Дих Роман Две собаки

Авторская страница:http://www.proza.ru/avtor/hastu


Полную луну изредка затеняли лёгкие облачка, затем уходили и она, красавица, снова представала в своём великолепии, низко так висит над городом. Отличная сегодня ночка!

И у Макса настроение отличное, и у Дина, его ротвейлера, надо полагать, тоже. Макс широко шагает по ночной улице - плечистый, пузатый, в тренировочных штанах и ветровке, кроссовки тяжело ступают по ночной земле, и Макс себе напоминает этакую дурмашину-киборга из американских боевиков - сторонитесь, недоделки, растопчу! Но никого вокруг, уже два ночи. Дин спущен с поводка, но смирно трусит рядом; Максу-мордовороту и одному ничего не страшно, а с такой охраной - и подавно!

А во внутреннем кармане куртки похрустывают несколько крупных бумажек - и этот хруст ещё более радует душу. Они возвращаются от максова знакомого, Вадика, где пёс заработал эти бумажки, совместив приятное для себя с полезным для своего хозяина: вязали Дина, породистого красавца, с сучкой Тильдой, и естественно, Дин не ударил мордой в грязь, ни себя, ни хозяина не подвёл.
    Вязали прямо во дворе – у Вадика свой дом. Вадик подготовился заранее, мяса для шашлыков наквасил, пойла закупил, были ещё несколько человек, словом, небольшой праздник вышел. В одном углу - мангал, в другом - Дин с Тильдой своё дело делают, посередине стол, но захмелевшая компания подходила к нему лишь за шашлыками, которые Вадик таскал от мангала, и стаканчиками с горячительным, толпились все возле собачьих «молодожёнов», отпуская приличествующие случаю шутки.

    Вот они наконец возвращаются домой, пешком - машину Макс брать не стал, зная,что  будет небольшая гулянка - мало ли, на гаишников напорется. Он хихикнул при мысли о гаишниках - неплохо было бы, когда они с Дином едут на максовом «фольксе», и их тормознут, натравить пса на одного из этих… Но увы, УК надо уважать. Хотел было такси заказать, но глянул, какая погода - пошли, Дин, пешком, ну его на… Хрен с ним, что полчаса идти, нам с тобой всё по фигу, я башку любому козлу снесу, а уж ты - тем более порвёшь, как старую портянку!

  Дин зарычал.
Впереди, из-за фонарного столба, им навстречу вышла дворняга - рослый пёс, серый, шерсть по бокам свалялась, хвост бубликом, на морде собачьего вы****ка виден отпечаток  нескольких пород - уши овчарки, а морда мохнатая.

   Макс не любил уродов и неудачников - хоть человечьих, хоть собачьих. Ещё в школе юный Максимка чмырил такое дерьмо, издевался над ними как хотел. Одного, Виталя его вроде звали, истязал, начиная с первого класса и до восьмого, просто за то, что тот - чмо: хилый, картавит, уши вразлёт, одет как нищий. Что только Макс с ним не вытворял! А в восьмом, наслушавшись рассказов от бывалых пацанов о нравах и традициях на «малолетке», они с друзьями затащили несильно упиравшегося Виталю в подвал школы - и там...
     Макс потом сильно боялся, что Виталя пожалуется кому-нибудь, но тот промолчал. Говорят, придя домой, Виталя пытался повеситься, но ему помешала мать - она его одна воспитывала, без отца. Макс никогда не жалел о случившемся, ни тогда, ни теперь, спустя столько лет, у самого уже сын скоро в школу пойдёт; и отец воспитает его таким же, как сам - сильным, упорным, временами жестоким, иначе - никак.

А у Витали после того случая  что-то с головой случилось, и его запрятали в психушку - небось до сих пор там сидит. И пускай. По его, Максову, мнению, слабым и неполноценным людям не место среди нормальных.

        И неполноценным собакам-тоже. И этого кабыздоха, что на свою голову вышел им навстречу, сейчас тоже не станет. Макс не в первый раз натравливал любимца на дворняжек и кошек, не заботясь, видит ли кто, не видит. Ему нравилось наблюдать, как  лощёный красавец рвёт бродячую погань: раза два он позволял ему разделываться подчистую-от собачонки оставались буквально ошмётки, но затем Макс оттирал кровь с морды и боков любимца чем придётся, а дома - с полчаса отмывал в ванне. Чаще же он отзывал Дина, когда видел что его жертве - каюк, и послушный ротвейлер возвращался к хозяину - бока вздымаются, шерсть на загривке ещё топорщится, и глаза налиты кровью, а Макс, успокаивая, треплет его по загривку - молодец, красавчик; а дворняга с протяжным воем ползла куда-нибудь подыхать, распространяя вокруг запах парного мяса и волоча за собой комья лиловых кишок, которые, пачкаясь в пыли, становились серыми. А кошка Дину вообще на один укус: хряп - огромной пастью поперёк туловища, башкой помотал, отбросил - и тушка валяется, как тряпка.

    Дворняга оскалилась - беззвучно. Это раззадорило и Дина, и хозяина. Зубы показывать?! И ротвейлер получил  команду на убийство шавки - и ринулся к четвероногой мрази.

   Последующие несколько секунд прошли словно в замедленном режиме. Дворняга повела себя довольно странно: не вильнула в сторону, пытаясь скрыться, и не заняла оборонительную стойку - нет, она поднырнула под прыгнувшего Дина - и как-то особо изящно вцепилась бойцовому псу в глотку, они прокатились по земле, и бродячая тварь, стоя над ротвейлером, яростно затрясла башкой, разрывая глотку ему… Дин, дипломированный красавец, собака-убийца, подыхал, сильное тело содрогалось в конвульсиях, лужицы крови из порванной глотки в свете луны казались чёрными.

   Макс стоял, оторопев, разинув рот, когда тварь бросилась на него. Сильные лапы ударили в грудь, и стодвадцатикилограммовое тело не удержало равновесия. Он повалился на спину, в глазах помутилось от боли, а лапы собаки упирались в его грудь, и в нос шибануло зловонное дыхание.
    Макс увидел в глазах бродячего пса готовность убить. Пёс дёрнул мордой вперёд-влево - и голову Макса пронзила дикая боль; оторванное ухо на миг мелькнуло в зубах дворняги - и полетело в сторону. Кишечник Макса самопроизвольно опорожнился. Дин, лежавший неподалёку, обмяк, теперь это была лишь груда мяса.

      Человек попытался закричать, но из горла вырвался хрип - и рычание собаки прозвучало ему в унисон. Глаза зверя смотрели в глаза человека, и глаза человека покорно опустились, потом вовсе зажмурились. Жирное тело его сотрясала дрожь.
   И лапы убрались с его груди. Он, чуть приоткрыв глаза, наблюдал, как пёс повернувшись задом, задрал лапу - и в лицо ударила горячая струя. Закончив своё дело, собака неторопливо двинулась по дороге, и вскоре исчезла из вида.

  Макс перевернулся на живот, поднялся на четвереньки - с лица стекала собачья моча и кровь, - прикоснулся к тому месту, где было ухо. И завопил во всю мочь - жалкий толстяк в изгаженной одежде стоял над трупом ротвейлера и орал от боли и страха.