Охота на либерала
My faith in the system reborn
I'll do anything to save our schools
If my taxes aint too much more
But don't talk about revolution
That's going a little bit to far
So love me, love me, love me, I'm a liberal
Jello Biafra, "Love Me I'm A Liberal"
Возрадуемся: истоки Нила наконец обнаружены, ангелы на кончике иглы подсчитаны, а российское общество обрело то, чего взыскало столь долго и мучительно: национальную идею. Все граждане как один, в едином порыве сплотились против общего врага: либералов и либерализма. Ну, то есть, все – не все, а главным образом правые, однако – шутка ли! – кажется, будто ненависть к либералам затмевает даже обычный буржуазный страх перед коммунистами! На них наезжают рядовые обыватели и высшие государственные чиновники, вплоть до… ну, вы поняли, до него самого… Их травят в СМИ неандертальцы типа Леонтьева и мирные "парнасцы" навроде Веллера. Воистину: страшнее Новодворской зверя нет, а если уж заодно с Хакамадой, так это вообще чудовище почище Годзиллы.
В чем же причина этого Великого Похода? Казалось бы, отстраненные от власти крепким государственником Путиным, либералы давно превратились в тихих беспозвоночных – пора бы уже отправить их на свалку истории. Однако не получается. Почему? Здесь не обойтись без классового подхода.
Начнем с низов. Причина неприязни трудящихся к либеральному знамени совершенно понятна. Это ТО САМОЕ знамя, под которым их естественные враги – капиталисты – нанесли им окончательное поражение в последней битве за наследие Советской власти. Так получилось, что в России либерализм стал синонимом власти капитала. И какой власти! Именно либералы в 90-х проволокли Россию по самым острым камням всеобщего хаоса, деградации и нищеты. Они навечно повенчали себя с разрухой и упадком. Теперь за это приходится расплачиваться.
Здесь не место говорить о причинах краха власти либералов. Заметим только, что они выражали интересы буржуазии тогда, когда самой буржуазии-то еще и не было! Явившись на российскую сцену, "чумазые" буржуа смахнули своих "выразителей" – поголовно интеллигентского сословия – даже толком и не разглядев. А те, в свою очередь, от неожиданной обиды, не сразу признали в "чумазом" долгожданного Хозяина. Как мы говорили в детстве, обознатушки-перепрятушки…
Только сейчас ситуация начинает немного выправляться, в смысле того "как оно быть должно". Либерализм мало-помалу становится в полном смысле идеологией именно капиталистов, а не журналистов и учителей. Казалось бы, по марксистской азбуке, либералам самое время занять кремлевские вершины – происходит же прямо противоположное. Однако во-первых, буржуазия напрямую не властвует. Ей чужды административные восторги и властные вертикали. Черную работу управления за нее выполняет государственный аппарат. Отношения этой парочки, как полагается, могут осложняться размолвками, бурными сценами, взаимными охлаждениями и т. д. (Но никогда не доходят до полного разрыва.) Во-вторых, у буржуазии, как и у любого опытного мошенника, имеется целый набор приспособлений, которые она по надобности использует: либерализм в их числе, но, скажем, и фашизм тоже. Такая сложилась ситуация: в отличие от ИДЕОЛОГИИ, реальная политическая сила оказалась "ничейной" и, естественно, у власти удержаться не смогла. Затем же, когда она начала обретать серьезную базу, с правящей бюрократией рассорилась уже сама буржуазия, которая не смогла да и не захотела поднимать изрядно замаранное знамя.
Либералы оказались в оппозиции. Причем по внешним признакам – чуть ли не самой радикальной (куда до них нам, грешным); настолько, что даже поклонники Эдички Цитрусова оказались для них вполне приемлемыми сторонниками. Правда, внимательному уму эта оппозиция может показаться… беспочвенной. В конце концов, Путин лишь педантично проводит в жизнь экономическую программу либералов десятилетней давности. А уж говорить об "ограничении демократии" людям, расстреливавшим законный парламент (или аплодировавшим этому расстрелу), как-то не пристало.
Впрочем, вот что важно. У современного русского капитализма совершенно особенное происхождение. Он родился в результате деградации рабочего государства, созданного революцией 1917 года. Из-за этого восприятие политического спектра в России несколько смещено. Скажем, стереотип российского "левого" воспринимается так же, как в других странах выглядит типичный правый: великодержавность, умеренный (а то и неумеренный) национализм, преклонение перед "сильной рукой". "Правыми" же зачастую считают не столько фашистов и полуфашистов, сколько именно либералов – демократов и интернационалистов (да они и сами с гордостью причисляют себя именно к правому флангу). Еще интересней: на волне недавних "оранжевых революций" либерализм, помимо всего, приобрел, право же, незаслуженную славу РЕВОЛЮЦИОННОЙ силы! А это уже прямая угроза государственным устоям – не сама по себе, ибо после таких "революций" устои-то как раз остаются в неприкосновенности. Опасность в том, что в их ходе массы пробуждаются и выходят на сцену с самостоятельными требованиями. Именно это и пугает российских "государственников" больше всего. "Оранжевую революцию" они бы как-нибудь перетерпели, однако есть все основания полагать, что "оранжевой" она не останется.
Поэтому нет ничего удивительного в озлоблении, с каким "патриоты" травят либеральную тусовку. Естественно и то, что захлестнувший страну национал-патриотический шабаш не мог не использовать в своих целях естественную враждебность угнетенных к своим поработителям. Понятно, напрямую взывать к классовой ненависти "государственники" не могут, но – тем лучше! Куда удобней сыграть на предрассудках, распространенных среди рабочего класса в эпоху реакции. Ничто так не выгодно для правящей верхушки как, путем непрерывного камлания патриотических заклятий, стереть все ВНУТРЕННИЕ противоречия общества и взамен насадить в массовом сознании первобытную антитезу "свой-чужак". Вот и впаривается низам простенькая мысль: либералы не поддаются на гипноз шарлатанов "государственного патриотизма" – именно ПОЭТОМУ они враги, предатели Родины и наймиты ЦРУ.
Но давайте попробуем ответить на вопрос: какова же основа либерального интернационализма? Конечно, классовая. Та же, что и у всего "свободолюбия" буржуа – ему не нужны никакие формальные рамки и ограничения, чтобы он мог безгранично реализовывать власть своего кошелька. Разумеется, такое свободолюбие лицемерно – либеральные буржуа могут самыми жестокими средствами ограничивать демократию, шовинистическими средствами поддерживать "свой" капитал против "чужого". Ну, так буржуазная демократия лицемерна в самой сути, ибо формальным равенством она прикрывает фактическое неравенство.
Недавно я случайно натолкнулся на блестящие строки Чернышевского, иллюстрирующие либеральное понимание "свобод".
"Ни мне, ни вам, читатель, не запрещено обедать на золотом сервизе; к сожалению, ни у вас, ни у меня нет и, вероятно, никогда не будет средств для удовлетворения этой изящной идеи. Потому я откровенно говорю, что нимало не дорожу своим правом иметь золотой сервиз и готов продать это право за один рубль серебром или даже дешевле. Точно таковы для народа все те права, о которых хлопочут либералы."
Для либерала главная свобода – свобода зарабатывания денег. Для коммуниста – свобода от зарабатывания денег. Такого же толка и либеральный "интернационализм". Это не более чем братство буржуазии всех наций во имя свободной эксплуатации рабочего класса мира. Альтернатива ему – не национально-патриотические ритуалы, а подлинный пролетарский, революционный интернационализм. Ведь именно внеклассовое "национальное единство" и есть главный залог гегемонии буржуазии.
Свидетельство о публикации №210042100303