Кожаная баба

Егор был счастлив. Еще вчера он был средним офисным клерком, обремененным семьей, кредитами, производственными проблемами и бытовыми неурядицами. А сегодня ему принадлежал весь мир.

Он сидел на земле и думал – это моя земля. Он смотрел на реку и думал – это моя река. Он видел за рекой город и думал – это мой город. Он вспоминал вчерашний день, столь круто изменивший его жизнь.

Это был день, как день. Мэйлы, звонки, ругань с отделом сбыта, переговоры - тонкая грань между лизоблюдством и шантажом. Небольшой праздничек вечером – день рождения начальника отдела, салатики, чилийское вино, дурацкие игры, фальшивые поздравления, торопливый секс с новенькой Алиной на офисном диване.

Домой поехал уже затемно. Чувствуя почти привычную - изматывающую, зверскую, добравшуюся уже до костей - усталость.

Почему он остановился – черт его знает. Может, кстати, как раз и знает. Крупная женщина в длинном кожаном пальто попросила подбросить до речпорта. Сто баксов-то не лишние – сказал он себе и поехал.

Пассажирка молчала, скрипела плащом и с любопытством поглядывала на водителя. Когда остановились, насмешливо произнесла:

- Только денег-то у меня, милый, нету. 

- Началось – устало ответил Егор.

- Может натурой возьмешь – понизив голос, предложила женщина.

Егор взглянул на грузную фигуру и неделикатно покачал головой:

- Только не это!

Женщина негромко засмеялась: 

- Шучу. Нравишься ты мне. Давно нравишься. Я, можешь верить - можешь нет, что-то вроде колдуньи. Исполняю желания.

- Да нет у меня никаких желаний – вздохнул о потерянном времени и потраченном бензине Егор. - Все у меня хорошо.

- Хорошо да нехорошо. Скучно, обыденно, мелко – словно вытаскивая мысли из его головы, зачастила пассажирка. - Считать каждую копейку, не вылезать из кредитов, кланяться начальнику-дураку. А ведь если вспомнить – сколько было возможностей изменить свою жизнь, сделать ее яркой, богатой, счастливой. А, Егор-помидор?

То, что она знала его имя и назвала по давней дворовой кличке, вышибло из Егора весь скепсис, и он почти жалобно спросил:

- Так что ж делать?

- Напиши себе письмо. Лет на 20 назад. Подскажи, как поступить, от чего уберечься – женщина достала из маленькой сумочки и подала ему пожелтевший от времени конверт. – Вот как раз и марочка подходящая имеется – за 89 год. Только сегодня нужно отправить до полуночи, а то окно закроется.

Егор раздраженно рыкнул движком и поехал обратно к офису.

- В конце концов, что я теряю? – думал он. -  Если и развела меня кожаная баба, так красиво развела. А если нет, так завтра узнаю.

Он писал от руки, непривычно и очень торопливо – до полуночи оставалось совсем немного…

Держись подальше от Светки – она сука, и она разобьет тебе сердце.

В 90-е на все деньги накупи ваучеров и поменяй их на акции Газпрома. Продашь их в 2007.

Пошли на хрен отца и поступай на юридический. Познакомься там с Путиным и Медведевым – потом пригодится.

В 94-м скупай валюту. С октября она здорово подорожает.

Семенов – дурак, не верь ему. У него ничего не получится.

С 2000 вкладывайся в недвижку. Она попрет.

Держись Вайсберга, не смотри, что чудак. У него все получиться.

В 2008 году продавай все и уходи в кэш. Будет кризис.

Он успел. На последних секундах открытого окна опустил письмо в почтовый ящик и, посмеиваясь над самим собой, поехал в скучную, как вся его жизнь, квартиру.

Первое, что он ощутил, проснувшись следующим утром, был запах. Запах давно немытого тела. Егор выбрался из-под нескольких грязных одеял и понял, что находится в каком-то подвале. Неподалеку, под лохматыми горячими трубами, спали еще несколько человек, прикрывшись тряпьем.

Егор выбрался из подвала полуживого дома на окраине города. Осмотрелся.

Было солнце и оно светило. Была река и она текла. Был город и он просыпался. Был он сам, и ему некуда было торопиться.

В кармане ватника нашлось полпачки сигарет и банка тушенки.  Уже хорошо. 

У него ничего не было. Ему ничего не было нужно. А значит, ему принадлежал весь мир.

Егор был счастлив.