Еремей и дуб

      Посвящаю деду своему Гордиенко Павлу  Еремеевичу и всем тем, кто ценой неимоверных усилий и потерь победил в той страшной войне. Тем кто на своих плечах вынес её огромную тяжесть! Вечная память героям! Низкий поклон  «рабочим муравьям» !




   Еремей – муравей тянул по извилистой тропе свою травинку неподъёмную и думал думу горестную. А надо сказать, думать ему не легче было, чем ношу свою нести – не положено! А он запретам вопреки  думал, думал и всё тут! Думал о том, что Усач Грозный  наверху дуба могучего сидит, сверху поглядывает на муравьёв да покрикивает.  А муравьи без ропота несут ему наверх: кто муху копчёную, кто таракана сушёного, кто личинку питательную, жирную. А он мало того, что покрикивает – это бы полбеды! Он и самими муравьями, не брезгует! Много под дубом тем головок муравьиных валяется.
         Забыл Усач, как его муравьи спасли от нашествия муравьёв Рыжих из соседней рощи. Задумал тогда, их главарь Короткоус - весь лес отвоевать! Первым делом самый могучий дуб, чтобы всё сверху видеть, вниз поплёвывать, да на муравьёв покрикивать!  Испугался тогда  Усач, растерялся. Только третьим часом в себя пришёл. И попросил муравьёв одолеть врага.  Муравьи бы и без него пошли воевать – испокон веку от Рыжих да Чёрных дуб тот защищали. Еремея, по причине сломанной ноги на войну и не взяли. Как одной – то, с Рыжими биться? Семья Еремея у самого корня  проживала, потому и оказалась сразу же захваченной  Рыжими. Те пошли   выше - дуб завоёвывать, а на корнях только часть их осталась, что бы армию личинками, да мухами обеспечить. Голодал Еремей, голодали детишки – муравьишки его. Всё отбирали Рыжие. Муравьиха поплакала, да и отправила его наверх. Чтоб помог своим, прогнать Рыжих, освободить дуб от налётчиков.
                Прошёл Еремей  все секреты и заставы Рыжих. Чуть не сожрали его! Пробился к своим – и там, чуть в горячке, не съели! Но взяли к себе. Сильно тогда Рыжие жали наших! Ох, сильно! Долгих два с лишним дня бился Еремей. Хорошо бился! Не один десяток Рыжих к дубу сбросил. Усач в награду козявочкой сушёной и листочком именным одарил. Не больно и хотел Еремей ни козявочек сушёных, ни листиков именных. За семью свою, за деток своих он бился, да за дуб могучий, на котором род его проживал! Прогнали Рыжих  до их дуба. Короткоусу  по заслугам воздали. Приполз Еремей до своей семьи, тут его и схватили слуги верные Усача за то, что почти два дня работал на захватчиков рыжих. Схватили, да на долгих  десять дней, труда каторжного, вдали от дубовых корней - осудили. Муравьиха как не умоляла стражников, как не трясла перед ними наградами мужниными - козявочкой  сушёной и листиками именными, всё одно забрали Еремея. Много таких было. Ему можно сказать ещё повезло!  У других и вовсе головы Усач пооткусывал, да к подножию дуба скинул. Вот и тянет Еремей ношу свою нелёгкую, да не ропщет. Не приучен…
              Возле тропинки дубок махонький, проклюнулся из жёлудя, тянется к солнышку, расправляет свои крепенькие ручки – листики. Рухнет дуб старый, а ему уж и смена подросла. Будет новый дом у муравьёв!