История под стук колёс

Истории рассказанные в поезде под стук колёс, они плохо усваиваются от запаха вагона и варёных яиц, но приходит время и мы их вспоминаем, выкладывая строками на листы, словами рассказчика. Вот одна из них, выплывшая из серого прошлого.

«Знал девчонку, приличная, но с сексуальным изъяном, любовь у неё была женского полу…, ну как сказать подруга затянула её в эти лезбийскии игры ещё со школы. Подруга к парням относилась с пренебрежением, а та девчонку, ту наоборот, к парням тянуло.
После школы вместе учились в универе, и даже жили в общаге в одной комнате. Всё шло своим чередой, но однажды девчонке надоело это лизоблюдство и она в тайне от подруги подружилась с сокурсником. Пару месяцев встречались, но а парню то в тяжесть встречаться лишь для поцелуев и один раз наступил момент, когда парень не выдержал и сказал, давай я тебе впердолю или разбежимся. Сказав, дал подумать. Девчонка в слёзы, ведь с подругой-то они клятву дали, что мужчин не допустят к себе между ног до самой смерти. Клятву кровью давали, и от неё после слов парня, она была в замешательсте, да и как иначе, ведь эта была первая настоящая любовь. Ночь думала, подруга спрашивала что случилось, а девчонка не обращала внимание на её ласки…. К утру надумала, дать парню присунуть в очко, что и случилось на следующий день. Тыкал парень девчонке в попку до самого окончания универа и подруга не о чем не догадывалась. Но случилось то, что она не как не ожидала, она забеременила. Девственница забеременела! Шустрые видимо спермики были у однокурсника, да и надоело им видимо кончать жизнь самоубийством в заднице, не выдержали и прорвались к матке, где один самый крепкий и закрепился в яйцеклетке. Хорошо что был выпуск, и их с подругой, молодых учителей, по распределению направили в разные города. Поплакались и расстались, ещё раз поклявшись, что с мужиками ни-ни. Девчонку направили в какой-то посёлок городского типа в нечерноземье. Встреча с коллективом, знакомства за гостевыми столами, всё хорошо у неё складывалось, в учителе начальных классов, а вот в ней самой уже шевелился маленький младенец, что для нею было безнравственно, типа дитё и через жопу. С каждой неделей животик был всё больше и больше, и даже штруксы вскоре не моги скрыть выпуклость.  Учителя, коллеги по работе, были в основном матерями одиночками и что-что, а определить беременная женщина или нет, могли в секунду. Наступил момент, когда тайна стала явью, но явь эта не вышла из стен школы и  снова стала тайной, но уже маленького школьного коллектива. Не знаю что там было, но учителя в этой школе были одной сектой, кланом, семьёй, и уж не знаю какими способностями они обладали, но вытянули всю из девчонки правду, но правду с задницей они не приняли, и разогнали тему её святости и стали перечислять всех святых ища того, кто мог бы залететь в университетскую общагу, и сквозняком смог бы сделать ей ребёночка. Святого не нашлось и пришли к мнению, что всё это дело с безтыканным зачатием проделки дьявола, и что тот кто шубуршит в её животе, его дитя.
Ещё с неделю шубуршал дитёнок в утробе, но от шопота учительниц, судьба его была уже предопределена в плохую для него сторону. А здесь ещё и подруга к девчонке должна была приехать на выходные проведать.  Короче все кругом готовили ребёночку смерть. И хотя девчонка и не думала об этом, но если бы кто предложил сделать аборт, она бы не думая сказала, да.
Но аборта не было, коллеги, под предлогом, что идут к гинекологу проверить её девственность, затащили её в подвал, какого-то разрушенного дома, усыпили эфиром и топорно извлекли зародыш прямо через живот. Придя в себя, уже у себя дома, с повязкой на животе, девчонка облегченно вздохнула, и хотя в ней уже родилась ненависть к учителям всех мастей, она своих коллег не осуждала. До вечера  следующего дня лежала на кровати, отхлёбывая из бутылки кем-то поставленный «Нарзан», а когда началась программа «Время», в комнату зашла подруга в сопровождении её коллег. Девчонка закрыла глаза, боясь встретить взгляд подруги, ведь она была уверена, что коллеги рассказали о неудавшейся беременности, она уже готова была всем сказать, что аборт был сделан по её просьбе, но она очень удивилась, когда подруга сев рядом на кровать, сказала, «Убила бы этого водилу!», и заплакала. Девчонка не заметно кивнула коллегам в благодарность, и те почему-то поклонившись, удалились.
Ночь прошла в разговорах, и когда взошло солнце, подруги обнимались прощаясь, и радуясь оттого, что их клятва исчезнет, будет разрушена жизнью, мужчинами которых они полюбят.
В этот же день девчонка собрала вещи и уехала домой, дав клятву не быть учителем.
Встреча в доме была холодной, только от глаз соседа, парня её годов, веяло теплотой и эта теплота вскоре одела ей фату на голову. После застолья лёжа на кровати муж девчонки очень удивился увидев шрам на её животе, и не о чём не подумал, а лишь стал ещё больше девчонку любить. Проходили годы в счастливой жизни девчонки, но с годами счастье уходило, ведь родить уже, девчонка не могла. С мужем ходили в больницы, но с врачами девчонка говорила совсем не о своём бесплодии, а совсем о другом, боялась, если скажет, врачи обследовав узнают причину и откроют всем правду.
Смирились с мужем с годами, и наступил момент, когда они задумались об усыновлении. В думах были недолго, и вскоре у них в доме звучал детский крик. С этим криком в доме снова засветилось счастье, и жизнь действительно стала жизнью. Но однажды, при выплате супружеских долгов друг другу, в девчонке что-то вспыхнуло и разгорелось. Она чувствовала что-то знакомое, далёкое, но не придавала этому значение связывая это со своей задницей, но через неделю она почувствовала внутри себя будто дыхание и испугалась, когда ей сказали, что она беременна. Девчонка не сказала об этом мужу, она ночами сидела у кроватки своего приёмыша и гладя ему волосы спорила сама с собой. Переспорила та, которая говорила да и вскоре ещё одним не родившимся человечком стало меньше.
Сейчас иногда видя эту женщину, я почему-то вижу её девчонкой, и улыбка её, и счастливые глаза, равны улыбке и глазам её приёмного сына, и удивляюсь, почему они похожи друг на друга».

Мужчина рассказчик, тогда замолчал и не сказал об этом больше не слова, а мне помню хотелось, чтобы было продолжение, где её приёмный сын, был бы сыном настоящим, которого вырезали из её живота.