в храме тогда, когда там совсем тихо и нет других посетителей — можно подняться на галереи, сесть прямо на ковер у какого-нибудь окошка и предаваться созерцанию. Уходить совершенно не хочется — кажется, так бы и жить тут остался...

Но для нас это место полно дополнительного очарования: в Сергие-Вакховом монастыре в 814–837 годах был игуменом знаменитый Иоанн Грамматик — далеко не второстепенный герой моего первого романа о Византии, один из самых ученых людей IX века, богослов и химик-экспериментатор, которого молва за его опыты и большой ум ославила колдуном, великий еретик, чью силу ума и влияние признавали и его враги, по сути автор всего второго византийского иконоборчества (813–843), учитель Феофила, одного из самых блестящих византийских императоров, сначала игумен и патриарший синкелл, а потом последний иконоборческий патриарх, низложенный во время торжества православия и окончивший жизнь в 860-х годах в недалекой ссылке на берегу Босфора, в одной из позднейших византийских хроник названный «великим Иоанном». Иконопочитатели называли его софистом, а мы называем его великим софистом, и в Константинополе «пойти к софисту» для нас означает не что иное, как посещение Сергие-Вакхова храма, в котором он когда-то служил, молился и говорил проповеди братии монастыря… Кажется, его дух все еще витает под этими сводами… а может, и правда витает? :) По-крайней мере, я как автор имею некоторое дерзновение и могу тихонечко поговорить там с моим героем — наедине и тихо-тихо, никто и не услышит! :)

А потом мы выходим из храма, положив монетки в кружку для пожертвований, и пьем кофе в расположенном тут же во дворе мечети кафе — прекрасный турецкий кофе, который надо запивать холодной водой, за столиками, покрытыми веселыми узорчатыми скатертями, сидя среди цветастых турецких подушек в большой увитой виноградом беседке.

Византийцы кофе не знали и пили вино, но, думается, окажись Иоанн Грамматик с нами, от чашечки кофе он бы не отказался! Ведь времени на самом деле не существует — это истина, которую мы поняли именно в Константинополе.


—————————

Цикл "ОКО ВСЕЛЕННОЙ".

——————————————

Подробнее о Сергие-Вакховом монастыре, с фотографиями и ссылками на литературу, можно прочесть тут:
А о великом софисте — здесь: ну, и тут, само собой: http://membook.ru/index.htm?books/kassia/info.htm :)