О пользе адюльтера

       История  эта  о  превратностях  любви.  В    жизни советских  офицеров  имели  место  не  только  борьба  за  высокие  показатели  боевой  и  политической  подготовки.  Наши  офицеры  по  амурной  части  были  совсем  не  хуже  голливудских  мачо!  Были,  ох  были  в  советской  армии  настоящие  мачо!  Да  еще  какие!  И  ничто  человеческое  им  было  не  чуждо.
        В  одну  летную  дивизию  был  назначен  по  переводу  из Москвы  подполковник  Свешников.  Да  не  абы   кем,  а  заместителем  комдива.  Закончил  он   академию  имени  Жуковского. Но  до  заветной  полковничьей  папахи  никак  не  мог  дослужиться.  Все  офицеры тогда старались  кучковаться  в  центральной  части  любезного  нашего  Отечества. Служба на  Крайнем  Севере  или  на  Дальнем  Востоке  тогда  воспринималась  просто  как  некий  экстрим.  Уж  лучше  было  прозябать  майором  в  захолустном  гарнизоне  в  Мухосранске,  чем  где-то за  Уралом.  Такие  были  времена.  Но  зато,  за  Уралом  можно  было  и  до  генерала  дослужиться.   Мечтал  Свешников  хоть  полковничью  папаху  поносить.  А  его  жене  все  мечталось  стать  генеральшей.  Жена  его  была эмансипированной  москвичкой. Квартирный  вопрос  в  Москве тогда  был  очень  острый. Столица  обрекла  Свешникова  на  суровое  испытание...  плыть  с  тещей  в  одной  лодке. И  не  от  хорошей  жизни   согласился   наш  служивый  на  должность  заместителя  командира  одной  из  летных   дивизий  Дальневосточного военного  округа.
        Жена  Свешникова  уезжать  на  Дальний  Восток  отказалась  и  осталась  с  сыном  в  Москве  сохранять  пресловутую   московскую  прописку.  Восстановить  оную  было  потом   почти  невозможно.  Знала  бы  наша  эмансипэ,  чем  дело  кончится,  наверное,  во  глубину  сибирских  руд  за  мужем  помчалась.  Но  она,  считавшая  свой  брак  почти  мезальянсом,  была  уверена,  что  ее   московская  прописка  перевесит  чары  гарнизонных  прелестниц.  Однако  события  в  новом  гарнизоне   мужа  развернулась  совсем  по  другому  сценарию.
        Свешников  прибыл  к  новому  месту  службы  и  доложил  о  своем  прибытию  командиру  дивизии.  Тот  принял  нового  заместителя по-отечески.  Жена  комдива,  узнав,  что  заместитель  мужа -  из  самой Москвы,  да  без  жены,  добилась  у  мужа  разрешения  пригласить  Свешникова  запросто  на  воскресный  семейный  обед.   Ибо  от  других  офицерских  жен прослышала  о неотразимой  привлекательности  москвича.  На  том  семейном  обеде  запал  Свешников  ей  в  душу.  Хотелось  жене  комдива    как-то  разнообразить  впечатления    провинциального  гарнизонного бытия.
        Наш  мачо  оказался  перед  непростой  дилеммой.  Он-то  понял,  что  жена  комдива  глаз  на  него  положила.  А  вот  он-то  в  восторг  от  жены  комдива  не  впал.  Но  отказать  жене  комдива  -  значит  нажить  себе  в  ее  лице  страшного  врага.  Да  и  не по-джентельменски  это...  Отказать,  «если  женщина  просит».  Мужчины-то  понимают,  что  я  имею  в  виду.  Могла,  ох  как  могла  ославить Свешникова  жена  комдива  за  такой  отказ! Еще  и  сослуживцы  слабаком  бы  его  по  ЭТОЙ  части выставили.  Была  бы  с  ним  жена -  и  вопросов  никаких.  А  она,  подруга  его  боевая,  все  московскую  прописку  стерегла.  Забил  наш  мачо  на  все  это  дело,  согласившись  с  мудрыми  французами,  что  чего  хочет  женщина -  того  хочет  Бог!
          А  вот  на  кого  он  сам  глаз  положил,  так  это  на  первую  гарнизонную красавицу   -  жену  техника  самолета  Васильева.  Не  видел  Свешников   раньше  таких  синеоких  женщин.  Только  вот  не  повезло  Катюше  Васильевой  с  мужиком.  Туповатый  и  недалекий  был  ее  муженек - техник  самолета  Васильев. Выше  младшего  лейтенанта  Васильев  по  службе  не  поднялся. Руки  у  него  не  окуда  надо  росли!  Поэтому  к  технике его  подпускать не  стоило. Ни  в  коем  случае.  Это  все  же  не  холодильник,  не  стиральная  машина, а  самолет.   Летчики  всех полков  повально  от  него  отказывались.  Им-то  из  полета  вернуться  живыми  хотелось.   Да  еще  был  Васильев  патологическим  ревнивцем.  Понимал,  конечно,  что  жена  Катя  ему,  непутевому,  не  чета.  Вот  и  ревновал  ее  к  любому  телеграфному  столбу. Скандалы  он  жене  из-за  своей  патологической  ревности  устраивал  жуткие.  А  по  пьянке  в  ревнивом  угаре  и  вовсе  руки  распускал.  И  про  это  весь  летный  состав  дивизии   знал  и  старался  ему  поводов для  ревности  не  давать.
          Наш  мачо  поглядывал  с  тоской  на синеокую  Катю.  Но  даже  приближаться  к  ней,  по  причине  патологической  ревности   мужа,  не  решался.  Жалел  он  ее.  У  нас  правильно  в  народе  говорят:  жалеет,  значит  -  любит! Да  и  Кате  Васильевой  приглянулся  красавец-подполковник.  Всего  один  раз  она  с  ним  и  поговорила.  Это  было   на  празднике  во  время  танцев  в  гарнизонном  Доме  офицеров.  А  потом дома  ревнивый  Васильев  устроил  жене  очередной  скандал.
           Вот  так  и  служил  наш  герой.  Через  год  он  уже  папаху  получил.  Комдив  к  нему  благоволил.  И  ничего  такого  ни  за  Свешниковым,  ни  за  женой  своей,  не  замечал. Свешников  порадовал  жену-москвичку  стремительным  ростом  карьеры.  Жена  новоиспеченного  полковника    уже  мнила  себя  генеральшей.  Представляла,  как  ей  будут  завидовать  коллеги  на  работе  и  родные  сестры,  у  которых  мужья-москвичи  были   всего-то  скромными  кандидатами  наук  в  каких-то  там  секретных  НИИ.
          Но  человек предполагает,  а  Бог -  располагает. Нашлись  завистники.  А  как  же  без  них?  Только  позавидовали  не  московской  жене  Свешникова,  а  жене  комдива.  Завистливых  гарнизонных   гарпий   понять  можно. Ну,  за  что  все  ей?  Кодмвихе   этой?  У  самой-то  ни  рожи,  ни  кожи!   И   мужик  у  нее  хороший,  ее  комдив.  Любит  ее,  лелеет,  пылинки  сдувает.  Так  нет,  все  ей  мало!  Еще  и  самого  завидного  мужика,  почти  холостяка,  увела   у  гарнизонных   невест!  Так  не  доставайся  же  ты,  полковник  Свешников,  никому!
          В  нужный  момент  близорукому  комдиву  раскрыли  глаза на  пикантный  адюльтер ярые поборницы  общественной  нравственности  из  гарнизонного  женсовета.  Комдив  такого  не  ожидал.  Что  и  говорить,  жаль  комдива.  Порядочный  был  мужик. К   полковнику  Свешникову,  как  своему заместителю,  комдив  претензий  не  имел. И  очень  даже ценил  его,  как  толкового  офицера.  Не  гнобить  же  подчиненного  из-за  банального  адюльтера  с  собственной  благоверной?  Комдив  понимал  сермяжную  правду  русской  пословицы:  сучка  не  захочет,  кобель -  не  вскочит. А  что  делать-то?  Как  ему  дальше  с  этим  мачо  служить?  Не  на  дуэль  же  его  вызывать?  Комдив  жене  своей,  в  отличие  от  непутевого  Васильева,  скандалов  закатывать  не  стал, да  и  выяснять  отношения  тоже. Не  стал  опускаться  до  этого. 
          После  тяжких  раздумий  поехал  комдив  к  своему  командарму  и  просил      принять его  по  личному  вопросу.  Командарму он  поведал   свою  старую,  как  мир,  историю.  Но  просил сора  из  избы  не  выносить.  И порочить  доброе  имя  жены  не  хотел.  Он-то  понимал, что  честь  женщины  зависит  от  скромности  мужчины.  Не  сомневаюсь,  читательницы-женщины  со  мной  согласятся,  что  комдив  был  мужчиной  с  большой  буквы! Мудрый  комдив   попросил   командарма  перевести  своего  зама  в  какой-нибудь  другой  гарнизон,  да   хоть бы  и   с  повышением. Снимать-то  полковника  было  не  за  что!  А  вот  из  дивизии   своей  полковника  Свешникова  просил  убрать,  чтобы  сохранить  семью.
         Командарм  все  понял  правильно.  Но  посоветовал  комдиву  бабу  свою  непутевую  выпороть  да  в  ежовых  рукавицах  держать. Свешников был  вызван в  штаб  армии. Разговор  командарма со Свешниковым  получился  непростой.  Начался   этот   мужской  разговор  с  вопроса  о  том,  как  бы  он,  Свешников,  поступил  бы  со  своей   женой,  если  бы  узнал,  что  она  ему  изменяет  с  его же  подчиненным?  Что  бы  он  сам  с  женой  и  с  подчиненным  тогда  сделал?  Наш  полковник  сразу  все  понял.  Адюльтер,  он  и  в  Африке  адюльтер!   По  головке  его  за  это  не  погладят  в  политотделе  армии.  И  тогда   прости-прощай   карьера  будущая генеральская!               
         Тогда, как  на  духу,  он   все  и  рассказал  командарму.  И  про  свою  жену,  которая  хотела  стать  генеральшей,  не  расставшись  с  московской  пропиской,  и  про  деликатную  ситуацию,  в  которую  он  попал  с  женой  комдива,  и  про  жену  техника  Васильева  - синеокую  Катю.  После  этого  признания  полковник  в  свою  очередь  задал  командарму  сакраментальный  вопрос:  а  как  бы  он,  командарм,  поступил  в  ситуации,  когда  «женщина  просит»?  Ту  пронзительную  и  прекрасную  песню   под  названием  «Снегопад»  Нани  Брегвадзе  еще  не  спела.  Но  каждому   нормальному  мужику  эта  ситуация  про   «женское  бабье»  лето  очень  понятна.  Мало  кто   откажет  женщине  в  ТАКОЙ  просьбе. 
           Вот  и  командарм,  задумавшись  на  минуту,  согласился  с  полковником,  что  он  сам  тоже  не  смог  бы  женщине   в  такой  интимной  просьбе  отказать.  Это  ведь  значило  женщину  оскорбить. Тут  уж  точно,  «бабье  лето  ее  торопить  не  спеши».  Думал  командарм  недолго.  Считался  он  не  зря  в  Округе  лучшим  стратегом  и  тактиком.  И  сказал  примерно  следующее:
         - Полковник, я  тебе  не  судья.  Не  судите, говорят,  да  не  судимы  будете!   Никто  от  такой  жизненной  ситуации  не  застрахован.  Благодари  судьбу,  что  комдив  твой -  порядочный  человек.  Принимать  решение  в  этой  ситуации  только  тебе.  Это  же  твоя  жизнь, не  моя. Но  с  этим  адюльтером  надо  кончать. Меня  за  такие   амурные  дела  в  дивизии,  которая  всегда  была  лучшей,  по  головке   в  полиуправлении  Округа  не  погладят.  Да  и  тебе  головы   не  сносить.  Но  хочешь  знать,  что  бы  я  сделал  на  твоем  месте?
         - И  что  бы  вы  сделали,  товарищ  командующий?
         - Я  бы  на  твоем  месте,  полковник, с  завтрашнего  дня  попросил  отпуск  по  семейным  обстоятельствам.  И  слетал  бы  к  жене   в  Москву. "Добро" на  твой  отпуск  я  дам. Попросил  бы  у  жены  развод.  Ну, объяснил  бы  ей  популярно,  что  тебе  жилье  не  дадут, и  в  карьере  палки  будут  в  колеса  ставить, пока   либо  жена  к  тебе  не  приедет,  либо  документ  о  разводе  не  покажешь. Поставь  ее  перед  выбором:  либо  ты,  либо  московская  прописка! А  тебе  ведь  уже  и  самому,  небось,  надоело  в  офицерском  общежитии  кантоваться.   Прилетай  с  разводом  или  с  женой.  Если  прилетишь  без  жены,  добивайся  Кати  Васильевой.  Я  ее  видел.  Хороша  баба!   Женись ты  на  ней. У  комдива  и жена  красавица  быть  должна!  Нечего  ей  с  этим  пьяницей  Васильевым  маяться! А  мы  за  45  суток  дивизию  тебе  какую-нибудь  найдем.  Хорошо  мне  тебя  твой  комдив  отрекомендовал.  Если  у  меня   вакансии  не  найдется,  то  в  другом  округе  подыщем.  Это  я  беру  на  себя.  Толковых  офицеров  грех   в  другую  армию  отпускать,  но  мне  комдив  дороже.  Мы  с  ним   уже  давно  служим  вместе.  Пора  эти  ваши  любовные  треугольники...  кончать!  Но  смотри,  что  б  больше -  никакого  адюльтера!  И  чтобы  твоя  новая  дивизия -  лучшей  стала.  Я  лично  с  тебя  за  это  спрошу!  Все  понял,  полковник?
          -  Так  точно,  товарищ  командующий!  Разрешите  идти?
          -  Все,  свободен!  Через  45  суток   ты  должен  вернуться  с  женой  или  со  свидетельством  о  разводе!  Иначе  дивизии   новой  тебе  не  видать,  как  своих  ушей!  А  последствия  твоего  адюльтера  могут  быть  весьма  непредсказуемы!
           Что  и  говорить,  везло  же  Свешникову  на  отцов-командиров!  В  той  ситуации у  него  выход  был  один -  мчаться  в  Москву  к  жене.  Через  45  суток   на  столе  у  командарма  лежала  нотариальная  заверенная копия    свидетельства  о  разводе.  Чего  стоил  ему  этот  развод,  никто  не  знает. Прилетевший  в  дивизию  после  отпуска,  разведенный, но  счастливый  Свешников,   первым  делом  помчался  в  гарнизонную  школу,  где  работала  Катя.  Он  ворвался  к  ней  на  последний  четвертый  урок  в  третьем  классе.  Он  досидел  до  конца  урока.  Когда  дети  ушли   домой,  закрыл  дверь  класса  ножкой  стула  и  спросил  совершенно  оторопевшую  Катю:
           - Ты  выйдешь  за  меня  замуж?
          От  неожиданности,  Катя,  чуть  заикаясь,  спросила:
           - Почему  -  Я?
           - Потому,  что  я  тебя  люблю.  Давно  люблю.  Только  не  мог  об  этом  тебе  сказать.
           - А  как  же  твоя  жена-москвичка?  А  жена  комдива?
           -  Ты  и  про  жену  комдива  знаешь? Забудь  об  этом. Я  получил  в  Москве  от  жены  развод.  Только  этого  и  ждал.  А  полюбил  я  тебя  сразу,  когда  увидел. Только  мне  объяснили,  что  твой  урод-муж  тебя  ревнует  и  бьет,  я  и  боялся   за  тебя.  Очень  мне  тебя  жалко  было!
            -Но  у  меня  же  сын…
            -Я  буду  ему  отцом,  если  он   примет  меня,  как  отца.  Но  в  любом  случае,  я  буду  о  нем  заботиться,  так  же, как  и  о  своем  сыне.
            - Но  ты  меня  совсем  не  знаешь!
            - Кать,  я  ВСЕ  про  тебя  знаю.  И  если  ты  своего  Васильева  столько  лет  терпела,  то  меня   ты  вполне  вытерпишь. Я  тебя  НИКОГДА не  обижу. Я  тебе  это  обещаю.
            -  Но  как  же  мы  будем  жить  здесь  в  одном  гарнизоне  с  комдивом,  с  моим  бузотером  Васильевым? Он  ведь  ТАКОЕ  может  натворить! Да  он  мне  и  развода    ни  за  что  не  даст!
            -  Катя,  мы  не  будем  жить  в  этом  гарнизоне.  Если  ты  согласна  стать  моей  женой,  то  мы  сейчас  идем  к  директору  школы,  ты  пишешь  заявление  об  уходе  с  завтрашнего  дня,  собираешь  вещи  свои  и  сына,  даешь  мне  свой  паспорт  и  я  мчусь  в  город   покупать  три  билета  на  Киев.  Развод  со  своим  Васильевым  оформишь  потом.  Вечером  я  заберу  тебя  с  сыном  к  себе  в  офицерское  общежитие.  Послезавтра  мы  должны  вылететь.  Мне  дали  дивизию  под  Киевом.  Если  ты  согласна,  я  буду  самым  счастливым  человеком.  Катя,  я  очень  терпеливый.  Только  я  очень  хочу,  чтобы  и  ты  меня  полюбила,  как  я -  тебя.  Я  буду  ждать,  сколько  нужно.  Но  я  не  могу  улететь  в  Киев  без  тебя.  Скажи,  сколько  мне  нужно  ждать,  чтобы   ты  меня  полюбила?
            - Зачем  же  тебе  ждать,  глупый?  Я  тебя  уже давно  люблю…  после  того  вальса  на  танцах  в  Доме  офицеров. Васильев,  видно,  шкурой  что-то  почувствовал.  Такой  он  мне  тогда   скандал  закатил!
           Жена  же  комдива  ни  о  чем  таком  и  не  догадывалась.  Узнав,  что  Свешников  срочно  получил  отпуск,  вскользь  поинтересовалась  у  мужа,  с  чего  такая  спешка  с  отпуском  у  Свешникова?  Он  же  в  Сочи  летом  в  отпуск с  женой   собирался?   Комдив  объяснил  срочное  убытие  своего  зама  в  отпуск    особыми  семейными  обстоятельствами.  В  чем  они  заключались, комдив  не  объяснил.  Жена  не  рискнула  его  больше  пытать,  чтобы  не  вызвать  подозрений.  Она  стойко  ждала  Свешникова  45  суток.  И  каково  же  было  потрясение  бедной  женщины,  когда  от  своей  лепшей   гарнизонной  подруги  узнала  потрясшую  весь  гарнизон  новость:  Свешников  развелся  с  женой-москвичкой,  получил  перевод  в  Киевский  военный  округ,  где  получил  в  командование  дивизию,  и  увез  с  собой  жену  техника  Васильева  с  сынишкой.  По  этому  случаю,  техник  самолета  Васильев  порушил  казенную  мебель  в  своей  комнате  в  офицерской  коммуналке  и  ушел  в  глухой  запой.
            Жена  комдива  от  такой  новости  проревела  полдня,  пока  муж  не  пришел  со  службы  домой.  Встретила  она  его  вопросом: 
     -  Ты  ВСЕ  знал? Этот  перевод -  твоих  рук  дело?               
           В  ответ   она  получила  только  исчерпывающее:   
     -  Да!
     -  Зачем  ты  это  сделал? Надо  мной  же  весь  гарнизон  смеяться   будет! 
           Комдив  посмотрел  на  зареванную  жену, вздохнул  и  хмуро  заметил:
     -  Посмеются  и  перестанут!  Главное,  чтобы  наши  дети  над  нами  не  смеялись.
     -  Я  тоже  хочу  уехать.
     -  Куда? В  Киев?  Там   Катя  Васильева.
     -  Нет,  к  маме,  в  Смоленск.
     -  Поезжай,  если  тебе  так  легче  будет.  Но  возвращайся  через  месяц.  Если  ты  не  вернешься  ко  мне  ровно  через  месяц, то  знай - я  с  тобой  разведусь.
         Жена  комдива,   хорошо  знавшая,  что  муж  слово  свое  сдержит,   улетела  на  родину,  к  матери  в  Смоленск.  Что  уж  там  матушка  насоветовала   дочери,  никто  не  знает! Но  вернулась  жена  к  своему  комдиву  ровно  через  две  недели.  Историю  со  Свешниковым  в  гарнизоне  все  быстро  забыли.  Супруги  помирились. Крепкая  семейная  лодка  у  них  была,  надежная,  поэтому  и  не  разбилась  о  быт.
          А  Катя  Васильева  получила   развод  от  своего  ревнивца  Васильева,  родила  Свешникову  дочку  и  стала  красавицей-генеральшей,  о   чем  она,  скромная  учительница  младших  классов,   даже  и  не  мечтала.  Зато  Свешников  не  мог  надышаться  на  свою  синеокую  Катю.  Васильев,  к  сожалению,  совсем  спился.  Свешников  сына  Кати от  Васильева  усыновил.  Тот  пошел  по  стопам  приемного  отца  и  академию  Жуковского  закончил.  И  сейчас  честно  служит  где-то  на   Харьковщине   полковник  Свешников-младший.
          Вот  таким  везучим  мачо  оказался  Свешников.  А  ведь история  их  любви  с  Катей  началась  всего  лишь из-за  банального  адюльтера.  Я  всегда  верю,  что  должно  же  людям  хоть  когда-то  повезти.  Вот  и  дождались  герои  этих  любовных  треугольников  своего  счастья. А  может,  если  бы  не  было  этого адюльтера,  Катя  Васильева  и  не  заинтересовалась  бы   Свешниковым.  Наверное,  популярность полковника  у  гарнизонных  дам, усилили для  Кати  незаурядные  мужские  качества  ее  избранника.  Что  и  говорить,  руководствовался  бравый  полковник  в  завоевании  Кати  исключительно  суворовскими  приемами:  быстротой,  стремительностью  и  натиском.  А  победителей,  как  известно,  не  судят.