Как попасть в писатели

Москва! Арбат! Литературная гостиная в ирландском пабе. Соберутся поэты, писатели и барды из столицы и других городов. Я решила рискнуть. Незадолго до этого, зарегистрировавшись на одном из известных в рунете литературных сайтов, опубликовала там несколько своих произведений. Справедливости ради нужно отметить, что их читали и с большим успехом. Чем мы – оренбургские хуже столичных писателей-мисателей? Решено-еду!
Попасть в литературную гостиную оказалось проще, чем во времена Пушкина и Лермонтова. Никто не интересовался твоим происхождением, титулом, богатством и связями в высоких кругах. Не нужны были смокинг и боливар, кружевные платья и боа из перьев мексиканского тушкана. Впрочем, и прием был не в Нарышкинских палатах, и не у графини Лопухиной, а всего лишь на старом Арбате в ирландском пабе. Всего лишь нажми в компьютере на клавиатуру и вырази желание попасть в число приглашенных.
-Выступать в пивнушке? – с подозрением спросили меня домочадцы.
-Это не пивнушка, а ресторан, и вообще все «звезды» нынче по ресторанам выступают, - солидно сказала я.

Козлетоны и поэты

В поезде со мной на соседних полках ехали сетевики на какой-то столичный семинар «Как сделать деньги из г….а». Они дешево заигрывали насчет приобретения волшебных порошков, отстирывающих все до дыр, читали книги американских менеджеров, но я сердито шуршала своими рукописями и репетировала речь. Вот встану вот так на сцене, руку выдвину вперед и зачту рассказ, все зарыдают, зарукоплещут…
Место действия искать долго не пришлось. В подвальчике на Арбате было такое скопление странных людей, что я подумала, их специально вылавливали на этой улице, где все стараются друг друга поразить своими талантами. В полутемном зале на стенах красовались чучела убиенных лесных зверей, в углу с микрофоном в руках сидела златокудрая хозяйка этого события - Наталья Никифорова. Она завлекательно объявляла очередного выступающего, сидящие в зале тихо переговаривались, пили пиво и кофе. Приехали литераторы из Перми, Санкт-Петербурга. Некоторые из них расчехляли гитары – значит, будут и песни?
Между столиками курсировало непонятное существо в летней шляпе и шарфе, похожее на Оле Лукойе. Существо прицеливалось фотоаппаратом так пристально, что хотелось его стукнуть.
Как-то ничтоже сумняшеся и посмеиваясь на сцену резво взбежал старичок. Подражая манере Михаила Задорнова, он начал читать свои стихи, которые повествовали об эротических фантазиях престарелого автора, типа «Лежу я в ванной, словно крокодил, по ноздри в пене, и жду, когда ж ворвется трепетная лань»? От отчаянья, что мне придется выступать следующей, я возвела взгляд вверх. Со стены весело глянули две козлиные морды с длинными рогами. Я захихикала.
Напротив - сидел некий молодой юноша, затянутый в черную кожу. На голове у него красовалась огромная ковбойская тоже кожаная шляпа, на всех окружающих поэт смотрел не иначе, как презрительно прищурив глаза.  Он прочитал готические стихи про смерть. Про что же еще?  Где рифмы были таковы - «кровь-любовь, чело - одно». 
- Чего пристала к мальчишке? – возмутилась моя подруга. – Пусть сочиняет, чего хочет, главное не «ширяется» и по улицам не бегает…
За ним вышел по виду сантехник Васильев, который зачел стих на тему перевода стрелок. В стихах присутствовала очередная наяда «сверкнув глазами карими притом» и временное сожаление: «Украли час роскошнейшего секса, покуда дома не было жены». Весна что ли всех поэтов взбодрила? Некоторые из литераторов были плохо знакомы с правилами русского языка и поэтому говорили «плювелы» вместо «плевелы», а в слове эпилог ударение ставили на первый слог.
Некто назвавшись выспренно Ромулом Елисеевым так же выспренно читал пышные стихи про себя и Бога. Причем Господь у поэта Ромула был на месте римского брата Рэма, так панибратски он с Ним обращался. Однако самокритика-двигатель прогресса, и поэт заметил, что Бог-то «на уста болтливые наложил печать». Ромул долго раскланивался, ища аплодисментов.
Несколько интеллигентных пожилых мужчин, по виду серьезные писатели или издатели, внимательно слушали очередного пиита или прозаика, иногда от услышанного буквально роняя голову на стол. Я подумала: «Всем в одинаковой мере даны одни и те же слова, но одни превращают их в мусорную кучу, а другие в драгоценность».
Чуть поодаль от меня, широко открыв блестящие по-детски наивные очи, стоял совершенно лысый, вернее наголо бритый мужчина в серой пиджачной паре. Он всем выступающим бурно аплодировал и откровенно радовался. Его звали Юрий Воронин. И вот его стихи были просто потрясающими.  Оригинальные рифмы, удивительные образы. Когда он читал про море и сирен, то мне показалось, что в ирландском пабе зашумели морские волны! Люди бурно аплодировали ему и кричали «браво». А я даже попросила Юрия сфотографироваться со мной.

На выход

Чувствуя, что мое выступление откладывается, хотя и сдала анкету ведущей гостиной, народ все прибывал и прибывал, я протиснулась поближе и зашептала, что не могу больше ждать - поезд уйдет! Наталья Никифорова тут же выпустила меня на сцену. Я вышла. Коленки от страха ходили ходуном, отчего дрожал подол моего маленького черного платья. Казалось, все софиты в зале уставились на меня своими яркими огнями. Я успокаивала себя старым журналистским способом: что ничего особо важного не происходит, а люди, сидящие в зале, просто люди, а не московская избалованная публика, и всякие там столичные поэты и писатели. На удивление меня приняли очень благожелательно - все ж таки Оренбург это где-то очень далеко от Москвы.  К тому же человек специально приехал…Я читала свое эссе «Четыре цвета любви», рассказывающее о том, что человек может воспринимать те или иные события в жизни через цвет. К примеру – синий, красный, белый и золотой. Читая, краем уха прислушивалась: шумят ли в зале, наливают ли пиво? И радостно отмечала, что все, буквально, затаили дыхание. А, когда закончила, то зал взорвался аплодисментами, люди в первых рядах вставали и хлопали мне, кричали: «Молодец» и «Браво»! Вначале я оторопела, а потом раскланивалась, пожалуй, не меньше славолюбивого Ромула, впитывая всем существом приятность и золотистость похвалы и признания. Так вот оно- то самое ощущение, которое так любят артисты и всякие там «звезды», вот зачем ездят в Москву и выступают в литературных гостиных! Теперь и нам - простым оренбургским журналистам это по плечу.