Ты помнишь меня, папа?

Дожив до 45 лет, Ирина так ничего и не узнала о своем отце. Давным-давно, в детстве, мать сообщила девочке, что ее папа – Александр Федорович, по профессии инженер – умер, когда Ирочке не было и года, а значит, расспрашивать о нем не имеет смысла. Чуткая дочка поняла, что маме неприятно говорить на эту тему, и больше не приставала с вопросами. Мало ли у кого нет отца.

Когда выросла, - иронично хмыкала при любом упоминании о мифическом инженере. Истина выплыла на свет неожиданно и оказалась довольно занятной. Во всяком случае, Ирину не разочаровала история, рассказанная матерью на старости лет.
А началось все с того, что Ирина просматривала свежие газеты, зачитывая маме короткие информации и комментируя  прочие статьи.
- Сегодня ничего интересного не печатают, мам. Есть материалы о лесорубах, об отсутствии горячей воды и официальные документы из думы. Да вот еще небольшая  заметка про писателя Самохина, которому послезавтра  исполняется 70 лет. Он приглашает всех желающих на свой творческий вечер.
Мама  вдруг необычайно оживилась, порозовела и сказала со странным напором:
- Вот и сходи на вечер, послушаешь умного человека, развлечешься.
- Ну, придумаешь тоже. Я на такие тусовки не хожу, - ответила  Ирина равнодушно. – Лучше уж куплю билеты в театр и посмотрю новый спектакль вместе с мужем и сыном.
- Нет, ты сходи на  встречу с писателем, - настаивала мама. – Я тебя очень прошу. Потом мне расскажешь, каким стал Самохин. Интересно, он все такой же вспыльчивый, неугомонный, энергичный, или постарел, сдал…
- А ты что, с ним знакома?
- Слишком хорошо знакома, - вздохнула мать и вдруг очень тихо добавила:
- Сядь-ка  рядом со мной. Я хочу раскрыть тебе один семейный секрет, тайну, которую никому никогда не доверяла. Теперь уже старая, больная, из дома не выхожу, неизвестно, долго ли проживу. Значит, время пришло сообщить тебе о твоем отце.
У Ирины даже коленки задрожали. Она присела к матери на диван и замерла в ожидании чего-то необыкновенного.
- Писатель Самохин – твой отец, - сказала мама и замолчала.
- Да не может быть!  - изумилась Ирина. – Ты что-то выдумываешь, сочиняешь. Он – известный в городе человек, много книг выпустил, у него семья, дети…
- Но сорок пять лет назад он был никому не известным молодым человеком, только что окончившим столичный университет.
И мама поведала историю своей короткой любви. Это был вполне заурядный служебный  роман, который, однако, показался Ирине наполненным  волнующей музыкой раскрывшихся тайн, неведомых доселе откровений и страстей.
               
Анюта (так называли маму в молодости) работала  литсотрудником в редакции, бойко писала статьи и очерки, но постоянно чувствовала какую-то неуверенность, незащищенность, так как не имела специального образования. Десять классов за плечами – вот и все ее университеты. В газету пришла в годы войны по направлению райкома комсомола (журналистских кадров тогда не хватало), да так и прижилась там в качестве корреспондента. Только вот повышение по службе ей, конечно, не светило. Даже когда освободилось место заведующего в отделе сельского хозяйства, где она трудилась, редактор не предложил Анюте занять его. Зато неопытному мальчишке  Александру Самохину, приехавшему в город по распределению, эта должность была преподнесена как на блюдечке.
Новый начальник явился в отдел, смерил Анюту чуть высокомерным взглядом и заявил:
- Поблажек от меня не ждите. Корреспонденции буду править беспощадно. У вас, говорят, нет журналистского образования.
Анюта была старше Самохина на целых  одиннадцать лет, но вдруг почувствовала себя перед ним беззащитной девчонкой и тихо сказала:
- Пожалуйста, правьте…
Через неделю стало ясно, что никакой правки не потребуется, но Анюте по-прежнему было неуютно в присутствии нового заведующего, и она никак не могла найти верный тон в общении с ним. Время от времени Самохин бросал на нее  какие-то странные взгляды, а иногда, проходя мимо, будто нечаянно задевал ее рукой или наклонялся слишком близко, давая «ценные указания» по подготовке материала к печати. Анюту все это чрезвычайно волновало. В  36 лет она была незамужней женщиной, и создать семью уже не мечтала. Ее ровесники – мальчики, чье детство и юность пришлись на довоенную пору -  в большинстве  своем полегли на фронте. И среди них был Павлик -  первая Анютина любовь и сладкая боль воспоминаний о давних объятиях и поцелуях. Конечно, ей встречались вполне приличные мужчины и даже предлагали вступить в брак,  но ни один из них не был похож на Павлика, а значит, она не могла и не хотела дарить им свою любовь.

Анюте никто не давал ее возраста. Подвижная, стройная, с летящей походкой, она казалась девчонкой по сравнению с солидными редакционными дамами средних лет. И потому не было ничего удивительного в том, что Александр Самохин вдруг положил на нее глаз.
Был он высок ростом, темноволос, кудряв и статен. С виду – джентльмен и дамский угодник, а на самом деле… Если что не по нём, Самохин начинал кричать, стучать кулаком по столу, и порой Анюте казалось, что гнев его может перечеркнуть на время и здравый смысл, и ясное сознание, застелет глаза пеленой беспросветной ярости. Но долго сердиться и шуметь Самохин не мог: смотрел виновато, извинялся, озарял кабинет своей «обольстительной» улыбкой.
С этой-то улыбкой однажды он и подошел к Анюте, обнял ее так, что она и пикнуть не успела, и начал горячо, страстно целовать. Жаркая волна полузабытых ощущений накрыла ее, тело как будто ждало ласки, но в сознании тревожно запульсировала мысль:  «Разве можно на работе?.. С молодым мужчиной… Да  к  тому же начальником…» И Анюта попыталась оттолкнуть от себя Самохина, вырываться из его объятий. Как только он почувствовал это, лавина гнева накатила на него, он разжал объятия, отступил и крикнул, ничуть не заботясь о том, что кто-то из коридора может все это услышать:
- Выбирайте, недотрога липовая, что вам больше подходит: вылететь из редакции в двадцать четыре часа с резолюцией «недостаток образования и профессионального мастерства» или откликнуться на мою любовь, между прочим, искреннюю!  Вы ведь млели в моих объятиях, не так ли?
               
Любовь Самохина и  Анюты была бурной, но непродолжительной. С самого начала о браке не было речи: разница в возрасте подразумевала недолговечность отношений. Но именно в эти несколько месяцев Анюта впервые почувствовала себя по-настоящему счастливой. И когда она поняла, что беременна, радости ее не было границ: наконец-то она станет мамой! Сообщила об этом Самохину, втайне надеясь, что он обрадуется. Однако Александр не возликовал и не предложил ей отправиться в загс. Он, по своему обыкновению, раздраженно заявил, что еще молод и не готов стать отцом, что семью создавать пока не планирует, а потому Анюте нужно немедленно сделать аборт. Она заплакала и сказала, что хочет ребенка и ни за что не откажется от этого счастья – лелеять и ласкать своего собственного маленького человечка, беззащитного и доверчивого…
- Тогда нам придется расстаться, - отрезал Самохин, усилием воли подавив приступ ярости. – Рожай. Но ни один человек кроме нас с тобой не должен знать, что это мой ребенок. Я вполне определенно заявляю: признавать его не собираюсь, платить алименты  - тоже. Моя хата с краю, вот и все. Согласна ты на такие условия?
- Согласна, - грустно откликнулась Анюта, отвернувшись от Александра, чтобы он не заметил, что ее глаза полны непролившихся слез.
- Дай слово, что не будешь предъявлять претензий и оставишь меня в покое.
- Даю слово. Никто ничего не узнает.

Так закончилась Анютина короткая, но яркая любовь, в память о которой Самохин подарил ей крохотные золотые сережки. А вскоре у Анюты родилась дочка – маленький темноглазый ангелочек, чем-то неуловимо похожий на отца.
Жить на одну зарплату было нелегко, но Анюта не сетовала на судьбу. Она свято соблюдала данное Александру обещание и ни разу не напомнила Самохину о его отцовских обязанностях. Только попросила редактора перевести ее в другой отдел, чтобы ежедневно не встречаться с тем, кто ее целовал и обнимал, кажется, совсем недавно, но как будто бы целую вечность тому назад.

Время шло. Самохин женился, но не прожил в браке и полутора лет. Оформил развод, оставив молодую женщину  с дочкой Оленькой на руках. Говорили, что жена не смогла привыкнуть к его непредсказуемому нраву и к регулярно повторяющимся  семейным сценам. За разводом последовала вторая женитьба, более удачная, и у Александра один за другим появились сыновья – Игорь и Женька.
Анюта исподтишка следила за личной жизнью своего бывшего возлюбленного, жалела Оленьку, радовалась тому, что Игорек и Женька, кажется, вполне счастливы и любимы отцом. А о том, что Самохин ни разу не спросил у нее о своей первой дочурке Ирочке – запрещала себе думать, чтобы как-нибудь невзначай  не  сорваться и не нарушить данное слово.
Ирина выросла, окончила институт, стала уважаемым человеком, сотрудницей одного из солидных учреждений. Самохин продолжал заниматься  журналистикой и начал писать стихи. Вскоре вышло несколько сборников его поэзии. Александра приняли в Союз  писателей, он начал ездить в творческие командировки  по стране, был за границей, выступал на литературных вечерах, встречах с читателями. Анюта желала ему только добра и успеха.
               
Ирина  была буквально потрясена, услышав от матери эту сентиментальную историю. Она-то полагала, что у нее нет на свете никакой родни (родственники мужа были не в счет), а тут, оказывается, живут-поживают где-то ее родные братья  и сестра. Впрочем, свою сестру Ольгу Ильину она знала довольно хорошо, так как проработала с ней около года  в одном учреждении.
Лет пятнадцать назад в отдел, которым заведовала Ирина, пришла молоденькая девушка, очень стройная, элегантная, вежливая, но несколько высокомерная. Ирина не любила таких фифочек. Она предпочитала простоту в общении  между коллегами, не терпела сюсюканья и порой сама была излишне прямолинейна. Словом, новая сотрудница ей не понравилась.
 Когда Ирина дома вскользь упомянула об  Ольге Ильиной, мать сразу оживилась и сообщила, что хорошо знает родителей Оленьки, особенно отца -  известного в городе поэта Самохина. Она с воодушевлением начала рассказывать Ирине о личной жизни ее подчиненной, о том, что Ольга, несмотря на молодость, успела уже побывать замужем, но неудачно. Муж пил, пробовал бить молодую жену и не желал ничего слышать о детях. Через пять месяцев супружества  они расстались, после чего Ольга заявила родным, что больше замуж не пойдет: она сыта унижениями и обидами на всю оставшуюся жизнь. Мать Ольги очень расстраивалась по этому поводу. Познакомила дочь с хорошим молодым человеком, который, кажется, влюбился не на шутку. Но Ольга оставалась равнодушной и непреклонной. Или только делала вид, что не замечает его внимания, его чувств?
Выслушав все это, Ирина вдруг искренне пожалела свою новую сотрудницу и вознамерилась хоть как-то ей помочь в личной жизни.
- Мамуль, я придумала фокус, который позволит Ольге выйти из кризиса. Помнишь, я читала статью про хиромантию. Я нагадаю ей по линиям руки грядущую счастливую жизнь в браке с нынешним поклонником.

Утром Ирина взбудоражила весь свой отдел заявлением о том, что ее посвятили в тайные знания, и она теперь – супергадалка, предсказательница будущего и вообще настоящая колдунья. Сотрудницы бросились к ней с расспросами и с раскрытыми ладошками, надеясь  немедленно узнать свою судьбу. Ирина таинственным полушепотом начала вещать дамам какую-то несусветную ерунду. Это получалось у нее очень правдоподобно и эмоционально, так что все пришли в восторг и в отличное расположение духа – ведь предсказания Ирины сулили им  грядущее благополучие, череду удач и счастливых совпадений. Ольга стояла в стороне и не торопилась подойти к Ирине, хотя прислушивалась к ее словам с заметным интересом.
- Ну что, Оленька, - улыбнулась Ирина непривычно ласково. – Теперь ваша очередь. Дайте мне руку, я расскажу вам правду и только правду. Вот смотрите, линия жизни длинная, четкая, значит, со здоровьем все будет в порядке на долгие годы. Линия судьбы показывает мне, что вы уже успели побывать замужем, но очень недолго и неудачно.
- Правда, - изумленно выдохнула Ольга. – Неужели линии об этом говорят?
- Они не могут лгать! Вот смотрите сами: дальше у вас все будет хорошо. Вы скоро  выйдете замуж во второй раз – за прекрасного молодого человека, с которым знакомы, - и будете очень счастливы с ним. У вас родятся двое детей – мальчик и девочка. Всем этим событиям особенно обрадуется ваш отец – человек незаурядный, известный в городе. Мама  тоже будет  довольна. Только не сомневайтесь в своем избраннике.
- Неужели все так и будет? – волнуясь, спросила  Ольга, и было ясно, что она верит каждому слову новоявленной колдуньи.
- Так на роду написано, - таинственно сообщила ей Ирина, очень довольная собой и тем эффектом, который произвела  на окружающих  своими  колдовскими манипуляциями.
С этого дня Ольга смотрела на Ирину, как на божество. Куда-то делось ее напускное высокомерие и отчужденность. Правда, проработала она в отделе недолго: уволилась, найдя себе более высокооплачиваемую должность. Вскоре Ольга, действительно, вышла замуж и, как говорили, удачно. Ирина считала, что в этом есть доля ее стараний.
И вот теперь, спустя много лет, оказалось, что Ольга – ее сестра по отцу. Бывают же в жизни интересные совпадения. Выходит, Ирина помогла сестричке устроить личную жизнь, наставила ее на путь истинный.
               
На отца Ирина не досадовала. Ей нравилось, что он известен в литературных кругах города. Нет смысла обижаться на то, что не помогал деньгами, не интересовался ее жизнью. Бог ему судья. Она считала, что многие мужчины таковы: не склонны обременять себя думами об «ошибках молодости». По крайней мере, Самохин был с ее матерью до конца честен: никогда ничего не обещал, не обманывал, не выкручивался. Просто сообщил, что ему ребенок не нужен. И  это было правдой.

Ирина вдруг очень заинтересовалась творчеством отца. Побежала в библиотеку, набрала там книжек с его стихами и долго вчитывалась в удивительно музыкальные, светлые строчки, рассматривала фотографию Самохина в одном из сборников. Похожа ли  она на него? Кажется, совсем чуть-чуть: подбородок, нос, губы… Пожалуй, можно его поблагодарить и за ее довольно приятную внешность, и за неплохую наследственность.
Собираясь на творческий вечер, Ирина нарядилась, словно на бал,  и с тайным замиранием сердца вдела в уши те самые крохотные золотые сережки, что отец когда-то подарил маме в память о любви.
Зал периодики был битком набит любителями изящной словесности. Ирина скромно села с краешку и  стала наблюдать за публикой. Всё ясно: первый ряд занят  ее новой родней. Вон сидит Ольга, чуть располневшая, но все такая же  элегантная. Рядом двое ее детей-подростков – мальчик и девочка. Солидные мужчины с дамами – это, наверное, ее братья – Игорь и Евгений. Пожилая женщина в длинном платье, возможно, вторая жена Самохина. Интересно, где же он сам? И как он выглядит?
Тут раздались аплодисменты, и в зал вошел высокий седой старик. Годы не согнули, не скрутили его. Гордая посадка головы, твердая поступь и не потухший взгляд поэта.
Самохин рассказывал о своем творчестве, читал стихи, а выступающие – друзья и коллеги – дружно его хвалили, дарили подарки к юбилею. Ирина смотрела на отца и старалась запомнить каждую черточку его лица, каждое движение и слово. Когда-то еще ей доведется увидеть его?  А поговорить, возможно, не удастся вообще. Ведь она  не рискнет подойти к нему, рассказать о себе, сообщить родственникам, что она с ними одной крови…
Вечер закончился.  Самохина окружили плотным кольцом: кто-то просил автограф, кто-то выражал свою признательность. Ирина хотела потихоньку уйти из зала, но тут на нее наткнулась  спешащая куда-то Ольга.
- Ой, здравствуйте, Ирина Александровна! – воскликнула она и остановилась. – Вы меня узнали? Как у вас дела? Как работа? Хотите, познакомлю с отцом?
Она решительно взяла Ирину под руку и повлекла к Самохину.
- Папа, познакомься. Это Ирина Александровна. Я тебе о ней рассказывала однажды. Она наворожила мне удачное замужество.
Глаза старика остановились на лице Ирины. Он смотрел, не мигая, и в темных зрачках его  как будто зарождался живой молодой блеск, радость узнавания, изумление…
К щекам Ирины прилила краска, сердце заухало. Да что это она, в самом деле: какое узнавание, какие родственные чувства?
- Рад познакомиться, - любезно сказал Самохин.- И коли вы, Ирина Александровна, сыграли такую заметную роль в судьбе дочери, я приглашаю вас присоединиться к моим друзьям и близким и отправиться с нами в ресторан – отметить юбилей. Тем более, что вы прекрасно выглядите. Такое платье, такие сережки…
На этот раз в его глазах промелькнул веселый огонек. Он слегка обнял Ирину за плечи и сказал громко:
- А ну-ка, вся моя многочисленная родня, собирайтесь вместе и пойдем  теплой, дружной компанией продолжать наш общий праздник.