Иван-Царевич и атомная бомба

Жил-был Иван-царевич, сидел на печи, ел калачи, гулял во всю свою молодецкую ширь. Однажды шёл по базару, повидать кое-какого товару, цену спросил, ничего не купил, горшки все побил.  Какой спрос с царевича: пришли торгаши к царю-батюшке жаловаться, а царь-батюшка прогнал их взашей, а Ивана-царевича решил в службу отправить на семь лет к своему брату, царю соседнего царства-государства, свёл сына в свою оружейную палату, мол, «выбирай, царевич, оружие по своим силам». Выбирал, выбирал царевич, все оружья изломал. Царь приказывает: «Кузнецы вы мои искусные, сделайте для царевича такой меч, чтобы он его не сломал». Сказано – сделано. Сделали кузнецы такой меч, какой приказал царь. Испробовал царевич меч: всё в палате в клочья разнёс, а саму палату превратил в щепки и пыль. «Некуда – говорит царевич – Не пойду! Не пойду без самого лучшего твоего скакуна». Говорит, а сам про себя думает: «Не даст отец-батюшка своего лучшего скакуна, пожадает». А царь-батюшка ответ держит: «садись на самого лучшего скакуна моей конюшни, и скачи к дяде своему, царю соседнего царства-государства, ему послужи, кем велит. Скачи всё время прямо, никуда не сворачивай». Привели скакуна семь конюхов царских, стоит конь играет, конюхи его еле держат, разозлился на отца Иван-царевич, схватил коня, сел на него, конь присмирел. Не успел царь сказать прощальных слов, как Иван-царевич, не сказав не спасибо, не прости-прощай, как уже укатил, только пыль столбом.

Ехал он, ехал, ехал, он ехал, не спешил Иван-царевич к дяде: его конь еле-еле плёлся. Смотрит царевич по сторонам, думает что делать, видит,  вдоль дороги растёт лес, деревья в лесу стоят высокие, ветвистые, ветки заслоняют солнце. Думает Иван-царевич: «Наверно в лесу живности много, сверну, поохочусь. А завтра домой вернусь, авось батько простит, и ехать к дяде не потребует боле». Сказано – сделано: свернул Иван-цареавич в лес.  Темно в лесу, холодно, но это не испугало нашего героя. Только свернул, как филин гукнул, заяц из-под копыт выскочил, за ним лиса погналась, как увидел Иван-царевич лису, пришпорил он своего доброго коня, да за лисой погнался. Выхватил царевич меч и давай по сторонам им размахивать: хотел лису наскоку зарубить, да не тут-то было.  Лису не догнать, бесполезно Иван-царевич старается: он мечом машет, деревья валит, вдруг выезжает Иван-царевич на поляну. Лиса ударилась о сыру землю и превратилась в древнего старичка. Иван-царевич думал, что конь перед старичком не успеет остановиться, растопчет его, но конь перед старичком встал на дыбы, Иван-царевич чуть не упал с коня. «Стой Иван-царевич, - воскликнул старик, - дам я тебе работу, посильную для такого богатыря как ты. В тридесятом царстве, в тридесятом государстве живёт Змей-Горыныч, у него есть сверхмощное оружие массового уничтожения «Ядерный чемоданчик». Если ты убьешь Змея-Горыныча, завладеешь этим оружием, не убьёшь - Змей-Горыныч убьёт тебя. Вот тебе дорога в тридесятое царство». Бросил старичок холстину, в лесу пролегла дорога, взметнулась в небо черная стая воронов, их было так много, что они затмили все небо, от вороньего карка вздрогнул наш богатырь. «Испугался» - обрадовано воскликнул старик. Небо разорвала молния, и раздался оглушительный гром. Иван-царевич заупрямился: «Я поеду в тридесятое царство, я убью Змея-Горыныча, я добуду «Ядерный чемоданчик». Не успел Иван-царевич договорить, как уже хлестнул плеткой своего коня, конь заржал и кинулся в карьер, только успевал Иван-царевич держаться. Быстро-быстро мчался верный конь, так быстро мчался, что даже не касался земли. Вдруг дорога оборвалась, и перед Иваном-царевичем встали неприступные горы. Остановился конь, разработал свою артикуляцию не привычную для человеческого голоса, и заговорил вдруг по-человечески: «На вершине этой горы и есть тридесятое царство, но мне на эту гору не запрыгнуть». Закручинился Иван-царевич, загрустил, только и смог промолвить «Никто до сих пор – говорит царевич - мне не перечил, даже кони. Прыгай, говорю!»  «Ты что, Иван-царевич  с ума сошёл что ли, разве я горный козёл какой то» - логично рассудил конь. «Если ты не можешь мне помочь, тогда зачем ты мне тогда нужен, конечно, я тебя могу изрубить своим славным мечом , но я этого делать не стану, потому что я не живодёр какой-нибудь… Слышь, уходи от меня, не буди во мне зверя». Отошёл конь от греха подальше, но не далеко, а в это время Иван-царевич на гору карабкаться начал, полез было, да скатился вниз, посмотрел царевич по сторонам, мол, никто его позора не видел, увидал коня, смотрящего  на него, как закричит: «Уходи от меня, кому сказал, чтобы духу твоего не слышал-не видел! Упустил конь низко голову и поплёлся, куда глаза глядят. Царевич вздохнул, пожал плечами, и принялся за свой сизифов труд, то есть карабкаться и скатываться с горы, долго ли, коротко это продолжалось, как вдруг послышался, откуда не возьмись голос: «Ванюша, не устал ли ты». Иван-царевич так устал, что невольно произнёс «устал». Как промолвил царевич это слово, как вдруг появился тот самый лесной старикашка. «Есть у меня устройство такое, которое вмиг поднимет тебя на гору – по- вашему, ковёр-самолёт называется, а у нас просто, самолёт, но  сначала ты должен мне послужить» - промолвил Иванов благодетель. Услышав то, что за чудодейственное средство нужно послужить, Иван-царевич сказал: «Разве ты не знаешь, кто я? Я – царевич, а царевичи никому и никогда не служили. Лучше ты послужи мне – дай мне ковёр-самолёт». «Раз ты не согласен пойти на мои условия, тогда прощай, захочешь послужить мне, как только произнесёшь «Служить бы рад, прислуживаться тошно» тогда я в миг появлюсь, а теперь прощай». Как только сказал старичок все свои слова, как тотчас пропал. Иван царевич остался ни с чем.  Принялся Иван за свою старую работу, вверх-вниз, вверх-вниз, через несколько таких не удачных подъемов Иван-царевич больно ушибся, разозлился на негостеприимную гору, вытащил из ножен меч, да как ударит изо всех своих богатырских сил по основанию горы, разлетелся меч на мелкие кусочки. Смотрит царевич с ошалелыми глазами, на рукоятку без клинка, потом смотрит на виновника беды – огромную гору, которая преспокойно стоит, целёхонька, и смотрит на беспомощного Ивана-царевича. Иван-царевич как закричит звериным рыком, как бросится на неприступную гору, как ударит по горе своей богатырской ножищей. Отшиб Иван-царевич себе ногу, ходить не может, сел он на мать сыру землю, да как закричит, расставив руки «Служить бы рад, прислуживаться тошно». Как произнёс Иван-царевич эту заветную фразу, так тотчас появился старичок. «Хочешь подняться на гору, пожалуйста,– начал без околотков старичок, - только у меня самолёт  разобран,  соберешь, самолёт твой, не соберешь – голову с плеч долой». «Ну, это я мигом» - обрадовался такой лёгкой работе Иван-царевич. Как только промолвил царевич эти слова, старик хлопнул в ладоши, и пропал. А вместо него выросла огромная куча, состоящая из всевозможных вещей. Это трансформация была для нашего богатыря настолько неожиданной, что он свистнул и почесал затылок правой рукой. Посмотрел, посмотрел Иван-царевич на это дело, и не чего ему не оставалось делать, как произнести «Мне бы схемку какую-нибудь, абы тогда… а то… да-а-а… Иван-царевич и так на кучу посмотрит и так, вдруг увидел палку в этой самой куче, вытащил и её чего, постоял, подумал, оседлал её, и давай круги наматывать, как в детстве, начал он играть в наездники. Ездил он с какой то не обузданной радостью, детство вспомнилось, как хорошо теперь дома, а здесь какой то нужно делать самолет, отбросил Иван-царевич палку в сторону, сел резким движением на мать-сыру землю, надулся, опустил голову, вперил свои ясны очи куда-то и смотрит без толку. Сидел, сидел, долго сидел, затекла у него шея от напряжения, он подпер голову кулачками. Поседел он и так некоторое время, потом и так ему надоело сидеть, отставил он кулачки, голова наклонилась ниже, и Иван-царевич чегой-то увидел в траве. «Божья коровка!» - вдруг обрадовался взрослый детятя. «Божья коровка, унеси на небо, не надо мне никакого хлеба, ни чёрного, ни белого, ни даже горелого» - затараторил царевич, но божья коровка никуда не собиралась лететь. «Лети, лети же» - безуспешно умолял богатырь маленькое насекомое. Желая, чтобы божья коровка взлетела, Иван-царевич подбросил насекомое вверх, но оно вместо того, чтобы полететь упала на землю. Иван-царевич только хотел подобрать неудавшегося помощника, как божья коровка взмыла ввысь. «А я, а меня, куда же ты без меня» - начал царевич. Он хотел поймать беглянку, но не смог. Бегал, бегал вокруг кучи со словами «стой, стой», да куда там, бегая, наш герой наткнулся на кучу, не смок остановиться и упал на неё. Шума было! Развалилась куча, смотрит Иван крыло лежит, поискал, поискал – второе. Думал, думал Иван-царевич, да как потом рявкнет: «Вы коня не видали». Да никто и не видал: сам виноват – отпустил своего верного друга. Ну что ему делать: пошел искать своего скакуна. «Скакун мой верный, не буду я тебя рубить, вернись, я всё прощу, был ты конём-скакуном, а станешь конём-летуном». Поднял Иван-царевич крылья, машет ими у себя над головою, сам довольный, аж жуть. «Прежде Иван, - послышался не откуда голос, - сходи к Солнцевой сестре, попроси у неё горючего пригодного для полёта – керосин называется, не забудь ке- ро- син. Запомнил!», - «Запомнил», -«Повтори!». Иван-царевич послушно повторяет «сходи к Сонцевой сестре, попроси ке –ро- … «- Син» - взволнованным голосом произнес голос. Иван-царевич кротко повторил: «Керосин». «Вот адрес» - уже спокойно произнёс голос. Как осенний лист перед Иваном-царевичем упала бумажка. «Я читать не умею» - Заметил царевич. Голос вздохнул, и сказал: « Хоть, что-нибудь сам ты умеешь делать? – резонно заметил голос и вдруг перед Иваном-царевичем из воздуха выткался обладатель голоса Иванов скакун. Иван обрадовался. «Садись», - скомандовал конь, царевич повиновался, и седок тотчас оказался у ворот дома Солнцевой сестры, её не надо было долго искать – она во дворе газонокосилкой срезала траву. Увидев это, Иван-царевич удивился: «Вот бы отцу- батюшке такую косу». Этими словами царевич выдал своё присутствие: хотя агрегат сильно шумел, но удивление Ивана-царевича было такое огромное, что он перекричал чудо-косу. Солнцева сестра подняла голову, увидела Ивана, да как скажет негостеприимным тоном: «Ты бы вместо того, чтобы базланить, помог бы, а то не от кого не допросишься». Иван-царевич хотел было возразить, но отступать было не куда: сзади стоял конь, а впереди была обворожительная дивчина. Открыл Иван-царевич ворота, подошёл к газонокосилке, смотрел, смотрел на неё, да никак в толк не возьмет, как это чудо работает. Долго, может быть, кумекал Иван-царевич, что, да как, но подошла девушка, сказала, что если машина заглохнет нужно несколько раз за верёвку дёрнуть, чтобы газонокосилка завилась, показала как вести газонокосилку. Не успела дивчина объяснить, как Иван-царевич начал работать: совестно ему стало перед девкой, что он ничего не умеет. Поначалу у царевича туго шло, девушка молчит, а потом юноша и сам приноровился, и пошло у него как по маслу. Покосил он у Солнцевой сестры всю траву, которая была во дворе, Солнцева сестра и говорит: «За то, что ты помог мне, проси у меня всё, что захочешь!» «Дай мне, - промолвил царевич, - керо-…, керо-…». «Чего?» - возмутилась девушка. Иван-царевич продолжал бы в том же духе, но ему начал нашёптывать конь правильное слово. «Ке- ро- син» - наконец произнёс царевич. Керосин, так керосин. Хлопнула в ладоши Солнцева сестра, тотчас появились три больших канистры с желаемой жидкостью. Немедля Иван-царевич приступил к делу: приноровил Иван-царевич к бокам коня, не сразу у него получилось, но всё-таки он добился своего: приделал он крылья к коню. Солнцева сестра дунула, плюнула, конь превратился в военный самолёт самой последней модели. «Помочь» - улыбнулась Солнцева сестра. «Сам справлюсь как-нибудь» - насупился царевич. Только Иван- царевич произнёс последнее слово, как пропала Солнцева сестра вместе со своим домом. И правильно сделала, ибо Иван-царевич не на то нажал, самолёт прямо поехал на место, где не когда стоял дом Солнцевой сестры. Не умел наш герой управлять самолётом, не умел – научился. Чуть в гору не врезался, успел увернуться, а после этого, уже очень хорошо управлял самолётом. Полетал, поучился, и решил лететь  на вожделенную гору. Собрался с силами, и полетел. День летел, второй летел, на третий, наконец, прилетел на вершину горы. Старается сквозь дымку разглядеть, что на вершине находится. Смотрит, нет ничего, не поверил своим глазам, облетал, облетал вершину, нет ничего. Вдруг на горизонте появилась черная точка, от которой тянулся черный шлейф дыма, Иван-царевич пригляделся к горизонту, точка быстро увеличивалась, это уже была не точка, еле различимый двенадцатиголовый Змей-Горыныч, Иван-царевич глазам своим не поверил, однако пришлось поверить. Не испугался Иван-царевич, потому что он сидел в сверхновом, с различными наваротами военном самолёте, так, если чуть-чуть.  Приблизился Змей-Горыныч, увидел, что возле с его домом чужак ошивается. Он как свистнет, так сразу поднялись в небо змеи-перехватчики на маленьких, юрких летательных аппаратах, похожих на летающие тарелки. Иван-царевич решил не сдавать высоту. Бой предстоял тяжёлый: на Ивана шла огромна сила. Он отрыл по врагу огонь, враг тоже не дремал. Пули так и свистели над головой царевича, вот-вот подобьют нашего героя, но царевич не сдавался: он во время маневрировал. Он поднял самолёт выше, тем самым спас себя от приближающейся смерти, видно нашёл нужную кнопку. После такого удачного манёвра, Иван-царевич уже полностью освоился: то вверх, то вниз от надоедливых пуль-шмелей. Применённая тактика Иваном-царевичем была до того успешна, что на основе её  потом придумали электронную игру-стрелялку в тридесятом царстве «Space impact». Правило игры: отражать атаки всеми средствами. Абсолютный рекорд: 6080. Именно столько набил Иван-царевич змеев-перехватчиков вместе с их повелителем двернадцатиголовым Змеем-Горынычем. В ознаменование победы Иван-царевич вытащил откуда-то мятую-перемятую тряпку-флаг, которая безжизненно повисла на кривой-прекривой палке-флагштоке, которую с трудом пришлось отыскать в предгорьях тридесятого-предесятого царства-государства, со слабым намёком на какую-либо растительность. Иван-царевич сломал ветку, здешнего дерева, такого же кривого, как  и его ветви, воткнул в центр вершины, которую удалось отстоять Ивану-царевичу, которая была абсолютно лысой. Ивану казалось, что для такой вершины нет лучших времён: как у лысого человека не вырастут никогда, ни за что волосы, так на этой вершине никогда и ни за что не вырастут травы. Ивану-царевичу хотелось скорее убраться из этих мест, но его переполняла радость победы, да и еще, ему надо было добыть «ядерный чемоданчик». Только воткнуть царевич древко победного флага в вершину горы, и не успел он огласить всю вселенную победным кличем, как вдруг от места, куда воткнул царевич свой флаг, начали расширяться трещины, вместо победного клича у нашего победителя вырвался крик отчаянья. На этот крик отозвалось эхом гул надвигающегося землетрясения, но это было не землетрясение: гигантская гора раскрылась, как раскрывается всякий порядочный цветочный бутон. Победный флаг пораженчески спикировал в образовавшейся провал. Он прощально вскинул вверх полотнище, прибывающее до этого в ленивом оцепенении, будто обрадовался, что теперь от него отстали, и он волен делать то, о чём всю жизнь мечтал. Флаг скрылся из глаз Ивана-царевича, наблюдающего за позорным поведением флага, который через некоторое время, видимо, упал на дно провала, потому что раздался звук, но этот звук не был естественным для упавшего куска материи с кривой деревяшкой, соприкоснувшихся с каменистой почвой, звук был такой, как будто нажали на кнопку и заработал мотор подъёмника. Перед глазами Ивана-царевича выросла баллистическая с ядерной боеголовкой ракета. Вдруг появился лесной старик, держащий в руках «ядерный чемоданчик». Он объяснил устройство этой вещи Ивану-царевичу, связал в его сознании чемоданчик и то, на что, раскрыв рот смотрел Иван-царевич. Нашему герою досталось страшное оружие, с помощью его он мог завоевать любое земное царство, но у Ивана не было подходящего царства на примете, да и семь лет прошло Ивановой службы. Ивану-царевичу очень захотелось домой, на свою печь. Забрал он «ядерный чемоданчик», сел в самолёт, по дороге залетел к Солнцевой сестре, которая с радостью пошла за такого героя, как Иван-царевич. Солнцева сестра дунула, плюнула, самолёт превратился в скакуна из отцовской конюшни, на котором приехал некогда царевич к Солнцевой сестре. Взял на руки Иван-царевич свою невесту, посадил на коня, сам сел и поехал домой. Быстро скакун домчал Ивана-царевича к дворцу отца-батюшки, который давно поджидал своего сына. Обрадовался царь приезду царевича, сыграл свадьбу ему, после которой он отрёкся от престола в пользу сына. Стал Иван-царевич царствовать, за миром приглядывать. Вот, сказка вся - врать нельзя!.