Кронштадт. Десять лет назад

О том, что можно вот так вот запросто по дамбе проехать в Кронштадт, мне рассказал Владик.  Он  вообще любил строить планы – наших с ним встреч, культурных мероприятий, поездок на природу или «со смыслом». Поездка в Кронштадт должна была стать именно поездкой «со смыслом» - на дамбе хорошо ловилась рыба, и мне была отведена роль подруги рыбака: привезти его на прикормленное место, в течение энного количества часов любоваться видом горизонта, и по окончании процесса - увезти. Не вдохновлённая подобной перспективой, но заинтересованная самой идеей, в ближайшие же выходные я поехала на остров Котлин с подругой.

И влюбилась. Как только увидела Собор и сухой док за ним. Влюбилась в непохожесть на Питер, раскинувшийся в получасе езды, в спокойную суровость и тихую мягкость Кронштадта. Возникло головокружительное чувство переноса во времени и пространстве – как будто всё происходило лет на 20 раньше и в географической точке не в пример южнее. Трогательная, но отнюдь не жалкая провинциальность пустых улиц; крепостная стена, будто бы законсервировавшаяся на определённой стадии разрушения. И – Пётр. Но не Медный всадник, не грозный Petra Prima, а домашний, уютный, стоящий в сквере у причала хлебосольный хозяин, ожидающий гостей оттуда, откуда им уже никогда не прибыть.
    
Тогда Собор был ещё и музеем и домом культуры моряков, но реставрация уже началась, и нам удалось за какую-то весьма незначительную плату проникнуть наверх, внутрь купола по тёмной - хоть глаз выколи -  гулкой железной винтовой лестнице. Сопровождал нас человек в почти элегантном пиджаке (в кармане которого и исчезла выданная мной купюра), с почти не трясущимися руками – местный худрук. На безнадёжно потерявшем чёткие очертания носу его сидели непроницаемо-тёмные очки в толстой пластмассовой оправе "под черепаху".
Упоминаю об этом только потому, что это – было. Вид на город и залив почему-то не слишком впечатлил, хотя потом я неоднократно поднималась туда же с разными людьми – спутники мои менялись, но худрук был неизменен, как и его очки.
    
Тем летом и осенью я ездила в Кронштадт чуть ли не каждые выходные – каждый раз в разной компании, мне так хотелось, чтобы мои друзья увидели и почувствовали то же, что и я.
Сначала ты въезжаешь на дамбу – и попадаешь в Зону. Причудливая смесь заброшенной стройки и разрушенных фортов. Псевдокосмического вида водозаборники, облепленные рыбаками. Виадук, возникающий в стороне от дороги и ведущий в никуда. Зона отчуждения – тревога ожидания - прелюдия к встрече.
Вода слева и справа заканчивается, поворот - и дорога бережно вносит тебя сквозь пролом в крепостной стене –  в город, который и старым-то не назовёшь, сплошь трёхэтажные «немецкие» дома да "новостройки" середины 70-х годов. Ты едешь вдоль канала, потом через мост, и вот уже под колёсами звучит так, как может звучать только здесь – чугунная, да-да, чугунная мостовая. Стоп, глуши мотор. Здравствуй, я снова вернулась. 
      
С каждым из друзей город выглядел чуть иначе.
Один - любитель  истории, мы говорили с ним о кронштадтском мятеже и мозаиках Собора. Другой мой товарищ отслужил три матросских года в этих стенах, и он показывал мне город, каким запомнил его сам. Было весело, бесшабашно - мы плутали по улицам, покупали какую-то еду и тут же ели её, - и немного грустно от его рассказов.
Ещё был Лёша из Германии (в тот раз меня пытались оштрафовать за неправильную парковку), и сильно беременная Машка из Нью-Йорка, с которой мы приехали уж совсем в позднюю осень, когда ветер рвал ветви и продувал город насквозь. От непогоды мы спрятались ресторан, мрачный, как лежащие на городе тучи, и словно бы выдернутый из 80-х годов. Мы были единственными посетителями.
    
Дошёл черёд и до Владика, - всё же он был автором идеи - но мозаика на этот раз не сложилась.
С утра всё пошло наперекосяк. Около книжной ярмарки с машины исчезли "дворники" (видимо, польстился какой-то ущербный книголюб), потом было никак не закончить срочную работу - делов-то было часа на полтора, но Влад не мог ждать, потому что "у нас же планы!" ("планами" оказалось плутание по Волковскому кладбищу в поисках могилы Майка Науменко). К тому же он бодро пил пиво всю дорогу, и когда мы наконец-то приехали, в приливе чувств залез на раскидистое дерево над оврагом и ни за что не желал слезать - из каких-то идейных соображений. Я чуть было не уехала без него. Потом, правда, мы остановились на дамбе, поставили машину «лицом» к городу, сидели на прожаренных за день камнях и долго целовались...
Но к Кронштадту это уже не имело никакого отношения.