на снегу

            Осенняя практика на третьем курсе длилась два месяца. Мы с Любой Н. были прикреплены к 7 "В" классу. Математику преподавала высокая строгая Антонина Алексеевна. В классе сорок один ученик по списку. На уроках - полнейшая тишина, хотя голос она никогда не повышала. Сразу обратилась к нам, ещё до разбора первых уроков:
-Если получится, помогите ребятам из сложных семей. Она назвала несколько фамилий, пробежавшись по списку журнала, добавив, что руки до этих ребят не доходят из-за большой наполненности классов и большой собственной загруженности - 36 часов в неделю. 
         И началась работа! Мы старались... Когда проходили последние зачётные урока и оценивалась наша практическая работа, Антонина Алексеевна особое спасибо сказала за ребят, дотянувшихся до твёрдых троек и четвёрок из двоек. Мы тепло распрощались.
         У дверей школы меня окликнула девушка. Как оказалось, это была старшая сестра Юры Ю., студентка художественного училища.  С Юрой у нас сложились хорошие отношения - мы понимали друг друга. Он получил четвёрку за четверть. Впервые - в старших классах. Сестра, беспокоясь о брате, попросила не оставлять Юру без внимания, а заниматься с ним  математикой хотя бы раз в неделю. Я дала согласие.
         Юра жил с отцом. Мама умерла два года назад. Сестра навещала их часто, но жила в общежитии.
         Первое время, когда я приходила в назначенное время, сестра встречала меня, провожала в комнату Юры, рассказывала о его способностях - показывала рисунки...ей очень хотелось, чтобы школу он закончил с хорошими оценками. Хотя бы - восемь классов...
После Нового года мы с Юрой занимались одни. Он был способным. И о математике мы говорили не только в рамках программы.  Интересно, что с отцом Юры мы не пересеклись ни разу до последней встречи накануне 23 февраля.
Наверное, я это должна была предвидеть... Но я не думала ни о чём, кроме занятий. Прибежав в назначенное время и нажимая на кнопку звонка, я уже слышала за дверью пьяные голоса ... И не остановилась.
 Дверь открыл мужчина, еле держащийся на ногах.
Он ответил на моё приветствие, и радостным голосом воскликнул, обращаясь к многочисленным лицам, посыпавшимся за ним в прихожую:
-Пришла Юркина учительница! 
Затем, уже обращаясь ко мне, протянул:
-Пожалуйста,  сначала к столу, к столу...
Я растерялась, стоя в окружении  пьяных мужчин, со всех сторон протягивающих ко мне рюмки с водкой...
-Где Юра? - спросила я, и увидела его, стремительно выходящего из комнаты. Его лицо выражало стыд и смущение одновременно. Он пробился сквозь толпу друзей отца, загородив на какое-то мгновение их от меня.  Они, пытаясь оттолкнуть его, кричали о празднике, о необходимости выпить за мужчин...
Юра поднял руки, отчаянно и громко воскликнув:
-Они не пьют!
Так он назвал меня - Они! И не выпустил никого в коридор.
Я стояла, не зная, что придумать - не оставлять же мальчишку в такой компании...
-Простите меня! С праздником всех... Но пусть Юра меня проводит!
 Я подожду внизу, - смогла я сказать уже Юре, и выскочила на лестничную площадку.

        На  последнем занятии все задания я писала на снегу, в сквере.  Мы оба понимали, что оно последнее.
-Ты ведь уже не сможешь разлюбить математику,  правда? - спросила я на трамвайной остановке, куда Юра проводил меня после того, как все намеченные задачи были решены.
-Не смогу! - Юра засмеялся.
И я поднялась в трамвай.   
_
 Юра с сестрой. Фото 1973 г.