Семейный отдых

За ужином мама, Татьяна Ивановна Микстурова, сынишке ложку с сиропом тянет, чтоб лекарство горькое запить – от слабости организма. Папа сидит с искривлённым лицом, будто только что по пояснице его рельсом огрели, стонет от болей, заполонивших все части тела, кроме волос.

Долго глава семейства жевал кусок мяса: картошка уже остыла, над чаем дымок виться перестал, а он всё жевал и жевал, словно во рту не мясо, а кусок велосипедной камеры. Видать, в этот самый момент у него в работающей челюстями голове мелькнула хорошая мысль.

- Всё! – Ударил Иван Михайлович по столу кулаком, да так, что чай из чашки к потолку поднялся и, возвращаясь, окатил хозяйку квартиры. – Завтра же едем на лыжную баз! Здоровье поправлять! Семейным отдыхом будем заниматься!

Сын Антошка на следующий день раньше всех поднялся (ещё тараканы на кухне не попрятались), надел пять футболок, четверо брюк и три пары носков и будит родителей полководческим голосом:
- Эй, засони, скоро светать начнёт! Вставайте, лежебоки!

А родители друг к другу повёрнутые, соревнуются, кто кого перехрапит.
Завёл Антошка все четыре будильника – только носами повели и по разу чихнули, спят как сурки, сладкие слюни выпускают.

Тогда сын принёс из кладовки испытанное средство – связку пустых консервных банок – да как начал по ним хоккейной клюшкой колотить! Папа через тридцать секунд стоял уже одетый, умытый, с почищенными зубами и ботинками, а мама успела манную кашу на огуречном рассоле приготовить и сосиски в молоке отварить.

- Сегодня таблетки принимать не будем, - сказала мама за завтраком, - посмотрим, как организм отреагирует.
- Давно бы так! – откликнулся папа и, не жуя, проглотил сосиску вместе с полиэтиленовой обёрткой. – Я только выпью сто грамм валерьянки, и всё!

Пришло семейство на автобусную остановку, а там, несмотря на собачий холод, народу тьма тьмущая. Отцы улыбаются, матери смеются, дети бегают как угорелые, будто их не на лыжную базу, а в лес к Бабе Яге повезут.
От нечего делать Иван Михайлович подошёл к столбу, обклеенному объявлениями доверху.

Наконец подошёл автобус с табличкой «Эдельвейс» на всё лобовое стекло. Набились пассажиры, как подушечки «Орбита», но не все успели удобно устроиться. Татьяна Ивановна только одними руками была в салоне, а всё остальное ветром снаружи болтало. Иван Михайлович с разбегу на крышу запрыгнул и по ходу грел руки о троллейбусные провода. Антошка сзади прицепился, как за катером по волнам, помчался, только без лыж.

Когда автобус к месту оздоровления прибыл, у мамы от куртки одни рукава остались, у папы от ледяного ветра глаза вплотную к ушам подошли. Один сынишка почти не пострадал: подошвы только прорвались, и номер у автобуса стёрся, потому что Антошка, чтоб не оторваться, за него зубами цеплялся.

Взяли Микстуровы лыжи напрокат, снарядились как надо, пошли на старт. А там три лыжни.
- Поедем по левой, - сказал папа, - она лучше накатана, значит, тут ехать безопаснее.

- Ничего подобного! – возразила мама. – Надо ехать по правой. Если уж падать, то на правый бок, а в левом у меня селезёнка ёкает, как бы её не защемить, а то в коленку отдавать будет и икота начнётся.
- Ну и лопухи же вы все! – воскликнул сын. – Сказок, что ли, не читали?! Надо ехать по прямой дороге – это уж точно, что к медведю в берлогу не заедем.

И Антошка первым ринулся в путь, так махнув палками, что у родителей шапочки послетали. Иван Михайлович пошёл замыкающим, вспомнив, что в последний раз катался на лыжах в детском саду.

Дружное семейство в едином порыве набирало темп. Следом мчался инструктор Валерий Васильевич на снегоходе «Буран» и, сделав тарелкообразными глаза, всё удивлялся, что это за реактивные снаряды бороздят его снегоходную дорожку.

На крутом спуске, откуда был виден внизу тепловоз размером со спичечный коробок, Иван Михайлович успел заметить, как его сын, оторвавшись от земли, летит в сторону леса и, подобно птице, машет конечностями. Мама планировала за ним лыжами кверху.

Ивану Михайловичу в лицо ударил резкий ветер, глаза заслезились и переместились на затылок. Ему казалось, что сбылась его детская мечта и он наконец-то отправился в космический полёт. Но не прошло и четверти секунды, как что-то, словно случайно свалившийся столб, ударило его по радостному сознанию.

…В Больничной палате на троих, глядя на загипсованные конечности членов своего семейства, Иван Михайлович неповреждённой рукой нажимал на кнопки калькулятора, подводя итоги оздоровления на лыжной базе «Эдельвейс»:
- Итак, в общей сложности получается: сломанных ног – три штуки, рук – пять, рёбер – двенадцать, вывихнутых челюстей… сколько? – Мама и сын молчали, сиротскими глазами глядя на увлечённого подведением баланса. – Две! Для первого раза неплохо! Но вы запомните: как только сможем ходить, обязательно поедем по левой лыжне! Если бы вы меня послушали, то мы были бы намного здоровее, чем сейчас!