Я придумал жизнь

Предисловие.

Здесь больше моего настроения, чем прозы. Настроение Нуара. Не считаю, что как текст – этот отрывок у меня получился. Но он мне нравится. Я часто люблю что-то для себя выдумывать. Будто я в другой шкуре. Это меня всегда успокаивало до состояния безразличия. Хороший выход, когда тревожат проблемы жизни, особенно со всех сторон. Придумывал себе жизнь, а потом её забывал – откладывал в самый дальний уголок памяти. Так легче. Так лучше. Так приятнее. А ещё всегда было интересно настроение людей, которые читают мою прозу. Что чувствуют они. Ведь в данный кусок я именно и вкладывал своё настроение, свои чувства…

Я придумал жизнь.

Мы никогда не были вместе - я придумал её. Придумал, как и всё вокруг: друзей, работу, дом, толпы на улицах, автоматы с кофе, карнавальные костюмы, марки на конвертах и сами конверты, вечера, что проводил с ней – всё это называлось жизнью. Я придумал жизнь, но на самом деле она была и до меня, другая, я лишь придумал её такой, какой она мне больше нравилась. Я придумал рай - тот, в котором жил. Тот, которого у меня никогда не было.

Я придумал друзей. Именно таких друзей, которых просто нет, не было и не будет. Верных и честных. По крайней мере - у меня. Они часто мне помогали, вытаскивая из таких передряг, что я не мог поверить в их бескорыстность. Но они всегда помогали мне лишь потому, что я был их другом. Они просто были преданы мне. Считали другом. Даже больше.
Дружили мы с самого раннего детства – ещё школьниками. Кто бы мог подумать, что за все эти годы жизнь не растащит нас по разным уголкам мира. Или хотя бы страны. Но мы держались друг за дружку изо всех сил. Нет – если кому-то предлагали лучшую работу в другом городе, то тот срывался с места и, после хороших проводов, мы грузили его пьяное тело в самолёт. В тот раз даже чуть не договорились о багажном отделении, но в последний момент нашу затею поломал какой-то всё-время орущий охранник. Или то был не охранник?

…

Когда он попал под подозрение полиции в совершении убийства, мы тут же обшарили весь город в поисках того урода. Мы нашли его через неделю каким-то чудом. Эта мразь была как две капли воды похожа на него, потому и взяли не того. Подрихтовав слегка морду тому ублюдку, мы всё же доставили его в участок. Каждый тогда почувствовал обычную, человеческую гордость… каждый кроме меня. Я задумался. Моё место было не посередине баррикады, а чётко на одном её краю. Краю правосудия. Найти себя – было великим счастьем, но мгновенное понимание того это станет моей самой большой проблемой – не давало мне поводов радоваться.
Начал работать. Естественно с постового. Потом в «бумажный» отдел, как мы его называли. Проявил упорство в работе и показал нужные качества – перевели в отдел убийств. Быстрая карьера, быстрый взлёт. Что стоило ожидать? Только такого же стремительного падения – уволился по собственному желанию. Мне сказали: «Парень, ты суёшь свой нос не в свой дело!», когда я начал разбираться с досрочно закрытыми делами. Я думал – справлюсь. Система, как и ожидалось, работает лучше меня.
Через пару месяцев получил лицензию детектива. С моим характером абсолютно не прибыльно, но ровно то, что хотела моя душа. В одно и тоже время свободный человек, живущий на "добровольных" началах, и постоянно в поиске истины среди мусора жизни. Всегда что-то искал. Я любил искать правду, даже в тех местах, где её никогда не было. Я мечтал о такой работе и потому придумал и её.

...

Всегда хотел уюта. И я его достиг. Жена, всё те же верные друзья, пёс Джим, любимая работа, своя квартира. Точнее дом. Но я называл домом именно всё вместе. Весь этот уют, что окружал меня. И ещё домашние тапочки.

Джим. Только он был настоящим. Он всегда лизал мою руку, когда я опаздывал на работу, которую я придумал, пока служил в полиции. Он всегда встречал меня, когда я с неё возвращался, выскакивая между ног вымышленной жены. Он всегда, виляя хвостом, приветствовал моих вымышленных друзей, стоя рядом со мной - хозяином дома. Он любил меня. Он единственный был настоящим.

А что бы было с жизнью, если бы мы не придумывали её сами? Она была бы скучна и грустна: серые полутона, мрачные прохожие на грязных улицах, продажное правительство и, в следствии, такая же продажная жизнь, друзья и любовь. А как можно жить без любви и друзей? Я не знал как. Потому и придумал их. Убежал от реальности, чтобы не стать частью неё. Не таким.

Я помню, как она меня любила. Чисто и всем сердцем. Не думаю, что можно любить сильнее. Мне даже стыдно признаваться, но она всё мне прощала. А огорчал я её часто: забывал о некоторых датах, ругался по пустякам, ревновал жутко и без почвы, некоторым невежеством, и работой. Она не любила мою работу. А я любил её. Работа же мне просто нравилась. Но она прощала мне и работу, хотя дико ревновала. Она ревновала меня ко всем девушкам, с которыми я был знаком, а работу считала самой коварной из них. Я знал, хоть она и не показывала этого.
Она была прекрасна. Длинные каштановые волосы, хотя я почти никогда не видел их настоящего цвета; красивые карие глаза, от которых я не мог оторвать взгляда, а она всё время смущалась; и безумно красивый голос: протяжный и плавный, игривый и строгий, именно такой, какой был бы идеальным. Я придумал её. Такой не может быть, не было и не будет - она всего лишь моё воображение.
Мы были совсем разными: я тихий, она горячая; я простодушный, она с крепким характером; я любил одно, она совершенно другое, но всё же в одном мы сходились – мы любили друг друга.

...

Я никогда не делал ничего «взаймы». Не ей. Знакомым. Я не любил оставаться должным. Этому меня научил один мой старый друг. Его я тоже придумал, а он почему-то умер. Но он успел научить меня многому. И я ему ничего не остался должен кроме вечной памяти, которую обещал себе, а не ему.

Часто попадал в передряги. Пару раз меня чуть не убили; спасибо моим друзьям - они не дали мне умереть. Жена переживала. Она потом год не могла отпустить меня обратно. Уговаривала, как могла, скандалила, но понимала - это тоже часть моей выдуманной жизни. В итоге она простила меня. Я любил передряги, но в то же время не хотел умереть. Я любил её. Она любила меня. Я не мог её бросить так вот на произвол судьбы. И не мог потерять её. Я боялся этого больше всего. От этих страхов страшно психовал, глупил и ранил. Ранил всех, кто был вокруг меня. Это была моя кара за остальные радости в жизни. Очень боялся. Даже когда спал…

...

Но в один день я проснулся и понял, что я придумал жизнь. Я умер.

(10.01.2007)