Притча о книжной обложке

Жила-была на свете книжная обложка. Красовалась она на полке в самой середине длинного тесного ряда других таких же книг, глядя на Божий свет нисколько не выгоревшим корешком. И все было бы хорошо, — но возомнила обложка, будто бы вся ценность книги заключена именно в ней! Стояла она и думала: ну, конечно, я, и только я, являюсь истинной красой и гордостью этого старого книжного шкафа «жакоб». Посмотрите, как я нарядна и элегантна, в какой изящный сафьян одета, сколько на мне позолоты, какие очаровательные бинтики у меня на корешке! А что, скажите на милость, ценного во всех этих скучных страницах, которые у меня внутри? Кто только ни придет в библиотеку — он первым делом смотрит на меня, берет меня в руки, восхищается моим изящным золотым тиснением, изысканным рисунком мраморной бумаги, нежной белизной муаровых форзацев. А эти страницы только молча перелистывает одну за другой. Да и на что там, по правде говоря, смотреть? Бумага и бумага, черные строчки, всё только буквы да цифры. Если бы не плетеные разноцветные капталы, то и похвастаться было бы нечем! Понятно теперь, почему некоторые владельцы вообще никогда не открывают своих книг, а только любуются их обложками и корешками!..

К тому же, — продолжала гордо думать обложка, — не будь меня, все эти нежные страницы наверняка бы скоро изорвались и испачкались, а то и вовсе выпали бы из блока, потерялись и погибли. Разве мало тому примеров в жизни? А значит, я гораздо важнее, чем они, вместе со всем тем, что на них напечатано! Я и сверху, я и снизу, я — самая главная, — и поэтому я имею полное право свысока смотреть на то, что подо мной! А все эти страницы, сколько бы их там ни было, и одной моей виньетки не стоят!..

Так мечтала книжная обложка — и вся так и выгибалась от гордости… И так бы оно и шло, — но однажды случилось неожиданное и невероятное: в библиотеку забрался вор. В руке у него был острый нож; он подкрался к шкафу, поднял стекло и достал с полки нашу книгу. А потом — о, ужас! — варварски распорол прекрасные муаровые форзацы прямо по сгибам, выдрал книжный блок и спрятал в сумку, а пустую обложку поставил на прежнее место — и поспешил прочь… Потрясенная обложка крикнула ему вслед что было сил: «Постойте! А как же я? Как же без меня?..» Но тот даже не обернулся…

Так и осталась она стоять, искалеченная и опустошенная… И с этого дня все изменилось. Хоть и была она все так же изящна и прекрасна, как и прежде, но никто ею больше не интересовался, не доставал ее с полки, не брал в руки, не любовался золотым тиснением, выпуклыми рельефными бинтами на корешке и дорогим мрамором крышек. Все о ней забыли, и стояла она на своей полке, никому больше не нужная. Лишь изредка кто-нибудь спрашивал о той книге — и слышал неизменный вежливый ответ библиотекаря: к сожалению, самой книги нет, есть только ее обложка. И читатель уходил, разочарованный…

И тогда впервые зародилось у обложки смутное подозрение, что на самом-то деле все обстоит совсем не так, как ей казалось. Книжный вор никак не шел у нее из головы. Не случайно же он украл именно блок, а ее бросил… Ведь воры свое дело знают и, если идут на риск, то уж ради чего-то стоящего. Так неужели вся ценность книги заключалась вовсе не в ней, вместе со всей ее ослепительной красотой, а в тех скучных, покрытых «лисьими пятнами» страницах, которые она так презирала?.. Так — хотя и запоздало — наступило для книжной обложки время прозрения.

Ах, если бы время это настало и для всех обложек на свете!

<2010>