Капелька волшебства

 

Глава 1.
За окном пахло рождеством, елками и праздником. За окном звучал смех, звон колокольчиков и взрывались петарды.
Монотонно бубнящий телевизор, на столе, накрытом старой скатертью, одна тарелка, заказанная из ресторана еда, и красным цветом выделено на календаре «24 декабря».
Билл смотрел, как за окном кружатся снежинки, как горит всеми цветами радуги елка на улице и  все пытался вспомнить, когда для него праздники превратились в обычные дни? Может, когда в день своего четырнадцатилетия он проснулся и не почувствовал того сладкого предвкушения торжества? Или раньше, когда он понял, что под елку кладут подарки родители, а не Санта Клаус? А возможно, позже, когда свое Рождество он провел на работе, ведя переговоры с партнерами из зарубежья, которые отмечали Новый год тридцать первого? Проснувшись на утро, он даже не почувствовал, что что-то упустил. Ну да, он не ходил по улицам с бенгальскими огнями и не пил шампанское. И что? Когда его праздники потеряли ту частицу волшебства, из-за которой этого дня ждешь целый год?
Нет, Билл вовсе не был одиночкой, у него были друзья, ему было куда пойти, но он не видел смысла. На работе устраивался корпорэйшн, там его сослуживцы произносят яркие речи за столом и украдкой поглядывают на часы, желая поскорее отправиться домой и провести время с семьей. Была компания его друга Анди.  Хотя он и знал всех, он не считал этих людей своими. Пьяные угары, клубы, дикие выходки и адская головная боль на утро – так отмечались все знаменательные даты, которыми считались и Новый год, и день рождения бабушки президента Америки. 
Хотелось чего-то особенного. Хотелось вернуть то волшебство, что когда-то было в каждом празднике. «Любви мне, что ли, не хватает?» - промелькнуло в голове у Билла, и он невесело усмехнулся. Со своей последней любовью он расстался, когда листья на деревьях только начинали желтеть. Не то что бы он очень сильно жалел... Да, не хватало тех пронзительных голубых глаз и коротких темных волос, сильных рук и ласковых губ. Но это не было концом света. Несколько истерик не в счет, так ведь?
Билл отошел от окна и направился к столу. Салат, жареная утка и вино, заказанные в ресторане.   Ужин, чуть лучше, чем обычный, пожелание самому себе успеха, счастья, здоровья и любви в будущем году,  обязательно помыть посуду, можно немного поваляться перед телевизором, а потом лечь спать.
«Ну и где волшебная рождественская ночь? Где чудеса?» - Билл вздрогнул, так как в дверь позвонили. «Да неужто счастье всей моей жизни пожаловало?» - усмехнулся он и пошел открывать, не до конца уверенный, что звонок ему не послышался.
Он посмотрел в глазок, но, так ничего и не увидев, открыл дверь. Перед глазами тут же оказалось что-то зеленое, затем он почувствовал, как тысячи иголок пронзили все его тело и чуть не вскрикнул.
- Эй, Георг, ты чего, совсем? И вообще, какого черта я должен таскаться за...
Речь оборвалась на полуслове, Билл еще приходил в себя и во все глаза смотрел на того, кто чуть не убил его огромной мохнатой елкой. «Убийца» вполне подходил на роль «счастья всей жизни». Черные косички, спадающие на плечи, правильные черты лица, пухлые губы, пирсинг  в нижней, широкая одежда. Билл усмехнулся своим мыслям, а гость принял это на свой счет.
- Георг? – с не самым умным видом спросил незнакомец.
- Вряд ли. По крайней мере, сегодня с утра меня точно звали по-другому.
- Это девятый этаж, квартира сто двадцать три?
- Абсолютно точно. Также это десятый дом, первый корпус. Тебе нужен второй. Точно такой же дом, но через дорогу,  – Билл хотел, чтобы незнакомец скорее ушел,  чтобы исчез этот запах мороза, свежей ели... Чтобы все было так, как он запланировал, чтобы потом упиваться тем, что он, такой бедный, несчастный и одинокий, провел Рождество в компании телевизора. Стало противно от самого себя.
- Спасибо. А почему ты один? Почему не отмечаешь Рождество? - не унимался парень.
- У меня в гостиной сотня человек и самая крутая вечеринка в городе. Ты всегда такой любопытный?
- Ты всегда такой язвительный? Мне, в принципе, все равно, но просто не дело в такой праздник сидеть одному...
- Я же сказал, у меня уйма народу в гостиной,  – процедил Билл сквозь зубы. И сам удивился своей злости. «Что я на него накинулся? Вон какой парень симпатичный, а я просто завидую тому, что он наверняка идет тусить. И ему есть куда пойти, и у него будет капля волшебства в этот праздник, а у меня нет...»
- Все ясно. Зимняя депрессия? Нелады на личном фронте?
 «Я спокоен. Я не выхвачу у него эту елку и не дам ею по голове...»
- Даже если и так. Тебе-то что?
- Собирайся. Пойдем со мной к Георгу, – абсолютно спокойно произнес хозяин исцарапавшей всего Билла елки. Как будто это все было в порядке вещей. Как будто он каждый день пытался покалечить незнакомцев зелеными чудищами, а потом тащить их гулять.
- Зачем мне идти с тобой к Георгу? И УБЕРИ ЭТО ЧЕРТОВО ДЕРЕВО!!! 
- Очень милая елочка... – пробормотал нежданный гость, оглядывая елку. – Я целый час выбирал... – немного обиженно.  – А насчет Георга... Ну, сам подумай... Чего тебе киснуть в канун Рождества одному?
- Я хронический одиночка. И вообще, у меня социофобия, – Билл сам не понимал, почему он пытается нахамить и выставить парня вон. Может, потому что ему понравился этот нагловатый  незнакомец с черными косичками и ехидной ухмылкой?
- Да ладно тебе! Посидим, поболтаем, я тебя с народом познакомлю. Выпьем шампанского...   Пустим пару петард и разойдемся по домам. Хуже ведь не будет... И вообще, я Том, – представился парень, хотел было протянуть руку, но чуть не уронил елку.
- Я Билл. Мне очень приятно познакомиться с тобой, но, Том, я не пойду, – имя нежданного гостя Биллу тоже понравилось.
- Но почему? – Том сам не мог понять, почему его вдруг начал серьезно занимать вопрос о том, как черноволосый юноша проведет праздник.
- Я же сказал. И вообще, вот ты лезешь, а может, у меня несчастье случилось? Вымерли все родственники до седьмого колена?
- Ну, даже если и так! Ты теперь до конца жизни будешь в трауре?
«Пора уже валить к Георгу от этого грубияна... И так идиотом выгляжу», - думал Том.
- Да. И все, я желаю тебе счастливого Рождества и веселого Нового Года!
- Хоть елку купи...
- Обязательно, – ответил Билл и захлопнул дверь.
Но запахи зимы и хвои все еще витали в коридоре.
Глава 2.
Часы  пробили час ночи. Билл задумчиво смотрел на золотистую жидкость в бокале и понимал, что вот он, конец его праздника. Он получил по электронной почте письмо от родителей и сообщение на мобильный от Анди. И все, убийственная тишина – телевизор не в счет – и пустота. Не то что бы Билла это угнетало, но создавалось ощущение, что он упустил что-то важное, нужное. Может, стоило пойти с тем симпатичным парнем? Кажется, его звали Том... «Ну вот... Счастье всей моей жизни пришло ко мне. Поговорило пять минут. И ушло. Я редкостный неудачник» - с грустной улыбкой Билл опустошил бокал и понес посуду на кухню.
В тот самый момент, когда он включил посудомоечную машину, раздался настойчивый звонок в дверь. «Оставьте меня в покое, я уже смирился с тем, что этого Рождества у меня не было!» - пронеслось в его голове, но он все же направился в прихожую. А вдруг счастье номер два пожаловало?
- Эй, Георг! – раздался приглушенный голос.
«Кажется, любой претендент на роль моей второй половины связан с этим Георгом».
Билл распахнул дверь, на всякий случай, отходя назад: вдруг его снова попытаются исколоть елью?
На него смотрел давешний незваный гость и улыбался.
- Ну как там сотня человек в твоей гостиной? Я вот решил присоединиться к такой большой компании... – Том прислонился к стене и смотрел на озадаченного брюнета. Впрочем, тот быстро нашелся.
- Ты, надеюсь, не прячешь за спиной елку?
- Не думаю,  – Том обернулся, проверяя наличие рождественского дерева у себя за спиной. – Нет, точно нет...  Я один, но внизу меня, а, точнее, нас с тобой, ждет уже известный тебе Георг и еще несколько человек, – заявил парень, и, как ни в чем не бывало, уставился на ошеломленного Билла.
- Что, прости?
- Ты прекрасно меня слышал, так что бери куртку и пойдем, а то Георг сейчас все шампанское выпьет без меня!
- Эээ... Что я должен тебе сказать?
- Только не то, что у тебя в квартире толпа народу, и вы круто встречаете Рождество.  А еще лучше просто забей на свои внутренние противоречия, принципы, мысли о том, что это все как-то не правильно и выходи. У тебя минута, чтобы собраться.
Билл вдруг улыбнулся и решил: «Ну что я, в конце концов, теряю? Не понравится – уйду. Да и с таким интересным, пускай и нагловатым, парнем я с удовольствием пообщаюсь».
Он молча прошел к шкафу, нагнулся, достал ботинки и принялся надевать их. Том с улыбкой смотрел на копающегося парня и думал, что не зря он сюда пришел. Когда он рассказал Георгу, своему лучшему другу, о хозяине квартиры в доме напротив, тот сразу начал говорить о любви с первого взгляда и всем таком... Том отшучивался, но отрицать – не отрицал. Его действительно что-то привлекло в этом парне, хотя они общались не более десяти минут.   
- Какие у тебя планы-то? – поинтересовался уже одетый Билл.
- У нас... У нас планы, – поправил Том. – Мы будем пить шампанское на улице и устроим снежную баталию. Поскольку на каждого в среднем предполагается по полторы бутылки алкоголя, то, что будет дальше – неизвестно. 
- О, черт, на что я подписался? – с улыбкой проговорил Билл, чувствуя, как в груди что-то трепещет, и поднимается настроение. Вот оно. Предвкушение праздника, сладкое ожидание. Это чувство из детства так неожиданно нахлынуло, что Биллу даже пришлось прислониться к стене.
- Будет весело, обещаю.
И Билл верил.
Около подъезда стояло человек двадцать. Все смеялись, кто-то держал бенгальские огни, а кто-то пил  шампанское и целовался. И эта картина, такая живая, простая и праздничная, заставила Билла улыбнуться. Он с наслаждением втянул морозный воздух.
- Так, народ, - начал Том, - это Билл, – дальше он принялся перечислять имена, и Билл честно старался запомнить, кого и как зовут. Люди ему улыбались, жали руку, махали, а несколько девушек даже поцеловали в щеку. – Ну а это Георг, виновник нашего с тобой знакомства, – указал Том на невысокого мужественного парня с доброй улыбкой и хитрыми зелеными глазами.
- Мне приятно.
- Мне тоже. У Тома отличный вкус, – пробасил Георг и получил неслабый тычок в ребра. - Да что ты пихаешься? Нет ничего удивительного в том, что он тебе понравился.
- Кхм... – Том отвел глаза и громче, чем надо, предложил всем пойти во двор. Идею восприняли на «ура». Очень скоро в руках у Билла оказалась бутылка дешевого шампанского, но, черт возьми, оно было вкуснее, чем то коллекционное, которое он пил дома. Или дело было в том, как он пил? С кем? Тогда, в одиночестве перед бубнящим телевизором или сейчас, втягивая носом аромат праздника и чувствуя себя легко-легко в компании малознакомых людей.
Какая-то девушка подошла к нему и протянула бенгальский огонек. Кажется, ее зовут Жули.  Она откинула темные волосы назад и спросила:
- А вы давно с Томом встречаетесь?
Билл чуть не выронил огонек.
- Что? Мы с ним только познакомились... – пробормотал он и отпил немного шампанского из своей бутылки. Оно было холодным и вкусным.
- Кхм... Извини тогда. Просто мне показалось, – девушка улыбнулась.
- А он встречается с парнями? – поинтересовался Билл, стараясь выглядеть непринужденно. Он внимательно смотрел на стоящего к нему боком Тома, который бурно рассказывал что-то двум смеющимся девушками. 
- Он би вообще. Хотя я, если бы не знала, никогда бы не подумала. И знаешь, вы отлично смотритесь вместе, – сказала Жули, рассмеялась чему-то и отошла.
«Интересно, нас многие приняли за парочку?»
- Ну как тебе? Или я зря тебя вытащил на улицу? – раздался знакомый голос прямо над ухом, и Билл вздрогнул, почувствовав горячее дыхание почти на своей щеке.
- Не зря. Хотя мне и так было неплохо.
- Ну конечно. От твоей квартиры за километр веяло плохим настроением и скукой, – Том вдруг нагнулся и кинул снежок  в Билла, который от неожиданности взвизгнул, но тут же бросил ответный снаряд, стараясь не уронить полупустую бутылку шампанского.
Очень скоро в перестрелке участвовали почти все, было шумно, почему-то жарко и по-настоящему весело. Билл чувствовал себя пятилетним ребенком, выбегая из-за своего дерева-укрытия и кидая снежок во вражеский лагерь.
А потом, промокшие и уставшие, они нестройным хором пели «Jingle Bells» и паровозиком ходили по двору, падая и утаскивая за собой остальных. Бутылки из-под шампанского уже давно были пустыми, но это никому не мешало распевать рождественские песенки, пытаться закопать кого-то в снег или слепить снеговика.
Глава 3.
Билл проснулся от того, что ужасно хотелось пить. Попытался на ощупь найти стакан на прикроватной тумбочке, задел что-то рукой. Раздался оглушительный звон, парню показалось, что тысячи мелких иголочек пронзили его черепную коробку, в середине которой что-то настойчиво сверлило. «Стоп... Иголочки... Иголка. Ель. Симпатичный парень. Оооочень симпатичный парень. Улица. Шампанское. Георг. Снежком по заднице. Снеговик. Еще одна бутылка. Какой-то черт ее отбирает. Падение в сугроб. Кто-то сверху. Том. Тихий смех. Руки на талии... Где, простите, руки?!  Темный подъезд. Тускло поблескивающий пирсинг в его губе. Холодное сухое прикосновение. Провал...» «Черт, ну почему я помню, как пытался запихнуть пробку от шампанского Георгу в рот, но не помню, как целовался с тем парнем?»
Билл нехотя вылез из теплой кровати и направился в сторону кухни, хватаясь за стены и пытаясь вспомнить, где у него лежит аспирин. После того, как он выпил весь запас кипяченой воды в доме, ему полегчало,  он ждал магического действия таблетки и попутно пытался вспомнить, как он оказался в своей кровати. Его воспоминания обрывались на самом интересном моменте. Поцелуй с Томом он помнил совсем смутно, только обрывками, но даже эти обрывки заставляли покраснеть.  Дальше темнота, и вот он смахивает что-то с тумбочки.
Он проклял себя тридцать три раза, но обыскал всю квартиру в поисках записки, которой не было. Наконец, поняв (но не смирившись), что вчерашнее приключение бесследно испарилось, он направился в ванную, умыться, а еще лучше - принять душ. Внес коррективу в свои вчерашние мысли. «Счастье всей моей жизни позвонило мне в дверь. Мы поговорили пять минут. Я собственноручно его послал. Оно вернулось через некоторое время. Я, поумневший за последние часы, решил, что великую любовь не стоит сразу отправлять далеко и надолго. Теперь счастье всей моей жизни махнуло мне ручкой и исчезло, а я даже не помню, каково это, целоваться с ним. Я полный неудачник». Билл улыбнулся своим мыслям. Они напоминали ему мыльную оперу с дешевым сюжетом. Какая к черту любовь за один вечер?
Настроение было на удивление приподнятым. Почему-то он не хотел ставить точку в этой рождественской истории. Так было весь день двадцать пятого декабря. 
Двадцать шестого днем до него, наконец, дошло, что сказка кончилась. Он мечтал о капельке волшебства? Действительно, у него было самое счастливое Рождество за последние несколько лет. Вместо того, чтобы радоваться этому, улыбаться приятным воспоминаниям и думать, как можно это все повторить, он страдает, потому что ему, кажется, нужна теперь не капелька, а океан. «Все же люди – ненасытные создания. Чем больше получаем, тем больше нам надо».
К вечеру он опять замкнулся в себе, поругался с Анди и выкинул бутылку дорогого вина в мусорку. Хорошо, что хоть не в окно. Он прекрасно осознавал, что ведет себя глупо, осознавал, что надо поднять свою задницу и что-то делать, что надо вставать и самому организовывать свое счастье... Но ведь гораздо проще лежать на диване и жалеть себя. Единственным оправданием себе самому служило то, что такое вот жалкое настроение у него не всю жизнь, а только по праздникам. Перед Рождеством и днем рождения. День рождения он еще как-то переживал, потому что праздновал его не весь свет. Прошлый он отметил очень даже неплохо. Заперся в шкафу с любимым тортиком. И искренне недоумевал, почему все так удивились. Он провел свой праздник так, как хотел. Это был побочный эффект его депрессии. Ну что поделать, если праздник уже давно не праздник?
Двадцать седьмого с утра он встал с намерением забыть о прошедшем Рождестве. Заставлял себя не обращать внимания на украшенные гирляндами и огоньками дома, на елки в каждой витрине каждого магазина, на подарочные упаковки... Шел по улице, тупо глядя под ноги. Специально пошел в обход, чтобы не идти сквозь рождественский базар.
Дома он решил немного поработать, не зря он из своего стола вытащил все накопившиеся за долгое время бумаги. Коллеги смотрели на него почти с ужасом. Разве можно работать в долгожданные праздники? «Поверьте, можно. Более того, это единственное занятие».
Звонок в дверь заставил его вздрогнуть. Настроение к вечеру стало настолько паршивым, что даже в мыслях он не стал иронизировать на тему его великой любви.
- Георг, мать твою! – от неожиданности Билл даже замер. Этот голос он вряд ли бы спутал с кем-то еще. 
И он открыл дверь, никак не ожидая, что на него опять совершат покушение, причем тем же способом, что и три дня назад. Зеленое чудище было раза в два больше предыдущего.
- Скажи пожалуйста, твой Георг коллекционирует деревья, или ту ель он пустил на дрова? – Билл попытался скрыть свою растерянность.
- Нет. Это тебе, – раздался довольный голос из-за мохнатых веток. И Билл был готов поспорить на что угодно, что хозяин елки сейчас улыбается.  На него стремительно нахлынуло то самое настроение, что было в ночь с двадцать четвертого на двадцать пятое. Он с наслаждением втянул носом запах хвои, зимы и счастья. «Вот как мало, оказывается, мне нужно. И, по-моему, я даже не расстроюсь, если он развернется и уйдет».
- Мне показалось, или ты навал меня Георгом?
- Я теперь всегда буду приходить к тебе с такими словами.
 «Что-что, простите? Ты ВСЕГДА будешь приходить»?
- Какое сегодня число?
- Двадцать седьмое, а что?
- Мне показалось, я пропустил некоторые моменты в своей жизни. В частности, нашу с тобой свадьбу, – Билл заставил себя съязвить, хотя на самом деле  пребывал в крайней растерянности, все еще не осознавая до конца происходящее.
- Нет, нет, ты ничего не пропустил, – заверил опешившего хозяина квартиры Том и шагнул внутрь. – Закрой за мной дверь. Гостиная, как и у Георга, слева?
- Слева, – ответил Билл, наполовину уверенный в том, что это все сон. Такой вот глупый сон. Да, точно.
- Отлично, – Том, как ни в чем не бывало, стянул кроссовки, перехватил поудобнее ель и, действительно, направился в гостиную. Билл ущипнул себя за руку и последовал за ним. Гость  поставил ель около стены, обошел ее и присвистнул. 
– У тебя есть гирлянды, шары и огоньки?
- Ты ничего не хочешь мне объяснить?
- Не-а. Я не понимаю, что тебе не нравится. Я принес тебе симпатичную елочку и спросил, есть ли у тебя украшения. Ты же смотришь на меня так, будто я притащился с чемоданами и сказал, что отныне живу здесь. – «И, черт возьми, я был бы не против, если бы ты так сделал».
- Я бы не удивился, – пробормотал Билл и поднял глаза. Том серьезно смотрел на него, не мигая, и с каждой секундой становилось проще. Все становилось на свои места, будто так и должно быть.
Глава 4.
Том улыбнулся, увидев  в глазах Билла все, что хотел увидеть.
Билл зачарованно смотрел, как парень медленно приближается нему. Он сделал шаг назад и уперся в стену. Отступать было некуда, да он и не очень этого хотел. Том встал почти вплотную к нему, кладя руки на стену позади него.
- Это обидно, но я не помню половину нашего с тобой поцелуя, – Билл почувствовал горячее свежее дыхание на своей щеке и невольно сглотнул.
- Я тоже. Следует ли из этого то, что мы должны это друг другу напомнить?
Они одновременно потянулись друг к другу. Том аккуратно засосал нижнюю губу Билла, тот сделал тоже самое с его верхней. Пока осторожно и неторопливо. Узнавая, изучая друг друга.
Том положил руки на тонкую талию и прижал податливое тело к себе. Ощутив несильный укус, рыкнул и укусил в ответ. Провел руками по худым бокам, забрался под футболку,  с нажимом проводя ладонями по горячей коже.  Почувствовал, как Билл тихо вздрогнул.
Что-то вдруг переклинило в мозгу, и он яростно ворвался в теплый рот языком, тут же начиная изучать его. До него даже не сразу дошло, что Билл отвечает ему так же горячо и страстно, прижимается к нему все ближе. Он сжал черные волосы и притянул парня сильнее к себе, слыша тихий стон.
Билл каждой клеточкой чувствовал сильное тело, прижимающееся к нему, чувствовал настолько ярко и остро, что закружилась голова. Он вдыхал терпкий, немного горьковатый мужской запах,  чуть царапал шею парня и целовал в ответ, ощущая прикосновение его холодного пирсинга на своих губах.
Тому безумно нравилась штанга Билла в языке, это добавляло в их поцелуй чего-то особенного. Или дело было не в штанге, а в ее обладателе?  Ему все было мало этих губ, ему хотелось большего, всего и сразу, руки хаотично шарили по гибкому телу, и он еще пытался не спешить. Это же их первый раз, и надо бы медленно, с чувством, но эти  пальцы с отросшими ногтями, эти губы, сладковатый запах...
Он полдня думал, как прийти к Биллу, что сказать. У Тома и в мыслях не было, что уже через пять минут он будет пытаться содрать с него футболку, чтобы получить больше доступа к желанному телу. Он даже представить не мог, что у него вот так напрочь сорвет крышу, хотя раньше он всегда мог похвастаться прекрасным самоконтролем.
Том быстро избавился от толстовки, кофты и футболки, кидая их куда-то за спину и снова прижимаясь к горячему телу. Ощущение было настолько сильным, что он задохнулся, чувствуя проходящий по всему телу разряд, концентрирующийся в паху.
- Черт... В этом доме есть какая-нибудь горизонтальная поверхность? – он заставил себя оторваться от припухших губ и даже прошептать это. Только вот сил выслушивать ответ не осталось. Он целовал и целовал Билла, чувствуя, как слабеет все тело, прижимаясь все ближе и ближе, запуская руки под низко сидящие джинсы, тем самым определяя свое положение.
Билл был  согласен абсолютно на все. Он задыхался, чувствуя шершавые ладони, скользящие по его телу, словно по оголенным нервам. Это было слишком сильно, неожиданно и невыносимо. Он не испытывал чего-то подобного уже сто лет. Или двести. Это было так живо, по-настоящему, что он даже улыбнулся, чем вызвал мимолетное недоумение Тома. Мимолетное, потому что в  тот момент парень вообще соображал с большим трудом.
- Диван. В метре от нас стоит диван, – проговорил Билл, чувствуя сухие губы и резкие укусы, чередующиеся с прикосновениями влажного языка, на своей шее.
Том пытался сообразить, причем тут диван, зачем им какой-то диван, и насколько непреодолим будет этот метр. Но, почувствовав, как острые ноготки слегка царапают его спину, он напрочь забыл про то, что вообще-то им лучше лечь. Со стоном поражения прижался  пахом к бедру Билла, подаваясь вперед, отчего стало только хуже.
Билл, не прерывая поцелуя, пытался расстегнуть джинсы Тома, но руки не слушались, постоянно съезжали, задевали возбужденный член, что заставляло Тома сдерживать стоны и снова  подаваться вперед. Почувствовав, что еще немного, и он просто не выдержит, Том резко убрал руки Билла, снял всю мешающую одежду и принялся раздевать постанывающего от нетерпения парня.
Билл вышагнул из джинсов, и Том поперхнулся, глядя на него, рассматривая татуировку-звездочку около бедренной косточки, тут же прикасаясь к ней.  Осторожно проводя руками по черным лучикам и опуская  правую ниже. Билл подался вперед, навстречу горячей ладони.
Том заставил себя сделать еще шаг назад, лечь наконец-то на диван и дернуть Билла на себя. Оказалось, лежать гораздо проще. Одним резким движением он перевернул их, оказываясь сверху, между длинных разведенных ног.
- Оближи, – хрипло попросил он. Билл послушно облизал два пальца, чуть засасывая и прикусывая их. Том, не отрываясь, наблюдал за этим.
Том осторожно опустил руку вниз, вырывая тихий стон из приоткрытого рта, и еще ниже, проводя ладонью по промежности.
Билл протяжно застонал, чувствуя влажные пальцы. Его уже давно никто там не касался, и это было настолько волнительно и приятно. Сразу захотелось большего.
Том осторожно ввел один палец, одновременно глубоко целуя Билла, стараясь отвлечь от неприятных ощущений и желая уже оказаться внутри этого жаркого прохода, почувствовать давление шелковых стенок... Перед глазами все плыло, воздуха катастрофически не хватало, и надо было сдерживаться, контролировать себя, стараясь не причинить ни капли боли. Том согнул уже два пальца внутри Билла и услышал громкий стон, полный желания. И этот стон эхом отдался в его воспаленном мозгу, сердце бешено застучало, он принялся отрывисто целовать парня, облизывая пересохшие губы.
Билл обнял Тома ногами, скрестив их у него за спиной, и тихо шептал, прося о большем, находясь словно в бреду. Том с рыком вогнал уже три пальца, и через несколько секунд заменил их своим членом, входя сразу наполовину и заставляя себя остановиться. Билл вскрикнул. Было больно, и он был благодарен Тому за то, что тот дает ему время привыкнуть. Том целовал замершего парня, и когда, наконец, тот невнятно что-то пробормотал, он двинулся назад. Затем снова вперед. Хотелось двигаться быстрее, но он продолжал плавно разрабатывать узкий проход, постепенно наращивая темп. Когда Билл громко застонал и подался вперед, Том, наконец ,отпустил себя, выходя полностью и снова входя до конца, двигаясь в каком-то бешено-первобытном ритме. Сквозь красную пелену и шум в ушах он слышал громкие стоны, крики и мольбы.
Билл кончил первым, содрогаясь всем телом, сжимая внутри член Тома и чувствуя, как он изливается в него.
Некоторое время они, абсолютно вымученные и мокрые, лежали на узком диване и приходили в себя.  Билл смотрел почему-то на елку посередине своей гостиной и глупо улыбался.
Эпилог.
Двадцать седьмое декабря. Год спустя.
Билл смотрел на елку, переливающуюся всеми цветами радуги, всю увешанную бантами, гирляндами и шарами. Они с Томом долго выбирали ее на рождественском базаре, наряжали несколько часов, что потом закончилось бурным сексом прямо под ней. И кстати, к «мохнатым чудовищам» отношение парня здорово переменилось. 
- Эй, Георг, черт возьми, открывай давай!
Билл расхохотался и пошел открывать дверь, одновременно поправляя волосы. Эта фраза ему напомнила тот день, когда год назад Том пришел в его квартиру, в его жизнь и остался там, кажется, надолго.
Он распахнул дверь и удивленно уставился на еще одну ель, за которой стоял его любимый.
- Ты ничего не перепутал?
- Билл? – удивился Том. – Извини, я к Георгу шел...
- Ты как всегда сама гениальность, – Билл сначала поверил оправданию своего парня, но потом до него дошло. – А почему ты делаешь это двадцать седьмого числа?
- Ты дурак, – Том прошел в знакомую квартиру, поставил огромную ель в прихожей и повернулся к  хозяину их уже общего дома. – Я просто решил не нарушать традицию, установившуюся в прошлом году.
С тех пор на Новый год у них всегда две елки.
Конец.