Последняя волна колонизации

 Мы родились все вместе, в одно и то же время. Никто не кричал, оказавшись в новом и от того страшном мире. Каждый кубометр окружающего пространства, предназначение любого предмета вокруг были уже давно знакомы. И свою историю мы знали хорошо. Двадцать четыре года назад, когда земная эскадра уходила от гибнущей под ударами астероидов метрополии, нас еще не было на свете. Через год после старта, следуя программе полета, биореакторы запустили процессы деления альфа-клеток. Еще через семь месяцев первые нейроконы осторожно коснулись плодов и приступили к имитации голоса матери, смены дня и ночи, звуков классической музыки.
  Все последующие месяцы и годы нейроконы насыщали нас чувствами, рефлексами и знаниями. Мышцы временами послушно сокращались, осваивая движения и обеспечивая здоровый тонус. Виртуальный мир, имитирующий никогда не виденную Землю, был почти реален. Мы жили в этом мире двадцать три года и дождались своего часа - часа настоящего рождения и встречи с целью, ради которой были рождены. Заснув накануне, мы просто открыли глаза. Но уже в другом, реальном мире...
  В иллюминаторах, за вуалью белых облаков плыли континенты чужой планеты. По экранам скользили цифры диагностики систем корабля и подробный анализ атмосферы. Красоты за бортом и друзья обязаны подождать. Ничего не поделаешь - в первую очередь я должен определить состояние сектора и внешнего окружения. Все было штатно, никаких проблем не фиксировалось.
  Большая рубка, между тем, на глазах оживала. Из реакторов медленно вставали знакомые по «виртуалу» люди. Мы радостно приветствовали друг друга. Никто не изменился со времен «общего сна», разве что все были обнажены. Но около каждого реактора - шкафчик с форменной одеждой нужного размера и кроя, так что народ уже деловито наряжался.
  Я быстро оделся и бросился в противоположный конец рубки. Там, среди облаченной в одинаковую униформу толпы, я увидел свою любимую. Она выглядела еще лучше, чем в нашем общем сне. Слова, приготовленные к этому радостному событию, застряли в горле.
  - Привет, - улыбнулась мне Лея.
 А я просто сгреб ее в охапку, приподнял и закружил.
 - Отпусти, Мишка, люди смотрят! - шепнула она.
 - Пусть! - беспечно ответил я, целуя любимую.
 «Командиров БЧ, модулей и секторов прибыть на КП!» - бесстрастно провозгласил коммуникатор на моей руке. Пришлось оставить девушку и бежать к командиру.
 На КП уже собрался весь комсостав. Офицеры были невероятно серьезны, так что пришлось соответствовать.
  - Итак, господа, - встал командор Гречко во весь свой немаленький рост, - расслабляться нам некогда. Данные БЧ-7 и БЧ-6 таковы: Десантные модули флагмана отсутствуют. Сам флагман молчит. Транслятор на метрополию не работает. Армоботов на крейсере «Марс» осталось около одной трети. Из двух лихтеров эскадры в наличии только один. Из пяти буксиров на орбите два, переведены в режим ожидания. Спутники навигации и разведки...из двадцати четырех положенных работают девятнадцать. Поверхность молчит.
 Капитан сделал паузу и строго посмотрел на нас, как будто мы были повинны в случившемся. Похоже, что еще до общей побудки автоматы услужливо накидали ему кое-какую информацию. Подготовили сюрприз людям.
  - И, наконец, - продолжил Гречко, - на поверхности имеются развалины городов. Местами сильно заросшие лесами. Следов лагерей десанта и маяков не видно и не слышно. Местных тоже. Такие вот дела.
 И стали мы обсуждать, что бы это могло быть и что надо делать. Выходило так, что некому и ничего не было ясно. Из этого следовало, что нужна ревизия остатков эскадры и разведка на планете, по запланированным на флагмане участкам высадки. Это если на флагмане что-то найдется из записей. В свете последних сообщений, там могли оказаться пустыми даже «черные ящики». Однако повезло - вскрывшая флагман группа спецназа обнаружила исправный КП и дата-центр. Вот только содержащиеся там данные привели всех в еще большее замешательство. Память флагмана рассказала о выявленных на планете миролюбивых аборигенах, живших в эпоху пара, о налаживании положительных контактов и о массовой высадке на планету. Десантирование произведено... пятьдесят шесть лет назад. Получалось немыслимое - флагман в составе нашей эскадры еще от Земли не должен был стартовать! Хороший такой розыгрыш представляется. Наделали флагманцы бутафорских записей и попрятались. Сидят ребята где-нибудь в местных лесах и ждут, когда мы, испуганные и ошарашенные, спустимся вниз. Там они хлопнут нас по плечу неожиданно и мы весело посмеемся над нашими страхами вместе с ними. Наивно хотелось бы в это верить. Тем более, что записи дата-центра крейсера армоботов были кем-то очищены., а транслятор сломан. А на планете - следы разрушений. Нет, это не шутки. Это серьезно и наверняка опасно для нас.
  Пришлось бросать планетоход в лагерь номер два, если судить по данным с флагмана. Очень удобная для высадки оказалась поляна. Правда, по картинкам предшественников это была вовсе не поляна, а целое поле у небольшого бора рыжеватого цвета. Теперь он явно разросся и высокими мохнатыми стенами подпирал серое небо. Картинка демонстрировала остатки расплавленных камней, почти скрытые в траве следы выгоревшей давным-давно земли. Что-то здесь явно было уничтожено жаром немыслимой для силы, но местная растительность кое-как успела перебороть раны и зализало их своими рыжеватыми пятнами. Радиационный фон был в норме, что наводило мысль о неком природном катаклизме...или оружии, подобному нашему «главному калибру». Если последнее, а все к этому идет, то дело дрянь. Требовалось разбирательство на месте. Тележка ринулась проводить экспресс-пробы на биологическую опасность. Ничего особо вредного, с чем не смог бы справиться напичканный антидотами организм, не обнаружилось. Дополнительные пролеты над развалинами городов и предполагаемых мест остальных высадок ничего не добавили к безрадостной общей картине.
  И вот, через неделю после «рождения», под прикрытием звена армоботов- штурмовиков, наш третий десантный модуль пошел к планете. Другие модули из экономии и предосторожности оставались наверху. Принцесса Лея, как ласково я зову ее, десантировалась с нами в составе службы биозащиты и медпомощи. Не очень это было хорошо, но приказ есть приказ. Мы не можем подставлять вместо себя других. Нехорошо это. Долг и честь. Так нас учили.
  Десантировались быстро и осторожно, рассыпались по периметру. Модуль оставался в готовности к немедленной эвакуации. Медиков-биологов во главе с Леей я оставил под прикрытием бронеплит выверять данные анализаторов. Так и мне спокойнее, и делу не повредит. Пока, например, мы определили ориентиры и сектора стрельбы. На всякий случай. Часть бойцов, не уходя из зоны видимости друг друга, углубилась на двадцать метров в лес. И это дало результат.
  - Командир, это двести седьмой, - раздался негромкий голос в наушнике, - Ориентир-камень у сосны, ноль-тридцать вправо, сто пятьдесят метров от модуля.
 - Что там?
 - По сканеру большая пустота в земле.
 Это интересно, стоит проверить, пожалуй.
 - Двести седьмой, понял тебя. Двести седьмой, двести шестой, двести восьмой- выдвинуться дальше по направлению двести седьмого. Я, двести четвертый и двести девятый в прикрытии.
  Пустотой оказался заброшенный бункер. Там находились три мумифицированных трупа в комбезах ученых-антропологов и нашивками «Одина», нашего флагмана. Одна из мумий все еще пыталась держать давно разрядившийся плазменник. Да что здесь, черт возьми, произошло?! Нет ответа у мертвых. Нет ответа у живых. Пока.
 В следующий месяц мы перемещались от лагеря к лагерю наших предшественников. И ничего, что помогло бы прояснить прошлое, мы не находили. Только разрушения разной степени, да несколько бункеров, в которых обнаружились и мумии местных. Судя по всему, они погибли не в схватке с нашими, а заодно с ними.
 В «поисках истины», как окрестил наши мучения командор Гречко, уже были задействованы два десантных модуля - наш и номер два. Первый, усиленный, командор берег по-прежнему. По руинам, в разных частях планеты, работали также несколько поисковых групп. Этих мы в шутку называли «черными археологами». Им в самом деле приходилось копаться в черном слежавшемся пепле, вдоволь рассыпанном по улицам некогда цветущих городов.
  «Черные археологи» и нарвалась как-то раз на живого аборигена. Вернее, это сначала им показалось, что выглядывающий из-под обломка колонны старик местный. Ребята было бросились на радостях к нему, невзирая на предупредительные окрики охраны, но старик исчез где-то в подвалах домов. Он, похоже, искренне рассчитывал, что обманул пришельцев. Однако ученые и солдаты, вооруженные всей мощью сканирующей техники, за два дня аборигена таки вычислили и изловили.
  Испуганного старика привели в штабной блок. Облик он имел близкий к человеческому, если не обращать внимания на седую клочковатую бороду и не слишком вменяемый взгляд. На вопросы он не отвечал, только по-волчьи сверкал глазами и норовил убежать. Правда, предложенная еда ему явно понравилась он соизволил остаться в гостях. Одет изловленный был в остатки комбинезона, на выцветшей нашивке имелся знак «Один», «Семнадцатая земная эскадра» и «Михаил Степанович Игнатьев».
  Нашивка с этим именем, отчеством и фамилией была и на моем комбинезоне. Только знак корабля был другой - «Тор». Справедливо рассудили, что на этой планете сплошных тайн надо разобраться хоть с чем-нибудь. Нашивки с ФИО показались нашим ученым спасительной нитью, потянув за которую, можно вытянуть главную тайну планеты. Командор Гречко перебросил наш модуль к лагерю «черных археологов». Я настоял, чтобы Лея, как медик, участвовала в разбирательстве с нашим гостем.
 По дороге к медблоку, где содержали старика, я то и дело ловил на себе странные взгляды «археологов» и ребят из сопровождающего нас патруля. И только на месте я узнал причину.
  Вежливо поддерживая под руки, ввели старика. Передо мной был словно я сам, только лет на пятьдесят старше. Между тем старик пригляделся к Лее, закатил глаза и упал. Мы бросились к нему, думая о худшем, но это был только обморок. Нашатырь привел несчастного в чувство.
 -Ле-йа...- прошептал старик и кончиками пальцев коснулся щеки девушки.
 Она испуганно отшатнулась. Из глаз старика полились слезы.
 - Ле-йа...Ты вернулась ко мне...Я ... рад. Теперь можно и помереть.
 Он снова попытался закатить глаза.
 - Эй, эй! - потормошил я его, - Не вздумай умирать! Ты что?! Ты это брось!
 Я подхватил его на руки и понес в реанимацию. Рядом бежала Лея, поглядывающая то на меня, то на него.
 Откачали. Через три дня он пришел почти в норму, если под нормой понимать состояние восьмидесятилетнего человека, который несколько десятилетий вел не самый здоровый образ жизни.
 Он сидел в кресле качалке и тихо рассказывал нам историю своей жизни и жизни этой планеты. В его слова трудно было поверить, как и в полную его вменяемость. Однако это было хоть какое-то объяснение всему окружающему абсурду. К тому же я чувствовал, что старик подошел к той черте, у которой нет больше никакой нужды врать.
  Почти сто лет назад многострадальная семнадцатая эскадра направилась в далекий путь. В плане полета значилось, что конечной цель полета увидят оставшиеся люди флагмана «Один», их дети и внуки. На корабле «Тор» был размещен резерв клеток, своего рода инкубатор и средство восстановления популяции после первичного освоения. Преодолев световые года, потрепанная эскадра прибыла к месту назначения. Казалось — вот оно, счастье и спасение. И первые десять лет было так. С местными аборигенами удалось немного подружиться, все решалось мирным путем. Им передали часть технологий, взамен попросили «место под солнцем». Но дебаты в местных органах власти разгорелись нешуточные. Сейчас-то понятно, что делили просто сферы влияния. Тогда же это вызвало напряжение и в рядах пришельцев, а в среде военных начали ходить разговоры о «жесткой постановке вопроса». Как-то раз адмирал земной эскадры делал очередную запись в бортжурнал и в который раз посетовал на проблему с аборигенами... Чуткие автоматы, которые лучшие умы Земли запрограммировали на эффективность миссии любой ценой, начали войну. Две трети армоботов крейсера «Марс» обрушились на важнейшие центры аборигенов, сметая все еще слабую, несмотря на подаренные технологии, защиту. «Главный калибр» крушил города и немногочисленные корабли местных. В ответном огне погибали и пришельцы. Армоботы должны были очистить планету от аборигенов, чтобы обеспечить людям простейший вариант освоения «с чистого листа». Только люди семнадцатой эскадры их об этом не просили. Вернее, не просили долетевшие и выжившие. Те, кто отправлял автоматы в полет, знали, что такое «гарантия колонизации». Ядерные «удары мести» аборигенов довершили дело. Опасаясь мутаций землян, добрые армоботы уничтожали остатки цивилизации и уже всех без разбора. Не прошло и месяца, как планета была полностью опустошена. По новой программе, запущенной в недрах дата-центра эскадры, через десятилетия должны были начаться первые деления альфа-клеток в бореакторах «Тора».
  - Выходит, мы, обученные быть такими честными и добрыми, такими справедливыми...Мы потомки тех, кто придумал «гарантию колонизации»? - констатировал я.
  - Да, - просто ответил старик, - Но вы чисты перед Богом. За все заплатили мы.