Пилотная версия

Не редактировал, ибо руки не доходят. Писал под впечатлением от легенды, которую услышал от друга.

Есть в Москве место, которое ужасно похоже на Санкт-Петербург. Те же дома, те же окна, те же голуби. И те же дорожки и площадки. Машины там не ездят, люди там не ходят. А открыто это место не всем, да и те туда не заходят. А находится оно почти в центре Москвы, то есть там, где много туристов, обычных жителей, магазинов и забегаловок.
Место это не видно обычным людям. Оно показывает себя лишь некоторым, но они не заходят туда. Оно выглядит совершенно обычным: стоят машины, рестораны, ходят люди, лежит мелкий мусор, гуляют голуби. Но они всего лишь бездушные фантомы. Один турист, оказавшийся там, спросил дорогу у фантома и удивился, когда тот прошёл, не заметив его. А один бродяга, зайдя туда переночевать в подвале, вышел на неизвестные себе улицы Петербурга… в следующем году…
Место это было дверью между двумя городами. Войдёшь в него из одного города, выйдешь, оказавшись в другом. А случай, как переместился бродяга, был единственным.
Никто не знает, когда этот район появился. Дома были всегда новыми, но архитектурными памятниками; вывески всегда современными. Но, так как видели место не все, особых примет в нём не находили. Оно ничем не отличалось от других. Так было и со стороны Москвы, и со стороны Санкт-Петербурга. Хоть бывали времена, когда погоды в городах стояли разные, внутри района стояла только облачность, и постоянно моросило. Изредка, когда в обоих городах было солнечно или шёл снег, то есть была одна и та же погода, место тоже было объято солнечными лучами или снегопадами.
Попасть туда можно одним путём: через арку между домов. Пройдя по тёмному проходу из старого серого кирпича длительностью в девятнадцать шагов, можно оказаться на площадке, а здесь, как ни странно, нет даже фантомов – только дома. Выделяется среди них один особенно широкий. Сейчас он выглядит, как здание эпохи постмодернизма, а как раньше – не известно теперь. Дом снаружи выглядит двухэтажным, но не факт, что изнутри тем же. Открыв дверь, можно оказаться в широком зале или в коридоре. А можно увидеть и вовсе кирпичную стену, которую нельзя разрушить. Однако нельзя сказать, что вовнутрь нельзя попасть…
Некоторые, кто случайно заглядывали через арку, замечали на каменной площадке мужчину. Кто-то его видел в жёлтом пальто, кто-то в образе охранника, а кто-то видел маленького мальчика с игрушечным автомобилем. Но он непременно был с тёмными, как смоль, волосами и двумя диагональными шрамами под глазами. Был случай, когда этот человек, объятый в фиолетовый саван, вышел за арку и спросил прохожего:
-Какой сейчас год?
Человек, которого остановил мужчина в саване, оглядел незнакомца с ног до головы, удивился босым, но чистым ногами, и ответил.
-Так рано! – воскликнул незнакомец и ушёл обратно.
А прохожий подумал: «Так рано для чего?».
Когда была зима, этот человек вышел снова, но во фраке, чёрной осенней крылатке, цилиндре и тростью в руке. Он подошёл к женщине в меховом пальто, дрожащей от холода, и задал тот же вопрос. Та оглядела незнакомца с удивлением и, заметив его шрамы и ужаснувшись их, ответила.
-А по какому календарю? – вдруг спросил он.
-Юлианскому, – быстро ответила женщина.
Мужчина рассмеялся, покраснел и ушёл обратно за арку.
Женщина некоторое время провожала незнакомца взглядом и потом направилась туда, куда спешила.
Надо заметить, что мужчина это был очень красив, но точный возраст его было определить не возможно. Одним он казался человеком 30 лет, другим – 45. Он имел морщины, но такие, какие бывают и у молодых людей. Кожа на его руках была гладкой, а пальцы утончёнными, – они, руки, могли показаться даже женскими.

Как-то летом недалеко от Загадочного места проводилась экскурсия. Многие достопримечательности города Москва были просмотрены, и оставалось ещё несколько памятников, которые хотели посетить туристы. Экскурсовод, заметив, что времени остаётся всё меньше, решил сократить дорогу.
Среди туристов были два брата-близнеца. Оба красивые, умные, сильные. Но один был чуть умнее, а другой сильнее. Не было между ними вражды особой, а если и существовали какие-то разногласия, то только по пустякам.
-Я никогда не думал, что москвички такие красивые, – произнёс Кир, тот, что сильнее. – Ты только посмотри, Виктор!
-Вижу-вижу! – ответил, улыбаясь, тот, что умнее.
-Вот бы сейчас выйти из этой толпы и познакомиться с одной. Хотя бы с той в красном платье. Неправда ли красива?
-Двадцать.
-Чего двадцать?
-Двадцатый раз за день ты это произносишь, – сказал Виктор. – Мы здесь всего три дня – не торопись. Девушку содержать – деньги надо иметь. Работу надо искать, а ты меня тащишь на экскурсию за сумасшедшие деньги. С тобой не разбогатеешь, – улыбнулся он.
-Ну, подожди! Договорились же: завтра начнём. А Москву надо знать.
-Да ты просто хотел на девушек посмотреть.
Кир улыбнулся брату.
-Я тебя слишком хорошо знаю, – улыбнулся Виктор.
Так они шли некоторое время. Экскурсовод, мужчина пожилой, нервничал и часто поглядывал на часы. Времени становилось меньше, дорогу, на которую он повёл туристов, он знал плохо, а некоторые клиенты жаловались, что хотят перекусить в каком-нибудь ресторане.
Незаметно они подошли к роковой арке, возле которой стоял человек со шрамами под глазами в красном бархатном костюме.
-Посетите мой ресторан! – воскликнул он.
Группа туристов оживилась. Экскурсовод обречённо посмотрел на клиентов, зная, что теперь их не остановить. Две женщины сразу двинулись за мужчиной за арку, за ними последовали остальные.
-Куда мы идём? – спросил Виктор пожилую даму.
-Вы не слышали? В ресторан, – ответила она.
Виктор наклонился к Киру и прошептал:
-Мы идём в ресторан. Деньги… ну, сам понимаешь.
Кир кивнул.
-Меня зовут Анаель, – представился незнакомец экскурсоводу и туристам. – В моём ресторане вас ждут любые блюда от неживого до живого, от японской до итальянской кухни, от корочки хлеба на тарелке до шведского стола. В общем, есть всё, что могут познать ваши желудки.
Экскурсовод взял незнакомца под руку и прошептал:
-Честно говоря, я здесь не был сам. Не могли бы вы мне помочь: здесь есть какие-нибудь достопримечательности? – он был очень взволнован.
-Конечно, есть. Вот хотя бы сам ресторан! Посмотрите на него. Это яркий пример Конструктивизма, – начал Анаель. – Да, вот это двухэтажное строение.
-Кого оно года? – спросил экскурсовод, заинтересовавшийся видом здания.
-Это не имеет значения.
-Его реставрируют? Странно, что здесь нет людей…
-Реставрации случаются, перестройки случаются, – прервал его Анаель. – Просто окончили работу над ним совсем недавно, и рекламная кампания ещё не началась. Как вы считаете: это место может кого-нибудь заинтересовать?
Экскурсовод странно посмотрел на Анаеля и, задумавшись, ответил:
-Мне кажется, что говорить мнение пока рано. Если хотите, я могу после ужина расспросить у всех мнение о ресторане.
Человек со шрамами улыбнулся и добрыми глазами посмотрел на экскурсовода.
-Это умная мысль, – сказал он. – Прошу, гости! Второй этаж.
Анаель открыл широкие чёрные двери, пропуская людей. Первым вошёл экскурсовод, за ним остальные, среди которых Виктор и Кир шли почти в самом конце. Когда близнецы приблизились к хозяину ресторана, тот оглядел их и улыбнулся. Он встретился с Виктором глазами, и друг друга они проводили взглядами.
На втором этаже находилась огромная столовая. Пол был покрыт белым полированным деревом, стены – декоративным кирпичом, потолок состоял из древесных балок и чего-то за ними, которое прикрывали многочисленные лозы плюща. Кое-где росли розы, свисающие с потолка.
Окна находились лишь на одной стороне столовой, противоположной лестнице, через пять метров. Длина столовой была, приблизительно, метров в 10. Высота потолка была 3 с половиной метра. Огромные прямоугольные окна (от пола до потолка) сверху украшали коротенькие лозы, плавно сливавшиеся с потолком. В центре стоял огромный овальный стол с двадцатью семью стульями. Их количество Виктор просчитал сразу же и заметил, что расставлены они именно для них (именно двадцать пять туристов, экскурсовод и Анаель стояли в столовой).
-Садитесь, пожалуйста! – позвал Анаель. – Сегодня, можно сказать, открытие ресторана и потому заказы ваши будут абсолютно бесплатными. Садитесь же!
Народ медленно последовал к столу, попутно оглядывая всю столовую, потолок, покрытый плющом, и то, что находилось за окном. А за окном была Москва.
-Мне немного не по себе от этого человека, – прошептал брату Виктор. – Посмотри на его шрамы. Чем они могли быть сделаны? А голос? Голос у него какой-то механический.
-То есть механический? – удивился Кир.
-Неживой, слегка скрипучий и бесчувственный, но… вместе с тем наполненный какой-то энергией.
Кир с усмешкой посмотрел на брата.
-Это твоё воображение. По-моему очень умный и честный человек. Даже кажется трудоголиком, – хохотнул он.
И вот все сели. Анаель щёлкнул пальцами и из какой-то двери по очереди стали выходить официанты в белых рубашках, чёрных жилетках и бантиках. Они встали за спины каждого гостя, в том числе Анаеля, который сел за главный стул, и протянули все книжки-меню. Все гости разом открыли их и обнаружили чистые листы бумаги и ручки.
-Как я уже сказал, любое блюдо в вашем распоряжении. Всё, что вы пожелаете, окажется перед вами. И совершенно бесплатно, – объяснил Анаель.
Виктор ещё раз посмотрел на Кира. Тому тоже стало вдруг не по себе, в прочем, как и остальным посетителям. Экскурсовод вопросительно посмотрел на Анаеля, словно спрашивая глазами: «Нет ли здесь подвоха?» или «Это правда?».
«Абсолютно» – сказали глаза Анаеля.
Тогда экскурсовод, как пример, первым написал свой заказ и закрыл книжку. Официант сразу же взял её в руки и убрал. Остальные сделали то же самое и другие официанты тоже забрали заказы. Затем они удалились.
-Как могу догадываться, вы – туристы. И не только из нашей страны, но и рубежа. Я хочу познакомиться со всеми вами, дорогие гости. Это, в конце концов, жест гостеприимства. Как я уже сказал, меня зовут Анаель, хозяин этого здания.
Он посмотрел на экскурсовода. Тот улыбнулся стеснительно и начал говорить о себе. Пока он вёл рассказ, из-за двери вышли официанты, держа в руках подносы с едой. Они несли пельмени, шашлыки с крошеным луком и укропом,  отбивные под плавленым сыром с грибами, большие круглые пиццы с колбасами и соусами, супы разных видов и цветов, жареных рыб красного мяса, спагетти с томатным соусом, картофель жареный и толчёный с маслом, курицу якитори, гамбо с креветками, жареные печени (фуа-гра). Дополнительно официанты несли соусы (возможно, все, которые могли существовать или подходить к блюдам) и напитки: красные, чёрные, апельсиновые со льдом, витаминные, клубничные, клюквенные, кокосовые и другие чаи, по-варшавски, по-мексикански, по-турецки с перцем, с шоколадом, с корицей, со сливками, по-нормандски с яблочным соком кофе, вина, пунши, крюшоны и много чего ещё.
-Напитки я взял на себя, – объяснил снова Анаель, когда заказы укладывали на стол. – Замечу, что блюда собраны в основном русские. Здесь большинство соотечественников или просто интересна наша народная кухня? – он обратился к французу, получившему борщ и гречневую кашу с рыбой.
Француз откашлялся и, улыбнувшись тонкими губами, произнёс на ломаном русском:
-Совершенно верно. Меня интересует русская кухня.
-Вы пробовали морковку по-корейски? – спросил Анаель.
-По-корейски… это же не русская кухня, – произнёс турист.
-Ошибаетесь, уважаемый. Эмигранты из Кореи, живя у нас, обратили внимание на местную кухню. Особенно им понравился салат из морковки. У себя на родине они приготовили этот салат и стали продавать. У нас этот салат зовётся морковкой по-корейски.
-Удивительно. Почему такая несправедливость? – воскликнул француз.
-Давно вы в нашей стране?
-Два дня.
-В прочем, это не важно. Не хватит и всей жизни, чтобы познать все плюсы и минусы России. Но заверю вас, что плюсов этих настолько много, что стали почти незаметны. Поверьте мне, – и он посмотрел на всех людей за столом, которых считал жителями России.
Он посмотрел на Виктора и задержался на нём дольше, чем на остальных.
В этот миг сердце близнеца стукнуло как-то непривычно сильно, так, словно грудная клетка мешала ей. Он почувствовал тяжёлую боль, задержку дыхания. Но это наваждение было секундным, однако оставившим на самочувствии Виктора след.
-А откуда вы, братья-близнецы? – сразу же обратился Анаель.
Кир переглянулся с Виктором, но тот, казалось, не услышал вопроса и был чем-то озабочен, держась за своё сердце.
-Меня зовут Кир, а моего брата – Виктор, – начал он.
-«Господин» и «Победитель». Кажется, так переводятся ваши имена, – быстро сказал Анаель.
Виктор перевёл удивлённый взгляд на Анаеля. Кир тоже удивился.
-Кир означает с древнегреческого «Господин», а с древнееврейского «Солнце». Оно довольно редкое и почти не встречается в нашей стране. К тому же оно адаптировано с персидского имени Куруш. Довольно интересное имя. Виктор же переводится единожды и только как «Победитель» и часто встречается у нас. На мой взгляд, это очень красивые имена. Вы не интересовались историей имён?
-Совсем нет. Для нас это не имеет особого значения, – начал Виктор.
-Как? – удивился Анаель. – Это же… магнит вселенной. Это… метка можно сказать. Вам всё равно, какое имя носить?
-Конечно же нет, – отвечал Виктор. – Просто к этим именам мы привыкли с рождения и могли бы привыкнуть к какому-либо другому, будь оно дано при рождении.
-Это не просто так, – сказал Анаель. – Вы – умный человек, Виктор. Вы должны быть знакомы о вибрациях, энергиях космоса.
-Да. Насколько могу знать, всё это только начинает изучаться.
-Заново, – вдруг сказал Анаель, сузив глаза. – Ну, так вот. Звуковые вибрации имени непосредственно влияют на вселенную, на нашу жизнь. Можно сказать, что имя является корнем нашей судьбы.
-Позвольте, – произнёс Кир. – Хотите сказать, что мы управляем нашей судьбой всего лишь словом?
-В большей степени, – ответил Анаель, сделав честные глаза. – Непосредственно есть и другие факторы, такие как действия наши, мысли наши и люди, которые нас окружают. Но наиболее важным является речь. В конце концов, Бог проявляется в устах наших лучше, чем в чём-то другом.
Все переглянулись от речи Анаеля. Тот совсем не смутился.
-Вы верите в Бога? – спросил его один из туристов.
Анаель улыбнулся и хотел было засмеяться от абсурдности вопроса.
-Какой глупый вопрос. Разве могут быть сомнения на этот счёт? – говорил он. – Разве само наше существование не является доказательством бытия его? А как же вы сами? Верите?
Турист, задавший вопрос смиренно кивнул.
-А вы, два брата?
Виктор и Кир переглянулись с улыбкой.
-Мы не верим, – ответили они вместе.
Анаель ужаснулся и приоткрыл рот. Сначала все посмотрели на близнецов, а затем на Анаеля и, почему-то, задумались над тем, как сильно шокировала его фраза.
-Как же так? Почему? – воскликнул Анаель.
Братья удивились реакции хозяина ресторана.
-А разве нужны причины? – удивился Виктор.
-Причины в этом деле совсем не нужны. Нужна лишь вера и вера в Бога. То, что вы неверующие, как все могли заметить, шокирует меня, приводит в бешенство, – говорил Анаель.
-Каждому достанется по своей вере, – заметил Кир.
-Но у вас она вовсе отсутствует, – продолжал Анаель.
-Есть вера в себя. Разве нужно что-то ещё? – спросил Виктор.
-Да это же деградация! – тихо прошептал Анаель.
При этих словах у экскурсовода, который сидел рядом с хозяином ресторана, пробежали мурашки по коже. Некоторые из туристов, которые сидели рядом с Анаелем, услышали шёпот и ощутили то же самое.
-Пускай так… давайте все во время разговора возьмём существование Бога за правду. От этого мы будем отталкиваться. Есть загробная жизнь. Учтём и это. Виктор, Кир, я выигрываю вас, – объявил Анаель.
-В смысле? – удивился Кир.
-Вы сказали, что каждому достанется по своей вере. Так как мы все смертны, то после жизни вы уходите в небытие. В то время как верующий человек, уходит в царство Божие или в геенну огненную.
-Геенну?
-Возможно, что небытие лучше, чем вечность провести в страданиях и так далее. Но есть оправдание – в этом есть свой смысл. В то время как в небытии смысла нет. Пустота. Когда частицы души просто развеиваются во вселенной. Это слишком просто. Это отсутствие энергии. Согласитесь, что это действительно бессмысленно. Иметь лишь жизнь на этом клочке вселенной и лишь отведённое время, а затем просто исчезнуть. Вы не считаете это глупым?
-Возможно, что существуют другие миры, измерения, – сказал Виктор. Кир кивнул.
-Существуют, но они не нужны человечеству, – возразил Анаель. – Люди должны быть людьми.
Все озадаченно переглянулись.
-Мало верить только в себя. Здесь, на земле, в этой вселенной, люди, по сути, не могут управлять собой, – говорила Анаель.
-Глупо, – возразил Виктор. – Мы управляем судьбой, а значит, управляем своей жизнью.
И тут Виктор пожалел о том, что сказал не подумав. Фактически он признал сейчас, что смирился с небытием.
-И судьбой мы не управляем. Все мы – лишь частички, звёна, болты и шестерёнки огромного вселенского механизма по имени Мир. И механизм этот похож на колесо мельницы, который вертит, словно река, поток судьбы. А мы, являясь частью мельницы, непрерывно касаемся этого потока, – говорил Анаель серьёзно и грозными глазами, пытаясь передать значимость своих слов для Виктора и Кира. – Бог создал всё это за шесть дней… но не факт, что дней земных.
Виктор и Кир внимательно и с удовольствием слушали Анаеля. Он производил впечатление и быстро становился в их глазах примером.
-Хорошо, – произнёс Анаель, успокоившись и откинувшись на стуле. – Я хочу вас просто переубедить. Вы не верите в Бога сейчас, но, заверю, в ответственные минуты вы вспомните о нём и будете молиться. Так со всеми атеистами.
Напряжённость беседы пошла на убыль. Новой темой стали обывательские проблемы и приключения. Присоединились остальные туристы, Виктор и Кир почти не участвовали в разговоре, чувствуя, как и все, что возвращать тему о вере Бога никто не хочет из-за её остроты.
Экскурсовод оказался очень стеснительным человеком, мужем, отцом троих детей. Француз был архитектором, неженатым. Очень скоро о каждом стало известно всё. Но ничего, по-прежнему, не было известно об Анаеле: кто он, откуда, сколько живёт в Москве, есть ли родные, чем он занимался. Возможно, единственным, кто заметил это, был Виктор.
Когда за окном совсем стемнело, было решено уходить. Анаель на это кротко улыбнулся и встал, прощаясь со всеми.
Кир вместе со всеми скрылся за входом на лестницу. Виктор остался наедине с Анаелем. Анаель сам этого хотел.
-Кто вы такой? – спросил он хозяина ресторана. – На протяжении всего вечера вы ничего не сказали о себе.
Анаель стоял напротив и продолжал кротко улыбаться.
-Обо мне человечеству не нужно знать. Но мне интересно само человечество. В особенности, такие как вы и ваш брат, – говорил он.
-Зачем вам это? – голос Виктора нечаянно вздрогнул. – Что значит, такие как мы?
Анаель сделал несколько шагов к окну, посмотрел на площадь и обернулся к Виктору со словами:
-Мне очень жаль людей, чья вера в Бога проходит через преодоление неверия. Это сложный и острый путь, на котором легко оступиться или пораниться.
-Вы говорите загадками.
-Метафорами. Скрытыми сравнениями. Но перейду к делу. Я могу убедить вас в Его существовании. Останавливает лишь одно: хотите ли вы этого сами?
Виктор отшатнулся. Голова его отчего-то потяжелела. Ему стало не по себе.
-Докажите – сказал Виктор, делая шаг в неизвестность.
-Виктор! – воскликнул Кир, заходя обратно в столовую.
Виктор оглянулся на брата и увидел, как меняется его лицо. Прямая улыбка медленно спадала, кожа стала бледнеть, словно от ужаса, брови возвышались над уровнем, глаза наполнялись страхом, удивлением, шоком, осознанием никчёмности. Кир смотрел не на брата, а куда-то за ним.
-Что с тобой? – молвил Виктор и обернулся к Анаелю.
Возле окна стоял мужчина двухметрового роста. Со свежей и чистой, словно у ребёнка кожей. Бесчувственными губами. Окутанного в огромный фиолетовый, развевающийся словно дым, саван. Ступни его были босы и парили выше пола. Ладони светились. Шрамы под глазами были открытыми и с них, в виде двух прямых линий, текла кровь. При этом глаза были живыми, наполненными смыслом и идеей счастья и любви.
-Внемлите, смертные, – произнёс Анаель нечеловеческим голосом с добрыми глазами. – Внемлите Богу, ибо я – дух познания.
Виктор и Кир склонились на колени.
-Кто ты? – шёпотом и с дрожью произнёс Виктор.
-В истории я известен под многими именами. Я часть мироздания. Я всего лишь служебный механизм, который следит за мельницей Мира.
Он был прекрасен. Вся сила Анаеля источалась лишь через его глаза. Глаза живые, наполненные любовью. Саван аккуратно, как приручённый, поглаживал его тело, двигаясь, словно дым или речные волны.
-Ты – ангел? – спросил Кир.
Анаель сверкнул глазами и улыбнулся.
-Ангел, служебный дух мироздания. И в этом бытие моё, – произносил Анаель. – Внемлите мне, Виктор и Кир, и бегите из этого места. Предстаньте народу, но не смейте говорить о том, что зрите. Не смейте, ибо человечеству не нужно знать. Вуаль иллюзии для того и создана, чтобы люди могли сомневаться и бояться её приподнять. В это воля Бога. Бегите, братья, и отыщите счастье.
Виктор и Кир встали и побежали прочь.
Когда они выбежали за арку, то оказались в разных городах: Виктор в Москве, а Кир в Санкт-Петербурге. Сначала они кричали, звали друг друга, но безуспешно. Судьбы их разделились.
Созвониться они не могли. Арка исчезла. В страхе Кир сел у стены и зарыдал.
-Молодой человек, – произнёс кто-то рядом с ним.
Он поднял голову и увидел девушку.
-Возможно, вам покажется странным, но целый день меня преследуют наваждения. Мне приснилось, что сегодня вечером я встречу плачущего мужчину у стены. Это были вы. И теперь я вижу вас наяву, – стала объяснять она взволнованно. – Утром, на том месте, где находитесь сейчас вы, были семнадцать белых голубей. Я верю в знаки судьбы и думаю, что наша встреча здесь неспроста.
Кир слушал её и задержал дыхание. Затем он снова опустился на колени, посмотрел на звездное небо и молвил:
-Анаель.
Девушка ужаснулась.
-Значит, это действительно знак. Человек по имени Анаель встретил меня рядом с белыми голубями и сказал, чтобы я приютила молодого юношу.
«Мы не управляем судьбой. Управляют нами. Людям нужна иллюзия независимости перед миром» – понял Кир.
В это время Виктор бежал в милицию, но вдруг остановился на полпути и вспомнил о словах Анаеля. Что ему нужно было делать? Куда исчез его брат? С этими мыслями, обдумывая всё: брата, Анаеля, судьбу и Бога, – он дошёл до моста.
Сквозь непроглядную ночную тьму он увидел фигуру. Виктор замедлил шаг и осторожно стал подходить ближе. Фигура сделала почти незаметное движение и прыгнула в Москву-реку. Вдруг фигуру осветил луч фонаря, стали видны длинные светлые волосы, и Виктор понял, что это женщина…
-На помощь! – крикнул он и бросился в воду.
Он не умел плавать, но силы и способности вдруг нашли его, и Виктор поднял женщину на поверхность, а затем вытащил её на берег. Он перевернул утопленницу на спину и увидел при свете фонаря её лицо. А оно было прекрасным.
«Так молода и так красива…»
Виктор проверил её пульс, дыхание и стал делать искусственное дыхание. Очень скоро девушка стала дышать. Она приподнялась, несколько раз кашлянула, протёрла глаза и посмотрела на своего спасителя.
-Вы прыгнули с моста, – произнёс он. – Зачем вы решили умереть?
И девушка с плачем рассказала о том, насколько ужасен мир, окружающий её. Рассказала о трудностях и проблемах своей жизни и о том, что слаба и не способна распоряжаться своей жизнью.
-Никто не может управлять своей судьбой. Это иллюзия нашего существования. Распоряжаются всем за нас. Мы лишь должны жить и стремиться к чему-либо, хоть это и предрешено. И так как всё предрешено, мы найдём свой путь и последуем по нему. Смерть – это не самый достойный способ уйти от проблем. Встаньте, и пойдёмте со мной, – говорил Виктор, сам удивляясь речи своей и замечая, что льётся она из сердца.
Анаель, будучи в двух образах и в двух городах, наблюдал за братьями со шпиля одного из замков Москвы и крыши питерского дома. Его фиолетовый саван вырос и был ещё длиннее, потому что он выполнял своё предназначение: помогать людям видеть явь.
-Хоть люди и жалкие частички мельницы Мира, но они тоже несут в себе Бога, – сказал он обычным голосом.
С этими словами он обернулся и зашагал по невидимой воздушной дорожке над двумя городами.