Моя талантливая Герда

Человек любовно оглядывает свое творение. Ах, какое оно получилось гладкое. Буковка к буковке, слово к слову, и смысл вьется и кусает себя, подобно змее, за хвост, чтобы, значит, концептуальненько было. И вот здесь у нас двойное дно, тщательно запрятанное: не каждый разглядит. А не разглядит - ну и пусть, хотя бы первое дно похвалит. Аллюзии-коллизии. Каждое слово человек наряжает, как елку: то блестящими шарами, чтобы слово переливалось и радость излучало, то маковым зернышком, в котором, по поверьям, скрыт тот самый смысл, то маленькой черной коробочкой, в которой плодятся и размножаются лучи ненависти. Бывает, за игрушками уже размываются буквы, тогда человек сдирает игрушки, яростно их топчет и показывает миру обнаженное слово. И стыдится за него, и гордится им: ах, мое нагое слово, как девственная мадонна ты предстаешь перед людьми. О, моя мадонна.
Люди смотрят и восхищаются, и ненавидят, и плачут. А про того, кто останется равнодушным, человек напишет так:
не перевелись еще люди, которые мечтают сложить слово "вечность", да у которых не получается.