Мезальянс

                МЕЗАЛЬЯНС

Я смотрю на тебя и повторяю, как заклинание: « Изус,  сотвори чудо, - сделай так, чтобы она осталась… Пусть разверзнется твердь Земли и обрушится мир, куда она должна вернуться. Пусть станет сиротой, лишится родителей и крова…
        Старый эгоист…Я почти теряю рассудок…
Смотреть на тебя пытка… Ты смотришь прямо …без тени смущения…Взгляд всё побеждающей молодости, силы и полноты жизни… Я не отражаюсь в твоих глазах …В них - сострадание и поклонение…Так поклоняются памяти предков …
Я,  для тебя, - носитель «уходящей истории», часть прошлого, - старый одинокий поляк, почти мизантроп,  адепт другой культуры и религии, - этим и интересен…
Девочка моя, ты с любопытством готова слушать меня часами, удивляясь и восклицая время от времени
Твоё:  «Вау», «Круто», «Потрясно», - мне дороже рукоплесканий учёных мужей академической элиты Варшавы…
Ты не умничаешь, не пылишь в глаза…Ты естественна и иронична.
Искренность во взгляде и неподдельный интерес, - как давно я не видел таких глаз…
  Я говорю на четырёх языках, свободно общаюсь с любой аудиторией, пишу научные статьи и умные книги…
До твоего появления в моей жизни, мне казалось, что я вполне счастлив. Было прошлое – увлекательный мир документального кино, которому я посвятил  свою жизнь…и – настоящее, украшенное дивидендами былой славы…
Ты в одно мгновение  уничтожила покой и  разрушила псевдогармонию.
Так врываются кометы в околоземную орбиту, сжигая и разрушая всё на своём пути…
Моя внезапная любовь. Комета. Звезда. Откуда ты на мою седую голову?
Каким ураганом занесло тебя в мой дом?
 
                Ночной поезд привёз мою красавицу в Варшаву.
Потерян адрес; не ответил  телефон. Нет крова. Ночь… Куда идти?
                Так беспечно,  и так  по–русски…
В вокзальном переходе, возле телефона,  мой брат менял тебе монеты …   Случайность…               
                Там,  в толчее вокзала пересеклись наши судьбы… 
 Почему именно его,  ты спросила о гостинице?  Как он решился привезти  тебя ко мне...
-Ты знаешь русский, Вацлав… Кажется, ей негде ночевать.

Ты не верила мне, взглядом искала пути отступления; смотрела, куда я кладу ключи от двери. Безвыходность заставила  тебя остаться в моём доме  декабрьской  ночью...
        Бледная, напуганная, как ребёнок.  Я погиб сразу… Понял это за время бессонной ночи. Казалось, слышу трепет твоего испуганного сердца в соседней комнате.
Утром ты извинялась за вторжение, просила помочь найти гостиницу. Я сел за телефон, и делал вид, что звоню. Ты не знаешь польского - я звонил в издательство...

-Мест нет! Завтра Рождество ...В Варшаве много туристов.Останься, три  комнаты в твоём распоряжении… Я могу уехать к брату, чтобы не смущать тебя.

-Нет, нет! Что вы! Вы не можете из-за меня скитаться! - сказала ты.

Я не сразу понял смысл этого слова, пришлось искать в словаре. Потом смеялся, представляя себя оборванным и грязным беспризорником на улицах города.

Днём я возил тебя на экскурсии по Варшаве… Ты удивительная - мы обошли все костёлы …

-Мне кажется, что в прошлой жизни, я была католичкой, -  сказала ты, скрывая слёзы, - Органная музыка так красива и торжественна!

Отчаянно жестикулируя,  ты убедила старушку билетёршу впустить нас  в  закрывающийся музей…

Я вспомнил  детство. Боже, как давно я не был в музеях… Я сам уже музейный экспонат…

По твоему настоянию, Мы заезжали в гостиницы. Я оставлял тебя в машине; выходил; и разводил руками, возвращаясь: Мест нет!
 
Ты верила в мой обман, мне кажется,  ты веришь всему и всем, женщина – дитя…

А потом был «коньячный вечер». Какое смешное название дала ему ты. Я расхрабрился и пел   романсы. Воск  капал со свечей на скатерть … Рождество… Ты сделала мне подарок: матрёшку; и поцеловала.

Твой поцелуй до сих пор горит на моей щеке…

Казалось,мы оба  были счастливы…

Три дня. Семьдесят два часа беспредельного счастья… По утрам я варил тебе кофе и делал русские блинчики. Ты просыпалась от дразнящего запаха, звинялась, что доставляешь мне столько хлопот. Как бы я хотел,  каждое утро  видеть твои заспанные глаза; то, как по–детски трёшь их руками.

Ты была так близко, но, я  не смел сократить расстояние …

 
         И вот  приговор: бесчуственный и беспощадный: « Завтра я уеду!»


Кричу тебе: Не покидай… Останься моей маленькой деткой!

Что мне без тебя? Тихо доживать свой век, терзаясь от боли... Дай мне надежду…

 Ослепни, что бы не видеть мою седину и морщины,  но ПРОЗРЕЙ сердцем!
 
Предательский здравый смысл твердит мне: Вацлав, ты сошёл с ума – это старческий маразм! Посмотри со стороны на прелести мезальянса: она молодая- русская. Ты - старик. Что ты можешь дать ей - наверняка мечтающей о принце? Её жизнь в расцвете и в начале. Твоя – близится к концу. Признай поражение и отпусти…         
Но вопреки здравому смыслу я повторяю вновь и вновь:

-Изус, сотвори чудо! Я - великий грешник… Я знаю… Пусть сгорит её дом, и уйдёт на дно  моря часть суши где он стоит! Я не смогу без неё… Не хочу!

Унижай…
                Презирай... 
                Уничтожай моё рождение…
                Но, ОСТАНОВИ….!
      
        Трус. Старый трусливый пёс.  Я  так и не решился сказать тебе главного6
       
        НИКТО. НИКОГДА. НЕ БУДЕТ ЛЮБИТЬ ТЕБЯ ТАК, КАК  Я!

        Ты уезжаешь. Любовь предпочитает равных.
 
        Девочка моя, иди ко мне. Прикоснись; дай право обладания твоей рукой…

        Душа рыдает…  Прощай… 

 
                Все кометы пролетают мимо…               
               
                «Вау», «круто», «потрясно» -  иногда,  от этого умирают.