19 апреля 2010

Хиппи по Сан Франциско идёт
В кармане ни цента нет
Но бога не станет молить он, о нет!
Кроме хиппи бога нет...

Я хочу летними утрами выходить на освещенный солнцем балкон, предварительно сварив себе кофе, улыбаясь миру, курить...
Мне до сих пор не продают без паспорта сигареты... Показываю, покупаю яблочные. В аптеке покупаю анальгин, мои зубы давно не дают мне покоя, а я никак не соберусь их вылечить...
С блаженной улыбкой и книжкой Макса Фрая в сумке иду апрельским деньком мимо древних кирпичных зданий. Я начала любить свою Москву среди тех немногих городов, в которых мне довелось побывать. Если свернуть с шумной дороги во дворик, то можно услышать чириканье птиц, спокойно и просто так посидеть на лавочке, выпить пива, а можно, как я, взять копеечного маккафе три в одном, которого и кофе-то назвать язык не повернется. И все равно - настроение-то улучшилось, как говорил Гришковец.
Из-за сталинских домов виднеются две башенки какого-то высотного здания. Но я-то знаю, что на самом деле это волшебный рыцарский замок, а в башнях живут принцессы-близняшки, и соединены эти башни хрустальным мостом, по которому девочки бегают друг к другу в гости.
Привыкнув к своему городу, мы не замечаем всей его красоты. Вот например, я стою на платформе Филевский Парк, жду поезда и растворяюсь в удовольствии наблюдать переходы тени и света. Невозможно ярко блестящие отполированные рельсы, мягкий светло-бежевый цвет освещенных солнцем шпал, серая асфальтированная платформа, почти полностью в тени, только кое-где через крышу пробиваются лучики. А вот и мой поезд...
Деревья, о эти начинающие зеленеть молодые деревца, проплывающие мимо вагона! Я так люблю уличные ветки метро! Хотя нет, зимой я их еле переношу. Но апрель нынче близится к концу, погода устанавливается чудесная, впереди целое лето, и настроение не испортишь даже сессией.
Хочется взять цветные мелки и разрисовать дороги и стены любимого города сентиментальной чепухой.
Интересно, а Арбатская и впрямь самая длинная станция Третьего Рима? Она безусловно длинна, но.. Надо будет на досуге измерить ее собственными шагами.
А меня всеми правдами и неправдами тянет на Пушкинскую, придется поддаться этому порыву. Вот я уже на ней, ноги сами несут меня в кофейню, кто б сомневался. А вот и кофе, черный, как ночь, американо, и нежное, тающее во рту шоколадное пирожное. В окне виднеется еще не включенный фонтан на Пушкинской площади. Мимо меня проходят красивые люди, а из головы как-то резко исчезли все тревожные мысли, и меня не смущает даже, что кругом сидят трупоеды с кусками курицы, говядины, поджаренными и хрустящими, золотистыми и ароматными частями трупов.
Докопались какие-то мужики - "Девушка, вы к нам присядете?" - один положил руку на плечо. "Нет" - говорю я, хотя на самом деле в моем нынешнем состоянии безмятежности мне уж все до лампочки.
Мой город сегодня был само совершенство, будто специально для меня старался. Он-таки доказал мне свою уникальность и преимущества перед питерами и иже с ними. Хотя почему он? Москва - это женщина, стройная, хорошо одетая, она курит мундштук и поправляет темные очки, улыбается и садится в непременно красное авто, которое мчит ее за горизонт, куда уходит солнце. Именно поэтому она более всего хороша в вечерние часы.
Этот долгий счастливый день близится к завершению, я сижу с сигаретой и американо на теплых камнях у метро Рижская, где памятник первому спутнику, мне совсем неохота ехать домой. Где-то вдалеке тихо играет музыка, я разглядываю рижский вокзал. И так мне легко, будто нет ничего кроме здесь и сейчас, никакого "завтра", никакого "через минуту". Я существую, существует камень, кофе и сигарета, и тепло солнечных лучей, а больше ничего и не нужно. Полный дзен или нирвана, как ни зови.
Путешествие по городу было словно свидание с любимым человеком, и неважно, что Москва женщина. И я говорю ей - до завтра, я тебя люблю...   

Свет голубой гитары в руках
Ансамбль Rolling Stones на ногах
Длинные космы лежат на плечах
Застывшее счастье в глазах...

(стихи - группа "Коммунизм")