Наброски

   Она почти всегда поздно ложилась спать. Ей говорили, что самое полезное время для сна находится в промежутке между 0 и 3 часами ночи (хотя мнения на этот счет встречаются разные, они близки к указанному промежутку). Но она как будто жила по московскому времени, в другом часовом поясе... Ей не нравились пижамы, ночнушки и вообще любая одежда на теле, когда она находилась в постели. Идеальный вариант - ровный твердый матрас, простынь, мягкая подушка, теплое одеяло и под ним - ее размякшее тело.
   Ей нравилось спать в одиночестве. Она в любое время могла включить светильник у изголовья, взять журнал или книжку и почитать, пока мысли не начнут путаться, а глаза - закрываться... Книга могла затянуть, и тогда ощущение времени пропадало, сонливость отступала и перед глазами рисовались захватывающие картины. Дни, месяца и года пролетали подобно перелистываемым страницам, как и судьбы людей, их переживания, взаимоотношения. Будто другая реальность, новый удивительный мир, в котором можно было оказаться, когда только пожелаешь. 
   Выключив свет, укрывшись одеялом и закрыв глаза, она почти всегда думала о ней - своей второй половинке. Нельзя сказать, что это был реальный человек, но под представляемым образом предполагался кто-то. И ей приятно было думать, что где-то он так же лежит и, может, смотрит в это время свои сны. Или о чем-то думает, как и она. "Оказаться бы рядом" - думалось ей, - "Просто побыть рядом, нежно провести рукой по голове, если спит. Поцеловать, едва коснувшись..." А если бы он не спал, то она наверняка куснула бы его за ухо. Или еще что-то такое сделала, неожиданное - посмотреть на его реакцию. Так она бесконечно могла думать, как приятно лежать не одной, а с ним.   
   Она научилась определять момент, когда вот-вот заснешь: в это время образы и картинки в голове начинают сменяться уже как будто сами по себе, без особого твоего участия - это уже не совсем твои мысли, но еще и не сон. И понимаешь: еще чуть-чуть - и в свои права вступит Морфей...   

***

   Она сидела за широким столом, встроенным в шкаф, поверхность которого освещалась лампой дневного света. Настольная раздвижная лампа была хитро подвешена вверх ногами, будучи прикрепленной к полке. Крепление было слабым (либо в том месте оно просто отсутствовало), и лампа норовила грохнуться на стол, посему нашей героине сразу пришла в голову гениальная мысль - связать равнодушные друг к другу части конструкции своей подвеской. Это была довольно симпатичная черная веревочка с агатом. Она купила эту подвеску как-то в магазине и какое-то время любовалась камнем. Она редко надевала украшения и те немногие приобретенные когда-то вещички, будь то браслет, кольцо или кулон, основное время в печали и гордом одиночестве лежали в шкатулке. И только агат - гладкий, блестящий, полупрозрачный, цвета молочного шоколада под серой дымкой, с включениями белых концентрических слоев - ах, эти параллельно идущие линии! (в этом, несомненно, была изюминка камня), - только агат теперь всегда был на виду и сам имел возможность наблюдать, что делает его хозяйка за столом.   

***

   Точка - одна, потом другая. Точки - точки... Линии, соединяющие их. Линии, создающие фигуры. Неустанно передвигаемая по поверхности тетрадного листа линейка... Шорох бумаги. Достраиваемые в воображении пересечения невидимых дуг. Циркуль. Игла - в точку, примеряем... Оборот - один, потом другой... Палец пробует остриё подушечкой. Хм... Еще оборот, еще три точки, еще линия и дуга. Может добавить лекало? Нет... ни к чему. "Что же я хочу получить?" Карандаш затупился... Взгляд отрывается от поверхности листа, и вот уже еле слышные шаги, на носочках, поспешно перемещаются на кухню, в руках зажат карандаш с точилкой. Мысли - мысли... Ждут идею. Нужно еще раз взглянуть... Рука крутит карандаш в отверстии с лезвием, стружки падают вниз. Пальцы как всегда холодные. Может, кровь не греет? Тонкие и холодные... Ногти впиваются в ладошку. Шаги пролетают обратно в комнату, стихая у стола.
   "Итак. Что мы имеем? ... Ну нет, это не то... Нечто неопределенное, невнятное. И что убрать?" Ластик. Туда-сюда, раз-раз... Вместо линий остаются тонкие следы. Точки и дырочки в углах потускневших от трения клеток. И квадрат - десять на десять, задающий границы будущего творения. Все, с чего начинала. КЛАУЗУРА. Когда она впервые услышала это слово, оно показалось ей смешным, каким-то нелепым что ли... Как "клякса". Но простота исполнения - закрашивание некоторых частей маленького квадратика одним цветом - и свободный полет фантазии ее привлекали, заставляя полностью включиться в решение задачки.
   За спиной негромко играла музыка любимого ею танцевального радио. Ди-джей развлекал аудиторию словами ни о чем в несколько развязном, эпатажном стиле. Она его почти не слушала, занимаясь клаузурой, только некоторые шутки или диалоги с дозвонившимся слушателем иногда вызывали улыбку или смешок. Ей нравилась такая атмосфера: время - уже за полночь, освещенный стол и полумрак в остальных частях комнаты, звуки радио - "party time", затем какой-то микс, прерываемый спокойным диалогом в эфире, как будто в такт ее мыслям. Музыка вызывала ассоциации, заставляя вспоминать что-то, мечтать и представлять. К примеру, огромный московский клуб (билеты в который недавно раздавал ведущий на радио), незнакомые лица, световые инсталляции... Либо отрывки какой-то жизни: она, бывало, думала, что проживает уже не первую жизнь - ни в кино, ни за свою историю она такого не видела, но ощущения, переживания чего-то "иного" всплывали в голове подобно пузырькам коктейля и загадочно шипели на поверхности...