Фахтверк в разрезе

Иоганн предложил поехать в лес за городом. Мы были в этом лесу  несколько раз, летом и осенью, и вот встреча ранней весной. Желтые поля люпина ведут в лес. С одной стороны - участок, усаженный стройными рядами маленьких  елочек. Эти елочки специально выращивают к Рождеству,- сказал мой спутник, одна часть из них будет спилены на рождественские праздники, а другая часть будет подрастать - высадят в лесу.

Идем по дороге, переходящей в тропинку, свежий лесной  воздух, ели, ольха и сосны. В одной части леса сосны стоят близко друг к другу, таинственно и сумрачно, но все равно интересно. Лучи света едва пробиваются, высвечивая стволы и просветы между ними.
Длинная аллея, по обеим сторонам которой подстриженные деревья.
 Старинное, средневековое здание в стиле феахверка (фахверк – это стиль, строительная конструкция, несущей основой которой является каркас из древесных балок, пространство между которыми заполнено глиной и кирпичом, что позволяло в древности  экономить древесину).  В этом здании  Иоганн  снимал ранее квартиру со своей семьей.  Рядом - красивый особняк  в несколько этажей с башенкой вверху.
Хозяйские постройки, датированные 1911 годом.  Конечно, думаю я, природа интересна, но не менее интересны плоды человеческого ума, рук: что и в какой форме сделано, оставлено потомкам.

Спрашиваю у Иоганна об усадьбе, о помещениях, где он ранее жил. Он отвечает, что эти дома - историческая ценность, и сделать там, скажем ресторан, как думалось хозяину изначально, нельзя.  "Эти дома - мертвый капитал."

- А почему эти две гусыни так набросились на нас,- спрашиваю я Иоганна, - может, они были голодные?

- Может, и голодные, это они так встречают незнакомых, раньше все держали гусей, если приближался кто-то, они поднимали шум. 10 гусей могут такой шум поднять, только держись!

- Гуси однажды спасли Рим* , - говорю я.

 На постриженном газоне - декоративная береза-шатер , у дома-дворца две сосны, магнолия, далее пруд. Иоганн восхищается  туей,   показывая рукой, какую он посадил: величиной в метр, и какая высокая выросла  она теперь. Рядом невысокое дерево с розовыми цветочками.  «Это абрикосовое дерево, я посадил, - говорит Иоганн. Напротив куст с темно-бордовыми лепестками: распустились в виде бабочек, брюшко которой будущий цветочек. На зелени травы – цементный прямоугольник бывшего вольера для домашних животных (попугаи, пауки, змея). Вспоминает, как змея грелась в лучах солнца на абрикосовом дереве.

 К старинному средневековому фасаду  примыкает гараж из красного кирпича, с резными вверху кирпичиками, в форме цветка, насквозь полыми и далее - жилая некогда  часть дома. И запустение,  которое наступает в домах, когда там долго не живут люди.  Заходим  в открытую, с разбитым стеклом дверь, так входят в прошлое.

 Вот здесь была кухня, гостиная, спальня, кровать в правом углу, в комнатах на втором этаже жила дочь с зятем. Маленькие клетушки подсобок.  Видны деревянные опоры, обвалившаяся старая кладка, раствор и солома в нем.

 У каменных тумб,  оставшихся от былой ограды, каштан с  еще не раскрывшимися бутонами. Ранняя весна.

На полях  зеленеет  и начинает цвести рапс, маленький желтый цветок с коричневой крапинкой, дальнее эхо не то чтобы орхидеи, или анютиных глазок, но образы их возникают.

Водонапорная башня. Раньше здесь не было забора, и летало много бабочек, - вспоминает Иоганн.-  Однажды пришли полицейские, спрашивали, не слышали ли мы что-нибудь ночью? Нет, ночью мы спали. Одна женщина голосовала на дороге, и водитель привез ее в этот лес, изнасиловал и привязал к дереву, прямо у входа в лес. Она высвободилась и, долго блуждая, наконец вышла к жилью. Долго потом полиция  искала то место, женщина узнала  его по водонапорной башне.

  Ветви еще хранят светло-коричневую листву, она золотится в нежных лучах заходящего солнца и голубизне ясного неба.  Стволы деревьев, темный частый лес.

Прекрасный пейзаж открывается глазам: светло-голубая ширь неба,  в котором парят цветные воздушные баллоны;  зеленые лоскуты полей, дальние из которых в заходящих лучах солнца особенно ярки.  Мчатся две молодые лани, становясь издали похожими на зайцев,  в дымке холмы и горы.  Вдали, Тевтобургский лес, едва заметна вершина памятника Герману.  «Липперланд! Мне нравится здесь,- говорит Иоганн,- здесь я дома. Летом в лесу много грибов. Я собирал грибы, в основном галимаш. А там, где коровы делали а-а, вырастали шампиньоны, у каждого а-а  и вырастали. Однажды с поля в лес убежали  коровы, и все остальные 100 потянулись за ними». – И нашли? – Конечно, всех 120.

Передохнув, мы поднимаемся вверх, в лес, под ногами – сухие ветки. « Здесь я много ходил.  Вот эту березу я сразу же подобрал бы, –говорит Иоганн. – Сколько  дров! -  Я собирал в лесу дрова и топил ими печи. Я много здесь работал: и в лесу , и по заготовке сена, силоса из маиса, рапса. Скажу зятю, что был здесь, вот он удивится!»




На фото: Пауль Арндт, отец Иоганна

*Произошло это в первые годы существования Рима. На этот город напали галлы – кочевые племена. Они разгромили римское войско, и часть римлян спряталась на Капитолийском холме, защищенном скалами. Никак не могли галлы добраться до римлян. Но в один из дней они узнали о тайной тропе, которая вела на Капитолий. Галльский вождь Бренн собрал самых сильных и ловких воинов и отправил их по этой тайной тропе на римлян. В эту ночь измученные римские часовые уснули, и галлам удалось незамеченными пройти по тропе. Но их услышали 'священные' гуси, которые находились в храме Юноны. Они подняли шум. Часовые проснулись, подняли тревогу, и римляне отразили нападение галлов.
http://describe.ru/history/question_66.shtml