Вы всколыхнули воспоминания...

 Неожиданное продолжение
    давнего очерка



  Телефонный звонок. Незнакомый голос.
  - Здравствуйте. Говорят из Новочеркасска. Прочитал ваш очерк «Тихий подвиг» в книге «Дети военной поры». Нахлынули воспоминания, стал вас разыскивать…
  И я услышал удивительный рассказ – продолжение темы, которой занимаюсь много лет.
  В 1974-м я познакомился с Майей Петровной Данилевской – художником, человеком трудной судьбы и огромного внутреннего мужества. Собственные боли она, однако, тщательно от всех прятала. Но пыталась разбудить память о малоизвестном тогда эпизоде периода Великой Отечественной войны, участником которого была сама. Полагала: все должны знать, как больные костным туберкулезом дети из различных крымских здравниц осенью 1941 года были эвакуированы на кавказский курорт Теберду. И как враги настигли их там, неся голод и смерть, и только духовная сила немногочисленных сотрудников спасла ребят от гибели.
 Но не все они оказались тогда в оккупации. Двадцать мальчишек и одна девочка, не желая покоряться врагу, пешком прошли через Клухорский перевал по почти двухсоткилометровому маршруту, трудному даже для опытных альпинистов - тяжело больные, на костылях….
  Увы, на подготовленной статье тогдашний редактор местной газеты начертал резолюцию: «В материале нет ничего героического, к публикации не годится». Не заинтересовались «негероической» историей и областные газеты Крыма.
  Статья пролежала десять лет, и я уже потерял надежду увидеть ее когда-либо опубликованной, ощущая себя невольным обманщиком в глазах поверивших в меня участников событий, с которыми довелось встречаться при подготовке материала.
  Помог случай. Неведомым путем об этой работе узнала корреспондент газеты «Известия» публицист Элла Максимова и на правах составителя включила в сборник «Дети военной поры». Он вышел в Москве в 1984 году в Издательстве политической литературы и содержал большое число документальных очерков известных писателей и журналистов.
  Четыре года спустя появилось второе издание, для которого я подготовил другой вариант очерка, использовав накопившиеся новые сведения и материалы.
  И вдруг – тот неожиданный звонок из Новочеркасска. Говорил инженер-автомобилист кандидат технических наук Владимир Иванович Трегубов, пациент евпаторийского санатория имени Н.К. Крупской довоенной поры, ребенком переживший горечь эвакуации и муки горного перехода.
  …Особенно жестокой была для него первая ночь в горах, когда, прижавшись друг к другу на камнях, школьники дрожали от холода и страха. 12-летнему Володе старшие ребята поручили нести большой кусое соли. С Северного приюта по крутым серпантинкам они потянулись к перевалу. Постепенно Трегубов отстал от товарищей. Но надо было идти – и он шел. Один. По льду, на костылях, голодный и раздетый. Чуть не попал под пули солдат из фашистской дивизии «Эдельвейс». Обессиленного, его подобрали советские защитники перевала. Соль пригодилась – с ней варили армейскую пшенную кашу.
  Ни о ком из участников давних событий Владимир Трегубов с тех пор ничего не слышал. Даже про своего друга детства Сергея Танкова – только из книги  почти полвека спустя узнал, что Сергей Петрович здоров, живет в Евпатории.
  В 1984 году Владимир Иванович был в Евпатории, ходил по санаторским коридорам. Все  очень волновало, но никому не нужен он был со своими воспоминаниями.
   А однажды – бывает же такое! – во время викторины зять выиграл книгу «Дети военной поры», где изумленный тесть обнаружил историю собственного детства.
  «Я не мог без волнения читать. За долгие годы впервые упоминалось о том, что когда-то, в далеком 1942 году, мы с вами совершили», - писал затем Владимир Иванович Трегубов Майе Петровне Данилевской, чей адрес узнал от меня тогда, во время телефонного разговора.
  А завершалось письмо такими словами: «Пишу вам с надеждой, что сохранилась в вашем городе память о том непростом времени,  что собираются те, кто прошел тот кошмар и выжил, сумел найти свое место в нашей все усложняющейся жизни. Хотелось бы еще раз побывать в Евпатории, повидать Сережу Танкова…»

  Хотел было завершить на этом свое возвращение к теме, как вдруг почта принесла письмо из Минска. Приведу лишь небольшой фрагмент, комментариев, видимо, не требующий:
  «Я – одна из тех, о ком вы пишите в очерке «Тихий подвиг». Не могу без волнения и слез читать его – перед глазами и в памяти возникают образы полувековой давности. Когда я рассказывала про те страшные дни, слушающим казалось, что это придумано. Но это было! И душегубки (куда и я чуть не попала), и голод, и многое другое.
  О себе. Окончила школу и мединститут, работаю хирургом – старший научный сотрудник института онкологии Белоруссии.
  Своим очерком вы всколыхнули воспоминания далекого детства. Тот кусочек хлеба (первый после голода), что дали мне папа и его солдат, приехавшие на мою могилу (по спискам в живых я не значилась), его вкус я помню до сих пор. Но мне были непонятны слезы взрослых мужчин, которые стояли возле меня и плакали, я же просила хлеба для своих друзей, еще хлеба… И папа пошел в часть, освободившую нас, за едой. Вы уж извините, что так несвязно написала. Спасибо вам. За память. С уважением – Татьяна Касьянова».
  Во всех письмах и беседах – их было, поверьте, немало – сквозило одно: огромное желание собраться всем, кто еще жив и помнит. Увы, теперь это почти невозможно: границы, таможни, дикие цены на билеты для людей, которых судьба разбросала в разные уголки прежней огромной страны.
  Виктор Ильич Будный, например, живет близ Ташкента. Приехал в Евпаторию на отдых – и вдруг прочитал в местной газете про… И сразу вспомнил, как, в то время шестилетний, лежал неподвижно в гипсовой кроватке в одном из корпусов Тебердинского курорта, со страхом слушая разговоры про приближение фашистов. Вспомнил немца в черной форме со зловещим словом «юде» на губах и падающую на мальчишку, закрывая собой, медсестру, которая лихорадочно твердит, что он украинец… Короче, много что вспомнил. И разыскал Майю Петровну Данилевскую, тогда еще не ушедшую из жизни. И меня.
   Знаете, что оказалось самым поразительным в судьбе этого человека? Увлекшись спортом, он сумел побороть собственную страшную болезнь, отбросил костыли и корсет и в конце концов стал …десантником. Был командиром взвода в Средней Азии, обучал солдат радиоделу на Крайнем Севере, более ста раз прыгал с парашютом, хотя знал, что каждый прыжок мог кончиться плачевно, даже в Афганистане воевал. Когда служить стало трудно и Виктор Будный оказался в госпитале, врачи ахнули: как инвалид мог 25 лет быть десантником?! Но и на пенсии старшему прапорщику ветерану Вооруженных сил В.И. Будному спокойно не сидится. Даже в Евпатории он в тот год не просто отдыхал – работал матросом-спасателем на пляже того самого санатория имени Н.К. Крупской, откуда когда-то вместе с другими был увезен от войны мальчишкой-калекой.
   А потом обнаружилось, что в том же Чирчике Ташкентской области живет еще один «тебердинец» - Аркадий Александрович Зуев.
  И вновь я поразился мужеству. Человека, который после освобождения от фашистской оккупации долго болел, перенес ампутацию ноги, но окончил школу, инженерно-строительный институт и трудился – без всяких скидок на инвалидность. Много раз ездил в дальние командировки, был начальником проектно-изыскательской экспедиции на целинных землях в Кустанае, заместителем начальника отдела по строительству в крупной организации.
  Тихий почти незаметный подвиг нянечек, медсестер и воспитателей той страшной поры продолжают – самой жизнью своей – спасенные ими дети. И подвиг этот, возможно, не менее значителен, чем тех, кто стрелял, взрывал, радировал срочные разведданные…