И Крым, и море, и любовь...

 
 

       Этим летом Сережка и Толик сняли комнатку почти у самого моря, на  улице Зеленой. Сегодня вечером, как впрочем и во все предыдущие дни, после копчения на пляже, многократного купания, ужина в «Троянде» и короткого отдыха  друзья отправились на танцы.
 
       Летних  танцплощадок в прибрежной зоне было две: одна – в парке пансионата  «Судак», а другая -  на территории «Санатория ВВС».  В санатории забетонированную круглую площадку  окружала высокая решетчатая ограда, и вход  на танцы был платным, а вот в парке площадка была открытой, но функционировала не каждый день. Вот и сегодня в «Судаке» был выходной, поэтому друзья и  двинули в «ВВС».

        Пока стояли в очереди за входными билетами, Сережка сквозь  решетку лениво скользил взглядом по, сидящим вдоль ограды на низеньких скамеечках, девицам. Собственно, долго этим заниматься ему не пришлось – почти сразу взгляд наткнулся на одну из девушек  и… остановился.  Девчонка и впрямь была хороша: в  ярком легком платьице, тоненькая, ещё по детски  угловатенькая, с, распущенными  по узким плечам, роскошными каштановыми волосами, кареглазая и чернобровая. На вид лет семнадцати  - восемнадцати.

       Когда парни прошли контроль, музыканты  уже вовсю наяривали какую – то ритмичную мелодию. Несколько пар лихо отплясывали, но большинство любителей танцев в этом процессе пока участия не принимали – присматривались.  Сережка глазами отыскал понравившуюся девушку – та о чем -  то оживленно болтала со светленькой подружкой.  Блондинка, миленькая, но не более того, была росточку небольшого. А вот Сережкина избранница, похоже, была если не выше, то, по крайней мере, одного с ним роста. Это сильно осложняло дело. В те незабвенные доперестроечные времена девушки оценивали кавалера не по «прикиду» и щедрости, а,  в   первую очередь, по внешним данным. Поэтому действовать надо было решительно и быстро – пока его высокий друг красавицу ещё не заметил. «Пройдусь», - небрежно бросил он Толику, когда оркестр заиграл медленный танец.

       «Разрешите Вас пригласить?»  –  Сергей уверенно протянул к  девушке руку. Однако та принимать приглашение не спешила. Она окинула парня внимательным взглядом, чуть – чуть усмехнулась, но, всё же, помедлив, приглашение приняла.  Танцуя, Сережка заглянул красавице в глаза и… его понесло. Никогда ещё он не был так красноречив. Девушка слушала молча, изредка коротко поглядывая своими карими и лучистыми  - в Сережкины. Музыка закончилась. Сергей поблагодарил партнершу и поспешил к Толику.

       - Познакомился? – поинтересовался тот.

       - Твоя светленькая!

       - А может…

       - Нет! – оборвал друга Сергей.

       - Ну, светленькая, так светленькая, - не стал спорить Толик.

       Приглашать девушек на следующий танец они пошли уже вдвоём. В перерыве между танцами дружно болтали всей компанией. Красавицу  звали Наташей, а подружку -  Катей. Девушки отдыхали в Крыму уже три недели – и назагорались,  и накупались вволю. И всё бы хорошо, да только завтра, с утра, им уезжать.  Узнав об этом,  парням, по законам  курортного времяпровождения, надо бы было вежливо попрощаться и срочно переключиться на другой объект. Но…Наташа  Сережке нравилась всё больше и больше, а Толику, похоже, было сегодня вообще всё равно. Вскоре стало ясно -  Сережкин трёп дал положительный результат. Танцуя, Наташа всё чаще и продолжительнее поглядывала на партнера, на вопросы его отвечала  хотя и коротко, но с улыбкой.  И, осмелев, не дожидаясь окончания танцевального вечера, Сережка предложил Наташе прогуляться по набережной – она согласилась.

       Они бродили по ночному Судаку  и говорили, говорили. Уже совсем стемнело, и  только фонари  ещё высвечивали линию набережной точками азбуки Морзе. На фоне звездного южного неба изредка мелькали бесшумными черными молниями летучие мыши, стрекотали  цикады, лениво плескалось  море. И запах! Ах, этот, ни с чем не сравнимый,   запах ночного летнего Черноморского побережья - смесь влажного морского воздуха с терпким ароматом южных растений.
 
       В слабо освещенном пространстве между фонарями темнела ажурная скамеечка – они присели. Одной рукой Сергей обнял Наташу за плечи – легкое сопротивление, как и раньше в танце, когда он попытался прижать девушку к себе, было недолгим, а другой – привлек  её темную головку к себе.  Целовались они долго. Сначала Наташа на поцелуи не отвечала, но постепенно южная ночь и темперамент натуральной брюнетки взяли своё.  Поцелуи становились всё продолжительнее, а объятия всё теснее и теснее.  И только когда  Сережкина рука скользнула в вырез Наташиного платьица, девушка отстранилась:

      - Поздно уже, Сережа, завтра рано вставать.

      - Тогда, может быть, искупаемся? Перед отъездом положено!

      - У меня купальника с собой нет, а ты купайся, я подожду.

      Сережка сбросил рубашку, стянул джинсы и сбежал по ещё теплому песочку к морю. И вода тоже была теплой. Несколько раз нырнув, и немного поплавав, он вышел на берег и легкомысленно, как выяснилось позже,  натянул джинсы прямо на мокрые плавки.
 
      Домик, в котором девушки снимали комнату, белел в конце набережной. Пока шли к нему,  Наташа молчала, и только у самого домика вдруг заявила:

      - Я, пожалуй, тоже искупаюсь. Подожди меня здесь, я возьму купальник и полотенце.

      Через пару минут она вышла с большим махровым полотенцем на плече, и с каким – то смущенно – загадочным выражением на лице.

      - Купальник не забыла, - напомнил Сережка.

      Наташа еле слышно ответила:

      -Да, я думаю, ночью можно и без купальника.

      И вот они опять у ночного моря…

      - Только…Сережа, я там, за камнями,  разденусь. А ты не подглядывай!

      Сережка присел на большой серый валун у самой воды. Груда из нескольких  точно таких же камней темнела метрах в десяти  дальше по берегу – туда, за камни, и направилась Наташа.

      Становилось всё прохладнее, да и мокрые плавки давали о себе знать. Постепенно ощущение дискомфорта перешло у Сережки в мелкую противную дрожь.

      Между камнями и белой узкой  полоской пены у берега мелькнул Наташин  силуэт.  И даже этого мгновения хватило для того, чтобы увидеть как прекрасно её обнаженное юное тело.

      Сережка живо  представил, как сбрасывает с себя одежду, как  плывет к девушке, как они плещут водой друг в друга – сначала на расстоянии, а потом всё сближаясь и сближаясь. Как сблизившись, он обнимет Наташу за хрупкие нежные плечики и медленно притянет к себе. Как  сначала вздрогнет от легкого прикосновения её прохладных твердых сосков, а  затем уже прижмет сильнее.  Как  руки  его медленно заскользят вниз  по бархатной коже девичьей  спины, постепенно прижимая  к своему животу её  упругий  животик, а затем и бедра. И когда губы их встретятся в поцелуе, тело Наташи станет податливым, обмякнет, он подхватит её на руки  и понесёт к берегу. Почти невесомое на глубине, по мере выхода из воды,  тело будет постепенно становиться всё тяжелее и тяжелее. И, как бы уже не в силах нести дольше этот драгоценный груз, Серёжка уложит красавицу на брошенное на песок полотенце…

      - Ну, что же ты там сидишь? Иди сюда, вода такая теплая!

      А Сережка элементарно  замерз.  Мелкая дрожь  давно перешла в крупную, зубы выбивали барабанную дробь, а кожа на руках и ногах стала совсем «гусиной»…  Ему уже ничего не хотелось. Вернее,  хотелось только одного – поскорее оказаться в теплой комнате, скинуть с себя всё, а главное стянуть  эти  мокрые и холодные плавки, растереться сухим полотенцем и нырнуть под одеяло.

      Наташа ещё немного поплескалась, затем отплыла за камни и, через несколько минут, уже шла к своему замерзшему кавалеру.  Стройная фигурка, освещенная рассеянным светом  фонаря, – в одной руке сланцы, через сгиб другой - перекинуто полотенце, слегка развевающиеся от легкого бриза  волосы  - такой она и запомнится Сергею.

      Он проводил её до домика, они, молча,  поцеловались. Ему показалось, что уходя, уже на  пороге, она обернулась…