Про Фатум

День госа настал. Виктор набил полный старый потёртый
портфель всевозможными учебниками, которые у него были,
по русской литературе. Обычай брать полную торбу книжек на экзамен сложился в течение пяти лет обучения в ВУЗе. Иногда даже удавалось списать с них ответ,
в тот момент, когда выходил препод. А иногда удавалось списывать ответ прямо в присутствии экзаменатора. Экзаменатор смущено улыбался и робко произносил «вы, что с ума сошли». Иногда Виктор успевал прочитать по дороге те билеты, которые не успевал прочесть дома. Именно они порой и попадались на экзамене. Таким образом, выходит так, что экзамен – лотерея: не знаешь чего ждать. И вот настал последний экзамен – апофеоз войны, а учёба – это именно война между преподом  и студентом. Препод придумывает всё более новые и совершенные способы заставить студента учится, а студент придумывает всё более новые и совершенные способы увильнуть от учёбы.

 У Виктора в мозгу крутиться мысль, прочитать про «Войну и Мир». 
Распахнулась дверь и Виктор оказался на свежем воздухе. Только свежий воздух был не по-летнему свеж. В душу влезло чувство осеннего конструктивизма, которое передаётся осенью, от кутающих последней листвою, обнаженных продрогших и промокших деревьев. Утишало одно – метро рядом. Наконец, метро «выдохнула» Виктора на нужной станции. Снова, непонятно откуда взявшаяся, преждевременная осень, но опять таки, Виктору повезло - университет не так далёко от метро.
Виктор прошел давно известный путь до университета. Некогда он назывался им дорогой печали, потому что когда-то Виктор провожал по ней девушку, а
после того, как девушка вышла не за него замуж, ему пришлось ходить одному. Донимаемый воспоминаниями о минувших счастливых минутах, Виктору было тяжело ходить дорогой, которая занимает всего
пять минут ходьбы – он нашел другой путь к метро. Теперь же – всё в прошлом: обида на девушку прошла. Виктор прошёл прежний путь от метро до университета чеканным шагом человека уверенного в себе, идя навстречу неизвестно откуда взявшегося посреди лета холодного порывистого осеннего ветра.
Собрались все экзаменующие и экзаменаторы, но экзамен не мог начаться: в коридоре задержался декан факультета, беседующий с кем-то. В это время ещё можно прочитать про роман-эпопею Толстого, но Виктор подумал, что ему хватит того, что он прочёл дома при подготовке экзамена о «Войне и Мире». Он не стал утруждать себя чтением текста более в несколько раз большего по объему, чем тот домашний текст, изложенный в конспектном виде на четвертинке потрёпанной тетрадной странички тонкой ученической тетрадки, которая, конечно же, уступает объему статьи, лежащий в портфеле толстой книжки с тонкими жёлтыми страницами.

 Настал час «Ч». Виктор должен тащить билет. Какой взять? У каждого студента складывается свой способ выбирать экзаменационный билет. Кто-то вытаскивает билет, не интересуясь тем, какой он вытянет: эти, кто-то, или всё знают или не знают ничего, или выучили только один или два первых билета. Если первые полностью уверены в себе, то вторые полностью уверены, что первые подскажут последним. Есть и такие, которые выучили только половину экзаменационных билетов и они полностью уверенны в том, что интуиция подскажет какой вытянуть «правильный» билет. Виктор принадлежал к последней категории студентов. Он бросал мимолётный взгляд на все билеты, разложенные на столе, за которым восседали члены экзаменационной комиссии, взгляд скользил по поверхности белоснежно белого бумажного поля, состоящего из восемнадцати одинаково нарезанных бумажек, разложенных в три ряда, прячущих от глаз экзаменующихся своё содержание – номера экзаменационных билетов. Как люди, поворачивающиеся спиной, прячут свои лица от назойливого наблюдателя, показывая ничем непримечательные спины, так и экзаменационные билеты скрывали то, что могло сказать об отличии одного билета от другого, выказывая экзаменующему своё безразличие, проявленное в одинаковости цвета и формы.
Скользящий взгляд выделяет, неизвестно по каким критериям, понравившийся кусок белой бумажки и именно это и называется интуицией. Интуиция, теоретически, никогда не должна подводить, но счастье улыбнётся только тогда, когда билет выбран лишь с первого раза, без колебаний и без рационального выбора, который предусматривает долгий выбор, опирающийся на расчёты. Вот, на пример, ход такого расчёта: «Я выбираю этот билет, потому что он находиться в последнем ряду от меня и именно он, лежащий в конце ряда, слева от меня, и есть первый билет, а я его знаю».
Виктор был интуитивист. Он полагал, что экзамен – это явление иррациональное и поэтому ждал чуда. Его взгляд остановился на крайнем билете справа в первом от  него ряде. Что самое удивительное, что он догадывался, какой номер скрывает эта  перевернутая крайняя бумажка – нет, это не был всеми желанный первый билет – это Виктор знал точно, ибо перед жеребьевкой произошло непредвиденное событие: препод, раскладывающий билеты-бумажки, вдруг выронил один из билетов и на стол лег номер один, который мог бы находится в том самом месте, на котором остановился  взгляд Виктора. Виктору пришлось отворачиваться, преподу перепрятывать…

Виктор понял, что его избранник является последний восемнадцатый билет, в котором есть вопрос о романе-эпопеи, да, да той самой… Его разрывали два внутренних начала, из которых был создан он и из которого, вероятно, создан мир. Эти два начала суть рациональное и иррациональное. Первое очень сильно сомневалось, что так может представлять дело, второе спокойно допускало, короче шла привычная, по-крайней мере, для Виктора, внутренняя борьба. Виктор не был уверен в себе, поэтому о предполагаемом он всегда говорил как о не сбыточном. Он рассуждал: «Если выпадет мне восемнадцатый билет, а я уже, может быть, знаю что это восемнадцатый билет, то, как скучно жить на белом свете». Так думал Виктор, но он ничего не мог сделать, так как он боялся, что если он возьмёт какой-нибудь другой билет, ну, на пример, соседний, то может оказаться, что он его не выучил, таким образом, Виктору оставалось одно – тянуть избранный билет. И он его потянул и вот… восемнадцатый номер. Виктор сел на место, достал быстро тетрадь, из которой можно было выдрать страницу, начал писать скупые сведения, которые он запомнил о злосчастном романе, который он читал еще в школе, писал и зачеркивал и снова писал. Виктор не думал, что выпадет именно этот билет, поэтому и при подготовке к экзамену удовлетворился записями, которые могли быть не полными и которые могли содержать в себе неверные данные, так как писала их ленивая рука Виктора, не любящая писать конспекты. У Виктора осталось немного конспектов лекций по курсу русской литературы, которые были не достаточно полными, поэтому ему пришлось обращаться к учебникам, какие он находил, при этом он не смог охватить за неделю подготовки к экзамену все восемнадцать билетов, поэтому он выучил хорошо только до одиннадцатого билета, к тому же, «Война и Мир» казался для него давно понятым и освоенным произведением, поэтому и не требует дополнительного
исследования. Все давно уже очевидно и ясно. «Толстой полагал, что история фаталистична» - писал по памяти Виктор.  «Мы хотим, чтобы вы выпустились» - сказал декан факультета, комментируя решение экзаменационной комиссии поставить Виктору «удовлетворительно» за «последний решителный». Впереди Виктора оставалась только защита.