Неправильный неполноценный Дон Жуан

из сборника "Конфликт"

Илья уже заваривал чай, когда к нему пришло сообщение о том, что девушка Катя очень благодарит его за вчерашний вечер, который они провели вместе. Сам Илья в это время собирался на встречу с Мариной, но, увидев сообщение, очень обрадовался и написал ответную благодарность.
Илья Честный (да, именно такая фамилия) молодой человек двадцати трёх лет, обычной наружности и среднего телосложения доучивался на психолога, но не собирался сегодня ехать в университет, потому что дела ему предстояли сегодня более важные, чем учёба. Странно, что может быть важнее учёбы? Конечно же любовь! Правда?
В комнате его играл Фред Меркури, время приближалось к обеду, а значит – к встрече с Мариной, очаровательной девушкой, с которой Илья познакомился совсем недавно. Они вместе ехали в автобусе тогда, и Илья почему-то обратил внимание, что Марина отчего-то грустная и решил поправить ей настроение. Так они стали любовниками…
И вот эта встреча:
Илья приехал первым и ещё полчаса ждал Марину. Она вбежала как-то необычно. Илья сразу понял, что она притворилась вбежавшей. Это было плохо.
Марина неуклюже рухнула на стул и скинула сумку с плеча:
-Привет-привет! – начала она. – Прости, пробки на дорогах. Автобус задержался.
И почему легко догадаться, что она врёт?
-Да ничего страшного. Я как-то девушку два с половиной часа прождал и всё равно встретил с улыбкой, – признался Илья, всё ещё питая надежду, что она Марина не врёт.
Марина умилительно улыбнулась.
-Кстати, где была? – спросил Илья.
-Да у подруги сидела.
-У Яны?
-Да, у неё. Приятно так посидели, поболтали о своём, – улыбалась она и затихла.
Илья удивился её паузе и тому, что сделалась Марина вдруг грустной и печальной, словно пристыженной.
-В чём дело? Что-то не так? – спросил он.
Марина посмотрела ему в глаза и отвернулась.
-Скажи. Всё нормально. Мне ты можешь сказать, – продолжал Илья.
И снова Марина посмотрела ему в глаза и снова отвернулась, а потом через несколько секунд начала:
-Послушай… мне кажется, нам не стоит больше встречаться, – при этих словах глаза Ильи вспыхнули, и скулы его напряглись от злости. – Мы слишком разные. Ты хороший, умный, но… я не вижу нас вместе. Пойми, так будет лучше для нас обоих. Вместе мы… можем сделать только хуже…
-Я тебя понял, – перебил её Илья сдержанным голосом.
Марина отвернулась, а потом потянула руку к сумке, но тут её взял Илья. Марина поняла, что будет скандал…
-Я понял тебя, – повторил он. – Ты боишься серьёзных отношений.
Марина с удивлением посмотрела в глаза Ильи, которые смотрели на неё. А она была красива. Белоснежная кожа, светлые волосы, тонкие брови, правильные черты лица, синие, словно сталь, глаза с искрой детства…
-Ты боишься, что твоё сердце будет разбито, и ты станешь страдать. Но вечно беречь тебе его не удастся, так как рано или поздно оно уничтожится. Оно разобьётся, как ваза, которую не крепили и не воспитали. И ты боишься перемен. Это как с водой. Если ты боишься воды, то не умеешь плавать; не умеешь плавать – не сможешь нырнуть и увидеть всю прелесть подводного мира, его волшебность. А сразу увидеть этот мир не возможно. И ты как раз не умеешь плавать.
Илья говорил это осторожно и с уверенностью, а когда закончил, встал и поспешил прочь.
Марина осталась сидеть, пребывая в шоке и понимая, что Илья действительно понял её, и понял лучше, чем она сама себя.

Разумеется, Илья расстроился. Он ушёл в парк и сел на лавке под тень, а затем стал думать. И думал он, что сделал где-то ошибку, повёл себя неправильно или не сделал что-то вовремя. И крутил он воспоминания:
Автобус, они разговаривают о пробках на дорогах. Тогда Марина была одета в синее летнее платье. Илья даже сделал комплимент по тому поводу, что оно ей очень идёт. Марина тогда счастливо улыбнулась. Это было хорошо и правильно. Ошибки не было.
Они вышли вместе, потому что Илья напросился проводить Марину домой. Марина тогда отнекивалась, видимо чего-то боялась или не хотела утруждать Илью. Это могло быть местом ошибки. «Но как стоило повести в 9 часов вечера? – спрашивал Илья – Девушка одна, темновато, сколько бандитов ходит на свободе… Нет. С точки зрения морали я правильно поступил. И душе тогда спокойной было. Значит, могли быть виноваты обстоятельства».
Тогда же они договорились встретиться. И Марина была очень взволнованна этим, но взволнованна приятно. Она даже заигрывала с Ильёй по пути к дому.
«Женщины сами не знаю чего хотят» – подумал про это Илья.
При встрече на следующий день они отправились гулять в этот же парк. Гуляли долго, а когда дошли до пруда, Илья предложил встречаться и Марина согласилась. Тогда же был их первый поцелуй. И ещё они гуляли. Всё было хорошо. Ошибки невозможно было совершить. Но близился вечер, а вечером Илья договорился встретиться с Катей, поужинать вместе в ресторане. Разумеется, Илья не говорил Марине о Кате и нигде не имел хвоста об этом. И проводил Илья Марину до дома и снова они поцеловались, прощались минут двадцать. И где тут могла быть ошибка? Затем Илья поспешил к Кате, а доехав, написал Марине, что очень скучает и хочет встретиться завтра. И Марина согласилась…
Но раз нет ошибок… могли быть внешние воздействия. Вероятно, кто надоумил Марину порвать с Ильёй.
-Теперь это не важно. За мной ошибок нет, а значит – я не виновен, – сказал Илья сам себе, затем встал и отправился на встречу с Викой.

Вика особенно прекрасна в такую погоду. Её светлые волосы, чуть загорелая кожа, большие глаза цвета шоколада при таком ярком солнце делались ещё более красивыми, чем когда либо. И Илья подчеркнул это достоинство в Вике, и та поблагодарила его, поцеловав в щёчку.
Знакомы они были несколько месяцев, но встречаться стали только месяц назад. И было им хорошо вместе, потому что много знали друг о друге. Правда, Илье всегда казалось, что он ничего не знает о Вике, а она сама знала о нём абсолютно всё. Всё, кроме других его подруг. Да и не важно это было…
Сейчас они гуляли в парке в деловом центре. А парк этот состоял в основном из газонов, специально высоких деревьев и фонтанов. Вечером же парк становится ещё красивее, так как включаются фонари и тени бегут очень осторожно и нежно по тротуару.
-Посмотри на этот цветок, – произнёс Илья, присев в клумбе. – Вот почему он такой красивый?
Вика посмеялась, сказав:
-Глупый вопрос.
-А ведь ответить на него можно. Смотри, какой у него тонкий стебель, какие… девственные лепестки… – говорил с нежностью Илья. – Знаешь, Сергей Есенин увлекался пантеизмом. Знаешь, что это?
-Не знаю. Что это значит? – Вику действительно интересовало это.
-Это когда живой душой наделяется всё вокруг. Ну, грубо говоря. Но у Есенина это переросло в пантеистический эротизм. Помнишь, как он описывает берёзу? Примерно хотя бы? – Илья задумался на несколько секунд, вспоминая стихотворение, а затем начал:

Я по первому снегу бреду.
В сердце ландыши вспыхнувших сил.
Вечер синею свечкой звезду
Над дорогой моей засветил.

Я не знаю - то свет или мрак?
В чаще ветер поет иль петух?
Может, вместо зимы на полях,
Это лебеди сели на луг.

Хороша ты, о белая гладь!
Греет кровь мою легкий мороз.
Так и хочется к телу прижать
Обнаженные груди берез.

О лесная, дремучая муть!
О веселье оснеженных нив!
Так и хочется руки сомкнуть
Над древесными бедрами ив.

Вика стояла и слушала, улыбаясь. Илье всегда хотелось узнать, о чём думаю люди, когда слушают стихотворения или рассказы. Он пытался узнать это через глаза, через лицо. Но кроме того, что каждый в такие моменты думает сугубо о своём, он ничего узнать не мог.
А Вика слушала так: сначала она удивилась, что Илья знает стихотворение наизусть. Глаза её карие вспыхнули приятно, а затем стали медленно меняться, начиная представлять что-то, как краска акварельная, растворяющаяся в стакане с водой. И медленно-медленно её глаза затухали, уставали и переставали моргать. Илья читал и делал паузы, когда нужно, ставил ударения, где нужно, и добавлял чувства, какие были нужны. Он умел читать стихотворения, многие знал наизусть и любил Есенина. Но это не было его выдающейся чертой. Он просто владел этим и употреблял тогда, когда хотел удивить и сделать приятное девушке.
Когда же Илья закончил, он улыбнулся и посмотрел на небо, а не на Вику. Почему-то он был уверен, что она ничего не поняла…
-Красивое стихотворение, – сказала Вика.
Илья не ответил ей сразу и продолжал смотреть на синее небо. Он вспомнил Ильина, который сказал, что чтобы человеку успокоиться, ему нужно посмотреть некоторое время на небо. Что-то магическое было в этом. И Илья понимал это магическое, потому что было ему хорошо, смотря на небо.
Только спустя полминуты он посмотрел на Вику. Она тоже смотрела на небо, старалась увидеть в нём причину, которая заинтересовала Илью. Это порадовало его. Тогда Илья взял Вику за руку и нежно сжал.
-Я вот иногда смотрю в небо и думаю: на сколько оно далеко? – стала говорить Вика. – Конечно, оно всего лишь иллюзия, но когда я вижу это небо, вижу, какое оно бесконечное и красивое, начинаю верить в действительность этой синевы. Словно оно настоящее и за ним что-то есть. Не звёзды даже и другие планеты. Нет.
Илья был приятно удивлён этим мыслям Вики. Он учил её подобным вещам…
-Будто есть ангелы, есть мой Бог. И Он видит нас всех и радуется нам, а иногда и злится, когда совершается что-то ужасное. Почему Бог позволяет войну? – вдруг спросила Вика взволнованно, обернувшись к Илье.
И снова глупый вопрос, на который можно легко ответить.
-А зачем мы это делаем? – спросил Илья.

Когда уже потемнело, стал идти снег. Илья в это время уже был дома, а в гостях у него был друг Валька Спросов.
-Это странный феномен! – восклицал он, потребляя кофе. – Клянусь матушкой своей, что никогда такого не было! Всё заводы, заводы…
-Да не суетись так! Ищи в этом хорошее. Красиво же! – говорил ему Илья.
-Красиво, да… Сегодня весь день ненормальный какой-то!
-Почему это?
Валька положил чашку и с удивлением посмотрел на Илью.
-Так ты не знаешь ничего? – воскликнул он снова. – Утром взрыв на стройке!
-Двадцатиэтажки этой?! – сразу сказал Илья, вздрогнув от ужаса.
-Да! Ничего не обвалилось и всё хорошо. Но люди видели там огонь и много-много дыма. Вызвали пожарных, но когда те приехали, оказалось, что пожар уже потушен, а на восемнадцатом этаже обнаружены следы взрыва. Сейчас ведётся экспертиза… Ещё! Кто-то проник в типографию и пустил наклейки к сегодняшним газетам диверсионного характера!
Илья ещё больше удивился.
-Да ладно?! Какие?
-Характера революции 1917 года. Вот одна.
Валька сунул руку в задний карман джинс и вытащил буклетик-наклейку с красно-белым изображением Вольтера, Пушкина и Лермонтова и надписью: «Свобода, равенство, братство».
-Ты понимаешь что это? – спросил Валька с серьёзным лицом.
Илья кивнул.
-Народ ведь не тупой. Даже люди с гетто знают, кто такой Пушкин и кто такие декабристы, – проговорил Валька и глубоко выдохнул, словно утомившись.
Илья покачал головой, выражая, что мнения толкового об этом иметь пока не может и нужно время, чтобы разобраться.
И снова Валька подошёл к окну, чтобы убедиться ещё раз, что весь сегодняшний день не есть сон, а действительность. Илья глядел на него в волнении, ожидая, что тот скажет ещё что-то интересное, то, чего они оба боятся. Но Валька повернулся к нему с улыбкой и спросил:
-Ну, хватит об этом. Как встретился с Мариной?
Илья улыбнулся тоже, и глаза его оживились.
-Да она меня бросила, – сказал он.
Валька сбросил улыбку.
-Неприятно конечно… но, видимо, я не успел её полюбить, если было не очень больно, – продолжал Илья, опуская улыбку тоже. – Хотя я ещё думаю о её волосах, том платье, в котором она была, когда мы познакомились в автобусе… А ещё она любила клубничное мороженое, – и он опустил голову. – Она вроде бы и добрая и с ней есть о чём поговорить. Может мы не подходили друг к другу?
Валька подошёл к другу и положил ему руку на плечо.
-Тебе ли отчаиваться, – сказал он. – А как же Катя, Вика, Маша… сколько их там у тебя? Дон Жуан прямо!
Илья посмотрел на друга с ненавистью.
-Не сравнивай меня с ним, – предупредил он. – Я не он.
Валька даже не испугался. Он отпустил друга, допил кофе, а затем сел у окна, открыл форточку и закурил.
-А чем вы отличаетесь? – спросил Валька. – Что ты да он…
Глаза Ильи сверкнули непонятным огнём.
-Если ты скажешь, что не читал и не знаешь, кто написал «Дона Жуана», то мы останемся друзьями, – проговорил Илья и стал ждать.
Валька только сейчас почувствовал грозу в сердце Ильи и чуть испугался.
-Я не знаю, кто написал и, разумеется, никогда не читал. Только слышал о нём самом и некой Донне Анне…
Гроза спала с Ильи, и он стал объяснять, начиная возрождать улыбку:
-Дон Жуан всю жизнь искал Донну Анну. И видел он её в каждой женщине. Он любил найденных возлюбленных, но очень скоро говорил: «Прости, но ты не моя Донна Анна», – здесь Илья улыбнулся.
Валька сделал удивлённое лицо и глаза отвёл в сторону, стараясь подобные ситуации представить.
-Ну, а ты? У тебя ведь много этих «Донн Анн».
-А у меня и Катя, и Вика, и Сашенька, и Машка, и вторая Катя… и есть та самая моя «Донна Анна». То есть каждая из них, а не все месте, – объяснил Илья.
Он встал и тоже подошёл к окну, чтобы покурить.
-Послушай, я откроюсь тебе. Я живу по принципу, что моё сердце на столько большое, что я могу быть счастлив с абсолютно любой Донной Анной. Я не боюсь, что моё сердце разобьют. Мне кажется, что грешно было бы скрывать его от людей. К тому же любовь – это когда ты отдаёшь что-то своё другому человеку и не просишь ничего взамен. И я отдаю. Я люблю отдавать.
-Но это же ужасно, когда твоё сердце разбивают, – Валька вспомнил один из эпизодов своей жизни.
-Мне кажется, что лучше сердце будет побито и покрыто шрамами, но оно будет стойким и жизненным. А если хранить сердце, то есть очень большой риск, что его разобьют, и оно действительно разобьётся. А тогда будет ещё больнее, и кто знает, что с нами происходит тогда. Некоторые глупцы становятся злыми, невежественными… а некоторые сходят с ума и совершают глупости… Мне кажется, что риск не оправдан.
-Но ты всё равно ощущаешь боль. Ты лишь пытаешься сделать так, чтобы страдать меньше.
-Нет.
-Нет?
-Нет, потому что потеря Донны Анны мне видится как смерть одного из родных. Разве ты можешь привыкнуть, когда твои родные станут умирать один за другим?
-Нет.
-Никто не может привыкнуть к такому. Но, возможно, я занимаюсь самообманом. И я эгоистичен. Я стараюсь не думать о том, если все они узнают друг о друге и о том, что именно я их связываю. И что если они тоже любят меня…
-Почему наверное?
-Потому что мне всегда кажется, что это я их люблю, а они со мной не из-за любви вовсе, а только потому, что я испытываю к ним то, что они хотят. Я показываю это им, стараюсь доказать свою преданность и вообще… отдаю свою душу в конце концов! Но я, наверное, слишком требовательный и хочу такую же отдачу со стороны каждой. То есть… хочу, чтобы меня любили, как семерых мужчин. Глупо, но я человек…
-Ты противоречишь сам себе. То ты говоришь, что любовь – это, когда ты отдаёшь, не прося ничего взамен. А ты просишь.
-Прошу? Да… ты прав. Или нет, – стал раздумывать Илья и замолчал.
Валька потушил свою сигарету и отошёл немного, сделал несколько шагов по кухне, а затем произнёс:
-Ты прав отчасти. Если ты действительно любишь, то без сомнения найдёшь ту, которая будет любить тебя. Но только проблема: поймёшь ли ты, что это та самая, которая любит. И может ты уже не любишь её, а она любит. Ты в это время любишь ту другу, которая на самом деле не любит, но делает вид, а ты веришь, потому что запутался, имея остальных шестерых Донн Анн. Ты оступишься, потому что боишься рискнуть. Но если и не оступился и ты нашёл из них ту Донну Анну, которая любит, то неужели ты позволишь своему сердцу ощутить смерть остальных шестерых? Ты ощутишь боль такую, что и представить страшно. Но это если ты действительно любишь каждую Донну Анну. А если они мстительные? Почему бы им не отомстить и не уничтожить твою любовь с той Донной Анной, которую ты оставил? Ты избегаешь риск «один из трёх», чтобы попасть под риск «один из трёх миллионов». Ты понимаешь это? Мы все можем проиграть. Но только у нас шанс встретить свою любовь «один из трёх», а у тебя… Ты устанешь и можешь разочароваться…
Илья слушал смирно и не менялся в лице, что поражало и обижало немного Вальку. Необычно это было.
Илья повернулся к окну и посмотрел во двор, а затем прошептал с нежностью:
-Какая красивая армянка…