Дети заставляют себя любить

Мы пропустили начало этого приступа астмы. С тех пор, как два года назад мы переехали в эту квартиру, приступов больше не было, и мы – потеряли контроль. Это был приступ астмы, начало которого мы пропустили.
Сын задыхался, а скорая все не ехала и не ехала. Глаза его стали мутными, в груди хрипело, клокотало, он надсадно, со свистом кашлял. Лицо приобрело сероватый оттенок.

Мы уже сделали сыну всё, что обычно, но обструкция лишь усиливалась. Сын смотрел на нас, как-то покорно и, как мне казалось, с укором.
На жену я старался не смотреть –  глаза её стали просто обезумевшими.
Жена вдруг схватила сына на руки, подбежала к открытому окну и закричала: «Дыши же, ну дыши...»

Я не в силах больше этого выносить, ушёл в другую комнату и сел на пол, обхватив голову руками в бессилии и отчаянии.
Я подумал, что если бы я верил в бога, то потерял бы эту веру.
Какими мелкими и надуманными мне показались все мои страдания!

Я встряхнулся и стал обычным – решительным и быстрым, ворвался в комнату:
- Собирай Эрика, поедем в первую городскую… Скорую ждать не будем, она всё равно толком не поможет, через десять минут я жду вас в машине внизу.
- Да, да, - вытирая слезы ладонью, произнесла жена.
- Ещё, найди телефон этого врача из первой горбольницы, как там её – Лилия Фагилевна или Фанилевна? По дороге ей позвоним.
Все наши муниципальные больницы выглядят так, как будто это филиалы ада на земле. Я сидел в приёмной, сын лежал под капельницей - «нужно провести эуфелинизацию…», жена была с ним. На синей стене приёмного покоя масляным красками был нарисован Микки Маус, который, судя по чертам, был явно татарского происхождения – в соответствии с представлениями художника.

 Зашёл мальчишка, лет пяти, с очень серьёзными глазами, встал прямо передо мной и стал изучать моё лицо. Я, ни слова не говоря, вынул леденцы из кармана – я всегда носил их с собой для сына, потому что тот утверждал, что его тошнит в машине. Но это была просто наша игра, сын садился в машину и немедленно произносил:
- Кафету!
Я отдал все конфеты мальчишке, а тот так и не произнеся ни слова, схватив конфеты, убежал. Он был похож на зверька, который, боясь, что неожиданное лакомство отберут, убегает, чтобы съесть его в укромном местечке.
- Вы не давайте ему ничего, - сказала дежурный врач, полная женщина, неопределённого возраста, с очень добрыми глазами за роговыми нелепыми очками.
- Почему? – поинтересовался я.
- Он – из детдома, ходит, попрошайничает, нельзя его приучать…
Я ничего на это не ответил, но подумал, что в следующий раз привезу все старые игрушки сына этому мальчишке.

Сколько страданий я себе выдумал! У меня с сыном всегда была незримая связь, когда мне было плохо – он всегда заболевал, вот и сейчас.
Дети заставляют себя любить.

Дочка, когда ей было всего несколько месяцев, чуть не умерла от стафилококковой инфекции. Вместо твёрдого и жёлтого из дочки лилось  жидкое и зелёное, она два месяца провела в реанимации, ей непрерывно делали капельницу. Жена, которую запрещено было заменять – инфекционная больница, держала дочку всё время на руках, чтобы не выпала игла капельницы. Жена тогда так похудела, что заметны в ней остались только смертельно усталые глаза, в которых уже не было надежды. Я всё же прорвался однажды к ним и увидел дочку, у которой от обезвоживания глаза уже почти не закрывались. Когда дочка увидела меня, она меня узнала и попыталась улыбнуться, но не смогла.

Конечно, после такого дочку я избаловал до крайности, дети заставляют себя любить.
Когда мы с болезнями детей вначале прошли все круги медицинского ада и дошли до крайности, то обратились к сверхъестественным силам. Как-то один мой товарищ порекомендовал свою знакомую бабушку, сказав:
- Она даже резус-фактор на некоторое время моей жене поменяла на положительный.
- Это невозможно, брат.
- Вот-вот.
- Слушай, ты же университет закончил, ты это всерьёз?
- Когда дело касается детей, я никогда не шучу.
Да, он не шутил, это на меня произвело впечатление, и летом мы поехали к этой бабушке в деревню, была она – татарка, Расима-апа. Бабушка была популярна – машин из города стояло штук двадцать. В дом она не пускала – все страждущие сидели на скамейках во дворе, а кому не хватило места – стояли. По этому же двору бегали куры и утки. Через минут пятнадцать после того, как мы приехали, в ворота стал загонять четырёх коз какой-то мужик в майке, затёртых штанах и сандалиях на босу ногу, как потом оказалось – муж бабушки. Мужик прикрикнул на безропотных пришельцев:
- Пройдите, пройдите к забору… Видите, здесь же энергия пролетает…
Все испуганно шарахнулись от дорожки, которая шла вдоль дома.
Вышла бабушка, на вид – просто торговка с базара, на самом деле и не бабушка вовсе, лет около пятидесяти. Была она в ситцевом халате, чуть надорванном на плече. Стала подходить ко всем по отдельности. Какого-то пожилого мужчину вообще принесли на носилках.
Мы стояли в полном составе – я, жена, дочка и сын. Расима-апа подошла и посмотрела, выстроила нас в ряд и у каждого за спиной стала делать какие-то пассы руками. Наконец, проговорила с сильным татарским акцентом:
- Не в детях эта проблема.
Драматически замолчала. Жена не выдержала:
- А в чём?
- В нём, - сказала Расима-апа, указывая на меня. – В их отце…
- Чёрт! – пронеслось у меня в голове. – Грузить она умеет!
- Ты как будто бы проглотил своих детей, а они должны жить своей жизнью… Начнём лечить сначала тебя …
- Это как? – изумился я.
Она велела мне разуться, закрыть глаза и маршировать на месте. Когда мне захотелось послать это всё, она подошла ко мне и сказала сесть с закрытыми глазами на стул.
- Просто сиди, ты должен подготовиться к лечению…
Куры, люди, муж Расимы-апы, который бегает по хозяйству, и я с ученой степенью по физике медитирую в этом бедламе. Всё это было очень странно.
Муж её, как шептались люди во дворе, был ещё более сильный экстрасенс, но не хотел заниматься целительством. Кстати, муж бабушки подходил ко мне, и я понял, что он выясняет, не засланный ли я. Он был уверен, что за ним охотится какое-то специальное сверхсекретное военное ведомство. Как-то раз он, проходя мимо меня, вдруг заметил бабушке:
- Сколько энергии, отличная энергия.
Потом добавил с сожалением:
- Только связи с космосом нет...
 На что бабушка ответила:
- Вижу...
Всё это произвело на меня и жену сильное впечатление. Но все это не прошло бесследно. Расима-апа однажды сказала, что порчу на детей теперь наводит дедушка – мой отец (опять отец! – ей бы нужно показаться психоаналитику). Я спешно увёз детей от своих родителей, чем очень обидел отца.

Вышла из реанимационной жена, обняла, расплакалась:
- Заснул…
- Что врач?
- Да, как всегда… Дня через три выйдем… Привези вещей, я тебе тут список написала, а то мы сорвались, я даже тапочки не взяла.
- Хорошо… Сейчас, слетаю… Да, вот тебе – отдай врачу… - я протянул ей купюру.
- Ладно.

Через три дня я вёл за руку стремительно похудевшего сына. Как только мы сели в машину, сын решительно и серьёзно произнес:
- В больницу больше не пойду.
- Больше никогда не пойдёшь, - заверил я его.
- Укольчики мне делали, знаешь, как больно?
- Больше никогда не будут делать, - легко пообещал я. – А знаешь, что у меня сюрприз для тебя?
- Какой? – наконец улыбнулся сын.
- Там рядом с тобой пакет, открой…
- Человек-паук! – прозвучал радостный крик.