Хирурги тоже люди глава тридцать четвертая

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Василий с озабоченным видом зашел в ординаторскую.
- Снова теща! – Хором поприветствовали коллеги.
- Теща, - подтвердил Василий, - но на этот раз мне не до шуток. Что-то прихватило ее вчера. Подняла арбуз, и в левом боку боли появились.
- Так что ж ты ее не привез обследоваться? – удивился Саша.
- Не хочет. Я вообще ее понять не могу. То придумает себе какую-нибудь болячку, и носится с ней, лелеет.  Все обследования пройдет. А как по-настоящему что заболит, в больницу не затащишь.
- Симптомов острого живота нет? – Поинтересовался Саша.
- Если бы были, я бы ее на руках принес.
- Все равно лучше обследоваться. Это и почечная колика может быть, и андексит, дивертикулит. И даже опухоль толстой кишки.
- Типун тебе на язык, - сказал Василий.
- Съезди за ней, привези, - предложил Рамсул. – Мы тебя прикроем. 
- На чем я съезжу? Уже месяц без «колес». И не поедет она.
Внезапно Василия осенило.
- Рамсульчик, съезди ты за ней. Я знаю, ты ее уговоришь. Она тебя из нашего коллектива больше всех любит. Все уши мне прожужжала, какой ты импозантный мужчина. Что будь ей лет на двадцать поменьше, голову бы от тебя потеряла.
Рамсулу было приятно это слышать. К тому же он сам прекрасно относился к Зое Матвеевне.   
- Ладно, через час доставлю бесценный груз. Всем говорите, что я где-то в больнице.
Через полтора часа Зое Матвеевне сделали УЗИ.
- Почки и яичники в норме, - вынес заключение Саша, ознакомившись с результатами.- Значит, воспаление придатков и почечная колика исключаются. Лейкоциты слегка повышены. Надо проверить прямую и толстую кишку.
- Зоя Матвеевна, я рекомендую вам сделать фиброколоноскопию.
- Нет, я на это не пойду. Лучше сразу на операционный стол. Я по телевизору передачу видела, как одной женщине во время этой процедуры кишки порвали.
- Это не процедура. Это обследование. Не могли ей порвать кишечник. Вы больше передачам всяким верьте.
- А я итак верю. После пять операций сделали. А до этого, оказалось, здорова была. Зачем мне эти муки на старости лет?
- Не хотите, как хотите. Этот дело добровольное. Я только порекомендовал вам. Боли вообще не проходят?
Теща отрицательно покачала головой.
- Мы положим вас, понаблюдаем. Проведем консервативную терапию – поставим капельничку, сделаем укольчик обезболивающий, поколем антибиотики. А там посмотрим.
- И что у меня?
- Пока ничего определенного сказать не могу. Острой хирургической патологии нет.
Зою Матвеевну положили в отдельную палату.
- Думаешь, ничего серьезного? – С тревогой в голосе поинтересовался у Саши Василий.
- Я думаю, нет.
- А вдруг чего упустили? Сердце болит за нее. Все-таки родной человек.
- Возьми да сам осмотри ее, коль мне не доверяешь.
- А она меня как  врача не воспринимает. Я для нее как мальчик для битья. Она на мне остроту слова оттачивает. Хотя порой бывают такие моменты, когда мне кажется, что она любит меня. Любовь, правда, у нее странная. И я на нее сейчас посмотрел, и понял, что тоже люблю. Жалко мне ее стало. Лежит под  капельницей одна в палате. Бледная, вид несчастный.
У Василия на глаза навернулись слезы.
- Что это ты таким сентиментальным вдруг стал? У нее, по всей видимости, ничего серьезного. Сейчас пролечим – к утру как огурчик будет. Еще сожалеть будешь, что слезы даром лил.
Василий всю ночь провел у постели тещи.
- Спасибо тебе, Василий. Знаешь, я только сейчас поняла, как несправедлива была к тебе. Героический труд у вас.
- Да бросьте вы, Зоя Матвеевна, обычная работа. И не надо корить себя ни за что. Сейчас главное, чтобы вы поскорее поправились.
- Вась, пообещай мне, что, если возникнет необходимость в операции, то ты сам прооперируешь меня.
- Я думаю, до этого дело не дойдет.
Всю ночь Зоя Матвеевна крепко спала, а к утру ее состояние резко ухудшилось. Боли усилились до такой степени, что Зоя Матвеевна не могла встать даже в туалет. Поднялась высокая температура. У тещи взяли повторный анализ крови.
- Лейкоцитоз нарастает, - качая головой, сказал Саша. – По сравнению со вчерашним увеличился вдвое.
- Что делать будем? – Спросил Василий.
- Надо оперировать. Попробуем лапароскопию. Сам будешь?
- Сам. Пообещал вчера.
Василий думал, что Зою Матвеевну придется долго уговаривать. Вопреки ожиданиям, теща на удивление спокойно восприняла эту новость.
  - Измучилась совсем от болей. Потом ведь легче станет. Права, Василий?
- Конечно, Зоя Матвеевна.
- К тому же я в твоих надежных руках. Ты – хирург опытный. Даром, что ли, все время в больнице пропадаешь? И отзываются о тебе тут все хорошо. Говорят, умный, внимательный.
Через двадцать минут теща лежала на операционном столе.
Василий толстым ремнем привязал руки и ноги тещи к операционному столу.
- Страшно-то как! – Прошептала Зоя Матвеевна.- Василий, как ты каждый день с эти сталкиваешься? Если б я раньше знала, что у тебя за работа! Я такой виноватой себя чувствую!
- Зоя Матвеевна, успокойтесь, вы ни в чем не виноваты.
Василий  с беспокойством отметил, что у него дрожат руки. Прямо ходуном ходят. Что-то он чересчур разволновался. Надо успокоиться и постараться взять себя в руки. Иначе он просто не сможет оперировать в таком состоянии. Раньше он удивлялся, почему коллеги никогда не оперировали своих родственников. Думал, что все надумано — мол, рука  не поднимется резать близкого человека. А теперь сам оказался в такой ситуации. Казалось бы, радоваться надо – сколько крови теща у него выпила. Вот он, шанс отомстить за все, а ему не по себе. Все плохое из головы выветрилось. И воспоминания о теще только самые приятные. Славный она человек все-таки!
Анестезиолог ввел наркоз. Зоя Матвеевна погрузилась в глубокий сон.
- Можно начинать, - дал команду анестезиолог.
Василий обработал брюшную полость Зои Матвеевны раствором йодоперона и обложил ее стерильными салфетками. Взял  трокар. Заметил, что руки ходят из стороны в сторону, словно у заправского пьяницы. Поднес инструмент к животу тещи, и отшвырнул его в сторону.
- Не могу. Рука не поднимается сделать прокол. Саш, замени меня.
Саша быстро поменялся с Василием местами.
- Позови Рамсула. Мне нужен ассистент.
Василий застыл, как каменное изваяние. Ноги словно налились свинцом и совсем не слушались его. В глазах почернело, перед глазами появились мушки. Через минуту он рухнул в обморок.
- Этого еще не хватало! – Сказал Петрович. – Кому помощь оказывать – Зое Матвеевне или Василию?
- Я не справлюсь один, - сказал Сашка. – Позовите, наконец, кто-нибудь, Рамсула!
Он уже сделал один прокол в брюшной полости и накачал живот углекислотой. Потом аккуратно ввел камеру и осмотрел внутренние органы. Печень, поджелудочная и желчный пузырь были в норме. Саша продолжил обследование. На мониторе появилась сигмовидная кишка. Один из участков был сильно некротизирован.
После недолгих стараний медсестре - анестезистке удалось привести Василия в чувство.
- Уже все? Как она?
- Какое все! Ты ж не в летаргическом сне был, а в минутном обмороке, - сказал Саша.- Ты б лучше вышел из операционной и не перетягивал внимание на себя.
- Нет, я тут в уголочке на стульчике посижу.
Подошел Рамсул.
- Смотри, - кивнул на монитор Саша.
Рамсул отчетливо увидел сильно воспаленный багрово-черный участок сигмовидной кишки.         
- Налицо перекрут жирового подвеска, - вынес он заключение.
- Абсолютно согласен.
Саша сделал еще два прокола и удалил омертвевшую часть кишки.
- Очень редкий случай, - сказал он, ушивая рану. – В моей практике впервые.
- А в моей вообще не было, - поддакнул Рамсул.
- Надеюсь, вы не налажали? – тихо спросил Василий.
- Мы-то нет. А вот ты подкачал.
- Никогда не думал, что в операционной в обморок упаду. Чего только не повидал на своем веку – и катастрофы тяжелые, когда людей чуть ли не по частям привозили, и прободение язвы, когда все содержимое желудка в брюшной полости оказывалось, и рак желудка, когда метастазы по всей брюшине. А тут лапароскопическую операцию не смог провести! Инструмент прямо из рук вывалился. Сколько раз после скандалов с тещей мысленно представлял ее на операционном столе. Думал, вот бы расквитаться за все. А на деле все совсем по-другому. Сердце в клочья рвется, глядя на нее.
- Ложись, ушьем, твое сердце, - отшутился Рамсул.
- Да не переживай ты, - успокоил его Сашка. – Операция прошла успешно. Через два часа от наркоза отойдет, через три уже первые шаги сделает. Недельку полежит у нас, а потом забирай ее домой.
Помяни мое слово, еще с ностальгией эти времена вспоминать будешь, - сказал Рамсул.