Не болел ли ты рахитом?

   - Так спросил меня врач на призывной комиссии, щупая мою грудь над ямочкой солнечного сплетения. Я сильно огорчился таким вопросом, и растерялся так, что не знал, что отвечать. Точнее, я знал, что не болел, но надо было так ответить, чтобы у него отпало желание даже предполагать такое.

  "Какой рахит? Ничего не знаю", Сколько себе помню, не болел,а  что было до того, не ведаю, спрошу у мамы.
  Такой женоподобный тип, с явно искаженной дикцией. С  издевочкой спросил, и соседке молодой врачихе показывает, на мою грудь. Та молча посмотрела с некоторым сомнением, вроде как не придала значения, и ему пришлось писать, что я годен. В самом деле, ведь медицинские показатели мои были нормальными, зачем же меня унижать перед дамой? А вот так, чтобы я не радовался, что пойду в армию и уеду из их бедного района, где ему придется долго жить в этом маленьком скучном городе.   

 Очень сильно я огорчился тогда и вернувшись домой, спросил у матери и сестры,
 был ли у меня рахит. 
Мать не стала и уточнять вопрос, почем она знала, чем болел, главное, что бы дома не валялся. Сестра заявила, что я рос здоровеньким. Я удовлетворился, но все-таки припомнил, как она же, сестрица, бывало сильно попрекала, когда я заболевал очередной детской хворью. Скарлатина, ли, коклюш, свинка, ангина по несколько раз за зиму, грипп, все это бывало со мною. В последний раз, это мне уже было лет шесть и я помню уже, как она, вернувшись из школы, заявила:
   -"Ну вот, и эта болезнь тебя не миновала".
  А перед этим, я пожаловался матери, что по пузу пошла сыпь.
Сестра тут же не без злобной радости поставила диагноз:

 - Корь, зовите Еленушку.-
   Так и вышло, пришла фельдшерица из соседней деревни, назначила лечение, и я валялся дома больше недели. Были какие-то еще страшные всякие названия, и все они меня сильно удручали, потому, что нельзя было выйти на улицу.
 
  Но, что же с рахитом? Уже во будучи взрослым, женатым и овдовевшим, я в интернете прочел про признаки его. Оказалось, что врач тот был не далек от истины.
 Данный недуг: "...поражает ребенка от трех месяцев, до трех лет. При плохом питании, в душных сырых помещениях, где мало солнца. Симптомы: Размягченный потливый, часто лысеющий  затылок, искривленные кости ног, и позвоночник. Ноги саблевидные бывают..."

 Ноги, руки - более-менее прямые, а вот затылок у меня ровный, как будто срезан,  Видимо, матери моей было невдомек, что затылок был размягчен и следовало меня почаще переворачивать, пока сам не мог, а лежал я в зыбке как попало, вот и сделал его плоским. Спереди голова нормальная, а вот тыльная сторона мне не нравится.
Еще сказано, что, "Грудные кости срастаются криво, образуя не ровную поверхность, но со временем выравниваются". Вот это то у меня и было заметно в  годы юности. Я еще обращал внимание глядя на Серегу, Юрку, у которых ребра ровно сходились над ложечкой, а у меня нет. У меня в том месте под кожей прощупывалась  неровная плоскость.
  Вообще-то я не смирился с плохим началом. И с каких-то пор, когда стал понимать, каким следует быть мужчине, то старался помочь себе сам.
 Уроки биологии начались классе в шестом, и я услыхал, что нужно почаще употреблять рыбий жир. Ну и в какой-то из коротких зимних дней завернул в аптеку после занятий в школе, а это надо было лишних два километра пройти. А значит, домой пришел не менее, чем на час позже обычного, но  купил бутылочку этого отвратительного на вкус снадобья, и ввел себе в правило ежедневно принимать по ложке чайной. /Когда бутылка закончилась, еще покупал. Да, кажется, с тех пор и пошло улучшение моего здоровья. Вечные лЕта Валентине Андриановне, учительнице ботаники, она много еще кое-чего нам сообщала о полезных веществах, и я наматывал на ус.  Как=то еще раз ходил в деревню Перелучи, где стояла наша школа, и там в магазине купил по килограмму сливочного масла, орехов грецких. 
 Родители не спорили, ведь магазина в нашей деревне не было, а в кладовке, кроме мороженого мяса, капусты квашеной, да крошева зеленого, соленых огурцов и грибов, ничего и не было. Луку, правда, наращивала мать вдоволь, морковка, свекла, картошки полный подвал накапывали. А вот яичка свежего кроме, как в два-три весенние месяца, не видели весь год. Куры объедались "Куриной слепотой", не дохли, но нестись переставали. Рыбы морской тоже не бывало никогда. разве что раз в полгода отец привозил из города селедку. Про необходимость йода, тоже на уроках биологии, я крепко усвоил. Молоко было чуть ли не постоянно, творог плавал в сыворотке в горшках, сметана снятая с молока, но этого не хотелось совершенно. Масло сливочное доставалось с трудом, приспособления не было, а в ручную из сметаны его добывать, матери было некогда.
 В физическом плане я был вроде и не слабаком, и с Серегой мы боролись с равным успехом, а вот Юрка, старше меня на полтора года, был значительно сильнее, и пользовался своей дурью на полную, так что я не сопротивлялся даже, а получал побои и унижения. Меня это сильно удручало, и я долгое время напрягал свои извилины ради того, чтобы стать сильным. Прослышал про приемы самбо, и приставал к сестре, чтобы она привезла книгу по этому виду борьбы. Но она не везла, хотя работала в городской библиотеке.
 
 Характерно то, что отец, такой умный и смекалистый, не мог меня наставить, как себя вести с обидчиками,а когда я приходил побитымы, шел к отцу Юрки и выговаривал ему недовольство. Я узнал про силачей штангистов, и думал, что если бы была штанга, я непременно бы подкачался, но отец категорически отверг эту идею, пригрозил, что я тогда не вырасту. Однажды он проговорился, что сам он не вырос потому, что будучи еще несовершенно летним, взвалил огромное бревно на дровни в лесу, и долго болел после этого. Да и сам-то я рос медленно, так что не до тяжестей.

  Но все-таки, Бог услышал про мои беды и чаяния.
 Приезжал к нам на недельку из Финляндии двоюродный брат Борис. Он был уже парнем взрослым, лет восемнадцати, с черной бородкой эспаньолкой, этакий красавец. А Финляндией у нас называют часть Ленинградской области, бывшей до войны финской территорией. Брат моей матери дядя Ваня смолоду там поселился, осел, и у них родились два брата наши двоюродные Борис и Витька, которого я еще, и не видел к тому времени.
  И вот, Борис надоумил меня заняться перекладиной. Не навязчиво, так между прочим, как вариант, предложил, сказав, что и на рост повлияет, и физику подкачаешь.  А какая перекладина в деревне, где кусты, да деревья, ни доски было не найти, для скворечника, ни гвоздя, ни железки какой-нибудь.
 Дом наш с краю, а в поле возле заброшенного гумна, стоял поломанный прицепной зерноуборочный комбайн, на который я иногда залезал и там слегка развлекался громко вскрикивая в смотровое отверстие в бункере и поражаясь гулу.
  Однажды уходя с него увидел железную деталь в виде трубы толщиной в полдюйма, и длиной метр с небольшим. На краях ее были с одной стороны наваренная гайка поперек а с другой проушина с поперечным отверстием.  Выходило, то, что мне надо. Я спросил разрешения у отца и он не возразил. Напротив, выбрал два тонких бревна, отмерили с к моему росту еще с метр, отпилили, остальное я сам сделал на один вечер. В краях бревер вылолбил отверстия, куда вставил края трубы, сверху вбил по толстому штырю, так, чтобы труба не вылетала, потом выкопал две ямки, поставил в них скрепленные уже столбы, и оставалось вбить четыре откоса прямо в землю, и прибить их гвоздями к столбам. Турник был готов и я прямо со следующего утра, и впредь, до последнего дня перед отправкой в армию занимался по утрам гимнастикой. 
  Вроде бы ничего не изменилось, всего-то минут десять с утра я посвящал нескольким гимнастическим упражнениям, одно из которых, как я узнал позже в армии, называется "Солдатская пружина", потом простые подтягивания, на количество раз. Начал, кажется раз с пяти. И далее прибавлял по одному, по два, и до десяти скоро дошел, и на этом задержался подольше.
 Зато и кое-что начал выполнять из гимнастики, что на перекладине. Подъем переворотом, выход силой на руку, потом и на обе...
 Я даже боялся признаться себе,- "что-то переменилось во мне", вроде как перед одноклассниками немножко загордился, но, разве что чуть-чуть. Боялся спугнуть удачу, и не думал, что это надолго, просто подходило утро, в любую погоду, в каком бы состоянии ни вставал с кровати, я надевал что-то на себя из повседневной одежды, шел по росе, по дождю ли, или снегу проделывал несколько примитивных разминочных упражнений, выполнял определенное количество подтягиваний, регулярно увеличивая число раз.
  Как-то я весь собрался и поднатужился. И на уроках стал более внимателен, но это же был уже девятый класс, надо было думать о дальнейшей своей судьбе, ибо в колхозе оставаться никак нельзя было. Юра,  в девятый класс учиться не пошел, и наши с ним встречи были значительно реже, так что побоев не было, но я по прежнему его боялся.
 А вот следующим летом я ему дал сдачи разок. Уже под осень, когда я ездил на велосипеде за реку к Ленке, оказался и он там, ну в сумерках было плохо видно,  носились там все, и малышня, и мы отроки. Я ехал, он остановил:
-"дай прокатиться", я спешился, не выпускаю из рук руль и сиденье, он рванул на себя, за раму, я  повалился в его сторону, и случайно но изо всех сил так ему врезал куда-то в бок, да попал по кости, что собственный  палец большой выбил из сустава. Страшно стало- Юра не любил уступать, но он как-то отстранился и  вроде забыл про меня. Я уже дома с больным пальцем размышлял: "Ведь я из за нее пострадал, подрался... Молодец," А уже где-то к тому времени слышал, или читал, что если парень за девушку подерется, это уже кое-что...  Палец болел, как обычно месяца два, но Юра с тех пор уже рук не распускал.
Кажется тем же летом я поборол и брата своего старшего. Я считал, что это случайно, ведь даже не боролись с ним, он же на 14 лет старше, а с Серегой-то мы регулярно схватывались понарошку. И как-то усвоили прием, когда соперник повален на спину, перехватываешь его вокруг туловища наискосок, так, что одна твоя рука у него за спиной встречается со второй, которая над плечом проходит под его спину. и чем крепче замок, да нажим, всем весом на его грудь, тем меньше у него шансов.

  Ну и с братом как-то шутя схватились, и после нескольких движений, он оказался  лежащим на спине в моем этом замке. Подергался немного, и запросил пощады. Мне так удивительно было, ведь брат взрослый мужик, и сильный всегда был и ростом меня больше, ну и комплекцией. Он чуть не плакал, да при  жене-то, горевал заметно. Думаю, что если бы он знал про этот прием, так постарался бы и одолел меня но, он не стал, а вдруг зауважал меня сильно. 
Вообще я сделался весьма сильным и здоровым, но, опять же побаивался по инерции простуды и холодного питья, да и тяжести таскать воздерживался.   Когда поехал в военкомат, и там попросили сдать нормы ГТО, я подтянулся пятнадцать раз на перекладине и подъемы переворотом, и выход силой выполнил легко, пробежал неплохо, гранату бросил... Лейтенант меня похвалил. В армии вообще с физической подготовкой проблем не было никогда. Только через козла было долго не научиться прыгать.

 Так что рахит- не приговор, лишь бы не шизофрения, это уже не поправишь.