17 октября 1944 г. Таллин

    Здравствуйте!
    В письме от 25.9-11.10 я остановился на моменте, когда мы прибыли в Таллин. Продолжу описание событий.
    Наша дивизия вошла в Таллин не первая. Вперед нас, на полтора часа с юга от Тарту прискакал эстонский корпус и вошел на окраину города. Мы двигались с востока по побережью и, войдя в город, не остановились в нем, как они, а прошли его насквозь. Часть оставшихся немцев удрали к ближайшему порту – Пильдиски, находящемуся в 45 км западнее, часть «разбежалась по местности», часть, переодевшись в гражданскую одежду, осталась в городе. Интересно то, что в порту нами было захвачено 13 судов (грузовики, буксиры с десантными баржами и т.п.), причем без особенного сопротивления. На предпоследней переправе произошло следующее. Мост через широкую, но мелкую реку, был взорван. Все, торопясь скорее проехать, въезжали в реку, но выехать на противоположный берег было нелегко. Сначала машины разбрелись на км. по руслу реки, ища удобного для выезда места, потом, когда вся река оказалась запруженной несколькими сотнями машин, начали вытаскивать их на руках. В этот момент, впервые за все время, над нами показался немецкий бомбардировщик. Летчик, очевидно, не знал обстановки. Он долго летал над нами на бреющем полете, стараясь разглядеть, кто под ним,  наводя на всех ужас. Каждую секунду он мог начать штурмовку и бомбежку и наворотил бы черт знает сколько. Но, или у него не оставалось боезапаса, или он принял нас за своих, т.к., сделав 5-7 кругов над нами, он, ни тронув никого, улетел. Я въехал в Таллин часа через 2 после вступления в него передовых частей. Проезжая по окраине, вдруг увидели, что тот самый бомбардировщик, который на переправе пугал нас, летит на посадку на аэродром, очевидно, не зная, что город уже занят. Через 15 минут он удрал от команды, посланной для его захвата.
    Еще за 25 км от Таллина мы видели столбы черного дыма. Вблизи картина была еще более печальной. Всю ночь накануне занятия наши бомбардировщики бомбили порт. Удирая, немцы привели в действие приготовленную ими заранее систему мин замедленного действия. Порт горел. Мы остановились в четырехэтажной школе недалеко от вокзала. Я с несколькими ребятами отправился «устанавливать советскую власть», т.е ловить попадающихся немцев. Если сидеть на месте, то они скорее нападут. Пошли к вокзалу и аэропорту. На улицах попадалось много эстонцев, все тащили что-нибудь. На станции и в порту оставалось очень много эшелонов и складов с продовольствием, товарами и вином. Буквально весь город был пьян. Каждый встречный, как минимум скалил зубы и кричал «тере-тере» (здравствуйте), а половина мужского населения, качаясь, лезла целоваться. Все с удивлением смотрели на наши автоматы. Немцы им внушали, что у нас в армии остались лишь старики, вооруженные винтовками. На станции кипела работа. На ней стоял эшелон с винами (довольно хорошими: французскими, итальянскими, коньяком и пр.), и население, успев до нашего прихода растащить уже ;, доканчивало остальное. При нашем приближении все разбежались, думая, что мы начнем их карать за грабеж. Мы милостиво разрешили им продолжать. Вокруг аэродрома стояло несколько десятков зенитных батарей. Все орудия были подорваны в казенной части. Немцы не смогли их увести, т.к. окопы, насыпанные вокруг них, не имели проходов для того, чтобы вывести их. На станции стояли эшелоны, разгруженные лишь на половину. Один эшелон был набит авто-  и мотто-  покрышками. Один - с оборудованием узкоколеек (паровозы, скаты вагонов и вагонеток, сигнализация и т.п.), эшелоны с мукой, мебелью, неисправным вооружением, привезенным для ремонта и т.п. На аэродроме ангары были сожжены, стояло около десятка целых самолетов, вроде наших У-2, и с десяток крупных сожженных самолетов. Захватив в столовой аэродрома 3 банки мармелада величиной с ведро, отправились домой. Немцев нам не попалось. Ходившие в другую сторону, попали на спиртзавод. Оттуда тоже тащили. Наши славяне воскресили картины эпохи 17 года, когда люди тонули в спирте. Жаль, что мне не удалось присутствовать там. Отправился во вторую экспедицию в порт. Там было весело. Во всю бушевали пожары. Каждые 10-15 минут взрывались мины замедленного действия. От мола и причала остались только щебень и щепки. Краны скрутило в бараний рог. Пакгаузы почти все горели, из оставшихся и догорающих вытаскивали содержимое. Интересовались шоколадом, которого притащили с пуд. Наши кухни безнадежно отстали, и мы два дня питались шоколадом, мармеладом и некоторые – спиртом. Первая ночь была особенно тревожной. Трезвых людей у нас не оставалось, часовые, напившись, засыпали. По городу все время перекатывалась стрельба. Стреляли из-за угла по нашим, стреляли наши подвыпившие солдаты. Убили командира, одного из наших полков. Какая-то сволочь из окна пустого дома застрочила из пулемета по танку, на котором он ехал. Мне, как единственному трезвому, пришлось почти до утра успокаивать, разводить и мирить схватывающихся между собой. На следующее утро переехали за город. Остановились в 3 км от города в дачах или вернее виллах, принадлежавших министрам эстонского правительства, существовавшего при немцах. Министры эти не были взяты немцами с собой и тоже «разбежались по местности». Министр связи ходил с нашим начальником связи дивизии и передавал ему все, что относится к связи в  городе: телефонную станцию, почтамт, радиостанцию и т.п. На всех предприятиях (за редким исключением, они были полностью целые) сразу же без нашего вмешательства сами рабочие установили свою охрану. Через два дня они уже работали. Во многих местах рабочие спасли свои предприятия: они тушили только что начавшиеся пожары или истребляли факельщиков.
    Описывать дом, в котором я живу, не стоит. Достаточно того, что это дом министра. Жить так, как я живу сейчас, я даже не мечтал. Вряд ли я мог предположить, что во время войны я буду жить в доме с роскошной обстановкой, со всеми удобствами, с электричеством и первоклассным приемником. У нас стоит английский приемник «Филипс», не уступающий СВД. Электростанция работает со второго дня, как  заняли город. Плохо только то, что не удается слушать музыку по своему вкусу. У живущих со мной вкусы диаметрально противоположны. Но я захватил власть над приемником после того, как исправил небольшие дефекты в цоколях ламп, и на 70% музыка идет по моему выбору. Приемник собираемся при переезде взять с собой, и, если поедем через город, в котором живет семья кого-нибудь из нашего отделения, тот счастливец оттащит его домой. Завтра и мы грузимся и едем. Куда, не знаю, – на какой-то др. фронт, т.к. наш фронт отмер. Может, будем проезжать через Москву. Постараюсь заскочить к Будниковым или Ганцевым. Может быть, увижу хоть их.
    Всего наилучшего! Напишу еще с дороги.
    Rewal.  Валентин.